Маршалл замер. Он пытался скрыть, как ошеломлен, пытался продолжать укладывать волосы Джульетты, как будто ничего не произошло, но она почувствовала заминку и повернулась к нему, прервав его работу.
– Что?
– Нет, ничего… позволь мне…
– Маршалл.
– Можно я просто…
– Маршалл.
Ее голос прозвучал резко. Маршалл продолжал делать вид, будто ничего не происходит, но сказал:
– У меня были кое-какие связи с Гоминьданом до того, как я присоединился к Белым цветам, вот и все. Он неприятный тип. Если он во что-то вцепился, то уже не отстанет. Если он не желает, чтобы вакцину Алых раздали всем, то ее не раздадут.
Джульетта подумала, что это ее не удивляет после всего того, что она сама узнала об этом малом, однако у нее оставались вопросы.
– Разве ты не был ребенком, когда вступил в банду Белых цветов?
Маршалл покачал головой.
– Я тогда имел дело с их отделением для молодежи. Итак… – Он уложил последний локон. – Ну вот, ты больше не выглядишь так, будто какой-то рикша протащил тебя по грязи. Ты довольна?
– Я в восторге, – ответила Джульетта, встав на ноги. Что-то по-прежнему настораживало ее, но сейчас у нее не было времени в это вникать. – Я пойду, а ты…
– Да, знаю, я должен сидеть дома. – Маршалл помахал ей рукой. – Не беспокойся обо мне.
Джульетта бросила на него предостерегающий взгляд, идя к двери, но он только улыбнулся.
– Пока, мой грозный друг.
Глава двадцать два
Оказалось, что, говоря, что во второй половине дня ей понадобится охрана в городском храме, госпожа Цай имела в виду время сразу после полудня, и теперь Джульетта опаздывала. Когда автомобиль остановился, она посмотрелась в зеркало заднего вида и поправила свою прическу еще раз, прежде чем вылезти и отправиться на поиски своих матери и двоюродных сестер. И попыталась не разозлиться, когда, увидев рядом со своей матерью Розалинду и Кэтлин, обнаружила там также Тайлера и его подручных.
После поджога дома Белых цветов Алые осыпали его похвалами, но сама она не могла им вторить.
– Мы почти решили, что ты не придешь, – сказала Розалинда, когда Джульетта подошла к ней, не отрывая глаз от Тайлера. Он чистил свой пистолет, небрежно водя тряпкой по стволу. Если он будет так неосторожно обращаться со спусковым крючком, то пистолет выстрелит, и один из его людей получит пулю в живот.
– Я не знала, что вы собираетесь выехать так рано. – Ее мать заметила ее и направлялась в их сторону. – А что тут делает Тайлер?
– Он приехал с твоей матерью, – ответила Кэтлин, стоящая рядом с Розалиндой, сложив руки на груди. – Чтобы обеспечить ей дополнительную охрану.
Джульетта стиснула зубы.
– Вы готовы? – спросила госпожа Цай и, расправив свое ципао, махнула им рукой. Тайлер остался стоять на месте, его люди рассредоточились вокруг входа в храм, и Джульетта бросила на него еще один последний взгляд, прежде чем повернуться и последовать за своей матерью.
– Знаешь, до меня тут дошел один слух, – заметила она.
Джульетта и Розалинда одновременно переступили порог храма. Всякий раз, когда ей приходилось входить куда-то, Джульетта могла определить возраст здания – могла сказать, было ли оно построено до того, как дороги стали гладкими, а жители перестали опасаться наводнений. Сам храм представлял собой красивую старинную постройку тускло-красного цвета, но его окружал огромный двор, опоясанный высокой, выцветшей на солнце стеной с позолоченными воротами на севере и юге.
Розалинда скосила на нее глаза.
– Quoi?[30]
– Une rumeur[31], – повторила Джульетта, тоже перейдя на французский, и без особой нужды картинно взмахнула рукой. – Один слушок, ходящий по городу.
– Ты же знаешь, что не стоит верить… – Розалинда вдруг запнулась, посмотрев в сторону. Поглядев туда, Джульетта обнаружила, что Кэтлин отстала и стоит, оглядывая двор. Казалось, она кого-то ждет.
– Mèimei[32], – позвала ее Розалинда. – Ты в порядке?
Губы Кэтлин растянулись в чуть заметной улыбке.
– Да, со мной все хорошо.
Джульетта и Розалинда остановились и подождали, когда она догонит их. Они прошли мимо xiānglú – такого огромного, что оно было похоже на гигантскую чашу c навесом. У нее остановились три женщины, чтобы зажечь свои благовония, осторожно отведя при этом в стороны рукава, чтобы их не коснулось пламя.
– Мы как раз говорили о возлюбленном Розалинды, – сказала Джульетта, обращаясь к Кэтлин.
– Тише! – тут же зашипела Розалинда, быстро взглянув на госпожу Цай, чтобы увериться, что она ничего не слышит.
– Значит, это правда? – воскликнула Кэтлин.
– А вы не могли бы орать еще громче?
– Нас все равно никто не понимает, c’est pas grave[33]. – Джульетта зашагала веселее. – Почему ты нам ничего не сказала? Где вы познакомились?
Лицо Розалинды напряглось.
– Вообще-то вам не стоит доверять сплетням.
– Розалинда. – В голосе Кэтлин зазвучала суровость, как будто она просто хотела получить честный ответ. – К чему эта скрытность?
– Это потому… – Розалинда оглянулась еще раз. Теперь они уже почти дошли до здания храма, отстав от госпожи Цай, которая уже поднималась по его ступенькам. Вокруг никого не было, и никто не мог подслушать их разговор, даже если бы этот человек понимал по-французски.
– Почему? – спросила Кэтлин.
Розалинда выпалила:
– Потому что он связан с Белыми цветами, понятно?
Джульетта вдруг ощутила ком в горле. Аромат благовоний пропитал весь двор и становился тем сильнее, чем ближе они подходили к храму. Этот запах забивал ей ноздри, он почти душил ее…
– Этого я не ожидала, – спокойно заметила Кэтлин. – Я думала, что все дело в политике, и тут ты говоришь, что проблема заключается в кровной вражде. – Кэтлин многозначительно посмотрела на Джульетту. Розалинда ничего не знала о том, что в прошлом связывало Джульетту и Рому… а Кэтлин кое о чем догадывалась, хотя и не имела полной картины.
– Это далеко не идеально, Розалинда, – наконец выдавила из себя Джульетта. Если уж говорить исходя из личного опыта. Очень, очень личного. – Если мои родители узнают…
– Поэтому-то они ничего и не узнают. – Розалинда подняла подол своего ципао, начав подниматься по ступеням. Кэтлин следовала за ней, Джульетта тоже. – Нас представили друг другу в баре на нейтральной территории, и мы видимся через день в местах, которые не принадлежат ни Алым, ни Белым цветам. Дайте мне еще немного времени, и я уговорю его уйти от Белых цветов. Другим не обязательно об этом знать.
Джульетта попыталась подавить свой страх. Она ткнула свою кузину локтем, надеясь, что деланная веселость их отвлечет.
– Да, другим не обязательно об этом знать, – повторила она. – Мы поможем тебе – верно, Кэтлин?
Однако Кэтлин не побоялась скривиться и даже не попыталась изобразить веселость.
– Думаю, да. Это опасная игра, Розалинда. Но мы на твоей стороне.
Да, это была опасная игра, но далеко не такая опасная, как та, в которую играла сама Джульетта. Ей пришлось напомнить себе, что это не то же самое. Что Розалинда еще может обрести счастье, что все это совсем не обязательно должно кончиться кровопролитием.
– Вы плететесь так медленно, – заметила госпожа Цай, когда они наконец догнали ее. В храме дневной свет стал тусклым, он остался за открытыми дверьми, словно не дождавшись приглашения. Вместо этого здесь теплым блеском сияли свечи.
– Мы просто осматривались, мама, – ответила Джульетта.
Госпожа Цай хмыкнула, показывая, что не верит ей.
– Я вижу нашу клиентку. Не отходи далеко, Джульетта. Возможно… – Она махнула рукой в сторону дальней стены, где группа женщин стояла на коленях перед символическими изображениями божеств. Они три раза коснутся лбами циновок, устилающих пол, затем положат свои благовония в чаши. – Qù shāoxiāng ba?
Джульетта фыркнула.
– Думаю, духи предков могут поразить меня смертью, если я попытаюсь войти с ними в контакт. Лучше я просто подожду здесь. А Кэтлин и Розалинда могут войти, если им так хочется.
Кэтлин и Розалинда переглянулись и пожали плечами. Когда госпожа Цай отошла, чтобы поговорить с клиенткой, обе кузины Джульетты взяли палочки благовоний и вышли, чтобы зажечь их, оставив Джульетту бродить по храму.
– Не обижайтесь, предки, – тихо пробормотала она. – В следующий раз я принесу вам апельсины. – Она взглянула на свою мать. Со стороны это казалось ничем не примечательной встречей – две женщины, обсуждающие дела, слишком деликатные, чтобы доверять их мужьям. Клиентка передала госпоже Цай стопку бумаг, она просмотрела их. Джульетта опять повернулась к свечам и погрузилась в свои мысли.
Француз, чудовище, шантажист. Коммунисты, гоминьдановцы, гражданская война.
Вакцина, готовая к применению.
У нее просто недостаточно информации – все, чем она располагает, это догадки. Ни имен, ни достоверных источников. К тому же, вместо того чтобы размышлять о спасении города, она думает о переплете, в который попала Розалинда, и о том, как несправедливо устроен их мир – ведь даже когда они избавятся от шантажиста, их город будет расколот.
Джульетта огляделась еще раз, терпеливо ожидая, когда ее мать закончит свои дела. И тут ее внимание привлекла скамья в углу. Там сидела девочка, читающая небольшую книгу. Что-то в ее светловолосой головке показалось Джульетте знакомым.
Она напряглась, снова взглянула на свою мать, но госпожа Цай не смотрела на нее, и она торопливо подошла к скамейке.
– Алиса, что ты тут делаешь? – прошептала она. – Ведь здесь территория Алых.
Алиса вскинула голову, ее глаза округлились. Она захлопнула свою книгу, как будто дело было в ней.
– Я… – Девочка поморщилась. – Я не собиралась оставаться тут долго. Я просто подумала, что никому не будет дела до кровной вражды в храме для женщин.