В то время как мы все больше узнаем о глубине нашей психологической, физической и экологической связи с нашими братьями-животными, наука и промышленность движутся к созданию искусственной жизни, стремясь дополнить живых животных механизмами и ИИ, а также смешать гены или части тела человека с генами других животных. Это совместное развитие совершенно иного порядка.
Питер Х. Кан младший, директор лаборатории взаимодействия человека с природой и технологическими системами из Вашингтонского университета, является вполне объективным наблюдателем и известным теоретиком. Он и его коллеги – Рэйчел Северсон и Джолина Ракерт – утверждают, что человеческое существование характеризуют две общемировые тенденции. Одна из них – это деградация и разрушение больших участков мира природы. Вторая – это беспрецедентное по скорости и объему развитие технологий. В основе этих двух тенденций лежит «технологическая природа», которую Кан определяет как «создание и использование технологий, опосредующих, дополняющих или моделирующих мир природы естественной». В качестве наиболее яркого примера он описывает веб-сайт «Телеохота», на котором игроки из любой точки мира могли войти в систему и стрелять из уже установленной винтовки, убивая настоящее животное. «После произведенного смертельного выстрела в Техасе животное выпотрошат и освежуют… и мясо будет отправлено к порогу (игрока)». В конце концов в Техасе телеохоту объявили вне закона, но телешоу продолжается – просто в нем реальные животные заменяются видеомишенями. Другие, более знакомые примеры технологической природы включают телевизионные сети вроде Discovery Channel и Animal Planet, где «нам предоставляют опосредованный цифровой опыт общения с природой», а также видеоигры вроде Zoo Tycoon (и сами зоопарки), где «используются такие технологии, как веб-камеры, чтобы мы могли… понаблюдать за животными в неволе, не выходя из комфортных условий своего дома».
Чтобы понять, как функционирует такая «технологическая природа» и как она влияет на человека, Кан и его коллеги создали «окно технологической природы», установив телевизионную камеру высокой четкости на крыше университетского здания, а затем отображая в реальном времени виды природы на пятидесятидюймовых плазменных «окнах» в комнатах и офисах внутри здания, не имеющего реальных окон. Как сообщил Кан в журнале Psychology Today в 2009 году, исследователи обнаружили, что технологическая природа обеспечивает некоторые из тех же преимуществ для психологического здоровья, что и реальная. Вот один из их выводов: даже технологическая природа может быть лучше, чем отсутствие природы вообще.
«Но имеет ли значение для физического и психологического благополучия человеческого вида тот факт, что реальная природа заменяется технологической? – спрашивает Кан. – Полагаю, да». Но эта точка зрения может показаться слишком категоричной. «Если вы попытаетесь объяснить, чего нам не хватает в плане полноты человеческих отношений с природой, люди безо всяких задних мыслей могут посмотреть на вас непонимающе… и ответить: «Не думаю, что мы многое упустили».
Кан также описывает то, что он называет «экологической амнезией поколений» – каждое поколение строит концепцию того, что является экологически нормальным, основываясь на мире природы, который он видел в детстве. По мере ухудшения состояния окружающей среды каждое поколение принимает это ухудшенное состояние как нормальное. «Достаточно трудно решить экологические проблемы, такие как глобальное изменение климата, когда мы знаем о них; еще труднее – когда мы не считаем их проблемой, – утверждает Кан. – Я полагаю, что проблема экологической амнезии поколений станет одной из центральных психологических проблем нашей жизни».
Технология играет двойственную роль: она способствует амнезии поколений, но в некоторых случаях она же может помочь нам восстановить связь с живой природой. Немецкий писатель Александр Пшера в своей книге Animal Internet приводит аргумент, знакомый тем, кому небезразличны отношения человека с другими животными, – «мы слишком отдалились от них». При этом – неожиданный поворот! – он полагает, что некоторые из способов, которыми мы защищаем природу, на самом деле только увеличивают эту дистанцию. «Главная проблема является следствием того, что современная наука и ее преподавание систематически подрывают ценность наблюдаемого, – пишет Пшера. – Вместо идентификации видов, преподавание теперь почти исключительно сосредоточено на молекулярной биологии и генетике».
Другим примером непреднамеренного дистанцирования является подход «природа под стеклом» или «смотри, но не прикасайся к природе». Эти правила необходимы для защиты исчезающих видов, но, в зависимости от среды обитания, могут оказаться чрезмерно обременительными. «Хобби, которые когда-то были обычным делом и создали саму основу человеческого интереса к природе, теперь принято считать преступными: поиск грибов, сбор цветов, ловля животных и наблюдение за ними, заполнение витрин коллекциями бабочек и насекомых, – пишет Пшера. – Все это было самоочевидной частью творческого способа погружения людей в пространство естественной природы». Он предлагает решение – интернет животных.
Цифровая собака и коровий Интернет
Множество веб-сайтов и приложений теперь помогают натуралистам-любителям взаимодействовать с природой и общаться друг с другом на эти темы в Интернете. Корнеллская лаборатория орнитологии и Audubon использует eBird, которая позволяет тысячам птицеловов по всему миру легко записывать видо с птицами в естественных условиях и объединять их в онлайн-базу данных. Animal Tracker – это приложение, которое позволяет человеку, живущему, скажем, в Германии, использовать смартфон для отслеживания животных, обитающих за тысячи миль от него. Их передвижения фиксируются благодаря крошечным маякам глобальной системы позиционирования (GPS), прикрепленным к животным, а затем используют эти данные для проведения исследований. Создатели приложения поощряют пользователей участвовать в научно-исследовательских проектах: «Загружайте свои реальные наблюдения и фотографии помеченных животных в Animal Tracker. Ваши наблюдения имеют важное значение для наших ученых!»
В то же время ширится сельскохозяйственный дистанционный мониторинг – как его еще называют, «коровий интернет». Устройства беспроводной связи, включая ушные бирки Bluetooth и интеллектуальные ошейники, надетые на сельскохозяйственных животных, контролируют их состояние, питание и продуктивность. Сторонники этого метода утверждают, что использование такой технологии на птицефабриках или на молочных фермах может не только увеличить их производительность и эффективность, но и позволит фермерам и скотоводам ежеминутно следить за состоянием своих животных. (Этот аргумент вряд ли уменьшает тревогу по поводу невидимых для обычных людей жестокостей, творящихся на фермах-фабриках.)
Следующий шаг – промышленное увеличение поголовья животных. Мелоди Джексон, создатель и директор BrainLab в Технологическом институте штата Джорджия, исследует инновации в области человеко-компьютерного взаимодействия для людей с тяжелыми формами инвалидности. Заметив, что собаки могут знать больше, чем способны сказать, она разработала компьютеризированный жилет для служебных животных, который позволяет собаке потянуть за рычаг, активирующий звуковое сообщение, и тем самым сообщить о проблеме другому человеку. Собака-спасатель также может потянуть такой рычаг на своем жилете, чтобы отправить цифровой сигнал SOS. Между тем ученый из университета штата Северная Каролина сообщает об успехах в деле разработки собачьей умной упряжи, позволяющей использовать беспроводную связь для передачи информации от животного к компьютеру, который интерпретирует и преобразует данные, а затем передает их человеку, держащему поводок. Цель такого устройства – помочь человеку понять настроение собаки: к примеру, она устала или плохо себя чувствует. Далее, как сообщает журнал Wired, «Джексон делает датчики, которые следят за лошадьми и сообщают о признаках надвигающейся хромоты», а другие ученые «создают видеоигры для кошек и людей», а также устройства, помогающие общаться людям и дельфинам[24].
На первый взгляд, такие технологии – и расходы на подобные исследования – в лучшем случае кажутся странными. Здесь в основном мы имеем дело с двумя видами – собакой и человеком, – которые совместно эволюционировали в течение тысяч лет, что позволило им понимать друг друга так, как не сможет повторить в этом столетии ни один компьютер. Тем не менее, есть особые виды служебных животных, которым подобное подключение могло бы принести пользу – например, собаки, вынюхивающие бомбы. Для собак запах гораздо важнее, чем все человеческие слова, которые они понимают, поэтому ученые стремятся интерпретировать то, что унюхивает пес. Молекулярный биолог Адриана Хеги работает в этом направлении. Она подумывает о создании искусственного «собачьего носа», который позволил бы обнаружить и идентифицировать запахи не хуже собак.
В таком случае, на мой взгляд, настоящая собака больше не будет нужна. Отправьте машину. Если машинный язык может справиться с любой задачей, зачем утруждать себя изучением самого древнего языка на земле?
В одном из интервью Александр Пшера рассказал о своей любви к природе: «Я большой поклонник настоящей дикой природы. Когда я оказываюсь на природе, мне ненавистны люди, не отлипающие от своих дурацких смартфонов. Но когда я начал общаться с лесничими и зоологами, которые действительно заботятся о животных, то постепенно понял, что таинственная скрытность природы, которую мы считаем романтической, может на самом деле убивать животных, потому что вы не можете защитить то, чего не знаете». Он утверждает, что «аналоговый и цифровой миры должны воссоединиться для того, чтобы создать новое природное пространство, в котором позитивные, эмпатические, любящие отношения между человечеством и его творением являются наиболее важным условием выживания большинства видов. И Интернет – ключ к созданию этого нового пространства».
Так какой же вид выиграет в этой лотерее? Какой из них первым начнет общение? Собаки? Суслики? Или, может быть, дельфины? Дениз Херцинг – биолог, изучающий поведение морских млекопитающих, – в течение многих лет изучала язык атлантических дельфинов, а последнее время работала с исследовательской группой технологического института штата Джорджия над разработкой переносного устройства связи между человеком и дельфином под названием Cetacean Hearing and Telemetry (с броской аббревиатурой CHAT). Исследователи пока не знают, сможет ли этот прибор когда-нибудь обеспечить полноценный разговор людей и дельфинов, но Херцинг считает, что такие технологии обязательно появятся. Когда Херцинг спросили, с каким животным она больше всего хотела бы поговорить при помощи компьютерного переводчика, она ответила: «С инопланетным».
Здесь, на Земле, «межвидовой интернет» является еще одним примером того, куда движется наука, как это представляют когнитивный психолог Диана Рейсс, музыкант Питер Гэбриэл, который с помощью электроники играл музыку с обезьянами бонобо, Винт Серф, пионер раннего Интернета, и Нил Гершенфельд, инженер, разработчик «интернета вещей» (то есть встраиваемый в обычные физические объекты вроде холодильников и автомобилей). Предлагаемый ими межвидовой интернет теоретически способен будет связать все разумные виды, если оснастить их подключенными или встроенными устройствами связи. Представители многих видов, включая Homo sapiens, будут соединены между собой так же, как уже соединены холодильники, автомобили и кондиционеры, общающиеся между собой через «облако».
Мощная технология замещения животных уже стучится в наши двери. «Сейчас это может показаться сюрреалистичным – иметь роботов или виртуальных домашних животных, – но для следующего поколения это может оказаться совершенно нормальным, – пишет профессор ветеринарии Жан-Лу Рауль в статье под названием Pets in the Digital Age: Live, Robot or Virtual? («Домашние животные в цифровую эпоху: живые, механические или виртуальные?»). – Это случится не через несколько столетий. Если в 2050 году, как предсказывалось, на планете будет жить 10 миллиардов человек, это произойдет скорее, чем мы думаем».
По мнению Рауля, это даже хорошо. Домашние животные грязные. Дикие животные непредсказуемы. И те и другие кусаются. И едят. И испражняются. «Владение домашними животными в нынешней форме, скорее всего, в условиях растущего урбанизированного населения нерационально и расточительно. Цифровые технологии произвели революцию в человеческом общении и социальных отношениях и, если рассуждать логически, могли бы решить проблему взаимоотношений человека и животных. Вопрос заключается в том, действительно ли эти новые технологии представляют собой будущее владельцев домашних животных, помогая им реализовывать свою возможность самодостаточного развития и добиваться благополучия животных».
Как сообщает Питер Кан, домашние роботы, «такие как iCybie, Tekno и Poo-Chi», являются «ходовым товаром в сетях Walmart и Target». На момент написания этой статьи компания Hasbro предлагает под своим брендом Joy for All Companion Pets – роботизированного щенка – и трех роботизированных кошек – рыжего полосатого, серебристого с белыми носочками и черно-белого кота в «смокинге». «Домашние животные», созданные по технологии Hasbro, имитируют мурлыканье, лай и даже сердцебиение. Они предлагают общение без беспорядка. В оригинальном описании «щенка» утверждается, что он «способен дать вам всю любовь, которая есть в мире, но он не сжует ваши тапочки!» Японские компании уже много лет выпускают роботов – домашних животных, отчасти потому, что население этой страны быстро стареет. К 2030 году граждане Японии в возрасте от шестидесяти пяти лет и старше составят 32 процента населения страны. В Японии взрослые мужчины поддерживают отношения с подушками с рисунком, заменяя ими женщин, в то время как роботы – домашние животные, по-видимому, оказываются особенно востребованы в качестве компаньонов людьми с деменцией. В 2005 году компания Sony выпустила AIBO – роботизированную собаку-бигля, которая для общения с людьми, другими устройствами и окружающей средой использует искусственный интеллект и беспроводные соединения. Она способна оценивать, что владельцу нравится, а что нет.
Эта тенденция – нечто большее, чем сумма гаджетов. Рауль предсказывает перцептивный сдвиг от животных, обладающих «потребительской ценностью», к тем, которые необходимы в качестве «вместилища человеческих потребностей», таких как любовь и забота. Он предполагает «зарю новой эры», цифровую революцию с «вероятными последствиями для владельцев домашних животных, подобными последствиям промышленной революции, которая заменила животную энергию на бензиновые и электрические двигатели». Его работа порождает ряд неприятных вопросов. Если искусственные домашние животные могут обеспечить нам преимущества, которые мы уже имеем от живых домашних питомцев, означает ли это, что существующая эмоциональная связь между человеком и животным – всего лишь проекция нашего воображения? Могут ли искусственные домашние питомцы настолько отдалить нас от настоящих, что нам будет легче закрыть глаза на жестокость людей по отношению к животным? Или эта тенденция – просто продолжение старого и вполне человеческого устремления?
На протяжении тысячелетий люди создавали копии животных для поклонения, комфорта и игр. В 1902 году во время охоты в Миссисипи президент Теодор Рузвельт отказался стрелять в медведя, которого поймали другие охотники, объявив такое поведение неспортивным. Газеты по всей стране подхватили эту историю, проиллюстрировав ее карикатурами на Тедди и медведя. Когда владелец магазина в Бруклине увидел описание этой истории, он и его жена создали первого из плюшевых медведей Тедди (с разрешения президента) для продажи. Дети и взрослые сразу же приняли их на ура и носили с собой по улицам, а Рузвельт сделал из такого медведя свой талисман для переизбрания. На протяжении многих поколений плюшевый мишка – первое лицо среди плюшевых игрушек-животных – радовал и утешал детей. С тех пор роль мягких игрушечных животных в развитии ребенка изучалась и описывалась в сотнях научных работ о человеческой привязанности к животным. Похоже, число таких игрушек превосходит количество кукол, имеющих человеческую форму.
Искусственные питомцы действительно обеспечивают комфорт и в определенной степени дружеское общение, особенно для людей, неспособных ухаживать за живым животным. Но могут ли они на самом деле заменить животных?
Датское исследование показывает ограниченный спрос на искусственных домашних животных. Исследователи изучали влияние PARO, терапевтического, «социально-вспомогательного робота, напоминающего домашних питомцев… с внешностью детеныша гренландского тюленя… оснащенного различными датчиками, включая тактильные, световые, слуховые, температурные и позиционные». Робот-тюлень «может реагировать на различные стимулы (например, удар и удержание), осуществляемые пользователями, или определять, откуда доносится их голос». После сравнения робота-няньки PARO с реальной собакой и игрушечным животным, используемыми сорока пожилыми людьми с легкой и умеренной деменцией, исследователи пришли к выводу, что обитатели палат для слабоумных, равно как, возможно, и другие люди, быстро теряли интерес к роботам-животным. Хотя с домашними питомцами намного больше проблем, таких как аллергия, невозможность достижения абсолютной чистоты и их определенная непредсказуемость, они обладают большей выносливостью и жизнестойкостью, чем роботы.
Тем не менее, взрослые порой могут привязываться к роботам так же, как дети иногда прикипают к игрушечным животным. «Пациенты, использующие робота PARO, сообщили, что “они понимают, что это не живое животное, но все равно любят его и разговаривают с ним, как с живым существом. Следовательно, роботы, без сомнения, могут вызывать человеческие эмоции”», – считает Рауль.
В 2018 году газета Japan Times сообщила, что после того как Sony закрыла свои «клиники» для собак-роботов AIBO, возникло новое явление: похороны домашних животных-роботов. После очередной службы Бунген Ои, священник в древнем буддийском храме, отверг «идею о том, что содержать мемориалы для машин абсурдно».
Есть ли у роботизированных диких животных будущее? Дикий робот – это терминологическое противоречие. Тем не менее, роботы могли бы, в конечном счете, стать дикими. Пионер технологии Илон Маск и покойный физик-теоретик Стивен Хокинг выступали за контроль над созданием роботов, выражая опасения, что у мыслящих машин может развиться свой собственный разум и этот сценарий вряд ли закончится чем-то хорошим.
Роботизированные дикие животные существуют уже не только в нашем воображении, но и в реальности. В сериале «Голодные игры» постапокалиптический мир населен животными-«мутантами» (игра слов, mutt означает «песик». – прим. ред.). В их число входят: птицы-шпионы, способные запоминать человеческие разговоры; сойки-пересмешницы, которых используют для пыток мятежников, имитируя крики их близких; искусственные осы, производящие яд, способный свести людей с ума; и волко-собаки, которые могут балансировать на задних лапах, имеют человеческий взгляд и четырехдюймовые бритвенно-острые когти. Вот уж совсем не терапевтический щеночек золотого ретривера!
Тем временем роботы проникают в мир фауны и приносят оттуда информацию. В 2017 году для съемок документального сериала «Шпион в дикой природе» ВВС использовала дистанционно управляемых роботизированных животных, оснащенных миниатюрными камерами, чтобы записывать примеры наиболее интимного поведения зверей и проявления их эмоций. Операторы включали камеру, замаскированную под суслика, которая записывала «поцелуи» и «прыжки» представителей семьи настоящих сусликов.
Джон Даунер, исполнительный продюсер, сказал в интервью The Guardian: «Мы заметили, что камеры не только записывают, они иногда вызывают определенное поведение. Мы наблюдали связь между существом-шпионом и животным, которую никогда не получишь ни при каких съемках, и поэтому события развивались не так, как мы ожидали». В другом документальном фильме камера-робот, сделанная в виде молодой обезьяны, записывала поведение живых мартышек в храме в Раджастане. Стая, по-видимому, пришла к выводу, что неподвижный робот – это умершая обезьяна. Как сообщает The Guardian, «лангуры собираются большими группами, окружают неподвижного “ребенка”, прекращают свою болтовню и обнимают друг друга, как будто скорбят все вместе».
Побег из Зловещей Долины
В начале 2000-х годов в центре поисково-спасательных работ с помощью роботов при университете Южной Флориды исследователи разработали «сумчатых роботов, меняющих форму» – это поисково-спасательные (и, возможно, пожарные) машины, которые несут в себе роботов меньших размеров и изменяют форму, чтобы соответствовать окружающей среде. Например, они могут становиться змеевидными, чтобы суметь забраться в ограниченное пространство.
У других институтов тоже есть свои достижения: похожий робот-змея (Карнеги-Меллон); «Кэсси» – двуногий робот, имитирующий длинные, протяжные движения страуса (университет штата Орегон); четвероногий робот, который может бегать и прыгать, как гепард (Массачусетский технологический институт, MIT); а также более быстрый робот-гепард, который мчится со скоростью почти 47 км в час (Boston Dynamics). Интересно, что робот-гепард Массачусетского технологического института может бегать только со скоростью пять миль в час, но он лучше, чем версия Boston Dynamics, перепрыгивает через препятствия на своем пути.
Некоторые из потенциальных применений таких роботов интригуют. Например, подумайте, как было бы хорошо объединить способности животных и машин в системы раннего предупреждения о стихийных бедствиях или войне. В 2012 году компания Boston Dynamics разработала по заказу военных систему поддержки Legged Squad и начала ее испытания. «Корова», как называют ее американские морские пехотинцы, испытывавшие ее на Гавайях, может нести четыреста фунтов снаряжения и пройти по пересеченной местности 32 км за двадцать четыре часа, не испытывая трудностей.
В 2017 году высшая школа в Бангалоре, Индия, организовала «роботизированное шоу животных». В этом городе есть мини-зоопарк, который привлекает посетителей своими аниматронными африканскими слонами, зебрами, лосями, китайскими пандами, носорогами, акулами, белыми тиграми и дельфинами. В подобных зоопарках будущего роботам-животным вкладывают искру эрзац-жизни. Они теоретически могли бы быть заселены в основном роботизированными существами, что порадовало бы тех, кто возражает против содержания в клетках живых животных.
Когда-нибудь ИИ сможет предоставить роботам-животным достаточно данных и свободы действий, чтобы обеспечить большее взаимодействие с человеком, чем способно предложить живое животное. Это может происходить параллельно с экологической амнезией поколений. С течением времени каждое поколение будет принимать как должное постепенный перенос привязанности с реальных домашних или даже диких животных на создания с искусственным интеллектом.
Когда искусственный интеллект можно будет сочетать с клеточной культурой, генетикой и биомеханикой, ученые сумеют создать «живого» робота – или «биогибрид», как называет свое творение Кевин Кит Паркер, занимающийся прикладной физикой в Гарвардском университете. Во время посещения Аквариума Новой Англии в Бостоне он увидел медузу, движения которой напомнили ему насос. Это навело его на мысль, что нечто подобное поможет ему в создании искусственного сердца. Его команда начала выращивать клетки сердечной мышцы в силиконовой пленке, сформированной в виде медузы с клапанами. Электрические импульсы активировали клетки и клапаны, и биогибридная «медузоида» «плавала» в растворе сахара и соли. Во время очередного посещения аквариума он заметил, как его дочь опустила руку в воду, чтобы приласкать ската. Он сказал репортеру Science: «Возможно, это напоминает то, как скат меняет направление и сердечный ритм».
Используя оптогенетику, которая приводит в действие светочувствительные молекулы, запускающие пульсирование, Паркер поместил клетки сердца эмбрионов крыс в специально изготовленный золотой скелет, проложенный между слоями силикона. Затем он построил флот плавательных машин, которые могли перемещаться по подводным полосам препятствий. Эти «существа», управляемые оператором с помощью мигающих разноцветных огоньков, больше похожи на дронов, чем на роботов, и такая технология далека от использования в искусственном сердце. Но, как сообщает Science, плавающий медузоид еще на несколько шагов приблизил нас к созданию искусственных людей и самоходных мыслящих искусственных форм жизни.
И в долгосрочной перспективе – останутся ли животные чисто животными? Китайские генные инженеры уже работают над созданием супер-мускулистых собак и крошечных домашних свиней. Технология CRISPR (clustered regularly interspaced short palindromic repeats) дает возможность редактировать любой геном человека, других животных или сельскохозяйственных культур.
«Точно так же, как антропологи больше не могут найти так называемые примитивные культуры, потому что все эти люди уже были подвержены стороннему воздействию, мы, возможно, вступаем в период, когда биологи больше не могут найти примитивные виды животных. То есть таких, которые не были испорчены вмешательством человека», – говорит Ларри Хинман, основатель Института ценностей (Values Institute) при университете Сан-Диего, ведущий специалист в области изучения этических вопросов в науке. Хинман изучал последствия влияния CRISPR и взаимосвязь человека и робота. Он говорит: «Дарвин разрушил барьер между животными и людьми, открыв, что люди – это тоже животные». Далее последует непосредственное смешение животных и машин. Как предсказывает Хинман, через десять лет ученые будут в промышленных количествах производить и продавать гибриды людей и других видов. Он отмечает: «Поскольку редактирование геномов людей и других видов становится все менее дорогостоящим, темпы подобного производства ускорятся».
Чтобы получить более глубокое представление об искусственной жизни, я позвонил Эндрю Маккалоху, профессору биоинженерии и медицины Калифорнийского университета в Сан-Диего и главному исследователю Национального биомедицинского вычислительного ресурса и проекта «Атлас сердца» – Всемирного проекта по созданию «структурного и функционального атласа сердца». Он и его команда работают в области синтетической биологии, которая сначала разбивает одноклеточные организмы до простейших компонентов, а затем перестраивает и воссоздает их из генома. «Это подход биологов к искусственной жизни снизу вверх», – сказал Маккалох. Практические применения этого метода включают инженерное построение микробов для создания определенного химического вещества или преобразования одного химического вещества в другое. «Наши потомки с большей вероятностью будут играть с виртуальными домашними животными, чем с реальными роботами», – сказал он.
Виртуальный питомец, иногда называемый цифровым питомцем или симулятором домашнего животного, – это олицетворение реального или фантастического животного, доступ к которому может осуществляться через Интернет или при посредстве программного обеспечения, например, с помощью приложения на вашем смартфоне. Цель некоторых виртуальных питомцев – стать компаньоном: «владелец» поддерживает его жизнь, кормя, ухаживая, играя с ним, при этом лучше узнавая его и поощряя больше узнать о своем хозяине. Как предположил Маккалох, «потенциально вы могли бы иметь более сильную связь с виртуальным домашним животным, потому что оно способно больше и лучше познать вас благодаря неограниченной возможности собирать, записывать и применять данные, полученные на основании вашего поведения».
Маккалоха не беспокоит, что цифровые симуляторы домашних питомцев и роботы будут представлять угрозу для живых животных. Снижение экологического разнообразия – это гораздо более серьезная проблема, и отнюдь не виртуальная. «Когда я еду в Африку и вижу носорога, то знаю, что к тому времени, как вырастут мои дети, носороги могут вымереть. И меня очень печалит мысль о том, что миллионы лет эволюционной истории будут уничтожены». Он считает, что новые науки, посвященные искусственной жизни, способны помочь сохранить биологическое разнообразие планеты, а инновационная биология может стать альтернативой бедствиям, принесенным индустриализацией. «Современная синтетическая биология может поставить себе на службу живую часть планеты наименее вредными способами. И если мы создадим нечто из живых (и, следовательно, возобновляемых) ресурсов, это будет лучше, – утверждает он, – чем создавать их из ограниченных неживых. – Например, если мы будем способны сконструировать живые ресурсы, которые могут создавать материал столь же прочный, как сталь, не выкапывая железную руду, то потенциально у нас будет постоянно пополняемый источник с меньшим воздействием на окружающую среду».
Одним из новых способов применения науки может быть то, чего жаждут вегетарианцы и некоторые другие люди: лабораторное мясо, созданное с использованием некоторых методов выращивания тканей, используемых в регенеративной медицине. Все еще слишком дорогое для покупателей супермаркетов, выращенное в лаборатории, такое мясо может быть произведено без отвратительных стимулирующих рост гормонов или антибиотиков, которыми в настоящее время накачивают крупный рогатый скот, кур и других животных. Выращенное искусственно мясо также потребовало бы добавления меньшего количества нитратов, используемых в настоящее время для консервирования пищевых продуктов. Кроме того, согласно одному исследованию, выращенное в лабораторных условиях мясо могло бы сократить количество земли и воды, потребляемых сегодня при производстве естественного мяса, а также парникового газа, возникающего вследствие метеоризма свиней, кур, индеек и крупного рогатого скота. (Указывая на коров, люди отводят подозрения от себя.)
Такое лабораторное мясо обладает хорошими вкусовыми качествами, не имеет опасных для жизни или нежелательных побочных эффектов, и когда оно станет доступным по цене, то сможет навсегда изменить нашу культуру. Потенциально прекрасным дополнительным преимуществом клеточного земледелия было бы возвращение сельскохозяйственных угодий, которые больше не нужны для разведения скота, в природу в качестве естественных мест обитания диких животных. При грамотном планировании распространение небольших деревень по всей этой земле могло бы привести людей к более непосредственному контакту с миром дикой природы.
Маккалох считает, что в целом «осознанное использование биологически обусловленной технологии является скорее позитивным, чем негативным явлением». Он восхищается медузоидом Кевина Кита Паркера. «У него нет нервной системы, – заметил он. – Но он может реагировать на свет, который дает ему энергию для сокращения клеток сердечной мышцы. Живой ли искусственный скат Паркера? Это зависит от того, что понимать под словом «жизнь, – сказал он. – Некоторые люди определяют жизнь прежде всего как способность к размножению. Другие говорят, что живое существо должно быть в состоянии двигаться самостоятельно или потреблять энергию».
Растение – это автотроф, объяснил он. Оно живет, используя энергию солнечного света для производства органических соединений из окружающей среды. Гетеротроф должен потреблять органические соединения – углеводы, жиры, белки. Все животные, грибы, простейшие и большинство бактерий являются гетеротрофами. Они питаются другими организмами. «Если бы я планировал развитие искусственной жизни, то сказал бы, что это должны быть сконструированные синтетические организмы, которые едят другие организмы, вероятно, растения – биомассу, которая легко доступна. Ведь растения не могут просто взять и убежать».
– Погодите-ка, – сказал я, – не означает ли это, что когда-нибудь искусственные формы жизни, собранные из болтов, дуновения воздуха и телесных жидкостей, приправленные ИИ, будут бродить по окрестностям, поедая траву и попавшуюся кошку, а то и двух?
– Может быть – сказал он. – Но нам придется начать с малого, скажем, с запрограммированных нематод (червей) или измененных насекомых.
Заглядывая в будущее, Маккалох может представить себе увеличение размеров и силы таких синтетических животных. В лаборатории уже возможно производить клетки, которые создают нейронные сети. Можно было бы создать червей, которые действовали бы автономно как часть группы, или сотворить другие формы искусственной жизни, способные к роению и более сложной социальной деятельности.
Настало время сосредоточиться на следующем вопросе: эти существа, наполовину животные – наполовину роботы, наделенные искусственным интеллектом, будут знать, как передвигаться, как пастись, может быть, как выслеживать и есть старомодных животных из плоти и крови?
– «Знать» – непонятное слово, – сказал он. – Трудно определить, что такое «знать».
На мгновение воцарилась тишина.
– Тогда скажите: ученые уже работают над решением этого вопроса, или вы только сейчас представили подобную возможность? – спросил я.
Он рассмеялся:
– Знаете, я только сейчас задумался об этом.
Альтернативная вселенная
Когда наши дети или внуки будут выбирать своего следующего питомца, это может быть не живая собака, как сейчас. Возможно, это будет живая, но флуоресцентная или цифровая собака, или роботизированная кошка со вполне приличным китайским словарем. И, вероятно, их внуки однажды утром проснутся от криков болтающих между собой соек или ворчания пасущихся роботов в погибающем лесу. Нравится вам это или нет, но «трансгуманистическое» или «постбиологическое» видение будущего близко к осуществлению.
Элан Лейбнер, председатель совета, который руководит развитием образования школ Waldorf по всей стране, глубоко восхищается Рудольфом Штайнером – австрийским философом, социальным реформатором и архитектором, чье мышление породило вальдорфскую систему детского образования. Эта система основана на тесном контакте с миром природы. В записке, которую он прислал мне в 2016 году, Лейбнер указал, что перед своей смертью в 1925 году Штайнер был глубоко обеспокоен тем, что благодаря развитию технологий человечество создает то, что Штайнер назвал «субприродой». Лейбнер интерпретировал субприроду как «мир логических идей, которым, несмотря на их согласованность, недостает мудрости, создавшей естественный мир, и которые, по сути, оставляют человека уязвимым для… сегодняшних технологических пагубных привычек». Сочинения Штайнера к тому времени были нацелены на давних учеников его эзотерической школы, поэтому Лейбнер предложил новую трактовку некоторых мыслей: «Штайнер полагал, что противовесом для уравновешивания влияния технологии является не просто природа, хотя ее влияние само по себе, безусловно, хорошее явление, но и развитие уровня сознания, которое поднимается настолько же выше природы, насколько технология опускается ниже ее».
Для человека-животного это трудная задача. Хотя некоторые создатели технологической природы будут утверждать, подобно Декарту, что животные (включая человека) – не более чем сложные машины, – вопрос о душе остается нерешенным. В настоящее время у нас нет научных доказательств того, что живые существа или машины обладают душой, однако мы верим в это независимо от того, религиозны мы или нет. Большинство людей, независимо от происхождения, склонны говорить о природе, используя духовную терминологию. Такое редко происходит, когда мы говорим о роботах. А если это происходит, то вызывает иронию или тревогу.
В 1970-х годах японский профессор Масахиро Мори предположил, что люди склонны рассматривать робота во многом так же, как человека, если робот физически похож на человека. Но если поведение робота приближается к человеческому, но не совсем повторяет его, наше сочувствие сменяется отвращением. Он назвал эту психологическую среду обитания «Зловещей Долиной». У нас не создается этого неприятного ощущения, пока роботы остаются роботами. Точно так же мы не входим в Зловещую Долину, когда взаимодействуем с чучелами животных, которые оживают только в нашем сознании. А вместе с домашними или дикими животными мы входим в Долину Чудес. Но ни одна воображаемая машина или дополненная реальность не может привести нас туда. По крайней мере, пока.
По мере распространения технологически измененной природы и без того сложные этические и моральные вопросы будут становиться все более сложными и запутанными. Точно так же, как в научной фантастике описывается мир Боргов, где люди постепенно становятся машинами, классические фантасты, такие как Андре Нортон, создают другие миры, в которых реальность формируется глубокой и одухотворенной связью между людьми и другими животными. Там люди зависят от животных в том, что касается знаний, которые они не могут получить самостоятельно. На этих планетах технология развита, но люди живут в эмпатическом равновесии с другими животными. Многие считают это более привлекательным образом будущего, чем то, в котором гаджеты настолько поглотили наше внимание, что мы оказываемся более неспособны слышать шепот жизни.
В коротком видео, сделанном за год до смерти, в 2009 году, Боб Рэндалл, старейшина Янкунитьятьяра из Улуру, или Эйерс Рок, сидит на своем крыльце перед изображением свернувшейся в клубок змеи. Он объясняет, как его народ понимает то, что он определяет как огромную семью: «Земля владеет нами. Земля вырастила нас всех. Ни один человек не старше Земли, ни один сумчатый не настолько стар, как Земля. Все было и прошло, жизнь и плоть умирает, но Земля все еще остается там же, где была». Каждое поколение, следуя древнейшему закону, берет на себя ответственность за землю, заботится о ней. Рэндалл продолжает:
«Вы это чувствуете… когда вы включаете в это пространство все живое… и вы растете, зная, что это все – твоя семья. Знаете, в такой ситуации вы никогда не можете почувствовать себя одиноким, это просто невозможно… Как это возможно, когда все вокруг вас – это члены вашей семьи, от этой земли до деревьев вокруг вас, до облаков, висящих над вами, до птиц, пролетающих мимо, до животных и рептилий, которые пока просто прячутся в кустах и могут вылезти наружу, если захотят поохотиться, и тогда они могут стать пищей для нас. Это прекрасный способ существования. Эта семья никого не отталкивает, всех притягивает, и я ни на что ее не променяю».
Любят ли они нас в ответ на нашу любовь?
Однажды мой младший сын задал мне такой вопрос: любят ли они нас в ответ на нашу любовь? Под словом «они» он подразумевал живых существ. Поначалу ответ казался очевидным. Мамба, вероятно, нет, но пудель – безусловно!
Такэфуми Кикусуи, специалист по поведению животных из университета Азабу в Сагамихаре, Япония, изучает влияние окситоцина – гормона, который играет важную роль в связи матери и ребенка, в формировании доверия и альтруизма. Он описывает петлю положительной обратной связи между матерью и ребенком: в организме матери высвобождается окситоцин, а ее любящий взгляд способствует высвобождению окситоцина в организме ребенка, и петля раскручивается. Кикусуи продемонстрировал, что та же самая петля обратной связи, наблюдаемая между взрослыми и младенцами, присутствует между людьми и собаками. Некоторые исследователи подвергают сомнению подобную причину всплеска окситоцина, предполагая, что обмен взглядами между людьми и собаками может начинаться со стороны питомца, потому что животное связывает свой взгляд с пищей, а еда вызывает всплеск окситоцина. При том что окситоцин и другие так называемые «химические вещества любви» присутствуют в мозге многих животных, о большинстве из них мы знаем меньше, чем об их присутствии у собак. Это еще непаханое поле для исследователей.
Я передал вопрос своего сына «любят ли они нас в ответ на нашу любовь?» биологу Молли Маттесон. «Это потрясающий вопрос, но я не думаю, что вы найдете ответ», – ответила она, а затем предложила изменить формулировку вопроса: «Признают ли они нас?» В каком-то смысле она имела в виду метафизически: уважают ли они нас как собратья? Но она также добавила предостережение: «Когда вы говорите о другом виде и о его любви, то можете подразумевать больше; вы можете оказаться в затруднительном положении. У них есть все основания не любить нас».
Психотерапевт Филип Тедески ответил на этот вопрос утвердительно, но с осторожной формулировкой: «Мое мнение заключается в том, что животные могут развивать значимые отношения с людьми. Назовем ли мы это любовью, зависит от того, готовы ли мы приписать наше человеческое понимание любви другому животному».
Работая над телевизионными передачами, Тедески однажды познакомился с человеком, который держал бенгальского тигра в качестве домашнего животного. Человек регулярно кормил его, поэтому понятно, что тигр проявлял что-то вроде дружелюбия к этому человеку – но это не значит, что тигр любил его. Можно ли то же самое сказать в отношении домашней кошки или собаки, которых мы кормим? Вопрос об их любви может быть подвергнут сомнению или отвергнут. Тедески не сделал этого. Безусловно, взаимность существует в любых близких отношениях. «Изменились бы наши отношения между людьми, – спросил он, – если бы мы не получали от близких людей таких важных вещей, как питание, защита или кров? Если бы кто-то, о ком мы заботимся, не предложил нам такую поддержку, наши отношения изменились бы, не так ли?» Отсюда также можно сделать вывод: как только вы начнете кормить своего бенгальского тигра, не останавливайтесь.
Независимо от того, способны ли животные любить так, как мы это себе представляем (хотя большинство из нас в это верит), они действительно втягивают нас в контакт с другими людьми. Животные действуют как лекарство. Они вытаскивают нас из нас самих и возвращают нас к нам самим. Они ведут нас домой.
Энн Пирс Хокер. Фото Дугласа Грэхема / WLP