Саша: “Жду, когда вернешься”
Три слова, но в них ощущается обещание общего будущего. Она ждет. Это вообще самое главное сейчас. Есть куда вернуться, и есть та, которая ждет.
Юра: “Саш, давай вторую девочку назовем Марина?”
Саша: “Еще одна твоя студентка?”
Юра: “Нет, просто имя понравилось”
Саша: “Я подумаю”
Что-то подсказывает, что она согласится.
Юра: “напишу, когда приземлимся”
Саша: “Буду ждать”.
Будет ждать… Я бы с удовольствием к ней сейчас в объятия нырнул. Так нырнул бы, обнял, зацеловал... Только бы услышать это ее “да”.
До Ростова летим чуть меньше двух часов. Хорошо, что Саша предложила на самолете, иначе я бы только из города выехал.
Вика звала жить к ним, но я решил, что спокойней для Саши, если я буду жить в гостинице. Мамы еще любят напридумывать всего.
Поэтому, Вику отправляю домой, сам еду в гостиницу.
Оттуда уже звоню Саше, но она не отвечает. Тогда пишу, что в гостинице, снимаю пару фотографий, чтобы не нафантазировала там себе ничего.
Вот куда опять пропала?
Обнимаю подушку, пытаюсь уснуть.
Сон не идет. Мысли разные начинают крутиться в голове. Снова набираю ее. И Саша снова не отвечает.
Поэтому, когда пиликает телефон, сразу же проверяю.
Саша: “Хорошо”
Юра: “Все нормально, куда ты пропала?”
Саша: “У меня молоко появилось))”
Ничего не понимаю. Улыбается еще. Шутка что ли какая-то.
Юра: “Где?”
Может, глупый вопрос, но лучше переспросить, чем говорить о разных вещах.
Саша: “Где же еще… в сиськах”
Невольно усмехаюсь в голос, молоко… теперь понял. Что написать? Как отреагировать на это?
Саша: “Теперь я могу кормить наших дочек”
Юра: “Дурак, прости. 🙂 Рад за тебя. И за них”
Юра: “Ты их уже кормила?”
Саша: “Пока нет, они сами не могут есть, очень маленькие, тут своя система. Потом покажу”
Юра: “Скучаю по твоим сиськам))”
Саша: “Они пока в тройной аренде”
В тройной аренде. Саша, блин.
Саша: “Я спать, спокойной ночи”
Юра: “”
Завтра у меня будет один день, чтобы разобраться с этим делом и что-то найти, что Вика пропустила.
Глава 28. Юра. Расследование
После завтрака еду к Вике домой. Обычная пятиэтажная хрущевка, дом без лифта, подъезд без ремонта. В квартире, пусть и скромно, но достаточно уютно. Как будто эта атмосфера и воспитала ее сдержанной, аккуратной, а природное бунтарство и авантюризм всего навсего спрятано где-то под ковром на стене и проявляется, когда мамы нет дома или рядом.
Ее мама выкладывает альбомы с фотографиями. Я перебираю, побледневшие и утратившие яркость снимки, расправляю заломанные края. Важная деталь может прятаться, где угодно.
– Вот смотрите, – Вика протягивает фотографию с похорон, – я сделала копию и обвела тех, кого я нашла и проверила. У них детей-девочек подходящего возраста.
На одной из фотографий снова замечаю ребенка, лет семи-восьми. Не знаю, что в нем такого, то ли то, что он присутствует на совсем не детском мероприятии, то ли другое, но цепляюсь за него.
– А это чей ребенок? Кто его родители? Нашла?
– Нет, но он на этих фотографиях то с этим мужчиной, то с этой женщиной.
Черты знакомые, но я столько за свою жизнь людей видел, что мне знакомыми будут все.
– Может, с работы кто-то?
– С работы вот фотографии, там такого мужчины нет.
Просматриваю сам, как будто и правда нет, но мало ли как можно измениться.
– Давай посмотрим с учебы. Вряд ли чужой человек приезжал на похороны с ребенком. Либо это кто-то очень близкий, либо ему что-то было надо. Согласитесь?
– А вы наверное, правы, - подтверждает мама мои слова.
– Может, ему ребенка не с кем было оставить?
Мы с Викиной мамой переглядываемся и понимаем друг друга без слов. Это не случайный человек.
– Это кто-то из друзей моего брата, – поясняет мама Вики, тогда все так быстро было, что я треть только узнала. Не со всеми смогла поговорить.
– Может, есть снимки крупнее. Чтобы его найти, надо четче.
– Держите лупу, может с ней станет лучше видно?
Я рассматриваю через линзу обшарпанные фотографии. Перебираю жизнь, оставленную на снимках. На одной из них, летний поход в горы. Фотография цветная, поэтому все выглядит четче.
А мне все больше напоминает одного знакомого, пусть и лет тридцать назад.
– Посмотри, это не он?
Протягиваю Вике две фотографии, на которых этот мужчина с разницей лет в десять.
– Вот это точно мой дядя рядом с ним. А этот… как будто похож, но я не уверена.
– А вы не знаете? – показываю фотографию маме Вики.
Она поправляет очки и смотрит внимательно.
– Нет, – качает головой, – у него много знакомых. Я знала только тех, кто заехжал к нему в гости, этот не приезжал. А потом он переехал, с кем дружил и работал не знаю.
Если это университет, то я нашла его выпуск и проверила. У них нет подходящих детей-девочек. Вернее парочка есть, но даты рождения не совпадают. А в каком месяце у нее.
– В ноябре.
– Подожди, ты сказала, проверила выпуск?
– Да, по списку, кто выпускался с ним.
– Но это на фотографии не выпускной год, возможно, этот его друг ушел раньше или недоучился.
– Ммм, – тянет и смотрит на меня внимательно, – вы думаете, он дружил с кем-то, кто не окончил с ним университет?
– Почему нет? Так, этого я возьму в работу сам, найду, кто это. Давайте, по остальным пройдем.
– Может, мы вообще не там ищем, – вздыхает Вика.
– Эту девочку удочерили быстро, это был не посторонний человек.
– Почему, вы не взяли племянницу себе? – обращаюсь к маме Вики. Знаю, что к такому вопрос не самый приятный. Но это они хотят найти своего родственника, а мне надо знать все. Женщина поджимает губы и жует внутреннюю сторону щеки. Опускает глаза и выдыхает. – Расскажите, как есть. Это дело теперь наше общее, мне надо знать все.
– Я год как потеряла мужа, осталась одна с маленьким ребенком. Денег едва хватало на нас двоих с Викой. Брат иногда помогал. А потом эта авария. Взять второго ребенка, я… я просто бы их не прокормила. Помощи не было ни от кого. – Вытирает платком глаза. Сейчас, может, и сожалеет, но тогда. – Это было страшно. Я осталась одна, без мужа и брата. Я боялась. Просто по человечески боялась взять ответственность за эту девочку. Оставила ее в детском доме. Не думайте, что просто было. Я не спала, мучилась. Мне стыдно было, но все мои советчики говорили, что я правильно делаю. – Женщина отворачивается и вздыхает. А когда через время я вернулась за ней, ее уже удочерили. Я решила, значит, так надо. Все это время носила с собой эту ошибку, не исправить никак, потом Вичке рассказала, она захотела найти сестру. Я тоже хочу, хотя боюсь, что она не поймет и не простит нас.
– Вы свой выбор когда-то сделали, теперь оставьте ей теперь сделать свой.
– Сначала надо ее найти.
– А если через документы найти, кто ее удочерил? По запросу прокурора могут многое сказать.
– Там, как всегда, что-то потерялось, что-то перепутали и я зашла в тупик. Вышла на одну семью, а там другая девочка.
Я перебираю фотографии, на одной из них мальчик с похорон взят крупным планом. Варя как-то делала своему брату ролик с детскими фотографиями. Ну вот там был точно такой же мальчишка. Один в один, как этот. Еще раз ищу фотографию его отца крупнее. Как будто похож на отца Егора, а как будто и нет. И качество подразмыто, без фокуса на нем, но и сходство есть.
Да какая вообще может быть связь между ними? Они живут в разных городах, но оба связаны с акушерством.
Варе два года назад исполнилось двадцать лет. Сейчас двадцать два. Отнять срок давности тех событий. Ей было было года два-три.
Как и той девочке. И Варя ноябрьская.
Да нет, это бред. Я их столько лет знаю, Варя – родная сестра Егора. Я никогда не слышал, чтобы кто-то сказал, что это не так. Ия могу просто ошибиться. Мало ли похожих друг на друга людей.
– Точно не осталось никаких дневников и записей? – уточняю на всякий случай.
– Все вещи полиция тогда забрала и не вернули ничего.
– А во всех книгах, что после него остались, – дополняет Вика, я проверила, там ничего нет.
– Я заберу эти фотографии, потом верну через Вику, – собираю снимки, которые заинтересовали, – давай съездим в тот центр, где твой дядя работал, хочу посмотреть на это место. Вы знаете, чем занимался ваш брат?
– Да говорил всегда, что в лаборатории работает. Ничего особенного.
– Понятно, но мне пришло это письмо не просто так, я хочу разобраться почему он погиб.
Мы вызываем такси и едем в центр, где когда-то работал ее дядя.
– Я всех там опросила, Юрий Александрович, но с тех времен, когда работал дядя, уже никого не осталось. О том, чем они занимались никто особо не рассказывал. Знаете, там все странно, либо ничего не знают, либо всех нет в живых.
– Не похоже на совпадение.
– Согласна.
– Возможно, ты не тех опрашивала.
– А кого надо было?
– Сейчас посмотрим. Пошли, – мы обходим здание. – Вон, дворник, давай к нему подойдем.
– Здравствуйте.
– Да, здравствуйте.
– Можно задавать вам пару вопросов?
– Вы из полиции?
– Мы по личному вопросу. Давно вы тут работаете?
– Лет десять. Значит тех, кто тут работал двадцать лет назад не знаете?
– Кого-то из пенсионеров знаю, а вам кто нужен?
– Евгений Комаров. Он тут лаборантом работал.
– Нет, не слышала даже.
– А кто до вас работал? Постарше кто-то есть?Мне надо узнать кое-что о человеке, который работал тут двадцать лет назад.
– Ну Михалыч работал. Он потом на пенсию ушел, ставку сократили, я одна осталась.
– Как его найти?
– Вряд ли он вам поможет, он после инсульта, пробелы в памяти.
Переглядываемся с Викой.
– Мы ничего не теряем, съездим, поговорим.
По адресу, который нам дали, находим женщину, не спешащую нам помогать.