«Я слыхал, что самый благородный способ убить кого-то – это дуэль. Пора бы внести в нашу кровную вражду нотку благородства, тебе так не кажется?
Встреться со мной через неделю. И я верну ее».
Под текстом стояла размашистая роспись, не оставляющая сомнения в том, кто автор письма.
– Они захватили Алису, – хрипло произнес Рома, обращаясь к Венедикту, хотя тот и так уже понял. – Ее украл Тайлер Цай.
Глава двадцать восемь
Розалинда была в сознании, но ни на что не реагировала, и Джульетта начала беспокоиться, не повредилась ли она рассудком.
– Ты не мог бы выйти и дать нам несколько минут? – спросила Джульетта, обращаясь к Алому, охраняющему дверь спальни Розалинды. Он стоял, сложив руки на груди, напряженный и опасливый.
– Боюсь, что нет, мисс Цай, – ответил он. – Ваш отец приказал мне караулить ее.
– Я сама уже караулю ее, так не мог бы ты оставить нас наедине?
Алый покачал головой.
– Что бы вы у нее ни узнали, это надлежит сразу передать господину Цаю.
Джульетта подавила раздражение.
– И что же, мой отец подозревает, что я утаю это от него?
– Ваш отец никогда не подозревал и свою племянницу – и вот что из этого вышло.
Джульетта встала со стула, сжав кулаки. Алый замолчал, глядя на нее. Всей банде было известно, что Джульетта готова стрелять чуть что, они слышали рассказы о ее подвигах и видели их результаты. Теперь все зависело от того, чего он боялся больше – непосредственной угрозы, которая исходила от Джульетты, или последствий неисполнения прямых указаний господина Цая.
– Я постою снаружи, чуть-чуть приоткрыв дверь, – уступил Алый и, выйдя из комнаты, затворил дверь, которая заскрипела на петлях.
Джульетта опять уселась на стул, обитый плюшем. На протяжении всего разговора Розалинда ни разу не моргнула. В любой другой день она наверняка отпустила бы комментарий по поводу того, что Джульетта больше лает, чем кусается, но теперь она просто смотрела стеклянными глазами.
Ее кузине было больно, и Джульетта это знала. Раны на спине Розалинды были глубокими, и Кэтлин едва не лишилась чувств, когда минувшей ночью врач перевязывал их у нее на глазах. Джульетта разрывалась между сочувствием и досадой. Между абсолютным ужасом по поводу произошедшего и полным непониманием того, как это могло произойти. Возможно, это делало ее плохим человеком. Плохой подругой и плохой кузиной. Ведь даже теперь, когда Розалинда так страдала и была так слаба, что не могла даже говорить, Джульетта по-прежнему ощущала горечь от того, что кузина солгала ей. И она не знала, от того ли это, что город ожесточил ее, или потому, что ее сердце всегда было таким – холодным, резким, леденеющим при первом же признаке вероломства. Сама она тоже лгунья, возможно, худшая из всех, но ее все равно коробит, когда лгут ей.
– Я обещала защищать тебя, – тихо сказала Джульетта. – Но не так, Розалинда.
Ответа не было, да она и не ожидала его.
– Все дело в копиях твоих писем, которые обнаружили на почте. Вот как они выяснили это. Тебя никто не видел с ними, не было никаких слухов. Просто письма, написанные твоим почерком. – Джульетта с досадой вздохнула. – Выходит, та история про торговца была обманом? Есть ли он вообще, этот твой любовник, или ты шпионила просто так?
Внезапно Розалинда перевела взгляд на Джульетту, и он стал осмысленным.
– Ты бы сделала то же самое, – прохрипела Розалинда.
Джульетта выпрямилась и посмотрела на дверь, которая была слегка приоткрыта.
– Что?
– Я люблю его, – пробормотала Розалинда. По ее лбу стекла капля пота. Она бредила, наверное, у нее была лихорадка. – Я люблю его, вот и все.
– Кого? – резко спросила Джульетта. – Розалинда, ты должна…
– Неважно, – невнятно перебила ее Розалинда. – Не все ли равно? Дело сделано. Дело сделано.
Все это не имело никакого смысла. Даже если этот любовник – Белый цветок, какой смысл прикрывать обыкновенного члена их банды? Какие могут быть последствия, кроме того, что его имя окажется в расстрельном списке Алых? Он не может занимать высокое положение в банде Белых цветов. Это, конечно же, не Рома и не Венедикт. Если этот любовник не Монтеков, то к чему все эти муки? Почему Розалинда зажмурила глаза, как будто на ее плечах лежит весь мир?
Послышался стук в дверь. Джульетта вздрогнула, ее сердце неистово заколотилось в груди, как будто ее поймали за чем-то постыдном. Алый просунул голову в комнату и посмотрел на нее и Розалинду. Она ожидала, что он сделает какое-то замечание по поводу невнятного бормотания Розалинды, но вместо этого он сказал:
– Вас к телефону, мисс Цай.
Джульетта кивнула, затем встала и натянула одеяло Розалинды немного выше. Розалинда не пошевелилась, только закрыла глаза, продолжая дрожать. Джульетта подошла к двери и закрыла ее за собой.
– Не беспокой ее, – сказала она Алому. – Дай ей поспать.
– Вы слишком снисходительны к предателям, – ответил он.
Джульетта сжала губы и двинулась по коридору. Он был прав. Они были слишком снисходительны к ней – она сама была слишком снисходительна к ней. И поскольку порку остановила именно Джульетта, ее отец поручит ей преподать Розалинде урок, если та не предоставит им информацию в ближайшее время. Именно Джульетте придется выяснять, почему кузина их предала, придется использовать для этого любые доступные средства.
Подойдя к телефону, Джульетта с усилием сглотнула. Она не сомневалась, что сможет это сделать. Она никогда не колебалась, пуская в ход проволочную удавку и нож против других Алых, когда отец посылал ее к ним из-за проблем с арендной платой или выручкой от торговли. Но хочет ли она делать это сейчас, не станет ли это слишком большим пятном на ее совести?
Джульетта взяла трубку и прижала ее к уху.
– Wèy?
– Мисс Кай?
Звонящий говорил по-английски. И его голос был похож на…
– Рома?
В трубке послышался смущенный кашель.
– Близко, но нет. Это Венедикт.
Джульетта вздохнула, подавив свое разочарование. И сказала себе, что это потому, что она ожидала, что Рома нашел того француза, а не потому, что она хотела услышать его голос.
– Что-то произошло? – спросила она, заговорив тише. Быстро оглянувшись через плечо, она увидела, что в вестибюле никого нет, но это вовсе не значило, что никто не подслушивает ее разговор.
– Смотря что вы имеете в виду, говоря что-то, – ответил Венедикт, тоже понизив голос. – Я собирался связаться с вами уже несколько дней, но мне только сейчас удалось избавиться от общества Ромы. Ваш кузен похитил его сестру. Цай Тайлер. Рома обыскал весь город в поисках Алисы, но ее нигде нет. И пока его нет рядом, я решил спросить вас, знаете ли вы что-то.
Джульетта прижала руку к глазам, борясь с острым желанием закричать. Ну конечно, это в духе Тайлера. С него станется еще больше поднять градус кровной вражды.
– Нет, я ничего об этом не знаю, – с горечью ответила Джульетта. – Я даже не знала, что он похитил ее. Она цела?
– Он не может причинить ей вред – он не станет причинять ей вред. Она будет в целости, чтобы у Тайлера появился шанс убить Рому.
Джульетта чуть не выронила трубку.
– Что ты сказал? – Она опять оглянулась. На лестничной площадке стояли двое посыльных и с подозрением смотрели на нее. Джульетта едва удержалась от крика. – Что ты имеешь в виду?
Венедикт долго молчал, как будто сожалел, что должен сообщить ей эту новость.
– Дуэль, мисс Цай. Если Рома не отыщет Алису в течение трех дней, то ему придется сразиться с Тайлером на дуэли, чтобы вернуть ее.
Джульетта нашла Тайлера несколько часов спустя за столиком в тускло освещенном зале «Байлемэня». У нее было такое чувство, будто с тех пор, как в последний раз она была здесь с Ромой, прошли десятилетия, и будто с тех пор город изменился. Однако танцевальный зал был полон людей, как всегда. Вероятно, такое заведение, как «Байлемэнь» никогда не опустеет, даже если за его пределами бушует война.
– Убирайтесь, – приказала она четверым гангстерам рядом с ее кузеном, усевшись напротив него.
Они все посмотрели на Тайлера, ожидая указаний. Джульетту так и подмывало схватить проволочную удавку, обвитую вокруг запястья, на тот случай, если она понадобится ей, но тут Тайлер кивнул, и его подручные отошли, с презрением поглядев на Джульетту.
– Что я могу для тебя сделать? – спросил Тайлер, откинувшись на спинку кресла и положив руки на подлокотники. Перед ним стояли три пустых бокала, но он был трезв. Он находился здесь недолго; как только посыльный сообщил Джульетте, что видел его в «Байлемэне», она немедля бросилась сюда.
– Не делай этого, – без обиняков сказала Джульетта. – Это того не стоит и никогда не стоило.
Тайлер взял один из пустых бокалов и помахал им, как будто в нем находилось некое незримое спиртное, видеть которое Джульетта не могла.
– Я гадал, как скоро эта новость дойдет до тебя, – ответил он, глядя, как в бокале преломляется свет. – Должен признать, что для этого тебе понадобилось больше времени, чем я ожидал.
– Не у всех в городе имеется столько же ушей, сколько у тебя.
– Зато у тебя есть прямая связь с Монтековыми.
У Джульетты похолодела кровь. Значит, вот оно что. Тайлер наконец решил уличить ее во лжи.
Она быстро вырвала бокал из руки своего кузена. Он не должен смотреть на танцпол, на мерцающие стены, на несуществующие напитки. Она заставит его смотреть на нее.
– Полагаю, ты читал Пушкина, – сказала она. – В русских дуэлях участвуют секунданты, и этим секундантам позволено спрашивать оскорбителя, не желает ли он извиниться. Поэтому я прошу тебя, Тайлер, – верни им Алису и брось это дело. Это не стоит твоей жизни.
Тайлер коротко рассмеялся. Его смешок не был похож на горячечный смех, звучащий вокруг, смех, который подчеркивали темный вечер и странная музыка. От его смеха веяло ледяным холодом, то был смех охотника, увидевшего, как захлопнулся капкан.