обвинят.
– Я только помог с документами, – сдается наш инженер.
– Не только, ты уничтожил запись, а это улика. Ты выкрал документы, это кража. Ты давал ложные показания. А все в сумме – ты работал, ты принимал участие в преступлении по предварительному сговору. Это я так, навскидку. Никто тебя не прикроет. Я даю тебе этот шанс сейчас.
– Я могу подумать?
– Можешь, только не на Бали, а в СИЗО.
– За что?
– Подозрение в преступлении.
– И где ваш ордер на арест?
– А он нужен? Хочешь, чтобы тебя арестовали?
Глазами по полу бегает. Я молчу. И Александру показываю, чтобы не вмешивался. Он профессионал. Знаю, что хотел тоже вставить слово. Но он ни разу не перебивает. Дает мне вести линию. И, чувствует, как надо, чтобы дожать его.
– Я прокурор, один звонок и через полчаса мне привезут разрешение на арест, но для тебя это будет уже другая история.
– Что мне надо сделать, чтобы вы меня отпустили и я мог улететь?
Переглядываемся с Александром.
– К сожалению, ничего. Ты не улетишь. Если попытаешься сбежать, то тебя задержат.
Будь он грамотнее, нашел бы выход. Но, благо, грамотнее я.
– Что вы от меня хотите?
– Ты пишешь заявление, рассказываешь все, как было.
– И всех сдать? Меня убьют раньше, как только об этом узнают.
– Мы можем обеспечить тебе защиту и условный срок за помощь следствию. Или арест, следствие, и срок за соучастие. Теперь каждый сам за себя. – Он сомневается, но я не хочу давить. Хочу, чтобы сам решил это сделать. – Ты с чего решил улететь? Давай поднимем твой доход и начнем копать, откуда у тебя такие деньги на отдых? – Паренек сжимает рюкзак, часто дышит. – Я хоть сейчас запрос могу сделать. Только если признаешься сам, последствия будут меньше для тебя, а можем и глаза закрыть. – Достаю телефон. Блефую. Так просто и быстро не получу я такие данные, но он этого не знает.
– Билет пропадет, – рассуждает, сам себя уговаривает, что не надо с нами сотрудничать.
– Жизнь зато сохранишь.
– Со мной поедешь, – включается Александр. – У меня есть место, где тебя никто не найдет.
– Сколько мне там сидеть?
– Пока не арестуют остальных.
– Пойдем, – он сомневается, но я кладу руку ему на плечо. Похлопываю по-дружески. Убираю свой телефон. Он виноват, он знает это. И он еще слишком молод, чтобы играть во взрослые игры.
Поднимается, подхватывает рюкзак.
– Юра, билет сдавать будем? – кидает Александр.
– Нет, пусть все думают, что он улетел, так для него безопасней.
Я освобождаюсь далеко за полночь, парнишка рассказал все. Я знаю, как вести дело так, чтобы он на самом деле отделался условным, а все остальные получили максимум. Если не будет делать глупостей, для него все закончится более менее удачно.
К Саше ехать уже поздно, поэтому пишу сообщение, но она не отвечает. Значит, спит. Ее вопросом займусь утром.
Просыпаюсь от того, что кто-то щекочет шею. Открываю глаза. Кошачий хвост нервно дергается, задевая мое лицо и грудь. Туда-сюда.
– Ахилл, – смахиваю его. Сильнее, чем следовало. Сначала гулкий стук, потом мяуканье.
Переворачиваюсь на бок и приподнимаюсь на локте. Проверяю его. Сидит на полу и смотрит на меня непонимающе.
Я вот тоже не понимаю, чего лезть ко мне так рано.
– Это уже слишком. Ты хочешь на балконе ночевать или в туалете? – Смотрю на часы. – Полшестого утра. Ты с ума сошел? Видел, во сколько я вернулся?!
Этот взгляд… Я не понимаю, как Саша с ним живет. Слишком уж большого мнения о себе этот кот.
Отворачиваюсь, закрывая голову подушкой и пытаюсь продолжить спать. Собираюсь встать строго по будильнику, но надзиратель запрыгивает и снова идет на меня.
– Ахилл, ну что? – Открываю один глаз. Тот перепрыгивает через меня и идет к тумбочке. Садится рядом с телефоном.
Смотрит так проникающе в глаза, что заставляет подняться и взять телефон.
Там сообщение от Саши. Три минуты назад пришло.
– Ты что, разбудил меня, чтобы я посмотрел, кто мне написал? – Молчит, но смотрит как на идиота. – Или ты знал, что это она написала? – Я прям читаю в его взгляде, что так мало в этой жизни знаю. – Ты меня пугаешь. Может, ты еще и говорить умеешь?
– Мау.
Открываю сообщение.
Саша: “Ты нашел ее?”
Не хочется разочаровывать, что я занимался другим делом.
Юра: “Нет, Саш, сегодня займусь”
Она не отвечает, я не хочу звонить, чтобы никого не разбудить. Поэтому иду пока в душ, а когда возвращаюсь, принимаю короткое: “Жаль”.
Юра: “Перезвони, если можешь говорить”
Но Саша не перезванивает. Обидно, знаю, но она не понимает, что так даже лучше. Крупная сумма, есть за что зацепиться и привлечь мать.
Мне хоть разорвись. И на работу надо, и мать ее искать надо, и отца вытянуть, и саму Сашу поддержать.
Через час выезжаю из дома. Хочу успеть заехать перед работой к Саше, поддержать, но попадаю в утреннюю пробку, поэтому набираю сам. Надеюсь, что никого не разбужу.
– Алло, – Саша отвечает шепотом. Успокаиваюсь, что все-таки отвечает. Значит, не обижается.
– Привет, Сашунь, – максимально спокойным голосом, чтобы не нервничала. – Ты как?
– Как бы не сойти с ума, Юр. Нашу Маришку привезли.
– Да? Наконец-то. Почему не рассказала?
– Только если пяткой, – голос дрожит. – Они все плачут. Втроем. Я взяла на руки одну, Сара вторую, третья плачет тоже. Мы пока накормили всех, уложили. Я даже не дописала тебе сообщение.
– Устала?
– Это кошмар. Я так долго не продержусь. Я только засыпаю, просыпается вторая, потом третья, потом первая. И то, что мы с Сарой вдвоем как бы все равно сложно. Одна смотрит за одной, вторая за второй.
– Давай, я попрошу маму, чтобы приехала к вам. Хорошо?
– А ты не можешь приехать?
– Саш, я бы заехал, но мне на работу надо, там три судебных дела с утра. Я не могу пропустить. Постараюсь в обед к тебе заехать. – Молчит, я улавливаю, что там сейчас смерч начнется, вместе с ливнем. – Саш…
– Я не справлюсь, – сдается, срываясь на плачь.
– Саш, ну, успокойся, пожалуйста. Я сейчас папу попрошу к тебе зайти, пусть вам там медсестру какую-нибудь дадут в помощь. Хорошо?
– Они скажут, что я жалуюсь. Что сама хотела ухаживать, теперь надо справляться.
– Не скажет никто так.
– Я хочу, чтобы ты приехал. – Разрывает меня и бросить бы все, но у меня есть обязательства. Я не могу, как бы ни хотел.
– Саш, я очень хочу приехать, но правда не могу. Это не от меня зависит.
– Ты не представляешь даже, что такое тройня!
Я выдыхаю, чтобы не начать переживать за них еще больше. На телефоне входящий вызов.
– Я в обед постараюсь вырваться. – Саша вздыхает и молчит.
– ты у меня такая сильная. Сань, я так тобой горжусь. Ты приняла решение оставить детей, хотя меня не было рядом. уже один этот шаг так значим для нас.
– Это так тяжело. а еще только начало.
– Я попрошу маму приехать к тебе и помочь, хорошо? Ты же понимаешь, что кому-то надо зарабатывать деньги.
– Теперь уже да, я думала, что на папины деньги могу жить, теперь мы только от тебя зависим.
– Я люблю вас. Все будет хорошо. Да?
– Да.
Отключаюсь от Саши и перенабираю незнакомый номер.
– Юрий, здравствуйте, вы приезжали к моему отцу по поводу Евгения Комарова. В Ростове, помните?
– Да, здравствуйте. Вы что-то вспомнили?
– Нет, я работаю в банке и вчера допоздна делала отчет, увидела снова эту фамилию и решила вам сообщить. Может, вам поможет.
– Я вас слушаю.
– В нашем банке открыт счет на имя Комарова Евгения. Открыт давно, более двадцати лет назад. То есть открыт депозит и с этого депозита каждый месяц списывается определенная сумма в другой банк. Я могу вам дать реквизиты банка и счет, но куда там расходуются средства не подскажу.
– А на депозите у него большая сумма?
– Семизначная.
– Ух, неплохо. Спасибо,
Вот только этого дела мне еще не хватало. Данные я, конечно, у нее заберу, но сейчас не до этого. Да и с Озеровыми все так напряженно, что я не решусь снова лезть к ним. Варя наследница своего отца, но чтобы забрать деньги отца, она должна узнать, что у нее есть другой отец. А этого никто не хочет. А отдавать распоряжаться этими деньгами кому-то еще, я не хочу.
Трое дочек. И все с нами. Теперь уже никаких поблажек. Чтобы сохранить Сашину психику в порядке, надо подумать еще об одной няне. Я и сам плохо представляю, как это. Жаль, что ее мать добавляет только сложностей, а не помощи. Поэтому звоню своим родителям и прошу помочь.
Отпечатков посторонних в Сашиной квартире нет, но кто-то должен был следить за Сарой, чтобы знать, когда она ушла и что не скоро вернется. Значит надо проверить, кто следил за ней у дома и у клиники. Вероятно, так выйти на того, кто за этим стоит. Поэтому подсказываю следователю проверить эту версию и переслать мне запись видео с камер, кто вчера входил в подъезд.
Время до обеда пролетает мгновенно. Еду в клинику, чтобы увидеть всю свою команду. Львицу и своих маленьких львят.
Стучу и приоткрываю дверь.
– Тшш, – шипит на меня Саша и прикладывает палец к губам, чтобы молчал. – Быстро обувается и тянет меня в коридор.
– Мы только их спать троих одновременно уложили. Только попробуй разбудить! – Я слушаю, киваю, притягиваю к себе и обнимаю. Даже по такой взбудораженной и уставшей скучал.
– Посмотреть тоже нельзя?
– Разбудишь. Они как доминошки. Друг за другом просыпаются. – Вместо ответа, целую Сашу. Ей тоже надо расслабиться и отвлечься. Она отвечает, прижимается. Только сейчас отключает контроль и вспоминает, что она не только мама.
Выбирать не приходится. Я раньше бы подождал и целовался наедине, сейчас радуюсь тому, что хоть так можно с Сашей побыть.
– Так что, им теперь надо три отдельных детских?
– Нет, – качает головой, – пусть привыкают. Я звонила матери.
– И что?
– Не ответила.
– А ты чего хотела, чтобы она призналась?