- Слушаюсь включать голову. Орёл, докладываю!..
- Отставить, — сказал Мясников. — Как у вас там погода?
- Ясно, — сказал Коля, машинально отступая подальше от Игнази. Тот приглушённым голосом трепался по собственной рации, и лицо у капитана делалось всё более и более озабоченным. — Метеоритов нет, видел комету.
- Тогда слушай, Сокол. Крепость взорвана... отставить! Только один сектор. Разрушено помещение Оперативного центра, пострадал ЦОУП, ну и так, по мелочи.
Майор имел привычку выкладывать неприятные новости сразу, в лоб — и манера его странным образом успокаивала и мобилизовывала Колю.
- Я должен вернуться? — спросил Половинкин.
- Голову включи. Замятня у нас серьёзная, Власов крепко застрял на южном. Катуков держится контрманёвром, но... в общем, оперативного стола в крепости больше нет. Принято решение перенести штаб фронта на «Палач». И часть авиации. Понял, Сокол?..
Всё встало на места.
Один из наиболее рискованных и ожидаемых вариантов развития событий становился реальностью.
Коля выслушал краткие, — большая часть была оговорена заранее, ещё на Земле, — приказания и наставления, попрощался и, поворачиваясь к Таусу, отключил прибор.
- Какого хаоса... — с тоской пробормотал Игнази, отнимая руку от нагрудного кармана и синхронно оглядываясь на Половинкина. Сомнений не было: получил капитан ту же самую информацию, что и Коля. Хотя, понятно, в ином разрезе.
Молодые люди молча смотрели друг на друга. Предстояла большая работа.
Глава 15. Человек со сварочным аппаратом
«Палач» оживал, словно земляне наполняли его новой силой. Осназовцы разбежались по кораблю, как весёлые, хитрые, увешанные стволами тараканы. На Земле к этому времени успела побывать большая часть личного состава и «пятьсот первых», и «вьюжников» — бойцы НКВД, не успевая соскочить с трапов челноков, всюду натыкались на знакомых, тех самых парней, с которыми совсем недавно делили тяготы войны. Общая окопная правда — что объединяет надёжнее?..
Личный флагман лорда Вейдера наливался светом и смехом: имперские техники и грузовые дроиды раскатывали катушки силового кабеля с пропитанной бумажной изоляцией. Завод «Москабель» уже подвергся плановой частичной эвакуации, прорастая «Куйбышев-», «Урал-» и «Сибкабелем»; медной жилы, — как и почти всех материалов стратегического значения, — остро не хватало. Ну да чего не отдашь для благополучия союзника — которое в итоге всё равно твоё собственное?..
На помощь космическим электрикам спешили электрики земные; спешили слесари, врачи, сварщики, мотористы, ракетчики... Людей эвакуировали из Белоруссии — ввиду угрозы уничтожения лагеря; люди прибывали из резерва Ставки: Коля прекрасно знал, что отряд Мясникова изначально готовили для захвата «марсианского» линкора — но, помимо подразделений «волкодавов», товарищ Берия успел сформировать группы технических экспертов: в режиме традиционно особой секретности, на базе Специальных отделов НКВД.
Лаврентий Палыч не любил ломать и делал это лишь по крайней необходимости; Лаврентий Палыч предпочитал строить.
- Работы много, — сказал Мясников, отвечая на восторженное приветствие Половинкина. — Ты с их Оперативным центром разобрался?
- Разобрался, товарищ майор, есть стол, работает.
Оперативный стол в белорусской крепости оказался уничтожен взрывом; кремлёвский прибор для непосредственного управления войсками не предназначался. Развёртывание новой системы телеуправления на Земле потребовало бы от полутора до двух недель — по самым оптимистичным оценкам. Такого времени у РККА не было: слишком многое зависело от того, успеют ли объединённые силы Василевского и Конева прорваться в Белоруссию. Лорд Вейдер сам предложил товарищу Сталину перенести центр управления войсками Особого Белорусского фронта на орбиту, задействовав практически простаивающий оперативный стол «Палача».
- Так что товарища Рокоссовского будем встречать по высшему разряду, — подвёл итог Мясников. — Охрана... нет, в телохранителях он тут вряд ли будет нуждаться. Да и не позволит: не тот человек. Коля кивнул: умная отвага Рокоссовского успела стать нарицательной.
- Я, вообще-то, на Землю хотел, товарищ майор. Продолжать бить фашистскую га...
- Исключено. Сейчас твой фронт — здесь.
Он посторонился, давая дорогу очередной пиликающей коробочке.
- Тогда в техгруппу, — вздохнул Коля. — Есть идейка тут одна.
- В техгруппу, говоришь... Значит, давай для начала с командующим покрутись: пусть местные видят, что всё на высшем уровне. Чорт знает, с чего у имперцев к тебе такое расположение — но надо использовать. Мясников ещё раз обвёл взглядом высокие своды ангара, «пристрелял» глазами выходы. Было заметно, что идея силового захвата «Палача» переживает в его твёрдой голове известное перерождение: слишком велик оказался корабль.
- Значит, представительскую отработаешь, — сказал осназовец, явно думая о чём-то своём. — Отработаешь, и давай... Главное — как можно скорее оперативный стол освоить.
- Я освоил уже, товарищ майор. Ну, как освоил — осмотрел. Такой же у них стол, совсем такой же. И каюту для командующего капитан Игнази выделил, это не в казармах, а на офицерской палубе. Константин Константинович отдохнёт с дороги, а мы...
Майор посмотрел на Половинкина, и Коля немедленно пришёл к выводу, что отдыхать с дороги Рокоссовский вряд ли станет.
- Ну, я ещё тут на предмет лазаретных помещений озаботился, — сказал Коля, уж не зная, какой бы ещё пользой для общества оправдать свой высокий космический статус, проведённое на орбите время и капающие командировочные.
- Макаров! — гаркнул Мясников куда-то в сторону.
«Неужто!..», подумал Коля, оборачиваясь.
Белобрысый Макаров начинал войну испуганным мальчишкой-лекпомом, но война, — как и любое стоящее дело, — быстро превращает юнцов в мужчин. Или убивает. Как и любое стоящее дело.
Макаров выжил, раздался в плечах и окреп лицом. Увидав приятеля, Коля окончательно утвердился во мнении, что Советское присутствие на «Палаче» будет носить характер обширный и долговременный — раз уж таких, прямо скажем, малоопытных бойцов сюда везут.
- Да я ведь теперь младший медтехник! — торопливо тряся рукопожатием, похвалился Макаров. — Под руководством товарища Гесуры. Неофициальные пока звания, товарищ старший лейтенант, но всё-таки. Командирская должность, видите? У меня и серьга теперь новая, и пистолет, видите?
- Вижу, — согласился Коля, скептически наблюдая пистолет Макарова — с облезлым дулом, ещё довоенный. — Ты бы им тут поменьше размахивал: союзники кругом, не так поймут. Тебе, вообще-то, кобуру опечатать должны.
- Ой, извините! — забормотал вчерашний фельдшер, быстро убирая оружие. — Я не подумал... Там в лагере такие сейчас дела пошли, раненых очень много, а мы все с оружием и спим вполглаза. Вы не подумайте, я сюда на практику направлен, медицинских роботов изучать. Товарищ Гесура говорит, я способный, а на звездолёте роботы мощнее, чем в крепости.
- Ещё бы, — хмыкнул Половинкин, хоть и мельком, но всё же успевший оценить качество и количество госпитальных роботов «Палача».
- Щас такие дела пошли, товарищ старший лейтенант! — затараторил обрадованный поддержкой Макаров. — Медтехника очень развивается, ну ужасно просто. Вы знаете, вообще, со временем медтехника перевернёт жизнь всего человечества. Ничего не будет: ни хирургии, ни терапии, ни оториноларингологии! Одна сплошная медтехника!..
- Ну, это ты что-то разгорячился. Оториноларингология, тут я согласен, действительно скоро отомрёт. Но акушерство? парентеральное питание? лечебная физкультура?.. Да простой пирамидон хотя бы — как человеку без пирамидона?
- А вот Вы вспомните мои слова через двадцать лет!.. — закричал младший медтехник. — «Пирамидон», ха! Да товарищ Гесура даже уколов не ставит: робот один только раз введёт под кожу ампулку — и всё! Дальше эта ампулка сама собою нужные вещества выделяет, пока не закончится. И колоть не надо даже!
- Да... это впечатляет, — покачал головой впечатлённый Коля. Уколов он не то чтоб боялся, а так... ну, не любил он уколы. — Но это всё-таки Гесура — а мы-то, мы когда так научимся?
- Научимся, товарищ старший лейтенант! Постепенно. К нам товарищ профессор Преображенский Борис Сергеич из Москвы приезжал, так говорит, эти ампулы уже мышам ставить научились, отечественного производства. То есть это ампулы отечественного производства, а мыши, я не знаю, какого производства, но, наверное, тоже отечественного.
Макаров помолчал, собираясь с мыслями.
- Товарищ старший лейтенант, кстати, а мыши трофейные бывают?
- Собаки бывают, — сказал Коля, вспоминая первые дни войны. — Гитлер, например.
- Ой, как я забыл!.. — обрадовался Макаров. — Я же Гитлера с собой взял, он тут, на челноке!
- Как на челноке? — опешил Половинкин.
- Ага, тут он. Я подумал — ну, нельзя же в космос сразу человека посылать, надо сперва какую-нибудь собаку или обезьяну. Я же не знал, что Вас уже послали.
- Меня... меня давно уже послали, — сдавленно сообщил первый космонавт Земли.
- Ну вот, так а я-то же не знал! Ну, и стал Гитлера готовить. - Куда готовить?
- На опыты.
- Я тебе дам «на опыты»!..
- Вы не подумайте!.. Просто надо же мне на ком-то тренироваться.
- Тренируйся лучше... лучше...
Коля в отчаянии поискал глазами Мясникова, но массивной фигуры майора поблизости не наблюдалось. То ли бывалый осназовец вовремя предвидел очередной прорыв макаровского красноречия, то ли просто ушёл по неотложным своим делам — так или иначе, за старшего остался Половинкин.
- На кошках, — выдохнул Коля. — На кошках тренируйся. Гитлер где?
- В ящике... — ответил Макаров, озадаченный сменой тона.
- Пойдём. Достанем псину, а потом я тебя в их госпиталь отведу.
- Спасибо, товарищ старший лейтенант! Вы не подумайте: просто тут вокруг столько удивительного, а я с дороги так устал — ног не чую. Удивительно: впервые за долгое время он не чувствовал ног. Не в том смысле, что онемели, нет — ушла боль. Можно было бы подняться из кресла, присоединиться к собравшимся у оперативного стола военным... нельзя: нельзя давить авторитетом.