“РОДИТЕЛИ ПОГИБЛИ В ДТП С ГРУЗОВИКОМ, ВЫЖИЛ ТОЛЬКО РЕБЕНОК
Второго марта около десяти утра водитель Iveco выехал на встречку и столкнулся с легковым автомобилем Nissan под управлением 37-летнего автомобилиста. Все произошло на трассе М4. Водитель грузовика с места ДТП скрылся.
В день аварии ГАИ сообщала: «В легковушке, помимо водителя, находились двадцатисемилетняя жена и двухлетняя дочь. После столкновения водитель Nissan и пассажирка погибли на месте, девочка госпитализирована. Погибший работал старшим лаборантом в одной из российских клиник. Его жена находилась в декрете».
Возбуждено уголовное дело («Нарушение ПДД, повлекшее по неосторожности смерть двух лиц»).”
Это что-то мне напоминает. Я поднимаю глаза на Вику, она изучает конверт изнутри. Внутри уже зарождается это чувство непонятной тревоги. Цепляет меня в эту воронку. Тридцать семь лет, Ниссан, старший лаборант, трасса М четыре.
– Что там? – кивает мне.
Я молча протягиваю ксерокопию. Не хочу пока делать каких-то выводов. Может, показалось.
Вика разворачивает листок бумаги и пробегается глазами. Замирает. Закрывает в конце рот рукой и смотрит на меня.
– Что такое? Вика?
– Эта статья… Это про моего дядю, которого я ищу. Либо схожий случай.
Значит, я не ошибся.
Мы молча смотрим друг другу в глаза.
– О том, почему я тут и что ищу, никто не знает. По крайней мере, в Москве.
– Но и для совпадения слишком уж неправдоподобно.
Я вспоминаю Сашу и суд над ее отцом. А потом свадьбу друга, где мы не знали еще о судебном деле. Поэтому в моем случае в совпадения я поверю.
– Допустим, это пришло мне. Что бы тогда это означало? У меня только мысль, что это что-то важное для меня и мне надо разобраться. Но тут только одна нестыковка. С твоих слов, водителя так и не нашли.
– Нет, – машет головой, – так никто и не наказан.
– Кто-то хочет, чтобы я наказал и разобрался. Так уже столько лет прошло, его, может, и в живых нет.
– А может, у него остались дети?
– Принеси все, что у тебя есть по этому делу.
Вика убегает в коридор, слышу, как раскрывает рюкзак и возвращается со своей папкой.
Я не вдавался в подробности того дела, она особо не посвящала, так, в двух словах, рассказала. Я знал и про аварию, но мало ли по стране аварий. Она хотела сама разобраться. Это было делом “принципа”.
– Смотрите, у меня другая статья.
– Надо узнать, из какой газеты эта.
– Я узнаю. И надо бы на отпечатки проверить все это.
– На отпечатки я сам отдам. А ты сними у меня копию с этого листа и поищи газету. Хотя бы название и город.
Я пролистываю папку со всем, что Вика собрала по этому делу.
– Да что угодно можно подразумевать этой вырезкой. Связано ли это со мной? Или с тобой. Или с нами обоими? Не исключаю и предупреждение мне.
– Но определенно, это не просто так.
Фото ее дяди при жизни, в лаборатории, в какой-то поездке. Рассматриваю портрет, сделанный в фотостудии. Черты лица как будто видел уже. А может, и не видел. Но что-то знакомое чувствуется. Возможно, все-таки не случайно мне пришло это письмо.
– Сделай мне еще копию этого снимка, – протягиваю портрет. – А это что, похороны? – кручу в руках копию черно-белой фотографии.
– Да, один из дядиных друзей – фотограф, он странный немного, но очень известный у нас. У него свое видение всего. Он и похороны снимает, и свадьбы, говорят, даже на родах был.
– На похороны ведь приезжают все?
– Ну… как получается.
– Тут две фотографии всего, может еще есть?
– Немного у мамы. Возможно, что-то у этого фотографа. Я тоже пыталась найти всех, кто пришел. Но нашла где-то две трети всех. У него много было знакомых, в том числе и из столицы, поэтому я тут и решила поискать что-то о нем, вдруг всплывет.
– Твоя мама может выслать оригиналы?
– Сомневаюсь. Она бережет их, это все, что осталось от ее брата.
– Надо съездить и посмотреть тогда.
– Когда?
– Вот на выходных и поедем. Ты же говорила, что у тебя заканчивается практика.
– Да, хотелось бы еще побыть в столице.
– В другой раз, Вик. Надо понять, что нас связывает. И зачем мне подкинули дело твоего дяди.
– Юрий Александрович! Вы мне поможете? – Она с надеждой смотрит. Сама не просила, но, когда я сказал, что помогу, то прям, загорелась.
– Две головы лучше, чем одна.
– Это же не ты подкинула мне письмо? – смеюсь, но слежу за реакцией.
– Очень смешно, – обижается. Не она.
– Помогу, раз письмо мне пришло. Не понимаю только, что должен искать. Но в любом случае, хотя бы помогу Вике найти того, кого она ищет.
Глава 22. Саша. Ятл
Звонок мобильного вырывает из сна. Юра.
– Саш, привет, можешь в окно выглянуть?
– Опять шары и медведи? – упираюсь одной рукой в кровать и поднимаюсь.
Юра смеется.
– Нет, но если не выглянешь, придется повторить, только в связке кот - дерево.
Кот? Я быстрее запускаю ноги в сланцы и иду к окну.
Там, внизу, Юра с Ахиллесом. Мой кот на улице-то толком и не был никогда, сейчас вцепился в Юру, чтобы только его не отпустили. Я открываю окно и выглядываю.
– Ахилл, кити-кити.
Кот тут же реагирует на голос и поднимает голову. С перебинтованной лапой он как раненый, но не сломленный воин.
– Привет, мой мальчик. Мой котик.
– Саня, скажи ему, что у тебя все в порядке, а то он опять хандрит и скучает по тебе.
– Мау, – кот вцепившись Юре в толстовку, вырывается.
– Ахиллес, посмотри, у меня уже нет живота. Скоро меня выпишут и я заберу тебя. Ты кушай, пожалуйста.
– Мау.
– Ау, Ахилл, – Юра убирает его лапу с шеи и звонит мне.
– Спасибо, что привез его.
– Мы из клиники ехали, проезжали мимо. – Так мило. – Сегодня ему последнюю капельницу сделали. Ветеринар сказал, что с ним все в порядке.
– Юр, он поживет у тебя еще?
– Пусть живет, привык уже вроде. Он у тебя воспитанный.
Мне приятно, невольно перекладываю это на детей. С котом справилась, может, и с детьми получится достойно.
– Саш, тебе надо что-нибудь?
– Нет.
– Тогда я отнесу его в машину и сейчас зайду к тебе.
– Не надо, – резко отвечаю, но спохватываюсь, что он не так меня поймет.
– Не хочешь, чтобы я приходил?
Я хочу. Я очень хочу.
– Не оставляй Ахилла одного в машине. Лучше отвези домой, может, теперь поест, раз меня увидел.
– Ну, хоть на пару минут забегу.
У меня такой вид, что я и на пару не хочу встречаться.
– У тебя все нормально?
– Да. – По сути да, остальное это мое личное.
– Ходила еще смотреть?
– Нет.
– А хочешь?
– Конечно.
– Я договорюсь.
– Юра! Нельзя наверное.
– Нельзя преступления совершать, а детей своих увидеть можно.
– Я не верю тому, что слышу. Ты пользуешься своим положением?
– На что не пойдешь ради тебя. – Смотрит снизу вверх, улыбается. – Пойду отнесу Ахилла и позвоню отцу.
Прощаемся. Я смотрю в окно, пока они не скрываются за углом.
Как я скучаю. И как не хватает его. Вот не было полгода и как-то смирилась с этим, а теперь снова хочется в воспоминания нырнуть.
Все складывается так, что папе надо было сесть. Юра виделся с ним, разговаривал, а я просто ничего не знала.
Но та девушка у него в квартире. Если они не встречаются и между ними ничего не было, как он говорил, то они все равно жили вместе. Вместе завтракали, вместе что-то смотрели. Не бывает же дружбы между мужчиной и женщиной. Тем более рядом с таким. В него же… нельзя не влюбиться. Да и она не может не нравится.
С другой стороны, мы расстались, он мог встречаться с кем угодно, как и я. Это вроде как и не измена. Но все равно ощущается как предательство.
Еще через некоторое время, как раз на полпути моего самозакапывания, меня предупреждают, что я могу сходить на пару минут к своим малышкам. Эти моменты – самое дорогое и ценное, что у меня сейчас есть. Побыть с крошками и сказать, как сильно люблю и жду их. Даже не верится, что когда-то это все будет позади и мы сможем жить, как обычная семья.
Юра перезванивает вечером. Проводит рум тур по квартире, показывает, что Вика тут больше не живет. Ну, или они очень хорошо законспирировались.
Но я тут же одергиваю себя. Люди, в ключевых своих чертах, не меняются, а прокурор – он всегда за правду. На работе и в жизни. Хотя с папой обманул.
Ложится на кровать и переключает камеру на себя. Такой домашний, совсем не чужой. Мы с ним не так много времени провели вместе, но я знаю его лицо, каждую черточку и родинку.
– Саш, у тебя все нормально?
– Юра, а если честно, у тебя было что-то с ней?
– Нет. – Прямо, не задумываясь.
Лучше сказал бы, что было. Да, было бы обидней, но зато я бы поверила.
– Нет? То есть она видит тебя в домашней одежде или после душа, видит твое тело, глаза, руки и никак не реагирует? Она либо по девочкам, либо ты мне врешь.
– Когда у тебя в голове другая девушка, все остальные как-то мимо…
– Мимо? Хорошо, представь, что я живу с… студента позвала, который проходит у нас практику, пожить у меня. Ему двадцать лет, он хорошего телосложения, подкачанный, уверенный в себе, красивый, и мы живем с ним. Я хожу перед ним в домашней одежде, мы хоть и по очереди, но принимаем один душ, его шампунь и зубная щетка стоят в соседних стаканчиках, продолжать?
– Она уже не живет у меня. Выбирая между вами, я выбрал тебя. Не задумываясь.
– А зачем она вообще приехала, если у нее денег нет? Я вот планирую свои расходы и оцениваю силы.
– Ну, во-первых, ты уже работаешь, у тебя есть профессия. Она только заканчивает университет. У нее… Ладно, хочешь, я расскажу тебе всю историю? – Хочу ли я что-то слышать о ее истории? Скорее нет, чем да. Я вообще о ней не хочу слышать. Если “не было”, то мне надо ее как-то понять и самой себе объяснить, что она делала в его квартире.