Однажды она разнообразия ради прикинулась омерзительно милой, обращалась к ним по прозвищам и – вообразите себе! – закинула Лиаму руку на плечо, демонстрируя привязанность.
Они наблюдали за ней с ужасом, словно это была не Кейт, а ее двойник.
– У меня десять минут. Что у вас там? – спросила Кейт.
Тео протянул ей планшет:
– Смотри сама!
Под заголовком «Владелец был найден растерзанным позади закусочной» красовалась фотография улыбающегося бизнесмена.
Кейт пробежалась по статье.
«Полиция пытается определить причину… обсуждается вероятность… случайное или преднамеренное убийство… отсутствие свидетелей… нападение животных…»
– Нападение животных – да кто на такое купится? – фыркнула Су. – Мы ж в центре И-Сити.
Кейт глянула на Тео:
– Есть данные из морга?
– Райли говорит, что вскрытия еще не было, но у трупа в груди – громадная дыра и куда-то подевалось сердце. Про это, конечно, публично не сообщается.
– Не хотят никого пугать, – сухо произнесла Кейт, проматывая страницы в поисках дополнительных деталей.
Она пролистнула заметку о взрыве на Броуд и резко остановилась, пальцы замерли над планшетом. На нее смотрело знакомое лицо: вьющиеся светлые волосы и темные синие глаза.
«Злодей Истины».
У Кейт перехватило дыхание. Внезапно наткнуться на непоколебимый отцовский взгляд было сродни удару в солнечное сплетение. В голове вновь зазвучал его голос.
«Катерина Оливия Харкер».
– Кейт? – дернула ее Су.
Она заставила себя вернуться в реальность, где были кофейня, стол, выжидающие лица Стражей, и мазнула пальцами по экрану, убирая статью.
– Мы поговорили, – вступил Тео, – и мы с Су хотим помочь.
– Вы уже помогаете.
– Ты знаешь, о чем мы, – вмешалась Су. – Мы могли бы пойти с тобой. В качестве подкрепления.
– Ага! – подтвердил Лиам.
– Но не ты! – хором отозвались Су и Тео.
– Никто из вас, – сказала Кейт.
– Слушай, – начала Су, подавшись к ней, – когда все началось, это было лишь теорией, верно? Но сейчас благодаря тебе мы в курсе событий. И мы понимаем, что кошмар не прекратится, поэтому мы…
Кейт понизила голос:
– Вы ничего не знаете об охоте на монстров.
– Ты могла бы нас научить, – заметил Тео.
Как будто последнее, что нужно Кейт, – это люди, о которых надо беспокоиться, и свежая кровь на руках!
– Пришлите мне координаты места преступления, – сказала она, вставая со стула. – Я проверю его сегодня ночью.
Члены совета ФТФ стояли в командном центре и спорили, перебивая друг друга.
– Каждый новый человек, которого мы принимаем, – это еще один рот, который нужно кормить, еще одно тело, которое нужно одевать, еще одна жизнь, которую нужно защищать! – Маркон хлопнул ладонью по столу. – Моя преданность принадлежит тем, кто уже с нами. Кто решил сражаться.
– Мы не заставляем никого из солдат идти за Линию, – проворчал Беннет, молодой член совета. – Но факт остается фактом: того, что мы делаем сейчас, недостаточно.
– Этого слишком много! – возразила офицер, Шиа. – Мы истощаем ресурсы…
– Тут не война, а осада…
– А если бы вы согласились атаковать, вместо того чтобы обороняться, возможно, тогда бы…
Август молча стоял у стены, прислонившись затылком к карте города. С тем же успехом он мог быть фотографией. Он присутствовал здесь не для того, чтобы говорить или даже слушать. Насколько он мог судить, он находился рядом с ними только для того, чтобы его видели. Он служил предостережением и напоминанием.
«Такова сила – она кроется в восприятии», – вымолвил Лео.
«Не Лео, – поправил себя Август. – Не настоящий Лео. Только голос».
Не-Лео недовольно поцокал языком.
Сидящий во главе стола Генри Флинн помалкивал. Он выглядел… усталым. Под запавшими глазами прочно обосновались синяки. Генри всегда был худощавым, но сейчас неуклонно двигался к истощению.
– Мы попытались прошлой ночью взять холодильник, – начал Маркон. Холодильниками они называли здания, в которых малхаи и Клыки держали пленников. – И мы потеряли пятерых солдат. Пятерых. Ради чего? Ради северян, которым было плевать на нас до тех пор, пока их самих не припекло. И люди вроде Беннета или Пэрис – они думают, что…
– Я, может, и слепая, но не глухая! – язвительно бросила старая женщина, сидящая напротив – в кресле советника.
Когда Август впервые встретился с ней, она роняла сигаретный пепел в яичницу, но сейчас она выглядела величаво и естественно.
– Каждому известно, что я поддерживаю людей по ту сторону Линии. Легко говорить, что бы сделали вы, будь вы на их месте, но нельзя винить их в том, что они хотят жить.
Свара вспыхнула снова, набирая обороты. Август закрыл глаза. Ему не нравился шум. Ситуация было неприятной, как и все человечество.
Большую часть своей короткой жизни Август делил людей на хороших и плохих, чистых и запятнанных – категоричное разделение, черно-белый мир, – но последние шесть месяцев продемонстрировали ему множество оттенков серого.
Впервые Август заметил это в Кейт Харкер, но он всегда думал, что она исключение, а не правило. Теперь же повсюду он видел разделение, порожденное страхом и потерями, надеждой и сожалением.
Гордецы умоляли о помощи, а те, кто уже чем-то пожертвовал, наотрез от нее отказывались.
ФТФ разделились – не только здесь, в совете, но и непосредственно в войсках.
– Мы должны защищать себя.
– Мы никого не должны защищать.
– Мы покупаем время за жизни.
– Мы хоть чего-то добились?
– Август, ты что думаешь?
Август моргнул, приходя в себя. Что он думает? Он бы предпочел читать, драться, делать что угодно, чем стоять у стены и слушать, как мужчины и женщины говорят о человеческих жизнях, будто это всего-навсего числа.
Ему надоело наблюдать за тем, как они низводят плоть и кровь до пометок на бумаге, знаков на карте.
Но Август подавил свой порыв и попытался встать на позицию других.
– Все монстры, – медленно проговорил он, – хотят одного и того же – еды. Они объединены общей целью, в то время как вы разделены своей моралью и гордостью. Что я думаю?.. То, что если вы не объединитесь, вам не победить.
В комнате воцарилась тишина.
«Вот речи истинного лидера», – сказал Лео.
На лице Генри промелькнула усталая улыбка.
– Спасибо, Август, – сердечно произнес он.
Вот оно – то самое тепло, которое Август много лет учился имитировать!
Август едва не принял дружелюбное выражение, но тотчас себя одернул, сохраняя бесстрастный вид.
Вскоре Генри отдал приказы о выступлении, и комната опустела. Освободившись, Август выскользнул за дверь.
С другой стороны холла располагался центр наблюдения. Ильза стояла перед мониторами. Ее светлые рыжеватые волосы сияли, подсвеченные экранами, свет и тени мелькали по лицу, звездочки на коже вспыхивали и меркли.
Август прошел мимо нее, обогнул центр связи, где за пультом сидел Филлипс. Могло показаться, будто левая рука Филлипса лежит на столе совершенно спокойно, но Август сам видел масштаб бедствия: он удерживал бьющееся тело Филлипса на медицинском столе, пока Генри пытался сшить кожу и мышцы, жестоко искромсанные когтями корсаи.
Филлипс научился стрелять другой рукой и был одним из немногих желающих драться за Линией, но Харрис заявил, что не примет давнего партнера обратно в подразделение, пока тот не сумеет одолеть друга в бою. Сегодня Филлипс щеголял синяком на скуле. Он был близок к цели.
Август уже добрел до лифтов, когда услышал, что его нагоняет Генри.
– Август, – сказал он, подстраиваясь под шаг сунаи, – пойдем-ка со мной.
Двери лифта разъехались, и они вошли внутрь. Когда Генри нажал на кнопку второго этажа, Август напрягся.
Прежде Компаунд был обычным высотным многоквартирным домом. На втором этаже располагались тренажерные и актовые залы. Теперь там обучали новых рекрутов.
Двери лифта снова разъехались. Август и Генри вышли в холл.
Мимо пробежали новоявленные члены ФТФ колонной по двое, и Август заставил себя выпрямиться под их взглядами.
Справа на полу сидела, сбившись в кучку, группа детей, а капитан ФТФ что-то им объяснял спокойным, уверенным тоном. В центре группы обнаружилась та девочка из Симфонического зала, отмытая дочиста, с печальным и потерянным взглядом круглых глаз.
– Сюда, – произнес Генри, распахивая дверь.
Обширное пространство оказалось поделено на тренировочные зоны, под завязку забитые рекрутами. Одни обучались самообороне, другие сидели на корточках и возились с оружием. Жена Генри, Эмилия, обучала новобранцев постарше рукопашному бою. Эм не уступала мужу ростом, правда, он был худощавым блондином, а она – темнокожей и атлетически сложенной. Когда она отдавала команды, ее ясный, решительный голос разносился по всему залу.
Август прошел следом за Генри на тренировочную дорожку, окаймляющую зал по периметру. Августу почему-то сразу показалось, будто он выставлен напоказ.
Люди оборачивались в их сторону, и Августу хотелось верить, что они смотрят на Генри Флинна, легендарного главу ФТФ, но даже если поначалу их внимание действительно привлекал Генри, потом их взгляды задерживались на Августе.
– Зачем мы это делаем? – спросил Август.
Генри улыбнулся одной из тех улыбок, которым Август не мог дать определения – и не печальная, и не веселая. Из тех, которые не означали чего-то конкретного, но намекали на все понемногу. Сколько бы Август ни упражнялся, он никогда не сумеет выразить столько лишь простым изгибом губ.
– Надеюсь, ты спрашиваешь про ходьбу по дорожке, а не про борьбу за Северный город. – Генри сунул руки в карманы и уставился себе под ноги. – Я привык бегать, – сказал он скорее себе, чем ему. Август с ним мысленно согласился. – Я уходил на рассвете, сжигал лишнюю энергию. Я всегда лучше себя чувствовал во время бега…
Грудь его содрогнулась, и он замолчал и кашлянул, прикрыв рот тыльной стороной ладони.