– Полкилометра севернее Курчалоя, – кивнул Антон. – Но ведь там блокпост?
– Как все начнется, два моджахед стрелять гранатомет будут. Еще шахидка был. Но ее комендатура забрал.
Судя по блеску в глазах, бандит не врал. Скорее всего, он решил, что раз нашли их лагерь во главе с Азатом, то операция провалена изначально. Теперь надеялся, что его сотрудничество зачтется при вынесении приговора в суде. Но ошибся. Антон не собирался возиться с пленными, тем более оставлять их у себя в тылу. Как только боевик перестал говорить, он надавил ему на сонную артерию, одновременно зажав рукой рот. Дернувшись и выпустив воздух, отчего ладонь Антона стала мокрой, через минуту чеченец затих.
Убедившись, что бандит мертв, Антон перебежал к Туману.
– Здесь одиннадцать рыл, – переворачиваясь на спину и вынимая из нагрудного кармана спутниковый телефон, прошептал Антон. – Постов больше нет.
Он набрал частоту Лавра и коротко передал ему полученную от боевика информацию. Закончив словами: «Срочно сообщи коменданту», – отключился и приказал Доку выдвинуться к ним. Вскоре, словно материализовавшись из воздуха, Ренат опустился рядом.
– Если верить «духу», дальше чисто, – заговорил Антон.
– Я слышал твой допрос и ответы, – Док показал пальцем на наушник ПУ.
– Поэтому будем держаться вместе, – продолжил Антон, пропустив слова Дока мимо ушей. – Все равно смотрите в оба.
Инструктаж был прерван негромким голосом, раздавшимся в наушнике ПУ:
– Филин, это Банкет, как слышишь?
– Слышу хорошо, что случилось? – Антон посмотрел на циферблат часов и удивленно вскинул брови. С того момента, как они разошлись, прошло пятьдесят минут.
– Поляна накрыта, – имея в виду, что минное поле готово, отрапортовал Банкет. – Выходили почти к самым сараям. С нашей стороны охранения нет. Три машины. Боевиков действительно одиннадцать. Расслабились. Думаю, проблем не будет.
– Вы сейчас где? – поняв из доклада, что Банкет слышал его разговор с Туманом и Доком и даже в курсе, что они сняли двоих бандитов, спросил Антон.
– На исходных. Можете начинать гнать.
– Понял. – Антон показал направления офицерам справа и слева от себя, перевернулся на живот, приподнялся и, пригибаясь, направился в сторону расположившихся на отдых боевиков. Вскоре послышались негромкие голоса. Спецназовцы решили не рисковать и оставшиеся метры преодолели ползком. Попутно Док снял растяжку.
После отъезда Азата и его моджахедов Биберт еще некоторое время сидел у обочины дороги. Руки ныли. Но сильнее всего мучила тоска. Еще бы, ему пришлось выполнять непривычную женскую работу. Сначала он протер всю машину бензином, потом отмыл ее с мылом. После этого ему всучили небольшой пузырек со спиртом и кусок чистой тряпки. Обработав им руль, сиденье и даже приборную доску, он отошел подальше в сторону. Только тогда боевики заняли свои места.
Биберт не доехал до конца дороги совсем немного. Каких-то пару километров. Дальше начиналась теснина, а проселок превращался в широкую тропу, пригодную лишь для перегона скота.
Внизу шумел Шароаргун. Безмолвная луна на фоне звездного неба отражалась в воде сотнями мельтешащих на волнах бликов. Холодный ветер пробирал до костей. Закинув за спину автомат, Биберт стал подниматься в гору, с каждым шагом чувствуя, как уходят последние силы. Смертельная усталость валила с ног. Наконец, наткнувшись на огромный камень, он снял рюкзак, неслушающимися пальцами отвязал прикрученный к нему кусок брезента, сгреб в кучу прошлогоднюю листву и накрыл им ее.
Ему показалось, что он лишь закрыл глаза, как вдруг кто-то включил гигантский прожектор. Усевшись, он посмотрел по сторонам. Солнце уже выплыло в зенит, вокруг щебетали птицы, шумела река. Удивленно хмыкнув, подтянул к себе рюкзак, лежащий в изголовье, достал оттуда кусок хлеба и сыр. Неторопливо перекусив, направился дальше. До пещеры было около пятнадцати километров, большую часть из которых нужно было идти в гору. Но ему не привыкать. Обычно на такой переход он тратил чуть больше пяти часов. Однако усталость, копившаяся все эти дни, дала о себе знать, и на перевал он поднялся лишь к вечеру. Здесь было холодно. Казалось, ветер дует со всех сторон. На юге белели шапками ледников вершины Качу, Тебулостама, Нархиях. Справа, совсем близко, Дайхох. Он перевел взгляд вниз, в сторону Шароаргуна. Голубая днем лента реки стала свинцовой. Прикинув, что через час уже будет совсем темно, он решил устроить привал, а спуск начать утром. Однако эту ночь Биберт провел уже практически без сна. Сначала его мучили кошмары. Он то и дело просыпался, прислушиваясь к звукам и вглядываясь в причудливые тени, создаваемые мертвым светом луны. Потом заныла спина. В промокшей от пота одежде было холодно. Накинув на плечи брезент, он подложил под себя рюкзак и так просидел до самого рассвета.
К пещере Биберт вышел разбитый, злой и голодный, коря себя за то, что связался с Ансалту и вновь вернулся к боевикам. Надо было отлежаться дома, а потом уехать в Россию. Там его никто не найдет. В Москве и Питере много родственников и земляков. Тех денег, которые он заработал на войне, хватило бы на первое время. Поддельный паспорт очень высокого качества у него есть. Что еще надо? А сейчас неизвестно, чем обернется его возвращение.
– Эй, Али! – крикнул он в лаз пещеры, отчего-то наводивший тоску своею темнотой. – Это я, Биберт. Выходи! Слышишь меня, одноногий урод!
Раздался шорох, и показалась взлохмаченная голова Али.
– Чего тебе? – часто моргая загнившими глазками, спросил инвалид.
– Уходи куда хочешь, – помня наставления Азата не приближаться к людям, он отступил на шаг назад. – Это воля командира.
– Сейчас, – засуетился Али. – Только соберу здесь кое-что…
– Если есть еда, оставь! – крикнул ему вдогонку Биберт и опустился на камень.
Вскоре, вне себя от радости, Али, прихрамывая, семенил по тропинке, ведущей вниз.
Проводив его взглядом, Биберт встал и тут почувствовал, как земля качнулась, поплыла из-под ног. Ухватившись за камень, он некоторое время стоял, прислушиваясь к ощущениям. Затем потрогал лоб. Он был неестественно горячий. Прикинув, сколько времени прошло с момента, когда он мог заразиться оспой, пришел к выводу, что причина температуры в другом. Скорее, простыл. Здесь и купание в горной реке, и ночь, проведенная на камнях.
– Ничего, все пройдет, – вслух успокоил себя Биберт и направился в свое новое жилище. Он теперь долго не посмеет вернуться домой. Пока точно не убедится, что не болеет этой заразой из контейнера. В противном случае здесь же и отлежится. Он привит, и для его категории людей эта болезнь не страшнее гриппа, по крайней мере так сказал перед отъездом доктор Азату.
Оказавшись в пещере, освещенной тусклым светом самодельной свечи, он обвел взглядом стены, топчан, задержал его на нескольких пластиковых бутылках с водой и, бросив на пол рюкзак, вытащил из кармашка гранату. Положив ее под свернутое пальто, служившее Али подушкой, кинул рядом автомат и сел.
В просветы между деревьями и за кустами можно было увидеть бок «УАЗа» без тента, чуть левее которого стоял темно-синий джип. Расстояние между разведчиками было уже больше, чем до противника, а заросли до сих пор не позволяли открыть прицельный огонь. Антон начал нервничать. Сквозь листву можно было различить то мелькнувшее лицо, то руку, украшенную перстнем. В конце концов он выполз почти к самой кромке поляны. Взору открылись несколько разрушенных строений, слева от которых кроме ранее замеченных машин стояла еще одна «Нива».
Боевики действительно вели себя беспечно. Из «уазика» торчали ноги, скорее всего, спящего бандита, обутые в армейские ботинки. Двое, в тени деревьев, резались в нарды. Несколько человек спали, бросив на траву куски брезента. Прислонившись спиной к дереву, прямо напротив Антона сидел грузный бородач, вяло перебирая четки.
– Бородача с четками живым, – зная, что Док и Туман его слышат, Антон пошарил глазами, пытаясь определить по внешнему виду и поведению еще кого-то из значимых фигур среди этого сброда. – У «Нивы», в кожаной безрукавке, тоже. Остальных к черту. Готовы? Поехали! – поймав на целик переносицу боевика, идущего с бутылкой минеральной воды, выдохнул он вместе с пулей, одновременно заметив образовавшуюся точку в том месте, куда целился, и облачко бордового тумана за головой. Бандит, словно удивившись чему-то, рухнул на спину. Затрещал короткими очередями из своего «АК» укрывшийся где-то справа Док. Слева раздавались методичные хлопки «винтореза» Тумана.
Не мешкая Антон перевел ствол на стоящего рядом с бородачом бритоголового парня. Выстрел, и тот, рухнув на колени, завалился на бок.
Кто-то закричал, несколько бандитов, вскочив, заметались по поляне. Бородач встал на четвереньки и, смешно перебирая конечностями, заполз за дерево. Двое спящих успели лишь приподняться, как тут же подчинились закону всемирного тяготения.
И все же нескольким боевикам удалось отбежать к противоположному краю поляны и залечь. Почти одновременно они открыли еще неприцельный огонь в сторону спецназовцев.
«Организовались, сволочи, – с досадой подумал Антон. – Теперь после каждого выстрела надо менять позицию».
Разрядив до конца магазин в сторону похожего на репейник куста, из-за которого после каждой очереди поднимались сгустки черного дыма, он немного отполз назад и, перебежав левее, снова упал на землю. Вжимаясь в прошлогоднюю листву, добрался до выступающего из земли камня, выглянув из-за него, сразу увидел бородача, которого приказал взять живым. Вместо того чтобы отвечать огнем внезапно появившемуся противнику, он что-то торопливо говорил в портативную радиостанцию. Антон прицелился ему в плечо и выстрелил. Заранее зная, что пуля достигла цели, переполз за ствол дерева. Переведя дыхание, прислушался. И Док и Туман, судя по звукам стрельбы, были живы.
Достав спутниковый, Антон надавил на кнопку набора частоты Лаврененко.