сорвется, до того, как ее мысли начнут крутиться вокруг того, что она сделала и как она это объяснит.
Тайлер был мертв. Люди Тайлера были мертвы. И о том, как это произошло, может рассказать только она. Она может сказать все, что пожелает, но как уложить эти мысли в голове?
– Джульетта.
За ее спиной загрохотали шаги. Она пошла быстрее, но сделала это слишком поздно и ощутила прикосновение на своем запястье. Однако, когда Рома схватил ее за руку, до них донесся ужасающий шум с Норт-Сучжоу-роуд, проходящей рядом с рекой Сучжоу. Они оба тотчас пригнули головы, повернувшись к источнику шума.
– Что это было? – резко спросил Венедикт. – Это что, стрельба?
Звуки послышались опять – теперь выстрелы звучали ближе. Подобно призракам, материализовавшимся из тумана, по улице у выхода из переулка пробежало трое мужчин. Они бежали так быстро, что не заметили Рому и Джульетту, но Джульетта все же успела разглядеть красные повязки на их рукавах. Казалось, все произошло за считанные секунды. Только что вокруг было тихо, дороги были подозрительно безлюдны, как будто все, кто по ним ходил, вдруг взяли выходной, и вот – город ожил и полнится шумом, везде крики и стрельба. Непрестанная стрельба.
– Началось, – изумленно проговорила Джульетта. По западному календарю шло двадцать первое марта. – Это революция.
– Где они? Где Джульетта и Тайлер?
Кэтлин посмотрела вниз со второго этажа и нахмурилась при виде начавшейся суматохи. Хлопнула парадная дверь, гвалт в вестибюле нарастал, одни крики заглушали другие. Кажется, госпожа Цай давала указания, но, поскольку одновременно с ней говорило множество других людей, ее было не слышно.
Кэтлин торопливо сбежала вниз.
– В чем дело? – спросила она.
Никто не обращал на нее ни малейшего внимания. Госпожа Цай продолжала командовать, она была прямой как палка и жестикулировала, собирая Алых в группы и отправляя их за дверь с таким видом, будто дирижировала оркестром.
– Niāngniang[38]. – Кэтлин встала перед госпожой Цай. В любое другое время она бы не посмела этого сделать, но сейчас в доме такой хаос, что ее тетя не сможет сделать ей выговор. – Пожалуйста, скажите мне, что происходит.
Госпожа Цай попыталась отмахнуться от Кэтлин, но не тут-то было.
– Коммунисты пошли против указания Гоминьдана запастись терпением, – рассеянно произнесла она. – По всему городу вспыхнули восстания, люди пытаются захватить Шанхай для войск, участвующих в Северном походе. – Госпожа Цай вдруг склонила голову набок и, похоже, только сейчас разглядела, кто перед ней стоит. – Разве мы не тебе поручали быть нашим шпионом в их среде?
– Я… да, мне, – запинаясь, ответила Кэтлин. Оставалось надеяться, что ее не обвинят в происходящем. – Да, ваш источник среди коммунистов – это я. И я говорила много раз, что забастовки будут становиться все более массовыми, что их масштабы будут нарастать…
– Все это пустяки, не о чем беспокоиться, – перебила ее госпожа Цай, снова заговорив решительно и твердо. – Что бы коммунисты ни захватили, Гоминьдан заберет это обратно, и все опять окажется в наших руках. Сейчас перед нами стоит только одна проблема… – Она замахала руками, делая знаки ближайшей группе Алых. – Нам надо отыскать мою дочь, где бы она ни была, и сделать это до того, как ее убьют.
Кэтлин смотрела, как гангстеры торопливо выходят из дома, слышала, как они бормочут имя Тайлера, имя Джульетты.
Розалинда тоже пропала. И тем не менее на лицах гангстеров не было ни следа беспокойства. Они толкались, торопливо выходя на улицы, где из-за рабочих царил хаос, но делали это только потому, что им приказали отыскать в городе молодых Цаев. Если бы не распоряжение госпожи Цай, разве им было бы не все равно?
Кэтлин сделала выдох и отошла от своей тети. Даже здесь, в особняке, находящемся на границе города, была слышна отдаленная стрельба. А потом до них донесся низкий гул, и земля содрогнулась, как будто где-то произошел колоссальный взрыв.
Наверняка с Джульеттой все в порядке. Ее не так-то легко убить.
Другое дело Шанхай.
Другое дело Розалинда.
Кэтлин сняла с вешалки свой плащ и, влившись в выходящую из дома толпу, села в автомобиль, который направлялся в центр города. Ей надо было найти Розалинду, надо было вернуть сестру домой до того, как город охватит пламя.
Госпожа Цай прошла по подъездной дороге, сложив руки на груди, и встретилась взглядом с Кэтлин.
Когда автомобиль тронулся с места, она не возражала.
Джульетта увидела, как на балкон вышла хозяйка борделя в развевающемся шелковом ципао, как ее настигла пуля, прилетевшая снизу, и как она, окровавленная, перевалилась через ограждение и упала на бетонную мостовую.
Рабочий, выпустивший пулю, не остановился, а двинулся дальше вместе с остальными, ища другую мишень.
Джульетта опять забежала в переулок, невольно поднеся руку ко рту и тут же ощутив на языке металлический привкус подсыхающей крови. Она была привычна к насилию, привычна к кровопролитию и злобе… но это? Это было насилие таких масштабов, которых она никогда не наблюдала. Это была не вражда между двумя бандами, не гангстерские разборки. На этот раз весь город поднялся из трущоб, и протестами дело явно не ограничивается.
Когда рабочие сделают свое дело, явится Гоминьдан и заявит о победе союзных сил националистов и коммунистов. А потом о себе заявит шантажист, и начнется гражданская война с использованием чудовищ и помешательства. Джульетта подумала, что, наверное, надо радоваться тому, что пока в ход идут только пули. Чудовищ приберегают на потом, на то время, когда начнется настоящая борьба за власть.
– Нам надо идти, – сказал Венедикт. – Мне жаль, Джульетта, но тебе придется оставить их тела здесь.
– Неважно, – ответила Джульетта, вытирая лицо. Возможно, когда их найдут, вину за их гибель возложат на рабочих. И тогда ей не понадобится становиться хуже, чем она есть. Она сможет быть просто убийцей, а не убийцей и лгуньей.
Снова послышались звуки стрельбы. Им придется выбираться отсюда по проселочным дорогам, потому что, если они пойдут вдоль реки, их тут же застрелят.
– Куда мы пойдем? – прошептала Алиса. Она что-то держала в руках – это была книга Тайлера, которую она прижимала к себе. – Что это…
Маршалл сделал ей знак замолчать, затем так же – знаками – велел прижаться к стене и не шевелиться: на улице рядом с входом в переулок собралась группа рабочих, кто-то приказал им рассредоточиться. Это был не просто хаос. Теперь, когда у них появились пулеметы, рабочие собирались захватить Шанхай, вырвать его из рук империалистов и гангстеров.
Именно этого и боялись как Алая банда, так и Белые цветы.
– Через две улицы отсюда у нас есть тайное убежище, – тихо сообщил Венедикт, когда звуки стрельбы начали удаляться. – Пошли.
Маршалл коснулся локтя Джульетты.
– Пойдем с нами.
Джульетта вздрогнула. Она все еще чувствовала на себе взгляд Ромы.
– Нет, – ответила она. – У меня есть мое собственное убежище.
Земля под их ногами начала трястись – где-то что-то взрывалось. На противоположном берегу реки из окон ближайшей фабрики вылетели все стекла.
Больше мешкать было нельзя. Им надо было разделиться.
Джульетта нагнулась и подобрала с земли свой пистолет, который отшвырнула чуть раньше: она изо всех сил старалась при этом не смотреть на тело своего кузена.
– Не выходите из дома, пока все это не утихнет. Когда это закончится, Шанхай больше не будет прежним. – Она двинулась было прочь, но Рома опять сжал ее запястье. На этот раз Джульетта повернулась к нему, сжав зубы.
– Рома, пусти меня.
– Я пойду с тобой.
– Черта с два.
– Перестань убегать от меня, – рявкнул Рома. – Нам надо поговорить.
– В самом деле? – воскликнула Джульетта. Поблизости просвистела пуля, и Джульетта поняла, что их заметили. – Ты хочешь поговорить прямо сейчас? Когда в городе идет революция?
За их спинами Венедикт и Маршалл стояли с круглыми глазами, не зная, стоит ли им вмешаться. Они могли потребовать, чтобы Джульетта пошла с ними, либо уговорить Рому сдать назад, но было похоже, что ни то, ни другое не имеет смысла. Только Алиса показала большой палец вверх, когда Рома оглянулся, чтобы посмотреть, не прилетят ли в переулок новые пули.
– Веня, Маршалл, – сказал он, и в его голосе прозвучало что-то вроде благоговейного трепета от того, что он наконец может произнести эти два имени вместе, как раньше, может вернуться к какому-то подобию нормальности, когда окружающий мир летит в тартарары. – Пожалуйста, отведите Алису в убежище.
– Рома…
– Я останусь здесь, пока Джульетта не согласится со мной поговорить, – сказал он. – Если рабочие ворвутся сюда, они и сдвинут меня с места.
Джульетта ошеломленно уставилась на него.
– Ты сошел с ума.
Он и впрямь не сдвинулся с места, когда Венедикт и Маршалл быстро кивнули и сделали знак Алисе уходить. Она сжала руку Ромы, прошептала: «Береги себя», – и они втроем ушли.
Остались только Рома, Джульетта и переулок, залитый кровью.
– Это совсем не трудный выбор, Джульетта, – сказал он. Судя по доносящимся голосам, рабочие были готовы ворваться в переулок. – Мы можем либо уйти, либо умереть здесь.
Джульетта почувствовала его сжимающиеся пальцы на своем запястье. Интересно, заметил ли он, какой частый и неровный у нее пульс?
– Черт возьми, – хмуро проговорила она и сплела его пальцы со своими – покрытыми засохшей кровью. Она потащила его к выходу из переулка. – Ты так драматизируешь.
Когда рабочие вошли в переулок и начали стрелять, Джульетта и Рома уже исчезли в узких проходах между домами.
Глава тридцать два
На улицах начали выставлять блокпосты в попытке заблокировать иностранные кварталы прежде, чем хаос проникнет и туда. Рома и Джульетта добрались до убежища Алых как раз вовремя, свернув на узкую улочку до того, как британские солдаты забаррикадировали ее. На всех окнах, мимо которых они проходили, шторы были плотно задернуты. Звуки стрельбы звучали все ближе. Скоро бои охватят и этот район.