Бабушка обтерла лицо краем фартука, а Наташа вышла к родителям и потянулась к отцу:
– Мир, – безапелляционно объявила она.
– Мир, – согласился папа и щелкнул дочку по носу.
Магия есть, но и человек способен на многое, если захочет. Наташа хотела воссоединить семью и начать решила с себя.
Следующим делом она написала сообщение Диме, в котором просила прощения. Не то чтоб от всего сердца, но нельзя дуться бесконечно.
Затем она долго сидела в беседке, ела черешню и крутила в пальцах веточки.
– Магии нет, ага… – бубнила девочка, словно убеждая кого-то. – Есть она, есть.
Но что толку?.. Люди не верят в волшебство и духов, но о них есть сказки и легенды – и духи, и колдуны существуют на самом деле.
Наташа перебирала сказанное когда-то давно Киром. Жаль, она забыла большинство из его слов. Запомнились какие-то глупые, несущественные детали: как прошел первый день рождения в качестве русалки у Марины, как Кир воровал у туристов кроссовки. Всплыли в памяти их походы к упырю Вене и за цветущим папоротником…
И тут девушка округлила глаза. Ее осенило!
На заброшенное деревенское кладбище она пришла спустя час. Небо затягивалось тучами, но Наташа не замечала непогоды. Похолодало и потемнело.
– Веня! – позвала Наташа, осмотревшись.
Все те же поваленные кресты, изъеденные насекомыми, дождями и ветрами. Где-то обломанные, где-то накрененные. Ни на одном не осталось фотографий. С треснутых могильных камней стерлись буквы. И люди, покоящиеся здесь, навсегда забыты. Один лишь склеп из белого камня стоял, как и прежде, нерушимой, могущественной громадой. Его трухлявая дверь покачивалась. Левая башенка окончательно развалилась. Тряпка, намотанная на шпиль правой, развевалась в такт ветру.
– Веня! – повторила девочка, кутаясь в ветровку.
Первая дождевая капля слезой скатилась по щеке. Девушка с раздражением смахнула ее и застыла, готовая ждать вечно. В глубине леса ухнул сыч. Высокая, нескошенная трава перешептывалась с ветром.
– Вениамин Спиридонович, мне очень нужно увидеть тебя. Пожалуйста!
– Да иду я, иду, – пробурчало из склепа.
Дверь заскрипела. Упырь не изменился. Вместо губ два шрама синюшного цвета. На месте левого глаза зияет пустая глазница. Одет в лохмотья. Кожа желто-зеленая, в животе дыра размером с футбольный мяч. Зато щеки толстые, вздутые. Зубастый рот оскалился.
– Кто нарушил мой покой? – недружелюбно вопросил он, и у Наташи затряслись поджилки. – Назовись!
Укусит ее – и все, поминай как звали.
– Наташа, – представилась девочка, отвесив легкий поклон в знак уважения, – я приходила сюда два года назад вместе с Киром…
Веня хлопнул себя по лбу. Удар получился со шлепком. Наташа приметила черные, длинные ногти на пальцах.
– Простите невежу за грубое обращение! Красавица, вот вы кто. Конечно, Наталья Сергеевна, как я мог запамятовать. Скажите-ка Киру при случае, что он – обманщик, коих свет не видывал. Забросил старого товарища.
Наташа поняла: Веня не в курсе. Она очень не хотела сообщать печальную новость, но выбора не оставалось.
– Вы с Киром дружили? – подступила Наташа издалека.
– Мне неведомо понятие дружбы, ибо любая дружба строится на эгоизме, а тот не присущ моему характеру. Мы с Киром придерживались теплых приятельских отношений, в которых каждый был волен как остаться, так и уйти. Он разрывает наш союз?
– Кира больше нет, – коротко сказала Наташа.
Она настолько свыклась с этой мыслью, что даже не замялась. Жестко, сурово, прямо. Девочка ожидала реакции, но упырь лишь опустил взгляд, всего на мгновение.
– Что ж, неплохой был парень. Наталья, к сожалению, до моих чертогов редко доходят новости. Что произошло? – И когда выслушал сбивчивый рассказ, изрек: – Погибнуть, защищая природу, не стыдно. Он исполнил свой долг с честью. Что ж, с какой тогда целью вы наведались в мою обитель скорби?
– Я… я…
Наташа плюхнулась на лавочку. Веня не дышал, но девушке чудилось: его гниющая грудь вздымается и опускается.
– Вы ведь колдун?
– Да, милейшая особа.
– А вы не можете… – она запнулась. – Оживить Кира?
Веня почесал в голове.
– Коль я умел бы оживлять… – на секунду в его голосе поселилась такое отчаяние, что у Наташи екнуло в груди. – Ваш покорный слуга бесполезен в этом деле, прелестное создание, уж извините меня.
Последняя надежда рухнула. Он не поможет, а значит, не поможет вообще никто. Кир мертв. Теперь окончательно и бесповоротно. Наташа разрыдалась. Она не хотела плакать при ком-то, но слезы катились из глаз, стекали по подбородку и капали на юбку. Все бесполезно! Волшебники есть, а чудес не бывает.
– Я пойду, – одними губами пробормотала девочка.
Но Веня преградил дорогу. От него пахло землей: вязкой, черноземной, прелой почвой. От лохмотьев несло нечистотами. Шрамы-губы дрогнули. Наташу замутило. Она хотела оттолкнуть упыря и убежать, но не смогла до него дотронуться. Ей почудилось, что из дыры в животе выполз длиннющий червь и упал в траву.
– Дорогая моя, зачем же предаетесь вы унынию? – взвыл упырь. – Поверьте старому ведьмаку, и в смерти есть свое очарованье. Вся жизнь лишь суета и тлен. А смерть – она прекрасна и безмолвна. В ней нет ни боли, ни страдания, ни слез. Не плачьте.
Он протянул сморщенный палец, чтобы смахнуть слезинку. Девочка взвыла и отстранилась.
Если он захочет оставить ее в своем склепе, она не сможет сопротивляться. Он больше и сильнее.
Она упала на коленки.
– Не трогайте меня.
Веня развел руками.
– Но я и не собирался. Напротив, мечтал утешить вас. – Он с кряхтением склонился над ней. – Вы невероятно похожи на мою усопшую жену…
Наташа уже слышала это в прошлый раз. Она молчала, опустив взгляд.
«Кир мертв. Кир мертв», – словно воронье карканье разносилось в висках. Било молоточком. Стучало в груди.
– Присядьте, иначе рискуете простыть, – властный тон не терпел пререканий. – Давайте поговорим.
Наташа вернулась на скамейку.
– О чем?
– О жизни и смерти. Зачем вам Кир?
Девочка рассказала о том, как он спас ее от огня. И про письмо, полученное от Лютого. И про остальное: вообще про все. Даже про поцелуй. Она устала скрывать правду, а Веня выслушал и не перебивал. Он знал все.
Начался дождь, застучал по крестам, напитал землю влагой. Ветровка намокла, челка прилипла ко лбу.
– Ваше юное сердце всецело занято этим духом, – промолвил упырь. – Первая любовь всегда трагична, а уж в вашем случае…
– Я люблю Кира лишь как друга, – соврала самой себе Наташа.
– Разумеется, – шрамы растянулись в улыбке. – Но поглощены мечтой вернуть его.
Он глубоко задумался. Светила луна, почти полная и налитая кровью. Близилось полнолуние – время нечистой силы. Вот бы обратиться ведьмой да взмыть в небеса на метле, хохоча и петляя меж облаков. Стать свободной.
– Есть одно создание, способное помочь вам обрести друга, – заговорил Веня.
– Кто это?! – вскрикнула Наташа.
– Тише, милая девушка, кости не любят, когда их покой тревожат живые.
Он обвел взглядом старое сельское кладбище, будто здесь спали его старинные друзья. А может, и спали. Ведь он упырь, и от него пахнет землею. Наташа поежилась.
– Простите.
– Прощаю, – великодушно отозвался он. – Среди райских кущ живет одно создание, прекраснее которого нет. Я речь веду о птице Сирин, конечно же. Слышали ли вы о ней, дева?
Немного. В русских народных сказках Сирин встречалась, но ничего особенного не делала. Помнится, изображалась она птицей, но с лицом женщины. И вроде как пела песни.
– Ее крылья посыпаны чистым золотом, нежный взгляд способен обворожить любого, а голос чист как горный хрусталь. Но сила ее не в красоте. Она умеет исполнять желания.
– Любые? – уточнила девочка.
– Особенные. Она приходит лишь к тому, кто испытал огромное, невыносимое горе. К тому, кто жаждет видеть ее сильнее всего на свете. К тому, кто не может думать ни о чем ином. Она видит вас насквозь, ее не обмануть сладкими речами. – Веня глянул на Наташу. – По вам, Наталья, я вижу – вы в печали. И ваши медные локоны потускнели. И пропал румянец, что так красил ваш лик.
– Тут темно, – Наташа машинально схватилась за мокрые щеки. – Откуда вам видеть мой румянец?
– Я вижу все. – И девочка поверила, он не врет. – Итак, зовите Сирин. И если звезды будут на вашей стороне, она появится. Она поможет, если вы заслуживаете того. Ну а теперь идите. Я смертельно устал.
Он засмеялся своей же шутке и кивнул подбородком в сторону леса. Наташа поблагодарила упыря и ушла под музыку ливня и ветра.
Как позвать Сирин? Просто крикнуть или написать ей? Спросить у Лютого? Нет, на того Наташа обижена. И к русалкам идти не хочется. Ни к кому не хочется.
– Сирин, приди ко мне, – тихонечко воззвала девушка, но никто не откликнулся.
Наташа пробиралась меж деревьев, а капли затекали за шиворот. В кроссовках хлюпало.
Лес был прежний, но абсолютной иной. Он опустел без Кира.
Глава 13Друзья и враги
Димка заявился в гости следующим утром. Через дверь, что означало: Наташу он до сих пор не простил и демонстрирует ей свою обиду. А чего тогда пришел, с какой целью? Когда девушка вышла на кухню, то увидела, как бывший друг переговаривается с отцом, а тот попивает чай из фарфоровой кружки. Неужели бабушка доверила ему советский сервиз каких-то там пятидесятых годов, жутко редкий и ценный, который берегла как зеницу ока? Небывалое дело!
– Утро доброе, растрепа, – беззлобно сказал папа.
Наташа дотронулась до всклоченных волос, махнула рукой и, настороженно глядя на Димку, села на свободный стул. В ее глазах застыл вопрос: что он тут делает? Решил помириться? Димка ухмыльнулся уголком губ:
– Уделишь мне две минутки?
– Ровно две.
– Ну и конспираторы! Как в фильме общаетесь.
Папа, смеясь, вышел из кухни. Они остались вдвоем.