".
Я не случайно привел эту громадную цитату. Президентские выборы 1996 года стали п е р е л о м н ы м м о м е н т о м в истории России конца ХХ века. Подвели черту под советским периодом и под усилиями оппозиции вернуть хотя бы некоторые завоевания этого периода или, говоря проще, нормальную жизнь. Соответственно статья о выборах стала ц е н т р о м е д и н о г о т е к с т а "Дневника". Сегодня, спустя пять лет, мне нечего прибавить к написанному по горячим следам.
ДРУГАЯ ЖИЗНЬ
События 96-го стали поворотным пунктом и в моей судьбе. Меня перестали приглашать на телевидение, куда время от времени звали, чтобы обозначить присутствие "аборигенов" и дать возможность в минутных репликах озвучить их мнения и оценки. После триумфа "демократии" мнением этих множеств можно было пренебречь... Меня уже не включали в партийные списки оппозиции на выборах. Борьба приобрела позиционный характер, и вместо красноречивых волонтеров потребовала дисциплинированных функционеров из партийных контор.
Но тяжелее всего было молчание читателя. Живой ручеек иссыхал на глазах. Несколько отзывов в год. А потом - ни одного на самые болевые материалы: "Ущелье" (№ 11, 1999) - о взрывах домов в Москве и образовании новой - криминальной - российской элиты с Кавказа; "Советский. Выбор" (№ 3, 2000) - о расстреле рабочего митинга в поселке под Выборгом и о том, как его жители, едва оправившись от трагедии, проголосовали за список "Единства"...
Нет, я не виню читателей. Они пережили то же, что и я. К р у ш е н и е ж и з- н и. Как сказал мне когда-то замечательный поэт Арсений Тарковский: в 1914 году я увидел солнечное затмение и вдруг понял детским умом - это светопреставление. И, знаете, - продолжил он с грустной старческой улыбкой, - действительно, все, что было потом, происходило, наверное, уже в Чистилище.
В прежних статьях я не только анализировал события, опыт борьбы - в минуту поражений (в 91-м, 93-м) я старался дать людям надежду, показать дальнюю цель и наметить путь к ней. В 96-м наш давний читатель написал: "...Мне радостно, что Вы работаете в журнале - честный, сильный, абсурдный, этакий Жак-Простак, о чем ни говорящий, так с непременным оптимизмом, верой в Правое Дело, рыцарь Идеи из издания 16-тысячным тиражом... Пирожков Л. В. Днепродзержинск". На иронию не обижаюсь, но знали бы Вы, как тяжело быть жизнеутверждающим Жаком-Простаком! После торжества негодяев эта роль для меня непосильна.
"Передай Казинцеву, что мы с Юлей прочли его книгу - проглотили. Как написано! И ведь в самом деле, не задним числом и не задним умом все понято и замечательно выражено, а по ходу и даже в предвидении событий. Почему же при таких умах, таких талантах, при таких людях общество все-таки остается лишенным воли?" Из письма Станиславу Куняеву от Дмитрия Урнова, известного американиста. Необходимые пояснения: Юля - Ю. Палиевская, жена Урнова, профессор одного из американских университетов. "Его книга" - сборник моих статей "Россия над бездной. Дневник современника. 1991-1996".
Благодарен за добрые слова, только откуда Дмитрий Михайлович взял, что людей, желающих и способных сопротивляться накату событий, много? Они есть, но в количестве небольшом и разобщены страшно. Он-то сидит в Америке и думает, что это там ему одиноко. А мне в Москве позвонить некому...
В том, как мало на самом деле "умов" и борцов, убеждаешься, когда они уходят из жизни. Со смертью одного человека рушатся целые направления в патриотической публицистике. Умерла Галина Литвинова - и на 10 лет (до появления Медведевой-Шишовой) исчезла тема демографии. Умер Иван Васильев - некому писать о деревне. Со смертью Вадима Кожинова наверняка на долгое время окажется без призора советская история.
В публицистику, как и в политику, пришли новые люди. Специалисты по конкретной проблеме, знающие ее от и до. Другой тип - систематизаторы, сортирующие информацию в работах, напоминающих конспект энциклопедического словаря. А то и прямо составляющие энциклопедические словари, число которых растет с каждым годом.
С пользой читаю тех и других. Однако мне кажется, что это литература западного образца. Ее цель - наделить читателя информацией. Она учит решению задач, а русская публицистика учит жизни, согласуя, а зачастую и подчиняя профессиональные изыскания поискам правды и гармонии. То, что даже патриотические публицисты обращаются к западным стандартам, - очередное свидетельство постепенного подчинения русского общества цивилизации Запада.
И уж совсем нестерпимо присутствие в патриотике записных крикунов. Э т и остались с перестроечных, едва ли еще не советских времен. Их ничто не берет. Они всегда готовы очередями, как автомат, выдать очередные "долой!" или "да здравствует!".
Какое место отведено в этой экспозиции "Дневнику современника"? Увы, скромное. Статьи-проповеди оказались не ко времени. Материалы, которые я теперь публикую, можно разделить на четыре категории.
Исторические работы. Ну, конечно же, я привычно отступил в глубины родной истории. Напечатал в 1998 году цикл статей "Вечная Россия" с характерным вступлением: "Россия на краю гибели. И не видно социальных сил, общественных институтов, людей, способных остановить катастрофу. Но есть другая Россия, которую мы, слабые и себялюбивые ее дети, не сможем ни испакостить, ни погубить, - в е ч н а я".
Отклики на чрезвычайные события, вроде московских взрывов. Это уже упоминавшиеся статьи "Ущелье", "Советский. Выбор"; из более ранних "Чечня" (№ 4-5, 1995).
Интервью с видными политиками. Наиболее скучный раздел. Все просят прислать вопросы заранее, а приходишь с диктофоном, и оказывается: собеседник к разговору не готов. А может быть, лидерам просто нечего сказать?
Путевые очерки с анализом успешного опыта преодоления кризиса в других странах. Мне, русскому националисту, горько прилаживать чужие схемы к нашей беде, да что поделать, если свои не дали результата. Это "Три дня в Беларуси" - статья, написанная на основе бесед с Александром Лукашенко (№ 5, 1995), "По дороге в Вавилон" (№ 8, 1997), "Дао Тун" (№ 9, 10, 2000).
Последнюю работу я считаю наиболее значительной из написанных мной. Политическая история последних пятидесяти лет; экономические тенденции этого периода, в частности, подготовившие крушение Союза; хозяйственный и идеологический опыт китайской модернизации; борьба в русской и китайской деревне 30-х - 50-х годов; тысячелетнее противоборство города и деревни; архаическая экспансия как феномен новейшей истории; столкновение цивилизаций - все это стало фоном для поиска ответа на вопрос: почему Китай сумел преодолеть системный кризис, а СССР, Россия не смогли.
Признаюсь, я вложил в это исследование (фактически книгу объемом пять с половиной печатных листов) все, что передумал и перечувствовал за эти годы. Не только мысли - боль за Россию. И наконец дождался читательского отклика. Столько писем, сколько пришло после выхода "Дао Тун", я не получал за последние пять лет.
"Мне кажется, что "Дао Тун" надо было бы издать отдельной книгой с хорошими фотографиями. Провести в МГУ читательскую конференцию, пригласив С. Глазьева, других политиков, кому дорога Россия. Уверен, что Ваш философский трактат о глобальных проблемах найдет большой отклик. Г л а в н о е, ч т о б ы е г о п р о ч и т а л и!.. В. Родин, советник-посланник МИД. Москва".
"Я с большим интересом прочитал Вашу статью о Китае вместе с находившейся в это время в нашем Центре делегацией китайских специалистов. Так что примите благодарность и поздравления с прекрасной статьей и от меня, и от них... Академик А. С. Коротеев, директор Исследовательского центра им. М. В. Келдыша. Москва".
"...Статья мне очень понравилась. Если бы все русские так думали, то бед у нас было бы в 100 раз меньше... В. Тархова, политолог. Венесуэла".
"Статья "Дао Тун" подтвердила мое мнение о Вас, как об одном из лучших публицистов сегодняшней России. Причем, я бы добавил - философского склада... А. Бринкен, пианист, композитор. Швейцария".
"...С большим вниманием прочитал Вашу работу "Дао Тун", и если позволите простому человеку высказать свое мнение, то считаю, что она, безусловно, входит в тройку лучших публикаций за 2000 год. Сравнивая Китай и нашу Россию, невольно приходишь к выводу: "Родину любить надо, ..!" Вот тут Вы предельно четко сформулировали первое и г л а в н о е условие для того, чтобы Россия вновь стала великой. Однако здесь главное различие между нашими странами... Смотрю недавно кривое "Зеркало": сидят за "круглым столом" Ясин, Боровой, Вайнер и - далее знакомые все лица. Русский там оказался... Владимир Вольфович Жириновский. Передачу вел Сванидзе. Для полного букета не хватало Новодворской. И все это называется "русское ТВ"! Правительство действует по программе Грефа. Руководят ключевыми отраслями хозяйства Чубайсы, Кохи и пр. О какой любви к Родине тут говорить?! И где их родина - с двойным или тройным гражданством? Да все они смертельно ненавидят Россию! Еще недавно Кох поливал грязью "эту страну" и ее народ, так вот, видимо, за это его и "наказали" - сделали одним из руководителей "Газпрома". Какие могут быть инвестиции в Россию, когда Немцов орал за границей: "Не давайте кредит этой области, там губернатор красный". Я помню, как на вопрос: "Ну, а если у вас не получится?" (в смысле реформ) Гайдар, не моргнув глазом, сказал: "Тогда мы уйдем". Ответ, достойный лаборанта: опыт не удался, пусть кто-нибудь другой попробует... Это - враги, но мелкие сошки. За их спиной стоят "враги умные и умелые, контролирующие пульс страны и убивающие ее". Слава Богу, что нашелся человек, сказавший об этом прямо...
"Россия - ледяная страна" - чушь! Дело не в климате, он у нас нормальный. У нас в Ростовской области колхозы брали по 50 ц, а в Краснодарском крае до 65 ц пшеницы с га. И это не на опытных полях... Ну, не растут у нас киви и бананы - так и хрен с ними! Зато растут яблоки - у меня на родине в Калуге. А здесь, на Дону, помидоры, которые наверняка вне конкуренции. А киви можно закупить в небольшом количестве бывшему нашему президенту. Пусть...