Итак, предатель был установлен. Дальнейшее являлось уже делом техники и слаженной работы большого числа людей из разных управлений КГБ. Пеньковский был арестован 22 октября 1962 года, в день начала Карибского кризиса, осуждён за измену Родине и расстрелян 16 мая 1963 года.
«ГОСТЬ» ИЗ ЛАГОСА
Начало перестройки, Москва. В 1985 году в Москве сотрудники «семёрки» зафиксировали факт закладки тайника. Как потом оказалось, внешне он имел вид камня, внутри находилась крупная сумма — гонорар за предательство. Она предназначалась для сотрудника резидентуры 1-го ГУ (разведка) КГБ в Лагосе (столица Нигерии) майора Леонида Полещука.
«Нам стало известно, что в один из вечеров американская резидентура в срочном порядке собралась на «Чайковке», а затем стала быстро выезжать из посольства, — вспоминает ветеран Группы «А» Вячеслав Михайлович Панкин. — К сожалению, наши «наружники» не смогли взять всех установленных разведчиков под наблюдение. Руководство, проанализировав ситуацию, пришло к выводу: в этот вечер где-то был заложен тайник для связи с агентом.
Нашу группу подключили к поиску тайника. Затем стало известно, что с трудом, но его всё же нашли в полосе высоковольтной линии электропередачи вблизи Дзержинской плодоовощной базы. Тайник был замаскирован под булыжник. И хотя один из сотрудников НН держал «камень» в руках, он не разобрался, что к чему. Его более опытный коллега, идя следом, обратил на него внимание. Взял в руки — тот оказался подозрительно легким и при ударе об опору ЛЭП распался на части.
В тайнике оказались деньги — 25 тысяч рублей. По тем временам — мы прикидывали — это была стоимость 4-х автомобилей. Было принято решение организовать скрытый пост наблюдения за этим тайником, привлечены большие силы, в том числе технические. Ждать пришлось довольно долго. После десятого дня у многих ребят сложилось мнение, что мы или где то «прокололись», или агент отказался прийти на изъятие. Но всё же наблюдение продолжалось».
Сотрудники КГБ не могли знать, что задержка вызвана отдаленностью места, откуда в столицу ехал агент — Африка, и понятным стремлением резидентуры ЦРУ в Москве заложить «камень» заранее, чтобы не подвергать своего человека в Ясенево риску разоблачения во время изъятия им тайника. Но они решили ждать, и были вознаграждены за терпение.
«Через две недели, в субботу, — продолжает В.М. Панкин, — на посту наблюдения остались три человека — одному сотруднику нужно было жену встречать на Курском вокзале, второму — провожать ребёнка. Жизнь есть жизнь… В случае чего можно было рассчитывать на резерв, который находился в полукилометре от тайника.
Примерно в 11 часов ситуация стала стремительно развиваться. Я говорю напарнику: «Смотри, кто-то идёт!» Тот: «Да вряд ли». Я снова: «Идёт, вот сейчас увидишь». И действительно, незнакомец поворачивает на дорожку, которая вела к заросшей кустарником стойке линии электропередачи, где находился тайник — его мы оборудовали сигнализацией, и я слышу, что она срабатывает. Это означает: тот человек, которого мы видели, взял закамуфлированный булыжник в руки.
Мы быстро перелезли через укрытие и побежали. Вижу — из за кустов выходит мужчина. Моя задача была задержать его и, самое главное, задержать живым. Я заблокировал ему шею, руки — стал ждать, когда подъедут ребята, находившиеся в резерве. Сопротивления он, в общем-то, не оказывал и даже не пытался бежать. В самый первый момент по его глазам я увидел, что он понял — ему конец…»
Однако, как показал досмотр, «булыжника» при Полещуке не оказалось. Как потом оказалось, он поступил так, как обучают разведчиков: взял закладку, подержал в руках несколько секунд — и сразу же от нее освободился. Вышел, посмотрел — не пытаются взять с поличным? — и собрался возвратиться обратно, чтобы забрать «презент». Тут его и повязали.
Можно представитель изумление сотрудников КГБ, когда задержанный оказался советским разведчиком. На вопрос, что он тут делает, Полещук заявил, что искал увесистый камень, который намеревался положить под колесо своего автомобиля. И только когда в его машине была обнаружена схема закладки, Полещук, уже во время допроса на Лубянке, стал давать признательные показания.»
Контрразведка ФСБ
Приведём два примера о работе НН из книги Анатолия Елизарова «Контрразведка. ФСБ против ведущих разведок мира»:
«Однажды дело было так. Высокопоставленный сотрудник московской резидентуры ЦРУ доставлял службе наружного наблюдения контрразведки массу хлопот и неудобств: устраивал гонки на столичных шоссе, создавал аварийные ситуации, в общем, вел себя не по-джентльменски по отношению к коллегам с Лубянки.
Чтобы преподать янки урок этики, за ним закрепили «хвост». Где бы разведчик ни появлялся за пределами посольства, за ним неотступно следовал человек неприметного вида, но так, чтобы все время находиться в поле зрения иностранца. На дипломатических приемах, в театре, на концертах и даже в туалете перед сотрудником ЦРУ постоянно мелькало одно и то же лицо.
Клиент ФСБ начал нервничать, похудел, осунулся. И вдруг «хвост» пропал. День его нет, два. Дипломат-разведчик воспрянул духом и, чтобы немного развеяться, отправился в театр. Место рядом оказалось свободным. «Неужели оно для НЕГО?» — возможно с содроганием подумал уже настроившийся на общение с искусством американец.
Свет погас, занавес раздвинулся, спектакль начался и он с облегчением вздохнул. Но тут раздался стук костылей по паркету: по проходу в сторону разведчика двигался его знакомый «хвост», который сломал себе ногу и два дня не мог выполнять служебные обязанности. Американец в ужасе вскочил и удалился из театра. А вскоре покинул Москву.
Сегодня штат американского посольства в Москве насчитывает примерно 1300 человек. ФСБ не стремится да и не может охватить всех своим вниманием, но по ключевым фигурам, разумеется, работает. Происходят даже забавные случаи. Скажем, сотрудник ЦРУ возвращается вечером с фуршета домой.
Москву каждый из них знает лучше любого столичного милиционера. Но после сильного возлияния случается и поплутать в московских переулках. Тогда выручает «наружка» ФСБ, сотрудники которой из чувства профессиональной солидарности тактично подсказывают заблудившемуся американскому коллеге, куда надо ехать».
Второй «…пример — дело Ханса Петера Нордстрема, задержанного контрразведкой в Санкт-Петербурге.
Морозным февральским днем 1996 года красный «форд» с номерными знаками KXL 975 подкатил к российской таможне на границе с Финляндией. В машине сидел симпатичный молодой человек лет тридцати, одетый в скромную зеленую куртку.
Оставив машину для досмотра, он вошел в здание. На вопрос офицера-пограничника о цели поездки иностранец, швед по паспорту, ответил коротко: «Бизнес». Он быстро прошёл таможенный досмотр и направился к автомобилю. Вряд ли он догадывался, что с этого момента его передвижения контролируют сотрудники службы наружного наблюдения УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области.
От границы до Санкт-Петербурга, конечной цели путешествия, представителю шведского государственного концерна «Цельсиус тех» Хансу Петеру Нордстрему предстояло проехать еще 40 километров. В дороге он несколько раз проверялся на предмет обнаружения предполагаемой слежки, но неприметные «Волги» петербургской «наружки» остались вне его поля зрения.
Утром 22 февраля красный «форд» припарковался на десятой линии Васильевского острова у здания Генерального консульства Швеции. На следующий день автомобиль г-на Нордстрема вновь подкатил к консульству, и его хозяин скрылся за массивными дверями. Вышел он уже в другой одежде, сменив зеленую куртку на пальто темного цвета — в тон промозглому февральскому дню…
Ровно в полдень 23 февраля у макета крейсера «Свердлов» в Военно-Морском музее встретились двое. Они произнесли условные фразы и только после этого поздоровались. Затем последовал обмен пакетами и несколькими ничего не значащими фразами.
Встреча продлилась не более двух минут, но завершилась совсем не так, как предполагалось г-ну Нордстрему. Как только он повернулся, чтобы уйти, участников рандеву тут же крепко взяли под руки сотрудники группы захвата и быстро провели к выходу из музея.
В переданном шведу пластиковом пакете находился сувенир — русская матрешка, а в ней — катушка любительской фотопленки. В бумажном конверте, который получил россиянин, лежали 2000 долларов США в сотенных купюрах. После проявки фотоплёнки в протоколе было зафиксировано, что на ней запечатлены 23 документа с грифами «секретно» и «совершенно секретно».
«Байки с Лубянки»
А теперь две истории, с большим юмором рассказанные генерал-майором ФСБ Михайловым Александром Георгиевичем, бывшим руководителем ФСКН, в его книге «Байки с Лубянки»:
«С НАРУЖНОЙ ШУТКИ ПЛОХИ
В последние годы советской власти в Москву приехал дипломат. Из тех, которые относятся к рыцарям плаща и кинжала. Естественно, КГБ об этом знал и вниманием этого дипломата не обделял. Работали по нему плотно. И он это чувствовал кожей. Но нахалом был. Видно так его учили в разведшколе. И на красный свет ездил, и через проходные дворы убегал.
Мучились с ним страшно. И потерять нельзя, и заботу свою отеческую не показать. Повадился от наружной разведки через арку дома номер 30, что по Скатерному переулку уходить. Юрк туда, и ищи ветра в поле. За ним пойдешь — расшифруешься. Не пойдешь за ним — объект потеряешь. Повесили тогда над этой аркой запрещающий «кирпич». А он на него и не смотрит. Ещё чего! Если и красный свет для этого дипломата не указ. Но на хитрую… бестию нашли укорот.
Продолжал шпион измываться над нашими операми, только силок для него был уже свит. Как поётся в старинной песенке анонимного сочинителя:
Ходит птичка весело
По тропинке бедствий,
Не предвидя от того
Никаких последствий.
Последствия, однако, случились.
Однажды ночью приехали ребята из наружки к этому дому, вкопали на выезде из арки бетонный столб, прямо посреди проезжей части. С нетерпением стали ждать, как вражеский шпион встретится с этой новинкой в розыскном деле? Неужто новый трюк выкинет?