– Теперь главный вопрос, – проговорил Флинн, трудясь над ее рукой, – как охотиться на монстра? У вас есть идеи?
Кейт заколебалась. Что еще за допрос? Но Флинн не подталкивал ее и не давил.
Кейт отняла руку.
– Вы замечали какие-нибудь закономерности? – подсказал Флинн.
Кейт задумалась. Она видела монстра – или скорее смотрела его глазами, – но картины были обрывочными и несущественными.
– Я полагаю, он охотится ночью.
– Это имеет смысл, – задумчиво пробормотал Флинн.
– Что, правда?
– Ночь стирает определенные грани в психике. Она дает нам ощущение свободы. Исследования показали, что люди в целом менее скованы ночью, более подвержены влиянию и, – он подавил кашель и продолжил, – склонны к примитивным реакциям. Если монстр паразитирует на темных мыслях, превращая их в действия, то ночь для него – наилучшее время для охоты.
– И еще вопрос маскировки, – добавила Кейт. – Тварь – просто ходячая черная дыра. С темнотой легче слиться.
Флинн кивнул.
У Кейт заурчало в животе, да так громко, что услыхали они оба.
– Вы, наверное, голодны, – сказал Флинн.
Верно. Как волк. Но в памяти невольно всплыли слова отца.
«Любая слабость – это место, куда вонзят нож».
Она не ответила, но Генри уже стоял у холодильника.
– Как насчет омлета?
– Вы готовите?
– Двое из пяти обитателей нашей квартиры очень любят поесть.
Кейт уселась на табурет и стала смотреть, как он выложил на стол упаковку яиц и немного овощей.
– А откуда у вас берется еда?
– Спецназ запасает все, что может, – объяснил Флинн. – У нас склады на обеих сторонах города. Что касается свежих продуктов, мы держим сеть ферм в южной части Пустоши, но ресурсы небесконечны, а мародеров немало.
Очередная причина, по которой конфликт не может тянуться долго, – подумала Кейт.
Флинн принялся быстро и умело нарезать овощи. Ах да, он ведь не просто врач – он хирург! Это было ясно по тому, как он держит нож. Лезвие ножа подмигнуло Кейт, и девушка поспешила переключить внимание на кота. Тот уже спал в вазе для фруктов. Кейт осторожно потянулась к его хвосту.
– Это кот Августа, – сообщил Флинн. – Но Ильза тоже очень любит его.
– А Соро?
Флинн помрачнел.
– Соро большую часть времени проводит в казарме. – Он немного помолчал. – Сунаи не похожи на остальных монстров. Они подобны нам. Каждый из них так же уникален, как и люди.
– Но как-то Август никогда мне не казался любителем кошек.
Флинн негромко рассмеялся.
– Может, и нет, – согласился он, разбивая яйца в миску. – Но мой сын всегда был склонен спасать потеряшек.
На сковородке зашкворчали овощи. От их запаха у Кейт скрутило желудок.
– Вы действительно считаете его сыном.
– Да.
В памяти Кейт проскользнула тень. Ей вспомнился отец, их встреча в его кабинете, его речи, которые он использовал как оружие. «Я никогда не хотел дочь».
Флинн разложил омлет по тарелкам и протянул Кейт ее порцию. Кейт жадно вгрызлась в омлет, а вот Флинн, кажется, едой совсем не интересовался.
– Август верит, что вы хотите помочь.
– Я бы не вернулась, если бы не хотела.
– Тогда поведайте мне, что вам известно…
– Я уже рассказала, – ответила Кейт между двумя кусками омлета.
– …о Слоане, – докончил Флинн.
Кейт застыла.
– Что?
– Если кто-то и может препарировать логику монстра, вычислить, чего он жаждет…
Кейт опустила вилку. К горлу подкатила тошнота. Она не будет забираться в голову к Слоану, не будет воскрешать призрак отца!
Но Генри Флинн прав. Если кто и способен предсказать ходы монстра, так только она.
Кейт с усилием сглотнула.
– Наверное, – начала она и снова взяла вилку, – он хочет того же, чего и прочие монстры.
– И чего же?
– Всего, – сказала Кейт. – Больше насилия. Больше смерти, – она представила себе темно-красный свет в глазах малхаи, полных удовольствия и угрозы. – Слоан – он как кот, который играет с мышью, прежде чем съесть ее, просто потому, что может. Только на сей раз в роли мыши Истина.
Она чувствовала взгляд Флинна, но упорно глазела на его вилку и на то, как он ковыряется в омлете.
Кейт с детства училась считывать людей – малейшие движения губ отца, глаз матери… Она вспомнила виденные ею фотографии Генри Флинна. Да, прошедшие шесть месяцев сильно на нем сказались. Лицо сделалось изможденным, кожа из бледной стала сероватой, и дышал он неглубоко, постоянно сдерживал кашель.
– Давно вы больны? – спросила Кейт.
Флинн вздрогнул. Он, конечно, мог бы соврать Кейт, но в конечном итоге не стал.
– Хороший вопрос. Наши больницы всегда уступали тем, что севернее Линии.
– Вам сказали?..
– О некоторых вещах говорить не надо – их знаешь и так, – голос его звучал спокойно. – Это ничего не изменит. Я привык думать, что если мы объединим город вовремя, то, возможно… но жизнь редко считается с нашими планами. – Генри перевел взгляд на окно, где уже занималась заря. – Человек и его дело – не одно и то же. Руководство перешло к совету. Если повезет, я успею…
В коридоре раздались шаги, и Генри замолчал. Секунду спустя на кухню вошла Эмили Флинн, одетая в военную форму. Она была высокой, как Генри, с короткими черными волосами и атласной темной кожей, и если она и удивилась тому, что у них на кухне завтракает Кейт Харкер, она никак этого не выказала.
– Что за чудесный запах!
– Эмили, – произнес Генри, и в его голосе появились ласковые нотки.
– У меня три часа до следующей смены. А омлет для меня?
Генри протянул жене вилку, и Эмили схватила ее и принялась есть. Генри обнял ее за плечи. У Кейт сдавило грудь. Жест Генри был столь непринужденным, они оба так легко приближались друг к другу!.. Даже когда ее родители были вместе, у них все получалось иначе.
– Продолжайте, я не буду вам мешать, – вымолвила Эмили.
– Ты и не мешаешь, – возразил Генри и поцеловал ее в плечо. – Мы с Катериной…
– Кейт, – коротко поправила девушка.
– Мы с Кейт уже побеседовали.
Эмили кивнула и посмотрела на Кейт в упор. Она явно была из тех женщин, которые привыкли смотреть в глаза. Кейт порадовалась, что оставила челку.
– Август ушел, так что ты посидишь в квартире, ладно?
Кейт передернуло.
– Это обязательно?
– Вовсе нет, – бодро откликнулась Эмили. – Если ты предпочитаешь камеру внизу…
– Э-э… – протянул Флинн. – Кейт – очень общительный гость, готовый к сотрудничеству.
– Ильза может присматривать за ней на расстоянии, и я уже договорилась, что сюда пришлют солдата с коммом, на всякий случай.
Но Кейт не слушала. Она не могла оставаться здесь, не могла терять еще один день – теперь, когда Пожиратель Хаоса на свободе и с каждым оборотом солнца крадет еще частичку ее разума.
– А можно мне потренироваться вместе с ФТФ?
Август отсутствовал, и потому Кейт врала легко и непринужденно. Она и не собиралась становиться пехотинцем Флинна, но ей нужно было получить обратно свое оружие и найти способ выбраться из Компаунда.
Эмили покачала головой.
– Далеко не лучшая идея.
– Почему? – не унималась Кейт.
Женщина смерила ее долгим, тяжелым взглядом.
– Мисс Харкер, солдаты ФТФ не питают теплых чувств к вашей семье. Уже разошелся слух о том, что вы находитесь в Компаунде. Некоторые воспримут ваше присутствие как оскорбление. Другие могут счесть его вызовом. Будет лучше, если вы останетесь…
– Я вполне способна за себя постоять.
– Я вообще-то беспокоюсь о другом. Мы стараемся избегать разлада…
– То есть – насилия?
– Нет, разлада, – повторила Эмили, – во всех его видах.
– При всем уважении, – парировала Кейт, – но, если вы будете меня прятать, ситуация станет еще хуже. Вы хотите избежать разлада? Обращайтесь со мной как со своей, а не как с чужаком.
Эмили посмотрела на мужа.
– А она умеет быть убедительной.
– Значит – да? – поднажала Кейт, стараясь не показывать, как это для нее важно.
Эмили взяла из рук Генри чашку с кофе и уткнулась в нее носом.
– Ты будешь под присмотром другого кадета, – наконец произнесла она. – Если ты не будешь повиноваться приказам, или станешь создавать проблемы, или я передумаю, ты вернешься в тюрьму.
При упоминании о кадете Кейт заколебалась. Но по сравнению с пребыванием на верхушке башни соглядатай – не столь серьезная проблема.
– Неплохо, – заявила она, встала и понесла тарелку к раковине.
А на кухню влетел Август – с дверной ручкой в руках. Его черные волосы еще были мокрыми, а рубашка расстегнута, и Кейт увидела, что его поджарое тело перевито крепкими мускулами.
– Это что, было необходимо?
– Извини, – Кейт пожала плечами. – Я никогда не любила замки.
Август насупился – ну, насколько мог. Между бровями у него пролегла морщинка.
Кейт снова повернулась к Эмили.
– Мне нужна форма.
Август удивленно выпрямился.
– Зачем?
Кейт осклабилась, но позволила Флинну сказать за нее.
– Кейт выразила желание присоединиться к ФТФ.
– Плохая идея! – воскликнул Август.
Он стоял на одном колене и пытался вернуть на место ручку двери, а по другую сторону от двери Кейт заканчивала переодеваться.
– Ты это уже говорил, – отозвалась она. – Три раза.
– И еще повторю!
Кейт постучала костяшками по дереву, давая понять, что он может войти. Август поднялся и легким толчком отворил дверь. На Кейт теперь была форма ФТФ. На глаза спускалась прядь светлых волос. Остальные были собраны в хвост, открывая шрам, протянувшийся от левого виска до подбородка.
Кейт указала на форму.
– Ну, как я выгляжу?
Форма сидела на Кейт лучше, чем когда-либо сидела на нем самом. Но дело было не в одежде, дело было в манере Кейт держаться. Она была внушительна. Кейт Харкер всегда держалась властно, всегда производила впечатление, и теперь, увидев ее в форме, Август невольно вспомнил про ее любимую игру, ну, ту, где ты представляешь себя в другой версии собственной жизни. И на долю секунды Августу померещилась та версия, в которой Кейт осталась.