Когда до планеты оставалось совсем немного, она присоединилась к команде у экрана в кают-компании. Голубой, белый, рыжевато-бурый, темно-зеленый… заснеженные вершины, скалистые хребты, леса… Неудивительно, что эту планету пытались колонизировать. Даже будь это место искусственно создано для человеческих нужд, инженеры не справились бы лучше.
– Только естественного спутника не хватает, – сказал Ори.
Временами он как будто читал ее мысли; это была не первая их совместная экспедиция. Добрый знак: возможно, одержимость лингвисткой начала ослабевать. Кира улыбнулась ему, но ничего не сказала.
– Повисим какое-то время на орбите, изучим обстановку, – сказал Василь.
Он уже говорил это, и не один раз, и у Киры невольно напряглись плечи. Ей не нравилось, когда к ней относятся как к идиотке, не способной усвоить мысль с первого раза. Возможно, он просто привык к такому обращению; в отличие от остальных, Василь ученым не был. Она постаралась убедить себя, что причина его поведения кроется в этом.
– Запустим низкоорбитальный сканер, – продолжал он. Кира уже знала, что он скажет дальше, и сейчас мысленно заканчивала за ним фразу, стараясь не шевелить губами. – Поймем, с чем имеем дело, и только потом будем решать, где садиться.
Раз уж одна из задач экспедиции – вывести из эксплуатации электростанцию, очевидным решением было летное поле старой колонии. Василь прекрасно это знал. И пилот челнока тоже. Кира мрачно глянула на экран и сказала себе, что ей полегчает, стоит только выбраться с корабля.
Она посмотрела на запуск низкоорбитального сканера и пошла в лабораторию, чтобы пропустить первые данные через собственные фильтры. Вряд ли анализ атмосферных газов будет сильно отличаться от первичных данных, полученных до выдачи лицензии «Симс Банкорп», но она знала, что в окружении знакомого оборудования ей будет спокойнее, чем в искрящей от напряжения кают-компании.
Чезва последовал за ней.
– Хотите, я займусь атмосферой, а вы – данными с поверхности?
– Сомневаюсь, что у нас в ближайшее время появятся данные с поверхности, но можно проверить, как работают визуальные системы.
– Я загружу старые данные для сравнения.
Они знали их наизусть, но компьютер может уловить легкие отличия, которые упустит человеческий
глаз.
– Спасибо.
Лучше бы Чезву поставили вместе с ней в основную команду… А впрочем, тогда их прикрывал бы кто-нибудь вроде Билонг. Лучше уж так.
На экране замелькали атмосферные показатели. Кира подгрузила старые данные и активировала подсветку различий. Ничего не изменилось. Как она и думала.
– Как насчет старого метеорологического спутника? – спросил Чезва. – У нас есть коды доступа?
– Сейчас проверю. – Кира пролистала экспедиционное руководство, в котором имелась сводка всех релевантных данных, в том числе кодов для оборудования, оставленного «Симс Банкорп». – Есть, сейчас запущу…
Спутниковый компьютер послушно вывел на экран объемный документ с наблюдениями за погодой, графиками и прочими сведениями. Кира открыла свежее изображение. Синяя вода, прожилки белых облаков в направлении ветра, скопление туч над чем-то в западной части карты. Бормоча под нос, она добралась до дерева выбора и подгрузила информацию. Горы.
К столу подошел Чезва.
– Как думаете, у спутника могут быть свободные сканеры? Мы могли бы пораньше запустить…
– Разумно. Работал когда-нибудь с такими системами?
Чезва ухмыльнулся:
– Работал. Меня из-за этого чуть не призвали.
– Звучит как захватывающая история. Раз так, займись этим сам, а я понаблюдаю – глядишь, чему и научусь.
Чезва приступил к работе, сопровождая свои действия пояснениями, но Киру больше занимали входящие данные, чем то, каким образом он убедил метеорологический спутник перенастроить сканеры и антенны на интересующие его сведения. К тому времени, как он наладил систему, в области наблюдения уже начало смеркаться.
– Как удачно, что электростанция еще работает, – заметил Чезва. – Настройки не сбились только благодаря тепловому пику.
– И правда, повезло, – рассеянно согласилась Кира.
Она тоже видела яркую точку в инфракрасном диапазоне. Вокруг приглушенно светились размытые пятна зданий, излучающих накопленное за день тепло; резкая граница с землей была только с одной стороны, где почва остыла в тени… Один четкий край, а все остальное размыто.
– Теперь можно и увеличить, – сказал Чезва. – Вот, глядите. Как думаете, что это такое?
Он переключился на видимую часть спектра; в косых лучах заходящего солнца на землю ложились широкие росчерки теней. Ровные ряды построек заброшенной колонии, длинные тени деревьев, высящихся стеной на границе леса… И подвижные тени среди домов.
По спине Киры побежали мурашки. Животные. Скорее всего, это просто животные – либо выживший скот, оставленный поселенцами, либо лесные звери, которых они описывали. До инопланетян несколько тысяч километров; поселенцы жили здесь сорок лет и ни разу не встречали никого опасного. Но тени, которые отбрасывали эти объекты, были длинными и прямыми.
– Источники тепла, – сказал Чезва. – Черт знает, кто там, но они теплокровные, хотя и не такие горячие, как электростанция.
– И прямоходящие, – добавила Кира. К ее облегчению, голос не дрогнул.
– Да.
Чезва говорил так же спокойно, как она. Они все-таки профессионалы, ученые, взрослые… Но ее сердце бешено колотилось в груди. Она знала… знала, что это не коровы, не овцы, не обезьяноподобные лесные звери. Это были те, кто перебил поселенцев, взорвал челнок, – и сейчас они бродили по заброшенной колонии, узнавая то, чего им знать нельзя.
Солнце село, и без четкого контраста света и тени разглядеть что-либо еще, даже движение, стало невозможно. В инфракрасном диапазоне от построек все еще исходило накопленное тепло. Чуть в стороне виднелись две группы красных точек – должно быть, коровы и овцы. А между размытыми очертаниями зданий двигались крошечные бледные точки. Внезапно они исчезли.
– Зашли внутрь, – прокомментировал Чезва. – В один из домов. – Он шумно сглотнул. – Они и правда там.
– Без актуальных данных это пустые теории. – Кира постаралась говорить уверенно.
Чезва фыркнул:
– Вы сами знаете, что нет. Мы только что получили больше данных, чем есть у кого-либо еще.
– Да, наверное.
Картинка внезапно изменилась. На темном экране вспыхнули огни.
– Не наверное. Точно, – поправилась Кира. – Они научились включать свет…
– Тут большого ума не надо, – заметил Чезва. Втянул воздух сквозь зубы – единственная его раздражающая привычка – и продолжил: – Для этого даже пальцы не нужны, достаточно провести рукой – если там, конечно, стандартные выключатели. Рукой или щупальцем. Или даже клювом.
– Они двуногие. Прямоходящие.
– Необязательно «дву», – возразил Чезва. – Но прямоходящие, это факт. Давайте загрузим старые кадры и получше их рассмотрим.
– Займись этим. А я понаблюдаю…
Кира махнула на экраны. Свет. Согласно компьютеру, огоньков было четыре. Она поставила метку, отслеживающую движение ИК-элементов – маленьких точек, которые пересекли улицу и скрылись в здании. Теперь у нее было время подумать. Она открыла план поселка, предоставленный «Симс Банкорп», и решила, что автохтоны – пожалуй, это слово подходит больше «инопланетян» – зашли в многофункциональное здание, где размещались системы управления и диагностическое оборудование, резервуары для сбора дождевой воды, учебные классы, рабочие пространства и прочее.
Компьютер запищал; Кира глянула на изображение и увидела, что огоньков стало пять. Она снова сверилась с планом. «Фалфурриас, Бартоломео et u. et m.». Она перевела архаичное обозначение: et ux et mater, с женой и матерью. Изначально, с момента постройки, в доме проживали Умберто и Офелия Фалфурриас. Кира открыла список эвакуированных поселенцев. Бартоломео и Розара Фалфурриас улетели на челноке 3-F; Офелия Фалфурриас – на челноке 3-H.
Интересно, почему их разделили. Кира всегда думала, что семьи перевозят вместе. А с другой стороны, какая разница? Жаль, конечно, что нет листа о прибытии, но транспортный корабль «Симс Банкорп» еще не достиг места назначения. Кира сморщила нос, порадовавшись, что не пришлось тащиться сюда на старом субсветовом корабле. Хотя криокапсулы делали такое путешествие возможным, оно стало бы совершенно неоправданной тратой времени.
– Тут еще один источник света, – сказала она Чезве; тот только угукнул в ответ.
Она оглянулась и увидела, что Чезва возится с кадром из полученной ранее визуальной панорамы. Цветовая схема на его экране изменилась, изображение стало контрастнее.
Кира вернулась к своему занятию. Что-то – она могла поклясться, что это были автохтоны, истребившие поселенцев из второй колонии, – находилось в зданиях и как минимум пользовалось выключателями. Что еще они могли использовать? Она проглядела материалы, полученные от «Симс Банкорп», чтобы освежить в памяти устройство колонии. Рециклер обеспечивал топливом простенькую электростанцию, которая производила энергию для освещения, холодильников, вентиляторов и насосов. Транспорт… частично электрический, частично работающий на биотопливе. Летательных аппаратов нет, хвала Фортуне. Лодок тоже… Интересно, что случилось с лодками. Имея доступ к электричеству, автохтоны могли разогревать печи и охлаждать холодильники, но не представляли серьезной угрозы. По крайней мере, она на это надеялась. Как и в большинстве колоний, оружия здесь было немного, и то, согласно отчетам об эвакуации, вывезено.
С другой стороны, «Симс» отчитывалась и о заморозке электростанции. По спине снова побежал холодок, и Киру охватила стойкая уверенность, что вопрос «о чем еще они могли соврать?» стоило задать гораздо раньше. Она проверила низкоорбитальный сканер. Он находился за планетой – наверное, все еще выполнял первое стандартное сканирование. Атмосферные газы и коэффициенты отражения ее больше не интересовали.