Со стороны двора киевская администрация выглядела попроще: облупившийся фасад, стоптанные до глины газоны, покосившиеся рамы в оконных проемах. У одного из таких проемов стояла толпа короткостриженых мужчин — они вели себя необычно молчаливо и энергично помогали друг другу забираться внутрь здания, куда-то в коридор первого этажа.
Неожиданно для себя я прошел вперед, к самому окну, и сильные руки безропотно подсадили меня сначала на каменный выступ снаружи, а потом на подоконник довольно высокого окна.
Спрыгнув с подоконника, я оказался в туалете, причем, судя по отсутствию писсуаров, в женском.
Внезапно раскрылась дверь, в туалет вошла симпатичная блондинка в деловом костюме. Не дожидаясь визга, я с каменным лицом пошел мимо нее. Впрочем, никакого визга вслед я не услышал — видимо, местный чиновный люд за годы после революции привык тут уже ко всему.
В коридоре мэрии оказалось очень людно — с озабоченными лицами сновали женщины и мужчины в строгих костюмах, расшаркивались, сходясь на ковровых дорожках, старые знакомые, галдели по закуткам стайки каких-то хипстеров.
Я тоже придал себе озабоченный вид и быстрым шагом устремился вперед по коридору. Вскоре я вышел в широкий холл, где на роскошных кожаных диванах сидели несколько мужчин в узнаваемом зеленом камуфляже. Мужчины сильно сутулились, прятали лица и, судя по всему, пытались провалиться куда-нибудь под землю, но им мешал лакированный паркет.
Я выбрал себе незанятый диванчик рядышком и присел там, с озабоченным видом вытаскивая смартфон и демонстративно вглядываясь в его экран. Я и в самом деле почитал местные новости (про атаку администрации — молчок, новость дня — Кличко упал с велосипеда), сделал несколько скрытых снимков охранников, а потом невыразимо тоскливый голос позади меня спросил:
— Ну, чего вы до нас докопались?! Что мы вам сделали?! Зачем тебе наши морды фотографировать? Снова бить будете? А за что? Мы разве не патриоты Украины? Мы разве не против москалей и жидов?! Да только покажите — мы их сами ногами втопчем в землю до ноздрей!
Позади моего дивана стоял еще один охранник в камуфляже и печально смотрел на меня сверху вниз, негромко, но с выражением проговаривая свою патриотическую речь. У него была рассечена в кровь щека, наливался синяк под глазом, и в целом вид был не очень праздничный.
Я убрал смартфон в карман, но подбитого охранника это обстоятельство не успокоило. Он снова начал выговаривать мне за снимки, рассказывая, как он ненавидит москалей и жидов, пока я не прервал его, гавкнув в лицо что есть силы:
— Слава Украине!
— Героям слава! — рефлекторно отозвались, по-прежнему глядя в пол, все присутствующие, и мой собеседник тоже.
Я встал и молча пошел к лестнице через коридор к лестнице, ведущей на второй этаж. Было четкое ощущение, что в коридоре еще доносилось эхо от моего «слава Украине!», потому что чиновники, пробегая мимо меня, бубнили полагающийся ответ, даже не глядя по сторонам. Интересно, а если зигануть им, они также на рефлексах ответят: «Хайль!» и деловито побегут дальше?
На втором этаже все было точно, как на первом, только мужчин в зеленом камуфляже оказалось намного больше. Вид у некоторых был по-прежнему затравленный, и это меня не удивило, а вот реакция местных чиновников просто потрясла — они всерьез делали вид, что в упор не видят ими же нанятых охранников, пробегая сквозь потерянно бродящих зеленых человечков, как сквозь лес.
— Что нам сейчас делать, объясните, пан начальник, — приставал к лощеному пузатому мужчине в темном костюме один из мужчин в зеленом камуфляже. — По договору у нас время в двенадцать ноль-ноль уже вышло, мы можем уходить с объекта, верно?
— Верно, — отвечал пузан, нетерпеливо переминаясь на месте, будто спешил в туалет.
— Но тогда помогите нам отсюда выбраться, транспорт обеспечьте, — настаивал зеленый командир, прислушиваясь к долетающим сюда тревожным звукам с первого этажа. Там, похоже, продолжалась битва при парадных дверях.
— Закажите автобусы, мы оплатим, — равнодушно отвечал чиновник, нервно оглядываясь в поисках спасения от настырного собеседника.
— Да ведь не едет же сюда никто, все боятся, что стекла в машинах побьют, вы же понимаете, — с тихим отчаянием продолжал напирать охранник. Свою зеленую кепку он держал в руках, как будто снял ее при виде барина.
— Ну, мы заставить тоже не можем никого. У нас свободная страна.
— Да можете вы все! Вы можете полицию попросить, чтоб они свои машины подогнали. Нам хватит четырех грузовиков тентованных. Главное, чтоб полицейские в форме за рулем сидели.
— Я же дал вам телефон начальника Шевченковского управления полиции. Звоните ему.
— Я звонил. Не отвечает!
— Ну, другого телефона у меня для вас нет, — чиновник, наконец, вырвался от командира зеленых, почти бегом направившись, действительно, к двери с табличкой WC. Охранник остался ждать рядом, подпирая костлявыми плечами белую картонную дверь.
Я, уже не торопясь, прошел дальше по коридору, оглядывая местную публику. У охранников были серые измученные лица. Многие замотались в балаклавы, а сверху нацепили кепки. Впрочем, наблюдалось и иное поведение — несколько охранников с открытыми светлыми лицами встали кружком возле дверей, ведущих на лестницу, и спокойными уверенными голосами раздавали по рациям команды невидимым коллегам:.
— Сашок, занимай с ребятами позицию между первым и вторым этажом, там, где конкурс детского рисунка. Да-да, вот там. И спокойно отрабатывай, нам дали добро на дубинки и газ.
— Двадцать первый, проходим в правое крыло на первый этаж, со двора в женский туалет полезли шумеры, надо их там встретить и проводить обратно. Можно, да. Работайте.
Я заинтересовался, подошел поближе и, когда бородатый широкоплечий охранник закончил раздавать указания, негромко спросил его:
— Не расскажете болгарскому радио, что у вас тут происходит? И почему вы их называете шумерами?
Бородатый долго смотрел на меня, не мигая, потом поднял рацию и ткнул антенной куда-то мне за спину.
— А вы вон там почитайте, там все вроде доходчиво написано.
Я обернулся. За моей спиной на облупленной стене висел красочный стенд, на котором на украинском языке сообщалось о сенсационном историческом открытии, сделанном украинской наукой.
— Почитайте-почитайте, очень познавательно, — снова посоветовал мне бородач, едва заметно усмехаясь своими спокойными зелеными глазами.
Я послушно подошел к стенду и принялся читать: «Наконец-то, расставлены все точки над i в истории человечества! Мировой науке стало известно, как украинская нация создала человечество!», «Украина — прабатькивщина людства».
Это было написано плакатными перьями в качестве заголовка огромного стенда. Помнится, я такими перьями в советской армии рисовал «Боево Воинский листок».
Еще там было много рисунков, изображающих казаков, египтян и каких-то совсем уже древних людей, причем все они были нарисованы с характерными чубами.
Но текст на стенде завораживал больше всего: «Украинцы — старейшая нация, которая не только дала миру 200 тысяч песен, но и сформировала историю человечества. Киевский институт памяти истории доказал, что в Библии говорится про украинцев, которые дошли до Иерусалима во II веке до нашей эры.
Украинцы — самая древняя нация мира. Они расселились 6 тысяч лет назад на территории Европы, Азии и Африки. В четвертом тысячелетии до нашей эры украинцы заселили Палестину.
Цифры изобрели в Украине. Из Украины они попали в Индию, а оттуда в Европу под названием арабских. «Ригведа» была написана на берегах Днепра. Племена арийцев из Украины основали Иран в четвертом тысячелетии до нашей эры.
Украинцы дали начало санскриту. Английский язык также происходит из Украины. Подтверждением этому есть украинское слово «„мама“», которое похоже звучит на многих языках. Украинской свирели — 150 тысяч лет. Украинский оркестр народных инструментов играл уже 20 тысяч лет назад. Адам был украинцем.
10 тысяч лет назад украинцы изобрели лук и стрелы. 13 веков назад вся Центральная Европа была заселена украинцами. Римский историк I века до н. э. Юстин утверждал, что украинцы старее египтян.
Украинские женщины основали Королевство амазонок. Украинцы покорили всю Азию и обложили ее данью. Шумеры происходят от украинцев, которые основали Шумерию 5 тысяч лет назад».
Я зачитался, потом достал смартфон и начал снимать удивительный артефакт.
— Что, проняло? — позади меня встали несколько охранников. Эти громадяне тоже были с открытыми лицами, без балаклав и даже без кепок.
— Мне, как болгарскому журналисту, все это читать немного удивительно. Я-то был уверен, что цифры, английский язык и санскрит изобрели болгары, — отозвался я, убирая смартфон в карман куртки.
— Ты, главное, про Шумерию ничего такого не ляпни, особенно внизу, на Крещатике, — предупредил меня один из охранников. Лицо при этом у него было совершенно серьезное.
— Не-не, я им не открою своей болгарской тайны, не беспокойся за меня, — отозвался я, улыбаясь.
Но снова никто не улыбнулся мне в ответ. Больше того, ко мне подошел бородатый охранник и, деликатно понизив голос, спросил:
— Мы сейчас будем эвакуироваться. Хочешь, тебя тоже вытащим? Лишний комплект формы для тебя найдем.
Я изумленно вытаращил на него глаза:
— А с чего мне шумеров-то бояться? Я же простой болгарский журналист, — я вытащил из- за пазухи удостоверение на шнурке и показал ему.
Бородач снова слегка усмехнулся уголками глаз и уже громче сказал:
— Болгарский журналист, ага. Бьют-то не по паспорту, а по морде. А морда и говор у тебя, извини, москальские. Ну, смотри, твой выбор. Мы уходим, через полчаса сюда эти зайдут.
Не могу сказать, что я сильно испугался, даже после увиденного внизу при утреннем штурме. Я отказался уходить, отступил к стене, чтобы не мешать зеленым человечкам собираться, и достал камеру из пакетика, потому что маскироваться тут стало совсем уж глупо. Судя по всему, все знали, кто я такой.