– Как ты думаешь, – спросил Рома, догнав ее, – привидения существуют?
Джульетта изумленно воззрилась на него.
– Не говори глупостей.
– Почему? Ведь прежде мы полагали, что не существует и чудовищ.
Так оно и было, он был прав, но Джульетта закатила глаза и засунула свой нож обратно в рукав, наконец увидев освещенное здание. Она вгляделась в темноту и, убедившись, что никакого движения нет, поднялась по лестнице к двери.
Рука Джульетты замерла в дюйме от нее. Дверные панели были отделаны тканью – как в зданиях императорских династий. Над ними красовались три иероглифа – их обычно помещали туда коммерсанты. Свет из окон позволил Джульетте прочесть надпись.
– Джульетта, – проговорил Рома. Она фыркнула.
– Это публичный дом.
Она сказала это без насмешки, просто так и было.
Дверь отворилась, и из нее выглянула женщина в просторном одеянии. Это было не похоже на бордели Шанхая, которые располагались где-то на задворках магазинов тканей или над ресторанами. Здешний публичный дом представлял собой великолепное сооружение из трех этажей, над лестницей возвышалась полированная балюстрада, а в центре вестибюля журчал фонтан, источая цветочный аромат.
– Здравствуйте, – сказала женщина, склонив голову набок. – Я никогда не видела вас тут прежде.
– О, мы… – ответила Джульетта. – Мы… – Она посмотрела на Рому, взглядом прося его о помощи. – Мы не клиенты. Мы опоздали на поезд, и нам негде переночевать.
Рома откашлялся.
– У нас, разумеется, есть, чем вам заплатить.
Какое-то время женщина смотрела на них, затем вскинула руки, и ее ханьфу колыхнулся.
– Входите, входите! Разумеется, мы привечаем всех путников.
Роме и Джульетте не нужно было дополнительных приглашений; они торопливо вошли внутрь, оглянувшись и внимательно посмотрев в темноту на тот случай, если за ними кто-то следил. Рома решительно закрыл за ними дверь, и Джульетта кивнула, подтверждая, что теперь они в безопасности.
– Следуйте за мной, дети мои. – Женщина уже зашагала вперед, проворно и словно пританцовывая. Она знала, на что можно выменять внимание, каждый ее шаг был практически актом искусства.
– Спасибо, – крикнула ей вслед Джульетта. – Как нам вас называть?
Из дальнего угла донеслось хихиканье, и взгляд Джульетты упал на калейдоскоп цветов – колышущийся шелк, кружевные веера в руках изящных женщин, одетых в модные ципао.
– Зовите меня мисс Дан, – сказала женщина, оглянувшись через плечо. Она показала на лестницу. – Где мне вас разместить? Вы хотите повыше?
Джульетта подняла голову и посмотрела на мужчин, опирающихся на балюстраду, на девушек, окружающих их со всех сторон. Они непринужденно поглядывали на тех, кто находился внизу, и, похоже, никуда не спешили. Впрочем, ей ли не знать, что внешность обманчива. У всего есть оборотная сторона, возможно, эти девушки просто лучше умеют скрывать свою горечь, чем проститутки Шанхая, которые делают свою работу так, будто из них уже высосали всю жизнь.
Здесь ощущался вкус к жизни – странно было обнаружить такой изысканный дом терпимости в городе, который не славился борделями, не то что Шанхай. Красота тут была своего рода искусством – чем-то таким, что следовало совершенствовать, с чем следовало правильно обходиться и умело демонстрировать. В Шанхае же красота была предметом коммерческих сделок.
– Нам подойдут любые свободные апартаменты, – со вздохом сказала Джульетта. – Нам все равно…
– Ай!
Джульетта быстро обернулась, когда Рома вскрикнул. Она и не заметила, что он отстал. Ее пульс сразу же участился, пальцы потянулись к клинку, спрятанному в рукаве.
Но, посмотрев на него, она поняла, что ей нет нужды обнажать оружие. Рому облепили три здешних девушки. Он пытался освободиться, но путаны вцепились в него и явно не собирались отпускать, требуя внимания. Джульетта прикусила щеку.
– Нет, нет, перестаньте, – бормотал он. – Мы здесь только для того, чтобы переночевать…
Джульетта невольно рассмеялась. Он вскинул голову, вспомнив, что она рядом. Но вместо того, чтобы позвать на помощь, крикнул:
– Lâopó![27]
Девушки отпустили его, но Джульетта больше не смеялась. Ее брови взлетели вверх. Кого это он называет своей женой?
Рома быстро высвободился и торопливо бросился к Джульетте.
– Извините меня, – крикнул он, оглянувшись на проституток, и обнял Джульетту за талию. Она попыталась увернуться, но его хватка только стала крепче. – Мои брачные обеты не позволяют подобных вольностей. Возможно, в следующей жизни.
Она чувствовала прикосновение его пальцев сквозь пальто, чувствовала его напряжение, его нежелание снова отдаться тому, что было между ними пять лет назад.
Не уступай ему. Что бы ни происходило, не уступай ему.
– Извини, – чуть слышно пробормотала Джульетта, – что-то я не помню, когда мы давали друг другу брачные обеты.
– Подыграй мне, – проговорил он сквозь зубы. – Иначе они прикончат меня во сне.
– Это тебе не Шанхай, qin’àī de[28]. Они убьют тебя своей добротой, а не своими клинками.
– Не трать так много слов, дорогая.
Джульетта бросила на него острый взгляд, а затем подумала, что может взять в руку нож и, споткнувшись, слегка подправить его смазливое личико. Совсем немного: порез тут, порез там. Она назвала его «дорогой» в насмешку, но ощетинилась, когда в ответ он на русском ответил ей тем же. Но прежде чем она успела схватиться за свой нож, мисс Дан сделала им знак следовать за ней по винтовой лестнице на второй этаж.
– Ох уж эти молодые влюбленные, – промурлыкала мисс Дан, когда они поднялись вслед за ней, вздохнула, театрально взмахнув руками. – А я-то уже почти забыла, как это бывает.
«Это пытка, – ответила ей про себя Джульетта. – У меня все болит, и я уверена, что скоро от боли не смогу держаться на ногах и обращусь в пыль…»
– Вы остановитесь в одной комнате или будете ночевать раздельно? – спросила мисс Дан, прервав раздумья Джульетты.
– Раздельно, – рявкнула Джульетта так быстро, что мисс Дан вздрогнула и оглянулась, округлив глаза. Джульетта любезно улыбнулась, чтобы сгладить эффект. – Мой муж… – она с вызовом повернулась к Роме, – слишком громко храпит.
Мисс Дан хмыкнула. Когда она остановилась перед их номерами, было трудно сказать, где именно находятся комнаты, поскольку двери были раздвижными и сливались со стенами. Но мисс Дан, не переставая читать Джульетте лекцию о том, что жене полагается мириться с недостатками мужа, отодвинула их, и взору Джульетты предстали две смежные комнаты. Она почти не слушала, что говорит хозяйка борделя – ее глаза шарили по комнатам. Похоже, тут было безопасно.
– Вы совершенно правы, мисс Дан, – сказала она, солгав с такой легкостью, что даже не запомнила своих слов. – Я начну работать над собой, как только мы вернемся в город.
Похоже, хозяйка борделя была довольна. Она кивнула, окинув Джульетту взглядом.
– Умывальник находится вон в том углу. Спокойного сна!
Едва она отошла, как Рома тут же отпустил Джульетту.
– Что ж, – сказала Джульетта, – спокойной ночи.
Рома молча протопал в свою комнату и захлопнул за собой дверь. Опять послышалось тихое хихиканье, и хотя Джульетта понимала, что она слишком далеко от тех, кто мог бы над ней посмеяться, она все равно ощутила досаду.
– И с какой стати ты злишься на меня? – пробормотала она, зайдя в свою комнату. – Ведь это ты нас поженил, а не я.
Сегодня вечером в кабаре было менее оживленно, чем обычно, так что, когда Кэтлин надела передник, это было, скорее всего, затем, чтобы убить время, а не затем, чтобы выполнять какую-то настоящую работу. Она уже так давно не брала на себя роль официантки, что теперь ей было неизвестно, кто управляет кабаре, поскольку управляющие то и дело менялись в зависимости от того, что происходило в ближнем круге Алых.
– Тот столик сзади освободился, – крикнула одна из остальных девушек, Эме, стоя возле стойки бара. – Кто-нибудь, пойдите, уберите с него… – Она заморгала, заметив Кэтлин. – Мисс Лан, что вы тут делаете?
Кэтлин закатила глаза и засучила рукава. Она переоделась из ципао в блузку на пуговицах. После работы она собиралась на партийное собрание, и ей нужно было иметь соответствующий вид, так что если, работая официанткой, она посадит на блузку несколько пятен, тем лучше.
– Я знаю, что все об этом позабыли, – ответила Кэтлин, – но ведь я работаю тут.
– Нет, я не об этом. – Эме подтолкнула поднос с только что вымытыми чашками по барной стойке туда, где с полотенцем стояла Эйлин. – Мисс Розалинда сказала, что она идет в ресторан, чтобы поужинать с вами. Она ушла отсюда час назад.
Кэтлин застыла. Мимо пробежал мальчик-слуга и задел ее локоть. Может, она забыла? Может, Розалинда в самом деле пригласила ее на ужин? Кэтлин напрягла память, но нет – Розалинда точно ни о чем с ней не договаривалась. Маловероятно, что девушки что-то не так поняли и перепутали ее с кем-то другим. Этим кем-то другим могла быть только Джульетта, но Джульетты не было в городе.
– Думаю… она что-то перепутала, – сказала Кэтлин.
Эйлин не заметила ее растерянности. Она ухмыльнулась, быстро вытирая бокал.
– А может, она пошла к своему иностранцу.
К своему… кому? Кэтлин казалось, что она очутилась в фильме, первую половину которого она пропустила. Эме тут же цыкнула на Эйлин, но она улыбалась, будто находя эту мысль забавной.
– Чжэн Айлин, не распространяй сплетни.
– К иностранцу? – спросила Кэтлин, наконец придя в себя. – О чем ты говоришь?
Эйлин и Эме переглянулись. На лице Эме было написано «Смотри, что ты натворила», а на лице Эйлин читалось «Как она могла не знать».
– Лан Шалинь видели с мужчиной, которого теперь считают ее любовником, – буднично сообщила Эме. – Это, разумеется, всего лишь слухи. Никто не смог разглядеть его лица, никто даже не знает, торговец он или нет. Если послушать посыльных, то они скажут, что кто-то видел, как мисс Цай обнимает Рому Монтекова.