– Да понял я все, – оправдывается прокурор, – это вы все перевернули.
– Ты даже на грамм не представляешь, каково это родить, – разворачивается Ирина к сыну, – и знать, что любимый человек где-то с кем-то празднует. У нее болит все, она после операции, а ты с кем-то там…
– Я не праздновал ни с кем.
– Но после Саши ты поехал домой к этой девушке. Это… это тоже самое.
– Так. Стоп. – Юра повышает голос. – Да вы чего? Сами учили всегда, что надо помогать людям.
– Надо, но не когда у тебя беременная жена, а ты подселяешь к себе кого-то еще. – У Юриной мамы это вырывается случайно. Но так естественно, будто только я не знаю о свадьбе.
– Так все. Хватит! Мы с Сашей сами разберемся, хорошо?
– Юра-Юра…– качает головой Ирина Анатольевна. – Сашенька, ты отдыхай, тебе нервничать нельзя. – Юрина мама гладит меня по голове, и ей на самом деле все равно, как я выгляжу.
– Спасибо, – шепчет одними губами. Я поджимаю губы и усмехаюсь. Это я еще про папу не рассказала, и как он меня беременную бросил.
– Не шипи. – Поучает отец. – Тридцать лет почти, а все учить надо. – В папе прорываются нотки того, про что говорил когда-то Юра.
– Я вам повторяю, да, у меня живет девушка, но между нами ничего нет. Ей нужна была помощь, я предложил помочь. И когда я уезжал, у меня тоже никого не было. Мне… – сглатывает, что-то хочет сказать, решается. А я уже и не хочу этих откровений при родителях. – Мне нужна только Саша.
Да ладно. Глаза сами поднимаются на него. Я не ослышалась? Нужна?
– Ты не нам это должен говорить, а ей, – папа кивает на меня.
– Ладно, Саш, – одергивает мужа Ирина, – это пусть сами обсудят, без нас. Я нашему сыну верю, хоть его действия и не совсем красиво выглядят со стороны.
Неловко как-то получилось с родителями. Я увожу взгляд в окно, смотрю на шары. Хотела его зацепить, да, но думала в шутку перевести и не хотела, чтобы все ссорились. Да и вообще неожиданно, что все оказались на моей стороне.
– О, шары знаменитые, – Юрин папа разворачивается тоже к окну. – Мне уже прислали видео, как мой сын лазил по деревьям и доставал шары.
Кошусь на Юру, он закатывает глаза.
– Ему видимо мало было того сотрясения зимой, он решил еще раз… – не сдерживаюсь, а Домбровский в ответ улыбается.
– Переживала за меня?
– Нет, просто… просто, как я потом детям скажу, что их отец погиб, упав с дерева, потому что лез за воздушными шарами. – Я обстановку обострила, я же ее и немного пытаюсь разрядить. Он – папа наших дочек и я не собираюсь это ни от кого скрывать. Но в остальном…
– Саша, может, ты чего-то хочешь или надо что-то принести?
Надо, но при мужчинах я не хочу. поднимаю на них глаза.
– Давай так, мы с тобой созвонимся, и наедине поговорим. Хорошо?
Я киваю, но вряд ли напишу сама и попрошу о чем-то. У меня есть друзья.
– Ладно, Ира, пойдем в детское сходим, я попрошу, чтобы нас пропустили посмотреть внучек, Саша, поправляйся.
– Спасибо.
Нас оставляют одних. Я жду, что он начнет нападать, а мне надо будет защищаться, но Юра подходит и садится рядом. Улыбается, берет за руку.
Странный какой-то.
– Я неправду сказала?
– Ты же веришь мне и знаешь, что ничего не было с Викой. – Машу головой и пожимаю плечами. Нет, я не знаю. Хочу верить, но не знаю… – Мне, правда, очень тяжело было на суде принимать то решение, озвучивать его. Я не смотрел на тебя, но знал все, что ты чувствуешь, ко мне, к отцу, ко всему миру. Я пришел к нему накануне, я рисковал, когда встречался в СИЗО с ним, но нашел способ поговорить. Там узнал, что на тебя было покушение, чтобы он не делал лишних движений, его заставили подставиться с побегом. Я вытяну его, я тебе обещаю. Но сначала надо понять, кто за этим стоит.
– Это все звучит красиво, но я хочу, чтобы папа был на свободе, потому что он не виновен.
– Поэтому мы ничего тебе и не рассказали. Он сразу сказал, что ты будешь разбираться, а это никому не надо.
– Я никогда этого не пойму.
– Вот упрямая. Тебя чуть не убили из-за него, а ты заладила, я не приму. – Молчу. Ладно. – Слушай. Просто представь ,что тебе угрожают. А под прицелом твоя дочь. Ты что сделала бы? – Юра строго меня отчитывает. Меня передергивает и ноги заходятся от сильной дрожи. Его слова цепляют. – Ты бы подставила себя, чтобы защитить своего ребенка? Можешь мне не отвечать. Себе ответь и признай, что я ни в чем тут не виновен.
Глава 21. Юра. Письмо
Веду машину, отстукивая по рулю мотив песни, играющий по радио.
Обожаю слово ”возможно”. Это не какое-то там “нет” или “не верю”. Это шанс все вернуть. Это не нулевая вероятность меня простить.
И с каждым шагом я все ближе к Саше. Для меня вопрос только во времени, сколько она будет сопротивляться.
Возможно, ты прав.
Возможно. Ты. Прав.
Улыбаюсь. Не “возможно”, а я точно прав. Но согласен и на то, что Саша начала хотя бы сомневаться. Мои слова, подтвержденные словами ее отца, имеют вес. Да такой, что перевес на ее чаше стал меньше. А мне надо снова вернуть все в равновесие.
И этого не сделать, пока Вика рядом. Если там у меня в свидетелях папа, то с Викой… если только кот подтвердит, что отношений нет. Но с его характером, он скорее меня подставит.
Вика – не глупая девочка, должна все понять. И, пусть мне и не мешает, но если, чтобы помириться с Сашей, надо всего лишь выселить Викторию, я решу этот вопрос.
Захожу в подъезд, заглядываю в почтовый ящик, там, на дне, что-то лежит. Поэтому лезу в карман и, достав ключи, открываю дверцу, достаю письмо на мое имя.
Пока поднимаюсь в лифте на свой этаж, рассматриваю конверт. Он уже – одна сплошная странность.
Подписан не рукой, адрес напечатан на принтере. Ни обратного адреса, ни отправителя - нет. Штамп. Принято и отправлено в одном отделении. Кто-то максимально хотел себя засекретить.
Лифт подбирается к моему этажу, поэтому убираю пока письмо в карман.
– Вика?
В коридоре стоит чемодан и несколько пакетов.
– Да, Юрий Александрович?
– Ты куда собралась?
– Я уезжаю.
– Куда?
– Нашла недорогой хостел, в центре, между прочим. Мне-то всего пару дней надо переночевать. Потом я уеду.
Не отговариваю, понимаю, что она права.
– Извини, что так получилось. Я сам тебя попросил об услуге, а теперь.
– Ну, вы же не знали, что у вас тут девушка беременная. Надеюсь, у вас нет из-за меня неприятностей? Потому что у моего парня были бы большие проблемы, если бы я лежала беременная, а у него жила посторонняя девушка.
Нет…
Усмехаюсь.
Еще как есть. Но это мои проблемы, не ее.
– Подожди, давай квартиру сниму лучше недорогую. – Сразу надо было так сделать. Но решил сэкономить. – Не надо тебе в хостел.
– Мне неудобно.
– Все нормально. Давай, поищи что-нибудь. Я тебя отвезу. Заодно кота на последнюю капельницу свожу.
– Спасибо, Юрий Александрович. Он… целый день отлежал в своем домике. Даже на кухне не появлялся.
– Опять?
Обиделся, что ли? Закатываю глаза и вздыхаю.
– У нас есть что поесть?
– Макароны с сосисками.
– Не разогреешь? Я проведаю больного.
– Конечно.
– Ну, Ахилл, – засовываю руку и жмякаю кота, тот в ответ лапой проводит, выпустив когти. – Я планирую с твоей хозяйкой жить, так что ты это… не советую со мной портить отношения.
Молчит.
– Нормально все с Сашей, скучает по тебе. Хочешь, после ветклиники завезу тебя к ней, посмотришь через окно? Правда, нельзя к ней. Пойдем, поешь. – Молчит и не шевелится, делает вид, что спит.
Мою руки, а на столе меня уже ждут макароны. Вика, конечно, хозяйка та еще. Мужу ее “повезет”.
Виктория смотрит телефон, ищет квартиру.
– А ничего, что квартира рядом с вашим домом? – Тут район не дешевый. – Оу, у нее такая цена… – Сама же себя осекает. – Я сама в такую жить не поеду. – Я ем молча. Письмо. Совсем забыл про него. Может, что-то личное. Или улика какая-то. – А вот. Смотрите, отличный вариант, и как раз возле прокуратуры. – Показывает квартиру и цену.
– Звони, договаривайся. В течение часа подъедем.
Вика набирает по поводу квартиры. Я иду в коридор и достаю из кармана письмо. Кто-то явно хотел себя скрыть.
Пока Виктория тут, надо ее спросить. Она любит такие задачки.
– В пять часов нас ждут.
– Супер. Слушай. Садись. – Садится напротив. Я пока убираю конверт. Она должна быть беспристрастна. – Вот тебе исходные данные. Тебе приходит письмо в почтовый ящик. Обратного адреса и отправителя нет. Конверт подписан не рукой, а пропечатан. Первая мысль?
– Так, – в глазах загорается огонек. – Тайный поклонник.
– Ммм. Как вариант. Еще?
– Угроза, шантаж.
– Не подумал об этом. Все?
– Ну или… если что-то с работой, то улики или…
– Смотри, – достаю конверт и протягиваю ей.
– Там могут быть отпечатки, – кивает на конверт. Я усмехаюсь, об этом я тоже не подумал.
– Подождите. – Вика уходит, а возвращается уже в перчатках. Берет конверт и рассматривает.
– Знаете, на поклонницу смахивает мало. Тут бы все было усыпано сердечками и надушено ее духами. А запах нейтральный. Хотя, вероятно, больше мужской.
– Вика, письмо проходило через почту. Запах мог напитаться откуда угодно.
– Вы правы. Но вот эта анонимность… Кто-то не хочет, чтобы узнали его почерк. Возможно, вы знаете этого человека, либо случайно можете встретить его почерк и узнать.
Я тоже так думаю. И отправитель не хочет, чтобы я искал. Не оставляет следов.
– А может, по камерам посмотреть, кто подбросил вам?
– Там почтовый штамп, значит, принес почтальон.
– А что там? Не хотите вскрыть?
– Хочу. – Отодвигаю пустую тарелку и аккуратно ножом вскрываю конверт. Достаю оттуда сложенный втрое лист и разворачиваю.
Там ксерокопия статьи из газеты. По срокам ей около двадцати лет.