— Вы шли за мной, если не ошибаюсь, отъ самыхъ дверей моего повѣреннаго и старались, чтобы я васъ замѣтилъ. Говорите прямо — такъ или нѣтъ? — спросилъ мистеръ Боффинъ почти съ гнѣвомъ.
— Да, такъ.
— Съ какою же цѣлью вы это дѣлали?
— Если вы позволите мнѣ идти съ вами рядомъ, я вамъ объясню. Не свернемъ ли вотъ сюда, въ Клиффордсъ-Иннъ? Тамъ мы будемъ лучше слышать другъ друга, чѣмъ на этой шумной улицѣ.
«Ладно же», подумалъ мистеръ Боффинъ, «если онъ предложитъ мнѣ сыграть съ нимъ въ кегли, или выведетъ на сцену своего случайнаго знакомаго, деревенскаго джентльмена, только что вступившаго во владѣніе помѣстьемъ, или вздумаетъ предлагать мнѣ купить найденную имъ драгоцѣнную вещь, — я сшибу его съ ногъ».
Съ этимъ благоразумнымъ рѣшеніемъ мистеръ Боффинъ, держа въ обѣихъ рукахъ свою палку совершенно такъ, какъ обыкновенно держитъ ее полишинель, повернулъ въ сказанный Клиффордсъ-Иннъ.
— Мистеръ Боффинъ, сегодня поутру мнѣ случилось быть въ Чэнсери-Лэнѣ, и тамъ я увидѣлъ васъ въ нѣсколькихъ шагахъ отъ себя. Я позволилъ себѣ пойти за вами слѣдомъ и все собирался съ духомъ, чтобы заговорить, но вы вошли къ вашему повѣренному. Я остановился на улицѣ и ждалъ, когда вы выйдете.
«Что-то не похоже ни на кегли, ни на деревенскаго джентльмена, ни на краденыя вещи», размышлялъ мистеръ Боффинъ. «А впрочемъ, какъ знать?»
— Я боюсь, что просьба, съ которою я думаю къ вамъ обратиться, покажется вамъ слишкомъ смѣлой. Боюсь также, что я приступаю къ ней не такъ, какъ это принято въ свѣтѣ. Но тѣмъ не менѣе я рѣшаюсь высказаться. Если вы спросите меня или себя (послѣднее, конечно, гораздо вѣроятнѣе)… если вы спросите, что мнѣ даетъ такую смѣлость, я отвѣчу вамъ слѣдующее: мнѣ говорили, что вы человѣкъ правдивый и простодушный, съ добрѣйшимъ сердцемъ, и что судьба благословила васъ такою же супругой.
— О мистрисъ Боффинъ вамъ сказали правду, замѣтилъ мистеръ Боффинъ, еще разъ оглянувъ своего новаго пріятеля.
Въ манерахъ незнакомца замѣчалась какая-то сдержанность. Онъ шелъ потупившись, но въ то же время видимо сознавая, что мистеръ Боффинъ смотритъ на него. Говорилъ онъ тихимъ, но пріятнымъ голосомъ.
— Если теперь ко всему уже сказанному я прибавлю, что вы (какъ гласитъ о васъ молва) совсѣмъ не избалованы удачей, что вы не надменны и просты, то, я надѣюсь, вы не заподозрите во мнѣ желанія вамъ льстить и примете мои слова только за желаніе оправдаться передъ вами въ той смѣлости, съ какою я обращаюсь къ вамъ. Другого оправданія у меня нѣтъ.
«Должно быть, къ деньгамъ подбирается», подумалъ мистеръ Боффинъ. «Посмотримъ, сколько попросить».
— Я полагаю, мистеръ Боффинъ, что съ перемѣной вашихъ обстоятельствъ, вы пожелаете измѣнить и образъ вашей жизни. Вы, можетъ быть, обзаведетесь большимъ домомъ, будете вести большія дѣла и вступите въ сношенія съ множествомъ лицъ. Нe согласитесь ли вы взять меня къ себѣ секретаремъ?
— Чѣмъ?! — воскликнулъ, вытаращивъ глаза, мистеръ Боффинъ.
— Секретаремъ.
— Секретаремъ?! Вотъ такъ штука! — про бормоталъ озадаченный Боффинъ.
— Или, можетъ быть, — продолжалъ незнакомецъ, удивляясь его удивленію, — или, можетъ быть, дадите мнѣ какія-нибудь другія занятія. Вы найдете во мнѣ человѣка вѣрнаго, признательнаго и, надѣюсь, полезнаго. Вы естественно можете подумать, что я добиваюсь денегъ. Нѣтъ, нисколько, увѣряю васъ. Я готовъ служить вамъ годъ, два, — какой угодно срокъ по вашему усмотрѣнію, прежде чѣмъ вы назначите мнѣ плату.
— Скажите — откуда вы? — спросилъ мистеръ Боффинъ.
— Я… я изъ разныхъ странъ, — отвѣтилъ незнакомецъ, глядя ему прямо въ глаза.
Свѣдѣнія мистера Боффина о названіяхъ и о географическомъ положеніи чужихъ странъ были нѣсколько сбивчивы, а потому слѣдующій вопросъ свой онъ построилъ иначе:
— Изъ какого-нибудь опредѣленнаго мѣста?
— Я бывалъ во многихъ мѣстахъ?
— Кѣмъ же вы тамъ были?
Но и на это не послѣдовало объясненія, потому что въ отвѣтъ было сказано только:
— Я учился и путешествовалъ.
— Но позвольте спросить, чѣмъ вы хлѣбъ добываете? — продолжалъ свой допросъ мистеръ Боффинъ.
— Я уже вамъ сказалъ, что я умѣю дѣлать, — отвѣтилъ незнакомецъ, снова взглянувъ ему въ глаза и улыбаясь. — Всѣ мои прежніе маленькіе планы разстроились, и мнѣ приходится начинать жизнь сначала.
Мистеръ Боффинъ не зналъ, какъ ему отдѣлаться отъ незнакомца, и чувствовалъ себя въ положеніи тѣмъ болѣе затруднительномъ, что манеры и наружность этого человѣка требовали тонкости обращенія, которой достойнѣйшему мистеру Боффину, какъ онъ это и самъ сознавалъ, немного не хватало. Онъ бросилъ растерянный взглядъ на густо разросшійся кустарникъ — убѣжище всѣхъ кошекъ Клиффордсъ-Инна, — какъ будто надѣясь найти тамъ указаніе, какъ ему выпутаться. Въ кустарникѣ были воробьи да кошки, плѣсень да сырость, но указаній никакихъ не обрѣталось.
— Я до сихъ поръ не назвалъ вамъ своей фамиліи, — сказалъ незнакомецъ, вынимая изъ кармана записную книжку и вручая Боффину свою визитную карточку. — Меня зовутъ Роксмитъ. Я квартирую у нѣкоего мистера Вильфера въ Галловеѣ.
Мистеръ Боффинъ выпучилъ глаза.
— У отца миссъ Беллы? — спросилъ онъ.
— У моего хозяина, точно, есть дочь, по имени Белла.
Это имя занимало мысли мистера Боффина все утро того дня и нѣсколько дней раньше, а потому онъ сказалъ:
— Странно, очень странно! — И, продолжая держать въ рукѣ визитную карточку Роксмита, онъ выпучилъ глаза положительно до неприличія. — Впрочемъ, должно быть, кто-нибудь изъ этого семейства и показалъ вамъ меня.
— Нѣтъ, мнѣ ни съ кѣмъ изъ нихъ никогда не случалось быть на улицѣ.
— Можетъ быть, слышали у нихъ обо мнѣ?
— Нѣтъ, я сижу у себя въ комнатѣ и не имѣю почти никакихъ сношеній съ хозяевами.
— Странно, очень странно! — повторилъ мистеръ Боффинъ и прибавилъ: — Я буду съ вами откровененъ: я не знаю, что вамъ отвѣтить на вашу просьбу.
— Не отвѣчайте пока ничего, — сказалъ на это мистеръ Роксмитъ. — Позвольте мнѣ навѣдаться къ вамъ черезъ нѣсколько дней. Я хорошо понимаю, что вы не можете принять меня на вѣру и взять къ себѣ, такъ сказать, прямо съ улицы. Позвольте мнѣ явиться къ вамъ въ удобное для васъ время, чтобы узнать ваши дальнѣйшія намѣренія.
— Вотъ это прекрасно! Такъ я согласенъ, — сказалъ мистеръ Воффинъ. — Но долженъ оговориться: я также мало знаю, понадобится ли мнѣ джентльменъ въ качествѣ секретаря… Вы, кажется, секретаря сказали, не такъ ли?
— Совершенно такъ.
Мистеръ Боффинъ еще разъ взглянулъ во всѣ глаза на просителя и, осмотрѣвъ его съ головы до ногъ, повторилъ:
— Курьезно! Такъ, такъ вы и сказали: секретаря?
— Такъ и сказалъ.
— Мм… да, секретаря, — повторилъ опять мистеръ Боффинъ, задумываясь надъ этимъ таинственнымъ словомъ. — Такъ вотъ: я такъ же мало знаю, понадобится ли мнѣ секретарь, и такъ же легко могу отвѣтить на такой вопросъ, какъ если бы меня спросили, понадобится ли мнѣ человѣкъ съ луны. Мы съ мистрисъ Боффинъ до сихъ поръ еще не думали о томъ, чтобы въ чемъ-нибудь измѣнить нашу жизнь. Правда, у мистрисъ Боффинъ есть маленькая слабость къ модѣ, и мы уже подладили подъ моду нашъ павильонъ, но другихъ перемѣнъ она, можетъ быть, и не сдѣлаетъ… А вы, пожалуй, побывайте, побывайте у насъ въ павильонѣ. Заходите, такъ, черезъ недѣльку, черезъ двѣ. Ахъ да! Я долженъ вамъ еще сказать, что уже имѣю при себѣ ученаго человѣка на деревяшкѣ и разставаться съ нимъ не намѣренъ.
— Крайне сожалѣю, что меня предупредили, — проговорилъ мистеръ Роксмитъ, очевидно, ничего не слыхавшій о человѣкѣ на деревяшкѣ. — Но, можетъ быть, у васъ будутъ и другія мѣста?
— Вотъ видите ли, мистеръ Роксмитъ, — сказалъ на это мистеръ Боффинъ съ затаеннымъ сознаніемъ собственнаго достоинства, — та должность, въ которой состоитъ при мнѣ мой ученый, очень проста. Онъ взялся за упадокъ и разрушеніе, а въ придачу, по дружбѣ вдается иногда и въ стихи.
Нимало не замѣтивъ, что эти двѣ обязанности остались для мистера Роксмита совершенно непонятными, мистеръ Боффинъ продолжалъ:
— Ну, а теперь, сэръ, позвольте пожелать вамъ добраго утра. Итакъ, можете побывать у меня въ павильонѣ на той недѣлѣ. Отъ васъ это не болѣе мили; хозяинъ вашъ разскажетъ вамъ, какъ насъ отыскать. Если же онъ не знаетъ Боффинова павильона, вы скажите ему: домъ Гармона. Не забудете?
— Гармуна? — переспросилъ мистеръ Роксмитъ, повидимому, не дослышавъ. — Гармона? Позвольте: какъ пишется это имя?
— Какъ пишется? — повторилъ мистеръ Боффинъ съ большимъ присутствіемъ духа. — Ну, ужъ до этого добирайтесь вы сами. Домъ Гармона — вотъ все, что вамъ нужно знать. Добраго утра, добраго утра!
Мистеръ Боффинъ двинулся дальше и назадъ уже не оглядывался.
IXМистеръ и мистрисъ Боффинъ на совѣщаніи
Мистеръ Боффинъ безъ дальнѣйшихъ приключеній прибылъ домой, въ павильонъ, и представилъ мистрисъ Боффинъ (встрѣтившей его въ черномъ бархатномъ платьѣ и въ перьяхъ, точно лошадь отъ погребальныхъ дрогъ) полный отчетъ обо всемъ, что онъ дѣлалъ и говорилъ со времени завтрака.
— Все это приводитъ насъ, душа моя, — сказалъ онъ въ заключеніе, къ тому разговору, который мы оставили неоконченнымъ, а именно не завести ли намъ еще чего-нибудь новенькаго по части моды?
— Слушай, Нодди, я скажу тебѣ, чего мнѣ хочется, — отозвалась на это мистрисъ Боффинъ, расправляя свое парадное платье съ видомъ величайшаго довольства собой: — мнѣ нужно общество.
— Модное, мой другъ?
— Да, да! — воскликнула мистрисъ Боффинъ, смѣясь съ дѣтскимъ восторгомъ. — Самъ посуди: что мнѣ за радость сидѣть тутъ одной, подобно какой-нибудь восковой фигурѣ?
— Восковыя фигуры смотрятъ за деньги, а тебя сосѣди могутъ видѣть даромъ, — отвѣтилъ супругъ.
— Ахъ, нѣтъ, ужъ извини! — сказала веселая леди. — Когда мы работали наравнѣ съ нашими сосѣдями, тогда мы были имъ ровня. Теперь же, когда мы перестали работать, они намъ не пара.
— Такъ полно, не приняться ли намъ опять за работу? — лукаво намекнулъ мистеръ Боффинъ.