– Вкусно пахнет, – услышала Катя голос следопыта и встряхнулась. – Сами готовите?
– Да, я люблю кашеварить, и у меня получается.
– Видел молодежную одежду в прихожей. С сыном живете?
– Племянник, Симон.
– Он чуть полноватый брюнет с розовыми щечками?
– У него кость широкая просто. А откуда вы?..
– Симон представлялся графом Анненковым.
– Ева рассказала? – Он кивнул. – А я вам собиралась. У нас вчера разговор с Симоном был…
И она ввела Сан Саныча в курс дела. Пока рассказывала, накрывала на стол. Хлеб, огурчики свежие, сметанный соус, отлично подходящий к рагу. По кухне как раз поплыл нежнейший аромат, Катя достала из духовки сковороду и разложила рагу по тарелкам.
– Приятного аппетита, – сказала она.
Александр поблагодарил и взялся за вилку.
– А Борисов так и не берет трубку?
– У него уже отключен телефон.
– Не беспокоит вас это?
– Очень. Поэтому я предлагаю к нему съездить. И проведаем, и все материалы посмотрим.
– Как мы попадем в квартиру?
– У меня есть ключи.
– Жених все же? – озорно улыбнулся Сан Саныч. И вернулся к еде. Судя по довольной физиономии, рагу пришлось ему по вкусу.
– Нет, друг. Поэтому хранит запасную связку у меня.
– Войти – войдем. Но рыться без спросу в чужих вещах как-то некрасиво.
– Ваша щепетильность хоть и похвальна, но не совсем уместна. У Константина флешка с материалами, которые были изъяты из компьютера моего отца.
– Друг ваш, не мой. Если для вас это приемлемо, я не возражаю.
– Вот и отлично. Тогда поедемте.
– Константин далеко от вас живет? – поинтересовался Сан Саныч. – Я города не знаю, поедем по навигатору. Нужно понять, сколько времени дорога займет.
– Минут сорок. А что?
– Дела еще у меня.
Дела! С Евой Шаховской? Сейчас она небось в spa-салоне или каком другом заведении, где поддерживают красоту. Через пару-тройку часов освободится и, посвежевшая и расслабленная, будет готова принять у себя гостя.
– Все, я поел. Вкусно невероятно, – поблагодарил Сан Саныч, утирая рот. – Спасибо огромное! Я пойду, подожду вас в машине.
Язык так и чесался спросить: «Что, Ева не накормила?» А еще узнать, как он нашел эту ведьму, когда приехал, где был ночью и все такое. Но она сдержалась.
Быстро составив грязные тарелки в мойку, накинула пиджак и выскочила на улицу.
– Что это за марка? – полюбопытствовала Катя, усаживаясь в автомобиль. Она еще в первый раз хотела спросить, но тогда постеснялась.
– «УАЗ».
– Какой странный!
– Вы отечественные авто вообще не знаете?
– Честно говоря, нет. У отца всегда были «Мерседесы». И начинал он с такого ужасного, убитого монстра. Я даже допускаю, что это была какая-то собранная в сарае драндулетка, но со знаменитым значком на морде.
– А сами на чем ездите?
– Догадайтесь.
– На «Мерседесе».
– В точку. У меня их два. Отцовский тоже не продала. Но есть и малолитражка корейская.
Они болтали о машинах, пока ехали. Разговор был легким, ненавязчивым. Катя видела, что Александру с ней комфортно. А ей с ним… Просто необыкновенно! Запах тропических фруктов выветрился из его волос, и теперь ничего не мешало воспринимать Сан Саныча как своего мужчину. Ева Шаховская пусть умоется! Карпов все равно достанется ей, Кате. Она явно поумнее этой профурсетки будет. Придумает что-нибудь…
В гостях у Борисова Катя бывала, но редко. Обычно он к ней приезжал. Квартира ему досталась от тетки. Просторная и в хорошем районе, но настолько запущенная, что Константин только грязь из нее вывозил на двух грузовиках. А еще мебель, линолеум, двери, окна. Тетка занималась собирательством и держала выводок кошек. Совместными усилиями они быстро превратили жилплощадь в свинарник с кучами мусора и экскрементов. И соответствующим запахом. Ремонт Костя делал лет пять. И никого не пускал к себе. А потом еще год подбирал шторы, посуду и аксессуары. И только доведя квартиру до идеала, пригласил Бердников на новоселье.
Александр Глебович хвалил и ремонт, и обстановку, и декор. А ей ничего не понравилось. Костя так старался сделать все в лучшем виде, что все комнаты стали похожи на выставочные павильоны «Икеи». Красиво, гармонично, но стандартно и безлико.
К дому они подъехали меньше чем за сорок минут.
– Не такие у вас, в Москве, и страшные «пробки», – заметил Сан Саныч. – У нас в N-ске, когда мосты через Волгу ремонтируют, кошмарнее.
– А вы не хотели переехать в столицу?
– Нет, я люблю свой город. Он у меня тут, – и ткнул пальцем в правую сторону груди.
Хорошо, подумала Катя. Ева за ним в провинцию не поедет. А вот она запросто.
Квартира Константина находилась на втором этаже. Поднялись по лестнице. Вошли.
– Его нет, – констатировал Александр, заглянув во все помещения. – Ни живого, ни мертвого.
– Это хорошо.
– Что его нет?
– Конечно. Я боялась, с Костей случилось что-нибудь. Не было такого, чтоб он на звонки не отвечал.
Катя увидела сотовый Борисова и еще больше обрадовалась:
– А вот теперь ясно почему. Забыл аппарат дома.
– Но пока мы не можем утверждать, что с Борисовым полный порядок, – рассудительно заметил Сан Саныч. – Просто его нет дома. Ни живого, ни мертвого. Где его рабочий стол?
Она не знала. Но интуитивно решила, что в спальне. Борисов был увальнем, поэтому Катя предположила, что в кровати он проводит много времени. Благо сейчас можно кучу дел переделать, сохраняя горизонтальное положение. И она не ошиблась. Ноутбук лежал на прикроватной тумбочке. Тут же планшет, флешка, зарядники. А также вещи из прошлого: блокнот, ручка, книга «Шаховские. В погоне за “Славой”», автор – Сергей Георгиевич Отрадов, и альбом с репродукциями Адриана Кон-Невского. Взяв его, Катя присела на кровать и стала листать.
– Смотрите! – услышала она.
Подняв глаза на Александра, увидела в его руке осколок тарелки. С очень аккуратными краями.
– У Константина была и часть основной карты!
– Где вы ее нашли?
– Да вот тут, – он показал на выдвижной ящик прикроватной тумбочки. – Здесь еще и распечатки…
– А где ваша четвертинка? Давайте соединим!
– Секунду.
Александр расстегнул один из огромных карманов своей куртки и достал из него осколок тарелки, завернутый в плотную ткань. Подумать только, он постоянно таскает раритет с собой! Теперь понятно, почему штормовка не снимается. А если снимается, то кладется рядом. Оказавшись у нее дома, Сан Саныч, вспомнила Катерина, прошел на кухню в куртке и снял только там.
– Рисунки не сходятся, – сказала Катя, после того как соединила четвертинки.
– И не должны. Это, условно, первая и третья четвертинки. Между ними должны быть вторая и четвертая. – Карпов вытряхнул из ящика распечатки и стал их просматривать. – Тут должны быть подсказки. В идеале, карта карт.
– Александр, а что вы сделаете с диадемой, когда найдете?
– Я же говорил вам.
– Не помню.
– Или не вам?
– Вы меня с кем-то путаете?
– Просто я за последние сутки имел беседы на эту тему с двумя женщинами. Кому что говорил, не помню. Простите, бога ради.
– Вторая женщина, это Ева Шаховская?
– Да.
– Вы ей обещали продать драгоценную находку?
– Считаю, владеть диадемой должна именно она.
– Почему?
– По праву наследования.
Кате захотелось поспорить. Какое право наследования? Нет его ни у кого из потомков Анненковых! Они прапраправнуки воровки. Захапали «Славу», так еще им и свадебную диадему подавай! Катин отец считал, что официальная версия обретения знаменитого бриллианта родом Шаховских не вполне достоверна. Не Екатерина Великая подарила камень князю, отблагодарив за службу отечеству, а он сам, находясь в Истамбуле с дипломатической миссией, умыкнул «Славу» у турецкого владыки.
Но озвучить свои мысли Катя не успела. Из прихожей донесся скрип. Кто-то открыл входную дверь.
Катя подумала, что вернулся Константин, и ей стало неловко. Зайдет, увидит незваных гостей, роющихся в его вещах… И что подумает? Об Александре, ладно. Он – чужой. Но она-то своя… Друг, невеста. Правда, уже бывшая, пусть он и не знает об этом. Но друга терять не хотелось.
Но Катерина не угадала. Явился не Борисов. А человек, которого она никак не ожидала увидеть в этой квартире.
Маняша
На работу она не поехала. Добравшись до дома, позвонила начальнику и сказала, что берет еще один отгул. Тот удивился, но вопросов задавать не стал. И не только не возмутился, но и пожелал Марии счастливого дня.
Звонила она, спрятавшись в ванной. И включив оба крана «до упора». Так в кино неверные мужья с любовницами разговаривают. Она же таилась от родной матушки. Если та узнает, что дочь, прежде ни одного рабочего дня не пропустившая, снова отлынивает от работы, то не отстанет. И так вопросами о поездке засыпала. Маняша в подробности не вдавалась. Отвечала коротко и обещала посвятить в детали позже. А чтобы отвлечь мамулю, предъявила дедово завещание. Но ту, куда больше старого дома в Тмутаракани, интересовала Машина компания.
– Кто тебя возил? – вопрошала она.
– Коллега с работы.
– Мужчина? – сверкнула глазами мать.
– Девушка. У нее в тех же краях бабушка живет, и она ее навещает.
И захлопнула за собой дверь. Поговорив по телефону, быстренько ополоснулась, оделась, а завтракать не стала. Крикнула: «Мам, я на работу!», и выскользнула из квартиры.
По дороге к метро купила кофе и слоеный пирожок. Перекусила, сидя на лавке. Той самой, у которой ее позавчера поджидал Михаил… То есть Альберт.
Ни о чем (то есть ни о ком) другом Маняша думать не могла. Вспоминала время, проведенное вместе, анализировала его поведение и поступки. Не сказать, что во всем разобралась, но многое стало ясным. Никакой он не артист, конечно. Аферист, который решил что-то с нее поиметь. Наверняка следил несколько дней. Увидел, как она читает любовные романы, и решил, что она мечтает о принце если не на белом коне, то в белом костюме. Когда понял, что выбрал неудачный образ, быстро сориентировался и придумал байку о скором концерте. Тут все очевидно. Но при чем тут ее принадлежность к роду Анненковых? Он подготовился, изучил альбом, в котором имелся портрет молодой княжны, потом потащил ее в Решетово, где жила ее прапрабабка. На чердак лазил, рискуя покалечиться…