В общественном транспорте он ездит за свой счёт (а потом, в конце месяца, терпеливо подклеивает в особую тетрадку все использованные билеты и пишет рапорт на возмещение затрат).
У «разведчиков» существует тайное место дислокации: КК (конспиративная квартира), куда они приходят, чтобы получить задание, узнать свою «легенду» и взять сопроводительные документы.
Иногда это может быть удостоверение сотрудника мэрии, инженера, журналиста, а иногда — мандат соцработника, паспорт моряка (все документы на вымышленную фамилию, разумеется), справка о недавнем освобождении из мест не столь отдалённых — да всё что угодно.
С материалами и обстоятельствами уголовного дела, в рамках которого предстоит работать, «разведчиков» не знакомят: им достаточно знать конкретную задачу. Бывает, что «задача» ставится очень расплывчато: «Живёт в этом доме человек, примерно таким образом выглядит…» — а «разведчик» должен, исходя из этого более чем скудного описания, «вывести» (т. е. вычислить) объект, отработать его связи, адреса, контакты.
Даже термин существует «таскать обезьяну» — это когда разведчик перепутает и ходит не за тем. (Серьёзное, между прочим, дело: нарушение конституционных прав ни в чем не повинного гражданина. За это по шапке получили бы все, вплоть до начальника УВД, если бы… гражданин засек за собой наблюдение. Но… на то и существуют профи с их главным правилом: «Твоя рожа — твоя и маскировка».)
Стоять, ходить, лежать, залезть на чердак, прикинуться ветошью и не отсвечивать (днём — ночью, летом — зимой, в жару, дождь, стужу) — этими навыками разведчики владеют блестяще. А тот, кто дал маху, в ОПУ не задерживается: если имеется хотя бы смутное подозрение того, что человек расшифрован — он обязан тут же подать рапорт на увольнение.
Перевестись в другое подразделение практически невозможно. Поступая на службу, «разведчики» подписывают особый контракт — кроме всего прочего, они дают органам ФСБ разрешение на прослушку своих телефонов, а после увольнения в течение пяти лет не имеют права на выезд за границу. О такой «мелочи», как подписка о неразглашении государственной тайны, и говорить не приходится.
Можно только представить, ЧТО это за жизнь. Когда окружающие (даже собственные дети!) находятся в полном неведении относительно истинного места работы «разведчика»… когда он годами в буквальном смысле топчется по переднему краю, не подстрахованный ничем, кроме удачи и ловкости… А народ нынче ушлый, и у серьёзного «объекта» вполне может быть служба собственной безопасности, организующая контрнаблюдение… А если «разведчика» засекут и припрут к стенке его же бывшие коллеги… или даже действующие менты, он обязан «блюсти легенду» до последнего, что бы с ним ни происходило…
Его могут избить, засунуть в камеру, уделать, как бог черепаху — а он должен держаться насмерть, как пуговица. И ни под каким соусом не кричать усердствующим коллегам: «Ребята, я свой!!!» И только уволившись, «разведчик» получит единственное документальное подтверждение того, что работал «Джеймс Бондом» в одном флаконе с Шараповым — запись в трудовой книжке о прохождении службы в УВД.
Что привлекает «разведчиков» в этой работе? Ну, во-первых, это интересно: наблюдать жизнь людей, которые даже не подозревают о том, что являются «застекольщиками». Во-вторых, для мужчины с авантюрным складом характера и способностью к лицедейству — это прекрасная возможность рискнуть, сыграть роль (покруче, чем в фильме).
Один «разведчик», к примеру, специализировался на том, что внедрялся под видом богатого покупателя-иностранца к валютчикам (и приобретал фальшивые доллары)… к наркодельцам… к торговцам ворованным янтарем. Опасность была смертельной — но каков выброс адреналина?!
В-третьих (и это, пожалуй, главное) — сознание того, что твои действия, пусть даже очень ограниченные конкретной задачей, приводят к результатам, получить которые без тебя было бы невозможно.
Вот всего один пример: в посёлке Космодемьянского была убита маленькая девочка — её изнасиловали, задушили, а труп в мешке бросили в озеро недалеко от Космы. Оперативники быстро вышли на подозреваемого, но… на допросах он ни в чём не сознавался, алиби — имелось, а улик, напротив, не было. Тогда к нему приставили «разведчиков». И те, фиксируя все его связи и перемещения, заметили, что периодически он подходит к тому самому озеру и подолгу смотрит на воду…
Когда в очередной раз подозреваемый подошёл, уставился на воду и задумался, к нему подошли. «Ну что?!» Он «поплыл» тут же. И написал признание. А если бы не это — бог весть, не прибавилась бы к одной убитой девочке другая… третья, четвертая?..
Однако есть и ещё один нюанс. Как мы уже говорили, «разведчик» не знакомится со всем уголовным делом. Он собирает информацию, которой можно воспользоваться по прямому назначению — для отработки той или иной версии. Но ее же можно «употребить» и в качестве компромата.
Допустим, объект — солидный бизнесмен, уважаемый человек, образцово-показательный муж молодой и красивой жены — каждый вечер, как по графику, отправляется на Московский проспект и снимает там проститутку… Наверное, такую информацию легко будет продать — и самому «объекту» (шантаж — понятие весьма обтекаемое), и его конкурентам…
И это еще цветочки. «Разведчики» становятся подчас носителями самых грязных и взрывоопасных тайн — а значит, и сами они, и их непосредственное руководство должны быть чище и непорочнее ангелов. В незапятнанных белых одеждах…»
«Как «разведка» МВД по Хакасии провалилась на митинге 25 августа»
26 августа 2013 года статья «Как «разведка» МВД по Хакасии провалилась на митинге 25 августа» в интернет-журнале Хакассии «Новый Фокус» приводит интересные факты:
«Они не носят с собой оружия, удостоверений. В системе МВД сотрудник ОПП не имеет имени, заработную плату получает под номером. Его задача незаметно вести НН за указанным объектом, подозреваемым в совершении преступлений. Это на первый взгляд кажется, что вычислив преступника, например, находящегося в федеральном розыске, оперативники тут же поедут на его задержание.
Оперативника интересует всё: контакты, вероятные связи с другими преступниками, образ жизни и т. д. И тут без разведчиков не обойтись. Они незаметно узнают всё. Куда ходил, с кем встречался, о чём говорил. Скрытно снимут на замаскированные фото- или видеокамеры. Только когда о злоумышленнике будет известно абсолютно всё, он будет задержан. Бюро законспирировано настолько глубоко, что, что службу по праву называют «государством в государстве». Секретность в ОПБ во всем. От местонахождения базы до штатного расписания.
Это профессионалы мегакласса. Их годами учат искусству скрытного НН. Они сутками могут вести наблюдение за объектом. Не важно, где и как они ведут наблюдение: пешком, в автомобиле или в поезде. Обнаружить их может только такой же профессионал высокого класса. О том, где служат сотрудники ОПБ, нередко не знают даже их родные. А если узнают, то после выхода на пенсию. Как правило, официально они числятся в разных подразделениях МВД: штаб, секретариат, спецбиблиотека и т. д.
Их роль в раскрытии особо тяжких преступлений — незаменима. Отследить, установить контакты, сообщить оперативникам, где находится подозреваемый. Или «вести» наркосбытчиков от въезда в город до задержания. Это их работа. Они — невидимая гвардия полиции. Была…
Времена меняются. Профессионалы уходят из ОПБ, а на их места приходят откровенные дилетанты (некоторые местные олигархи пристраивают на службу в Бюро своих детей). Признаться честно, автор этих строк был абсолютно уверен, что на массовые мероприятия «топтунов» не привлекают. Какой смысл? Все действие происходит на определенной площадке.
За тобой следят десятки глаз оперативников Центра «Э», группа представителей УМВД России по Абакану, сотрудники УФСБ РФ по Хакасии. Всех снимают на видео с разных ракурсов. Я ошибался. «Топтуны», как и все подразделения полиции, сегодня привлечены не для борьбы с преступностью, а наблюдением за собственным народом. За теми, кто не боится публично заявить о преступлениях власти и выразить свой протест.
Сотрудники оперативно-поискового Бюро МВД по Хакасии вели свою разведку на митинге «Мы требуем жить по российскому закону, а не по «уголовному кодексу Хакасии». И с треском провалились. Мы их обнаружили и незаметно сфотографировали.
На мероприятии сотрудники ОПБ МВД по Хакасии проявили поразительный непрофессионализм, контролируя и снимая через окошки в своих портфелях организаторов и наиболее активных участников митинга, они сами стали объектами нашей охоты. Мы незаметно их сняли, а значит рассекретили. После публикации снимков они могут попрощаться со своей службой. И это будет справедливо. Обидно не за себя.
Пусть бегают и следят, фотографируют, снимают, как начальство приказало. Нам скрывать нечего. Противно, что в секретных службах хакасского МВД работают какие-то откровенные профаны. Настоящего сотрудника «семерки» не то, что сфотографировать, его обнаружить невозможно. А это, кто? За какими преступниками они могут незаметно вести наблюдение, если их обнаружили и незаметно сфотографировали журналисты?»
«Топтуны»
В 2012 году на канале «НТВ» был показан остросюжетный сериал «Топтуны», в котором участвовали настоящие оперативники отдела НН. Режиссёр кинокомпании «Star Media» Сергей Артимович рассказал газете «Комсомольская правда», где в сериале пролегает граница между правдой и вымыслом:
«Топтуны — это опера, которые работают под прикрытием. Они используют псевдонимы, изменяют внешность с помощью париков и костюмов. А все для того, чтобы не примелькаться в процессе слежки. Объекты «топтунов» не банальные воры или бандиты, а представители крупных криминальных группировок. Разумеется, в «Топтунах» полно трюков и зрелищных сцен, а в кадре то и дело мелькают шпионские гаджеты, от которых дух захватывает…
1. Съёмочную группу и актёров на площадке консультировали реальные сотрудники отдела НН. Они даже снялись в некоторых кадрах сериала.