Меня он, кстати, отбивать бумажные шарики так и не вызвал.
Вскоре и это магистру наскучило, он вернулся за стол и повел разговор на тему отвлеченную, и вовсе не имеющую прямого отношения к занятиям.
Сел на своего любимого конька: принялся рассуждать о природе Хаоса. О том, что Хаос не есть абсолютное зло, каким его представляют, что избыток Порядка таит в себе куда больше опасностей, и что людям есть чему поучиться у драконов, и что системы, образованные Хаосом, куда устойчивее тех, что созданы по строгим законам Порядка – где каждому отведена роль, и прописан путь, а тех, кто с него свернет, ждет порицание.
Девушки слушали его с недоумением, однако никто не отвлекался, никто не зевал и не перешептывался – такова была магия его низкого, хрипловатого голоса.
Но сегодня его слова и поведение вызывали у меня разные нехорошие подозрения. Да еще Тара толкнула меня в бок и сделала знак глазами: «Вот, слышишь, о чем он толкует?»
Да, конечно, слышу, – сердито просигнализировала я ей в ответ и отвернулась.
Магистр ничего не заявлял прямо, но подтекст был ясен: Шторм не одобряет нынешний уклад нашего общества, все строгие иерархии, а также запрет магии драконов.
Неужели он и правда – шпион южан? Да ну, не верю. Не могу поверить!
Магистр направил взгляд в другую часть класса, а я стала внимательно рассматривать его.
Накануне он побывал у цирюльника. Его волосы стали короче, аккуратно причесаны, щеки выбриты до синевы. Да и в целом вид у магистра нарядный – белая рубашка под сюртуком, изящно повязанный галстук! Нельзя отрицать – он видный мужчина – хоть в потрепанной одежде, хоть в праздничной. Какие суровые, но незабываемые черты лица, острый взгляд из-под густых черных бровей, какие скупые, но выразительные жесты! Сила, уверенность, властность...
В мое сердце закрались новые подозрения. Чего это он так прифрантился? Уж не собрался ли опять на свидание в Черном коридоре с тайной поклонницей? Но кто же она? Неужели действительно наша парфюмерша Ветивер? Она одинокая, привлекательная, и – вот теперь вспоминаю! – я видела, как он подошел к ней на днях в коридоре, а она так разулыбалась, словно перед королем!
– Эмма, вы хотите что-то спросить? Вам что-то непонятно? – вдруг он произнес мое имя, я вздрогнула и обнаружила, что он пристально смотрит на меня, и весь класс смотрит, и ждут моего ответа.
Я помотала головой.
– Вы уверены? – настаивал магистр. – У вас был такой вид, как будто вас мучает некий серьезный вопрос.
О, меня мучали тысячи вопросов! И я их задам, будьте уверены – но не сейчас, позже. Я вас выведу на чистую воду, магистр Шторм.
К счастью, прозвенел звонок и магистру пришлось от меня отстать. Но все же когда мы выходили из класса, он остановил меня и бросил приказ:
– В восемь в гимнастическом классе на частный урок. Жду.
Я не ответила, лишь нахмурилась и неопределенно мотнула головой.
– Простите, опаздываю на следующее занятие, – я поскорей выскочила в коридор.
Следующий уроком у нас шла ароматика, и занималась я на нем тем, что продолжала растравливать ревность.
Госпожа Виола Ветивер раньше мне, пожалуй, нравилась. Она редко повышала голос, была ироничной, серьезной. Хотя имелась у нее неприятная привычка – выражаться туманно, слушателю приходилось гадать, что осталось недосказанным. А еще чувствовалась в ней напряженность, или же следы душевного надлома.
Говорили, что в юности парфюмерша пережила некую трагедию, но точно никто ничего не знал. Загадочная она была особа, наша повелительница ароматов. Совсем не старая, но далеко не молодая, безусловно красивая – с густыми каштановыми локонами, выразительными черными бровями и от природы яркими губами с трагическими складками в уголках.
Такие женщины наверняка нравятся Кайрену Шторму, кисло размышляла я. С загадочным прошлым и низким чувственным голосом. Уверена – именно ее видела Тара с Кайреном в разгар ночного свидания.
А госпожа Ветивер тем временем рассказывала любопытные, и даже пикантные вещи. Рассуждала о первобытной силе ароматов, о том, что они были первым языком людей и зверей в доисторические эпохи. Эта магия сильна и поныне: правильно подобранная композиция может как пробудить в человеке самое светлое и прекрасное, так и превратить его в зверя, а дикого зверя как приручить, так и ввести в безумие.
– Ароматические заклинания используют и в боевой магии, – сообщила она. – Будьте осторожны, девочки. Ошибка в композиции может дорого вам стоить – вы получите аромат, который растревожит в человеке Хаос. Но… – она игриво улыбнулась. – Немного хаоса не повредит в духах, которые мы создаем для привлечения избранника. Ибо на этом зиждется страсть – на первобытной, природной алхимии.
И она туда же – Хаос, похвала первобытным инстинктам! Они со Штормом, похоже, разделяют взгляды. Нашли друг в друге близкие души!
Для моих подозрений, конечно, не было серьезных оснований. Но до конца избавится я от них не могла.
Девушки пришли в восторг от рассуждений Ветивер, и они засыпали ее просьбами научить готовить такие духи, от которых мужчины сходили бы с ума.
– Что вы! Это запретная алхимия, – неубедительно отказалась она. – Но мы все же добавим совсем немного чувственной магии в ваши духи для бала. Нам нужны простые, телесные ноты: мускус, амбра, перец, корица и ваниль... Но они не каждой подойдут. Ищите свое, девушки, экспериментируйте!
Девушки азартно кинулись экспериментировать, скоро класс заполнили тяжелые, насыщенные запахи. У меня разболелась голова, и я первой выскочила в коридор, когда прозвенел звонок.
Уроки закончились, но после ужина меня ждало занятие с магистром Штормом. Я поплелась на него в смешанных чувствах.
Магистр Шторм уже ждал меня в гимнастическом классе. Зал был просторным, но я шагнула в него, словно в тесную клетку с диким зверем.
Сразу стала скованной и неуклюжей, потому что вдруг остро осознала, как это неправильно – находиться в одной комнате с мужчиной, старше меня, наставником, и у которого определенно имеются непонятные намерения. Эти опасения и раньше меня тревожили, но сейчас я полностью оказалась в их власти.
Мелькнула мысль: не сбежать ли? Но Шторм уже кивнул мне в знак приветствия, закрыл дверь и запер изнутри на защелку.
Адриана на занятие не явилась – мне предстояло провести с магистром час наедине. Когда я спросила, почему нет второй его любимой ученицы, он лишь небрежно сообщил: «У нее встреча с принцем, а я сегодня хочу все внимание уделить тебе. Нужно многое наверстать».
И сразу же принялся наверстывать – тут он не обманул. Прогнал меня по всем темам, что мы успели изучить за полтора месяца. Заставил проделать все упражнения, воспроизвести все освоенные заклинания.
В учительском рвении он не знал пощады – мне пришлось туго.
Потому что я так и не справилась со ступором. Каждый раз, когда Шторм подходил близко, касался моего плеча, руки, спины, чтобы поправить позицию для броска, я вздрагивала, зажималась и напрягалась до боли, сердце подпрыгивало, в голову ударял жар. Я терялась, все делала наспех и не так.
И ведь магистр сразу заметил мое состояние! Мою нервозность, враждебность. От его зорких глаз ничто не могло укрыться, да и моя выдержка, надо признать, сегодня мне изменила.
– Эмма, что с тобой? – спросил он отрывисто, как будто сердясь. – Соберись. Сейчас ты не чувствительная барышня, а оружие. Оно должно быть всегда готово к бою. У оружия не бывает плохого настроения. Оно не капризничает.
Я кисло улыбнулась, кивнула, но так и не оправдала его ожиданий. Терпение Шторма начало истощаться.
Его недовольство росло. Он хмурился, качал головой, а его замечания становились все резче и даже злее.
Таким я видела его впервые и догадалась, что так он ведет себя неспроста. Он нарочно выводил меня из себя, пытался окончательно выбить из колеи, чтобы получить какой-то нужный ему результат.
Шторм поставил механического болвана на середину зала и велел мне атаковать его заклинанием «Конфетти».
Мы изучали его на прошлой неделе. Заклинание носило веселое, праздничное название, смотрелось красиво и не причиняло серьезного вреда. Оно использовалось, чтобы сбить противника с толку, заставить растеряться – а самой улизнуть. Полезная штука чтобы, например, проучить настойчивого поклонника.
Представьте, что вам неожиданно бросают в лицо горсть конфетти – цветных блесток или бумажек. Их подхватывает вихрь и кружит вокруг вас. Вы отшатнетесь, испугаетесь. В первый миг ничего не будете видеть.
А если разноцветные клочки бумаги – и не бумага вовсе, а частицы магической энергии? Красные прожигают, как раскаленные искры. Синие тоже прижигают, но холодом. Желтые покалывают электрическим разрядом. Но хуже всего зеленые – от них кожа безумно чешется и зудит, а если такая искорка попадет в глаз, горькие слезы вам обеспечены.
Разные виды магии сложно вызывать одновременно, поэтому само по себе заклинание слабенькое, человека не калечит, лишь доставляет кучу неудобств. Но оно хорошо тем, что нейтрализовать разные виды магии одновременно тоже непросто. Поэтому «Конфетти» всегда срабатывает – пока противник сообразит, что к чему, пока применит четыре разных вида противозаклятий – вас уже и след простыл.
Девушки изучали заклинание с восторгом, но пока лишь Адриане удалось применить его с первой попытки.
Я принялась терзать чучело. Безропотно выполняла все указания магистра.
Но я все еще была подавлена, растеряна и смущена, вызываемые мной порывы воздуха выходили слабыми, как бриз, а мои конфетти не доставали чучело. Мне казалось, что его намалеванная физиономия корчит издевательские рожи.
Темный зал раз за разом озарялся всполохами, огни заставляли глаза Шторма вспыхивать демоническим светом, контраст разноцветных отблесков и теней превращали его лицо в жуткую маску.
Его близость не помогала мне собраться. Да и вел он себя непривычно: стал сердитым, пугающе-громкоголосым.