Губы Ромы дрогнули. Это было почти похоже на улыбку, но она промелькнула так быстро, что Джульетте это могло и померещиться. Они выходили из переулка на площадь, на противоположной стороне которой виднелся большой мост. Дом, который был им нужен, находился за этим мостом.
Но на площади стояла группа вооруженных мужчин. Ландштурмисты.
Джульетта переглянулась с Ромой.
– Не останавливайся, продолжай идти, – предостерегла его она.
В таких захолустных местечках, как это, все еще верховодили военные правители, и улицы патрулировали вооруженные формирования, подконтрольные генералу, который контролировал ту или иную провинцию. Таких генералов, превратившихся в военных правителей, нельзя было назвать влиятельными фигурами – то были просто военные, сумевшие захватить власть, когда пала последняя императорская династия. Нынешнее правительство страны тоже представляло собой лишь очередную военную клику, обосновавшуюся в Пекине: от прочих военных правителей оно отличалось только тем, что оно получило международное признание, но это не равнялось контролю над страной; его власть распространялась только на те провинции, где находились преданные ему войска.
– Джульетта, – заговорил вдруг Рома. – Как далеко продвинулся Северный поход?
– Северный поход? – повторила Джульетта, ошарашенная этим вопросом. – Ты хочешь сказать, Гоминьдан? – Она попыталась припомнить, что в последнее время говорил ее отец об этой кампании, направленной на то, чтобы разгромить местных военных правителей и объединить страну под властью настоящего правительства. – В телеграмме, пришедшей несколько дней назад, говорилось, что они полностью захватили Чжэцзян.
Это могло бы послужить поводом для беспокойства: Чжэцзян граничил с Шанхаем на юге. Но именно поэтому Алая банда все это время и сотрудничала с деятелями Гоминьдана – чтобы обеспечить свое выживание. Войска Гоминьдана подходили к городу все ближе, но складывалось впечатление, что они не громят военных правителей, а всего только умиротворяют их. Заручаются их поддержкой, заключают с ними соглашения о признании Гоминьдана новым правительством страны.
– Возможно, с тех пор они подошли к Шанхаю еще ближе, – пробормотал Рома и подбородком показал в сторону ландштурмистов. – Посмотри туда.
Он указывал не на вооруженных мужчин, а на то, куда они смотрели. Когда один из них отодвинулся, Джульетта увидела примитивное изображение восходящего солнца, намалеванное на стене ресторана. Эмблема Гоминьдана.
– Эй, ты!
Ландштурмисты заметили их.
Джульетта тут же выступила вперед.
– Ты обращаешься ко мне?
– Джульетта, перестань, – прошептал Рома, попытавшись ухватить ее запястье. Но она убрала руку, и он прекратил.
– Нет, не к тебе, – сказал один из вооруженных мужчин, подойдя к ним с презрительной усмешкой на лице. – А к этому русскому. Это ты намалевал?
– Разве я похож на человека, у которого есть на это время? – резко бросил Рома.
Ландштурмист подался вперед.
– Ах, ты еще и огрызаешься…
Джульетта вытянула руку.
– Не подходи, если не хочешь, чтобы твой прах высыпали в Хуанпу.
Солдат тотчас замер, словно по волшебству, явно узнав Джульетту, которая нарочно расстегнула пальто, чтобы показать им, кто она такая, и выложить на стол козырную карту.
– Пойдем, – пробормотал Рома.
Когда она не сдвинулась с места, он толкнул ее в плечо. На этот раз Джульетта позволила увести себя, бросив еще один взгляд на мужчин, которые продолжали настороженно смотреть на нее. Хотя она закончила разговор, тот из них, что стоял впереди, явно не считал, что он закончен.
– Скоро станет неважно, кто ты такая, королева Шанхая, – крикнул он ей вслед. – Гоминьдановцы прижмут к ногтю всех нас, всех, кто творит анархию. Нам всем придет конец.
Рома потянул Джульетту за собой на мост и увел ее до того, как она успела ответить.
– Туда и обратно, Джульетта, только и всего, – пробормотал он.
Джульетта резко повернулась к нему.
– Значит, ты слышал, что я говорила в автомобиле?
– Я лжец, лжец – что я могу сказать? – Он остановился и махнул рукой, показывая вперед. Пред ними был дом, построенный в китайском стиле, нисколько не затронутом иностранным влиянием, и такой просторный, что было ясно – люди, которые здесь живут, могли себе это позволить в прошлом и могут сейчас. – Так как мы это сделаем?
Они были на месте. Перед ними был дом Хуая Хао, хозяина второго из оставшихся пузырьков вакцины. Джульетта вошла в круглую прихожую, не ожидая никаких затруднений – такие резиденции, как эта, строились как раз за тем, чтобы привечать гостей. Тут не было дверей: посетители могли входить свободно и, войдя, возможно, написать стихотворение, ожидая, когда к ним выйдет хозяин – как было восемьсот лет назад.
Но сейчас их окружал современный мир.
– Я польщена тем, что ты позволил мне решать, – проговорила Джульетта, водя пальцем по краю кормушки для птиц.
Хотя она и поддразнивала его, она понимала, почему он тянет время, задавая ей такие прозаические вопросы. Они уже потратили кучу денег. У Белых цветов имелись средства, чтобы тратить такие суммы, но Рома не мог продолжать платить без одобрения старших. Джульетта понимала, что он не может сказать этого вслух, не может проявить слабость.
В другом мире, где сама она была бы умней, она бы позволила ему страдать, сея раздор среди Белых цветов. Но ее мир находился здесь, и в нем она была такой, какой была.
– Я не позволял тебе решать, – ответил Рома. – Я просто спрашивал твоего мнения.
– С каких это пор ты ценишь мое мнение?
– Не заставляй меня пожалеть о том, что я спросил.
– Мне кажется, ты уже об этом жалеешь.
Рома закатил глаза и двинулся вперед, но тут послышался звук отодвигаемой двери. Джульетта схватила его за пальто и потянула назад. Они снова зашли за кормушку для птиц, к ним приближались двое.
– Мистер Хуай, – послышался голос, – прошу вас, замедлите шаг. Может, мне все-таки вызвать автомобиль?
– Да-да, сделай хоть что-то так, как надо, – резко ответил второй голос.
Один человек ушел, но второй все еще шел в их сторону. Джульетта увидела мужчину средних лет, идущего к выходу. Он явно был богат – вокруг чувствовалась роскошь, ничуть не уступающая той, что можно было найти в Шанхае. Хозяин этого дома определенно не испытывал недостатка в деньгах – не то что хозяин той пельменной лавки. Значит, им движет одна только алчность. Но Джульетта тоже могла сыграть в эту игру.
– Ты спросил меня, как мы это сделаем, – шепнула она Роме. – А вот как.
Когда мистер Хуай приблизился, не заметив их, несмотря на то что они стояли на виду, Джульетта преградила ему путь и нацелила пистолет ему в лоб.
– Привет, – сказала она. – У вас есть кое-что такое, что нужно нам.
Глава девятнадцать
Новость о новой атаке чудовища пришла в Шанхай быстро. И теперь – невзирая на то что это произошло за городом – горожане заколачивали свои окна досками и запирали двери, сочтя, что лучше сидеть в карантине, чем рисковать подхватить заразу на улицах. Говорили, что чудовище выскочило из движущегося поезда и убежало в холмы, так может скоро оно явится в город, распространяя заразу?
Венедикт выбросил половину сэндвича в мусор, проходя под хлопающими баннерами магазинов. Сколько бы Белые цветы ни успокаивали обывателей, те не желали ничего слушать. Эти чудовища не нападают на всех подряд, пока Белые цветы платят, пока они выполняют требования…
Но последнее такое требование пришло довольно давно.
Венедикт остановился и обернулся. У него было такое чувство, будто за ним следят – как сверху, так и снизу. Как с крыш, так и из переулков.
И это не было игрой его воображения. Он быстро заметил паренька, который следил за ним, стоя на выходе из переулка. Когда Венедикт встретился с ним взглядом, парнишка торопливо прошел дальше, но остановился через пару шагов. Он был на целую голову ниже Венедикта, но, пожалуй, такого же возраста. На его лодыжке красовалась белая повязка, наполовину прикрытая обтрепанной штаниной. Стало быть, это Белый цветок, скорее всего, посыльный.
– Я ищу Романа Николаевича, – пропыхтел он по-русски. – Но его нигде не видать.
– И чтобы найти Рому, ты решил проследить за мной? – прищурившись, спросил Венедикт.
Паренек сложил руки на груди.
– А вы знаете, где он?
Венедикт прищурился еще больше.
– Его тут нет. – Все шестерки Белых цветов знали об этом. Было нетрудно оставаться в курсе передвижений влиятельных членов банды – в этом и состояла работа посыльных, они должны были знать, где их можно найти, чтобы передать им сообщение.
И почему он назвал Рому Романом?
Венедикт вдруг выбросил руку и сжал запястье посыльного.
– Кто послал тебя на самом деле?
У парнишки отвисла челюсть, и он попытался вырвать руку.
– О чем вы?
Одним быстрым движением Венедикт заломил руку ему за спину и, достав нож, прижал лезвие к горлу. Нет, не к артерии, но посыльный все равно застыл.
– Ты из Алых, – сказал Венедикт. – Так кто тебя послал?
Посыльный молчал, и Венедикт вжал лезвие в его кожу, слегка надрезав ее.
– Господин Цай, – быстро заверещал парнишка. – Меня послал господин Цай, потому что мы знаем. Знаем, что за требованиями шантажиста стоят Белые цветы.
Венедикт быстро заморгал.
– Это ложь, – недоуменно проговорил он. – Откуда ты это взял?
– Уже поздно. – Посыльный попытался вырваться. – Господин Цай хотел получить подтверждение и признание, но Тайлер заставит вас ответить за вашу дерзость. Вы посмели угрожать Алой банде и теперь заплатите кровью и пожарами.
Венедикт уже собирался отпустить запястье посыльного Алых, но тут парнишка извернулся и укусил его за руку. Венедикт вскрикнул, выронил нож, и посыльный мигом пропал из виду. Никто из зевак, стоящих у лотков торговцев едой, и бровью не повел.
Что-то было не так.