альным” не стоит “патернализм”. Это — давнишнее, ныне устаревшее наименование системы благотворительных подачек, которая ближе к “субсидиарности”. Теперь и богатые страны предпочитают говорить не о патернализме по отношению к бывшим колониям, а о партнерстве. Этот термин, пожалуй, применим в наше время только к отеческой опеке, которую проявляет по отношению к России Всемирный банк, курирующий, как известно, и модернизацию российской системы образования. Конечно, переделать в Конституции “социальное государство” на “субсидиарное” правительству не дано. Правительство, отмахнувшись от Конституции, правит Доктрину образования. К примеру, там есть пункт о создании условий для получения общего и профессионального образования детьми из малообеспеченных семей, который распространяется на все полагающиеся льготы: и на учебники, и на стипендии. Но в правительственном тексте слово “малообеспеченные” вставлено много раз. Сочинили от себя “социально уязвимые слои населения”, которых в проекте не было. Такое впечатление, что вколачивали накрепко “субсидиарность” в каждый пункт. Я была на самом первом обсуждении в Думе только что полученной из правительства Доктрины и распоряжения правительства N 1072-р в одном с ней пакете. Сразу обнаружилось, что N 1072-р с перечнем ближайших мер был подписан в июле 2000 года, а шел уже ноябрь. И причины, почему правительство не торопилось поделиться своими планами, тоже прояснились. Как сказал член общественного совета при думском Комитете по образованию и науке, президент РАО Н. Д. Никандров, Доктрина в сочетании с июльским распоряжением девальвирована по социальным гарантиям в сравнении с проектом Доктрины. По мнению социолога профессора Э. Н. Фетисова, в таком виде Доктрина послужит разделению общества. Профессор МГУ А. В. Бузгалин заметил, что механизмы модернизации образования, предложенные правительством, не нейтральны: формируется элита из детей новой номенклатуры, но какие-то таланты все-таки получат доступ к образованию. А России нужны образованные люди в большом числе. Выступил и один из разработчиков правительственного варианта Доктрины, бывший министр образования Э. А. Днепров, отнюдь не сторонник опоры на отечественный опыт, известный своей программой смены менталитета нации через образование. Он назвал все критические высказывания “страшилками”, но и ему не понравилось, что в июльском распоряжении N 1072-р откуда-то взялось “софинансирование” из родительского кошелька и “деньги следуют за учеником”. По выражению Э. А. Днепрова, разработчики это “отшибли”. После выступления бывшего министра было над чем задуматься. Ведь если к конечному варианту Доктрины не был допущен разработчик из самых главных, то кем же доделывался за закрытыми дверями важнейший государственный документ — Доктрина образования? В жизни народа и государства реформа образования значит более, чем реформа армии: изменения системы образования — это кардинальные изменения всего общества. Такой задачи Э. А. Днепров, в бытность министром образования, как известно, выполнить не сумел. Перелицевать программы и учебники с целью вколачивания в головы школьников “новой идеологии” — этим не установишь новые общественные отношения. Осуществить такую задачу можно только с помощью экономических механизмов — и в системе образования тоже. VI съезд Российского союза ректоров, проходивший в декабре 2000 года, принял “Обращение”: “Отдавая должное происходящим политическим и социально-экономическим преобразованиям, нам исключительно важно прежде всего всмотреться в координаты глобальной интеллектуальной, научно-технической и культурной трансформации, которая в конечном счете определит облик российского общества и мировой цивилизации, а значит, и задачи высшей школы в наступающем столетии”. И дальше в “Обращении” говорилось о необходимости предварять кардинальные изменения в образовательной сфере “анализом долгосрочных экономических и социальных последствий”. Наша система образования была элитарной по возможностям, которые она предоставляла, но не по расходам на школы и вузы. Сошлюсь на авторитет известного специалиста по экономике образования члена-корреспондента РАО М. Л. Левицкого: экономика советской системы образования была эффективной. В минувшем году Нобелевскую премию по экономике получил американец Джеймс Хекман, известный не теоретическими, а прикладными исследованиями. Так вот, он считает наиболее выгодным и для гражданина США и для всей страны общее среднее образование. Человек, получивший основательное среднее образование, реже принимает неправильные, невыгодные решения — это относится и к вопросу, нужно ли учиться дальше и где учиться. В России, даже в 1993 году, нельзя было протащить при голосовании за ельцинскую конституцию (даже обманом — нельзя!) полную отмену бесплатного образования. Но в 2000 году на парламентских слушаниях по образованию Явлинский безапелляционно заявил: “Образование в России больше не является бесплатным”. А Немцов с той же трибуны радостно известил: “У нас уже есть элитарное образование”. И надо было видеть, как сияла Хакамада, ведущая парламентские слушания по праву заместителя председателя Думы, когда выступал “лидер ассоциации молодежных организаций “Первое свободное поколение”, — так она его представила. — Мы не будем аплодировать льготам для всех, образованию для всех! — говорил этот лидер. — Нам нужно качественное образование! Какая знакомая фигура, какой комсомольский задор! И эта манера выступать от имени “мы”… Словно бы сидим не на парламентских слушаниях, а на съезде комсомола. После я спрашивала участников парламентских слушаний. Никто не ведал ни про множество молодежных организаций “Первое свободное поколение”, ни про их лидера Владимира Шмелева. И вообще, что называется, нетипичное явление: молодые на стороне правых. Смолоду увлекаются левыми идеями — и будущие Клинтоны, и будущие Иошки Фишеры. О том, что в СПС намерены заняться реформированием образования, я уже писала (“Государство и школа”, “Наш современник” 2000, N 8). Но в Думе Комитет по образованию и науке возглавляет И. И. Мельников из КПРФ и самый авторитетный в этом комитете из заместителей О. Н. Смолин — от аграриев. Очевидно, поэтому и потребовалось создать РОСРО во главе с Кокошиным, куда пригласили и Мельникова, куда вошли и Явлинский, и Хакамада, и Немцов, и еще множество персонажей, встречающихся повсюду. Стилистику РОСРО подчеркивает то обстоятельство, что в Думе заместитель председателя Хакамада курирует Комитет по образованию и науке. Ну зачем законодательной власти иметь при себе POCРO? Чтобы с этим разобраться, посмотрим, насколько бурная общественная деятельность СПС и “Яблока”, так нежно возлюбивших образование, отличается от деятельности их фракций в Думе. Например, как они голосовали по поправке об увеличении расходов на образование в бюджете 2001 года на 10,7 миллиарда: коммунисты и аграрии голосовали за поправку, а от “Единства” — 0 голосов, от СПС — 0, от “Яблока” — 3. И после этого нам рассказывают, что РОСРО добился увеличения расходов на образование. Обратите внимание, в своих публичных выступлениях они не требуют введения платного образования. Они бы рады бесплатному, но платное, увы, существует. Это — свершившийся факт. И элитарные школы для богатых — свершившийся факт, против него не поспоришь. И появились во множестве платные подготовительные курсы при вузах — что это, как не вымогательство денег за поступление в этот вуз. А поборы с родителей в школах? А взятки экзаменаторам на каждой сессии? Поколения русских людей чтили наши прославленные алма матер, а теперь газеты публикуют сводные таблицы: почем там обходится экзамен. Вы можете не верить в поголовную коррупцию. Можете догадываться, что за такими разоблачениями стоят интересы платных вузов. Но про этот “рынок знаний” уже вдолбили в головы всем школьникам. В министерстве образования издают приказ о борьбе с коррупцией, открывают “горячую линию”, но все понимают: невозможно искоренить коррупцию в одной отдельно взятой системе, если ею охвачен весь государственный аппарат — и правоохранительные службы тоже. Отсюда и такой простой, доходчивый, демагогический вопрос: не лучше ли будет отдавать свои деньги не в грязные лапы взяточников, а непосредственно на нужды образования? Эта постановка вопроса, конечно, делает коррупцию первопричиной и двигателем возобновления либеральной реорганизации российской системы образования. Можно сказать, коррупция им и помогла. Распоряжением правительства вводится “софинансирование”, то есть платность преподавания ряда предметов в бесплатной школе. Вводится “нормативное подушевое финансирование” (“деньги следуют за учеником”, “образовательный ваучер”), которое в правительстве называют “прозрачным”. У всех на виду ученик как бы получил на руки свою долю из государственного бюджета, а с нею — право выбрать, в какую школу он ее отдаст, в общешкольную кассу — и если ему там не понравится, то он, разумеется, заберет свой “образовательный ваучер” и отнесет в другую школу. Такой же “образовательный ваучер” можно отнести в дорогую частную школу и там вложить в свое образование, причем это не лишит родителей-налогоплательщиков права на налоговый вычет сумм, потраченных на обучение детей, в размере, доходящем до 25 тысяч рублей. Напомню, что как раз и “софинансирование” и “образовательный ваучер” на самых завершающих стадиях разработки “отшибли”, по выражению бывшего министра Днепрова. Уж очень нагло и “прозрачно” все это выглядело. Однако потом, за закрытыми дверями, не усомнились, вписали в N 1072-р. И если Доктрина в правительственном варианте не соответствовала Конституции, то, в свою очередь, правительственное распоряжение наплевало на выправленную Доктрину, где (по недосмотру?) осталось: “принятие нормативных актов, противоречащих Доктрине, в том числе снижающих уровень гарантий прав граждан в области образования и уровень его финансирования, не допускается”. Вообще не может не изумлять, как в условиях разницы в доходах между богатыми и бедными в 40 и 60 раз (невозможной в “цивилизованном” государстве) власть еще и хлопочет о “минимизации” социальных издержек. Ну есть уже у них 400 негосударственных вузов не для бедных! Могли бы сами содержать. Нет, распорядились предоставлять этим учебным заведениям, еще не доказавшим своей пользы для отечества, средства из государственного бюджета. К тому же этот N 1072-р вводит “особый статус — образовательных организаций вместо существующего статуса государственных учреждений”. В чем же суть смены статуса? Организация — это учредительство. Переименовали — и к числу учредителей можно будет допустить юридические и физические лица. Следующий этап — приватизация школ, вузов. Теперь посмотрим, что они сделали с существовавшими издавна в русской системе образования едиными государственными экзаменами, которые были не только проверкой знаний учеников, но и проверкой качества работы каждой школы. Процитирую Хакамаду, она теперь в СМИ — главный специалист по образованию: “Правительство предложило достаточно радикальный механизм, который защитит будущих студентов от “двойных стандартов” и выкачивания денег за “бесплатное образование”, — объединить выпускной школьный экзамен со всту