Не дожидаясь ответа, обогнала Адри и пошла вперед.
– Стой, идиотка! – крикнула Адри. – Элидор... погоди... Слышишь? Вот, опять... Что это такое?
– Где?
Я остановилась, насторожилась. И услышала.
Шорох. Шуршание. Опять шорох. С потусторонним отзвуком, идет словно отовсюду – и сверху, и снизу, и из стен.
В животе стало холодно-холодно, а сердце заколотилось. Я облизала губы. Огляделась.
Коридор тянется налево и направо, уходит в черноту, разбавленную бледными полосами света. Но свет уже гаснет; наступает вечер. Скоро тут будет совсем темно.
– Наверное, крысы... – предположила я неуверенно.
– Ты хоть раз видела в замке крыс? Их вывели всех до единой давным-давно, – очень громко сказала Адриана. Но по ее расширившимся глазам стало ясно, что она тоже оробела.
– Или кто-то из девчонок спрятался, чтобы нас напугать.
Я подошла к ближайшему гобелену и отдернула его. По телу пробежала короткая судорога страха того, что я могу за ним найти.
Наверняка там прячется хулиганка Ровена, которая обожает разыгрывать подруг.
Но вдруг со стены на меня уставятся призрачные глаза, или из кладки выплывает безголовая дама?
Ничего и никого. Пустая ниша с комками пыли. И это было еще страшнее.
Шорох раздался чуть дальше по коридору, откуда мы только что пришли, и тут же стих.
– Адри, ты говорила, что не веришь в призраков? – спросила я тоже очень громко. Мне хотелось выглядеть храбрей Адрианы.
– Не верю, Элидор, – отрезала та. – Я посмотрю, что там шуршит.
Она смело двинулась назад.
– Стой! – я догнала ее и схватила за руку. – А вдруг это шпионы, и они ждут тебя, чтобы напасть? Забыла, что говорил принц?
– Ну какие тут могут быть шпионы, в замке полно охраны, они регулярно делают обход, – возразила Адри, но беспрекословно пошла за мной. Я заподозрила, что она обрадовалась тому, что я ее остановила.
Уже показала себя храброй, ну и хватит.
– Ты трусливая, как заяц, – презрительно ворчала Адри, пока я тащила ее к двери.
– Я разумная и осторожная, – пробормотала я, ускоряя ход. Потому что мне почудилось, что у стены, близко к полу, мелькнула серая тень. Я моргнула, тень исчезла.
– Глупцы всегда на воду дуют, – ворчала Адриана.
Вот и дверь. За ней – главный коридор, там светло и люди. Наставник Кабриоль спешит в учительскую, сжимая в руках классный журнал. Служанка несет стопку чистого белья. Она свернула в Черный коридор, из которого мы только что вышли, и бодро зашагала, мурлыча песенку.
Все обыденно, привычно, и ни капли не страшно.
Теперь я была готова посмеяться над своим недавним глупым испугом, но под сердцем все же неприятно скреблось.
В таком старом замке как Элфорд наверняка есть свои жуткие тайны. Что если мы только что разминулись с одной из них?
Глава 7
В предутренний сон ворвалось дребезжание звонка. Я съежилась и торопливо натянула на плечи тонкое одеяло.
От заунывного звука на душе делалось тошно. Я спешила воспользоваться последними, самыми сладкими минутами сна до того, как в него ворвется скрипучий голос классной дамы.
Дортуар наполнился привычными звуками. Грохнула заслонка печи: служанка подбросила угля. Заскрипели кровати, кто-то тоскливо, с подвыванием зевнул. Стукнуло, потянуло свежестью – открыли форточку.
Ух, как не хочется вставать в зябкий холод!
– Барышни, подъем! – громко объявила классная дама. – Быстро, быстро!
– Почему так рано? – запротестовала Лиза. – Еще шести нет!
– Благодарите магистра Шторма, – ядовито ответила Розга, которой, видимо, тоже пришлось встать раньше обычного. – Он решил каждое утро проводить у вас гимнастику.
Что?
Я подскочила, как ошпаренная. С соседней койки приподнялась растрепанная голова Тары.
Безжалостные руки Розги сдернули с моей подруги одеяло.
– Вы должны быть во дворе в шесть тридцать. Поторапливайтесь!
Вот так новость!
Бормоча сквозь зубы проклятия магистру, который лишил нас целого часа сна, девушки, пошатываясь, плелись в умывальню.
Только начало светать, за окном серело мглистое, неуютное утро.
Бр-р!
В умывальню мы выходили лишь в чепчиках и тонких рубашках, вода из медных кранов бежала чуть теплая.
Обычно тут бывает шумно, девушки шалят, брызгаются, рассказывают друг другу сны, даже уроки повторяют, но сегодня все двигались, как полумертвые мухи.
Я спросонья рассыпала коробку зубного порошка, Тара уронила мыло, оно укатилось так далеко, что найти не удалось.
– Девушки, теперь что, каждое утро так будет? – расстроилась Хельга, которая больше всего на свете любила две вещи: поесть и поспать.
– Да, каждое утро, – злорадно подтвердила Розга. – И в дождь, и в снег, и в холод.
Мы торопливо закончили умывание, еще быстрее причесались и начали одеваться, как на прогулку: платье, пелерина, тонкие осенние плащи.
Я не могла найти ботинок. Первый – вот он, стоит в углу под обувной стойкой, где я его обычно и оставляла, но где второй?
– Не видели мой ботинок? Левый? С зелеными шнурками? – приставала я к подругам, начиная сердиться.
Стойка опустела, но ботинок так и не нашелся. Это было до невозможности странно. Куда он мог деваться?
Неужели кто-то решил пошалить и спрятал его?
Я искоса глянула на Адриану, та ответила мне холодным взглядом.
Ну, в такой мелкой пакости даже ее стыдно подозревать. Наверное, это Лиза-подлиза, или хулиганка Ровена, но как докажешь?
Раздражение нарастало. За потерю ботинка попадет именно мне. Как искать виноватого? Розга уже строила нас выходить.
Тогда я быстро сообразила: достала из тумбочки домашние туфели, которые прислала мама. Она сшила их сама. Из плотного войлока, высокие, на шнуровке, с подошвой из толстой грубой кожи. В нашем родовом замке полы ледяные, только в такой обуви и можно ходить. Выглядели они ужасно. Я никогда не доставала из их тумбочки, как бы холодно не было. В классах мы ходили в обычных тонких туфлях из сукна.
– Элидор, что за кошмар у тебя на ногах? – ужаснулась Адриана – громко, чтобы все слышали. – Крестьянские чуни?
– Ха-ха-ха! – разразились угодливым смехом ее прихлебалы. – Элидор ходит по новой моде. Называется «лапы дохлого медведя»!
– Зато тепло, – огрызнулась я.
Нас вывели в мощеный квадратный дворик за задней стеной.
Магистр Шторм уже ждал там, бодрый и суровый. Сегодня он выглядел именно так, как и должен боевой маг-гвардеец. Побрился, причесался, почистил камзол и надел длинный кожаный плащ с нашивками.
Мы выстроились перед ним, сделали реверанс. Дрожа от холода и поглядывая на магистра с ненавистью.
Шторм, казалось, холода не чувствовал. Плащ был расстегнут, ворот рубашки тоже, шейный платок он и вовсе не повязал.
Магистр прошелся вдоль ряда, недовольно насупясь.
– Почему вы так одеты? Где ваши гимнастические костюмы? – рявкнул он.
Тара подняла руку.
– Ну?
– Магистр Шторм, у нас нет гимнастических костюмов, – бойко объяснила она. – Мы оделись, как обычно.
– Нет костюмов? Нет штанов? – нахмурился он.
– Конечно, нет! – изумилась Тара. – Девушкам не положено носить штаны.
– Вы делаете гимнастику... в этом? – он брезгливо кивнул на наши длинные юбки и тонкие ботинки с каблучками.
– Гимнастику у нас проводили два раза в неделю в прошлом году. Для танцев такие наряды удобны, – пролепетала обескураженная Тара.
– Ясно, – поморщился Шторм. – Вы, поди, еще и в корсетах?
Мы оцепенели, когда магистр упомянул интимную деталь женского туалета. У него есть хоть какие-то понятия о приличиях?
– Да, разумеется, мы в корсетах, – высокомерно ответила Адриана. – А как же иначе?
Магистр поднял мученический взгляд к небу и что-то пробормотал. Хорошо, что мы не услышали, что именно. Его слова явно не предназначались для девичьих ушей.
– Ладно. Я поговорю с вашей директрисой, и штаны у вас будут. Как и прочие вещи, подходящие для занятий. Сегодня обойдемся так.
Девушки смотрели на него широкими глазами. Даже сон из головы выветрился. Каждое слово, что вылетало изо рта магистра, каждое его заявление вгоняло ступор.
Штаны! Это ж надо такое придумать!
– Сегодня позанимаемся недолго, с полчаса. Разминка – бег – заминка. И хватит. Силовые упражнения добавим потом. Становись!
Разминка началась со скандальной ситуации. Сначала магистр потребовал, чтобы мы покрутили руками-головой. С этим мы справились. Затем он велел делать глубокие наклоны – это было несложно, но не перед мужчиной! А когда приказал крутить бедрами, девушки и вовсе стушевались. Растопырили руки и еле-еле шевелились, покраснев до ушей.
Розга, как ни странно, не вмешивалась. Она вообще исчезла. Ушла в сад и гуляла там в свое удовольствие, и даже в нашу сторону не смотрела. Оставила нас на растерзание магистру. А может, боялась, что он и ее пригласит выполнять упражнения, как вчера.
– Я ваш наставник, – сердито говорил магистр. – А не ваш ухажер, черт побери! Что вы на меня смотрите, как овечки на волка? Мне нет никакого удовольствия наблюдать ваши жеманные вихляния. Завтра пришлю к вам женщину-сержанта для гимнастики, раз уж вы тут такие... кисейные барышни. – Он вздохнул. – Ладно, двадцать кругов вокруг двора, и закончим. Расслабленным бегом – марш! Тот, кто будет филонить, побежит гусиным шагом.
Не знаю, что это такое, но звучит страшно.
Мы с Тарой припустили вперед.
Первые три круга все преодолели бодро. Потом со всех сторон стали раздаваться всхлипы, стоны, ахи, причитания и прочие звуки страдания.
Наши обычные туфли на тонкой подошве для бега не годились. Я внезапно оказалась в выгодном положении – «чуни», как их обозвала Адриана, хорошо пружинили и крепко обхватывали щиколотку.
Моя мама и неизвестный шутник оказали мне добрую услугу! Мне было куда легче бежать, чем остальным.
Девушки одна за другой выходили из строя. Сгибались пополам, хватались за бок, бледнели и стонали.