– Нет! – подскочив, закричала я с места, как будто меня подняла невидимая сила. Или слова бабушки Терезы заставили меня действовать. – Наталка не виновата! Если вы ее заберете, то и меня забирайте! Это все из-за меня!
– И нас тоже наказывайте! – вскочили с места мальчишки. – Мы тоже виноваты! Все виноваты!
Я уже билась в истерике, заслоняя свою подругу грудью. Ребята выстроились рядом с нами плотным кольцом, защищая и меня, и Наталку. Женщины плакали в голос.
Первый мужчина, сидевший за столом, только успевал наливать воду из графина и пить. Он пошел пятнами и ослабил галстук. Второй мужчина быстро подошел к микрофону, прокашлялся и начал торопливо читать по бумажке.
За спасение утопающих Наталке такой-то, ученице такой-то школы, вручается почетная грамота и медаль. В присутствии ответственных лиц, родителей, товарищей и самого пострадавшего просьба подняться на сцену и получить заслуженную награду. Остальным ребятам, которые оказывали помощь в спасении товарища, вручаются почетные грамоты и значки.
– Девочка, поднимись на сцену, – ласково сказал мужчина, поскольку все ошарашенно застыли.
Наталка, спотыкаясь, поднялась по ступенькам и взяла медаль и грамоту. Оба мужчины пожали ей руку, а Лариса Арнольдовна отсалютовала слабой рукой, вообще не понимая, что происходит. Тетя Тамара тяжело опустилась на стул рядом с бабушкой Терезой. К ней подскочили тетя Соня с Тамиком на руках и тетя Луиза. Другие женщины передавали ковшик с водой.
– Плохо мне, – тетя Тамара держалась за грудь.
– Томочка, все хорошо, скажи, что тебе дать? Какой отвар? Или капли? У тебя с собой капли? – Тетя Соня плакала, а тетя Луиза растирала руки и грудь знахарки.
– Я их убью, всех, – прошептала тетя Тамара. – Надо было меня так напугать. Это же не шутки! Они думают, что шутки! Да разве так можно?
– Томочка, не волнуйся только, – причитала тетя Луиза. – Мы с ними еще разберемся, только не болей. Давай, попей водички. Пойдем на воздух?
Бабушка Тереза сидела спокойно, только рукой поглаживала медали на подушечке.
– Бабушка Тереза, пойдем, мы тебя домой отведем, – подскочила к ней тетя Луиза. – Нет, мы сейчас мужчин позовем, они вас довезут до дома на машине. Как же вы сюда добрались? Да как же вы дошли-то? Вам же нельзя!
– Тамарочка, миленькая, вставай, пойдем отсюда. – Тетя Соня встала на колени перед знахаркой. – Я тебе кофейку сварю, да? Пойдем, родная, вставай, моя хорошая. А то я сейчас прямо тут лягу рядом с тобой.
– Что ж они делают? – говорила тетя Тамара. – Они разве не знают, что нельзя так? Они не понимают! Я же знаю, как это страшно! Почему они никого не жалеют? Даже здесь по-человечески не могут. Что ж за люди-то? Как их земля-то носит? Это ж надо – вызвать всех и такое устроить! Что? Силу свою показать хотели? Или связями покозырять? Да пришли бы, просто спасибо сказали. Так нет же.
– Томочка, пойдем, пойдем, – тетя Соня одной рукой приподняла знахарку. Тетя Луиза поддерживала ее с другой стороны. Ребята помогли подняться бабушке Терезе и вели ее на выход. Наталка несла на вытянутых руках подушечку с орденами. Никому уже не было никакого дела ни до мужчин в форме, ни до Бориса с его родителями.
– Соня, я так испугалась, – заплакала тетя Тамара. – Никогда так не боялась. За себя не боялась.
– Да, Томочка, знаю. Все знаю, – ласково говорила тетя Соня.
– Это ведь страшно, Соня. Они же еще дети, – тетя Тамара тяжело дышала. Тетя Соня с тетей Луизой вели ее под руки на выход.
Мужчины в форме, стоявшие на сцене как истуканы, не понимали, что происходит. Все люди в зале шли на выход. Женщины плакали. Я оглянулась и увидела, как мама Бориса плачет, а его отец что-то ей зло выговаривает.
Мы наконец вышли из зала. Бабушку Терезу торжественно усадили в машину и повезли домой. Мы с тетей Тамарой медленно пошли по дороге.
– Наталка! Соня! Подождите! – услышали мы крик за спиной. К нам бежала мама Бориса.
– Алина, лучше уйди сейчас, – сказала тетя Соня.
– Спасибо тебе, девочка! – на грудь осоловевшей Наталке кинулась мама Борьки. – Если бы не ты! Соня, прости меня! Наталка моего Борю спасла! Это он все так устроил, чтобы их проучить. Я была против! Тетя Тамара, простите меня!
Знахарка кивнула. Мы пошли дальше, оставив маму Бори одну на улице.
Но не успела тетя Соня сварить кофе, как в ворота кто-то постучался. Наталка открыла дверь.
– Наталка, девочка, можно войти? – спросила мама Борьки, не решаясь переступить порог.
– Входи, Алина, – разрешила тетя Соня.
Но вместо Алины на пороге появились молодые мужчины, которые стали затаскивать мешки – с мукой, сахаром. Сама Алина положила на стол кульки с конфетами, печеньем, халвой, пастилой – столько и на полках в магазине мы не видели.
– И там еще комбикорм, – сказала Алина тете Соне.
– Ты лучше бабушке Терезе все это отнеси, – сказала тетя Тамара.
– Да уже! – радостно воскликнула Алина, радуясь, что с ней вообще разговаривают. – И бабушке Терезе отвезли, и мальчикам. Бабушке Терезе мы и дом поправим. Муж обещал машину кирпича прислать. Соня, можно я буду приходить? Тетя Тамара, а вы мне дадите отвар от бессонницы? Я же совсем не сплю. Никакие таблетки не помогают. Простите меня.
Когда тетя Тамара уже собралась что-то ответить, в воротах появилась Лариса Арнольдовна, которая толкала перед собой новенький велосипед. «Школьник». Мечта! Кроме Борьки, в селе ни у кого такого не было.
– Это ценный подарок! – Пионервожатая все еще не могла справиться с чувствами и не знала, как реагировать на происходящее. – Должны были на сцене вручить, но вот…
Она передала велосипед обалдевшей Наталке. А вслед за Ларисой Арнольдовной во двор вошли мужчины в форме и все ребята.
– Спасибо вам за то, что вырастили таких пионерок! – пожал руку пионервожатой один из мужчин. Лариса Арнольдовна чуть в обморок не хлопнулась от волнения.
– Ура, товарищи! – объявила она, потому что не знала, что еще можно сказать.
Ребята захлопали в ладоши, закричали, засвистели. Потом все накинулись на сладости. Алина вместе с тетей Соней суетились на кухне, накрывали на стол.
Потом все сидели во дворе – ели, пили кофе, мужчинам налили фирменной араки от дяди Жорика. Алина то и дело кидалась обнимать Наталку, целовать руки тете Тамаре и тете Соне.
– А что у Бори с носом? – спросила тетя Тамара у Алины, зыркнув на Наталку.
– Так он же, когда с плота упал, ударился о бревна. Там же такое течение! Он бы и не выплыл. А Наталка бросилась его спасать. И мальчики тоже помогли. Нам Боря все рассказал – как он едва не захлебнулся, как испугался и воды нахлебался. Наталка ему даже искусственное дыхание сделала. Вы мне сына вернули!
– Нос сломан? – не отставала тетя Тамара.
– Сломан, но это ничего – срастется, – ответила Алина. – Главное, что жив!
– Я ему мазь сделаю, кости быстрее сойдутся, – пообещала знахарка.
Алина опять кинулась целовать руки. Но самое удивительное случилось потом – во дворе появился Борис. Он подошел ко мне и торжественно, при всех, вручил букет роз – точно таких же, какие каждый день появлялись у нас в почтовом ящике.
Тетя Соня застонала, поперхнулась кофе и замахала руками. Лариса Арнольдова, которая налегала на домашнее вино, чтобы снять стресс, заплакала, будто розы преподнесли ей. Тетя Тамара, которая сразу определила происхождение перелома носа и букета, хмыкнула и взглядом велела тете Соне молчать. Я передала букет Наталке, чтобы ребята ничего не заподозрили.
Все обнимали и поздравляли Наталку, рассматривали новый велосипед. Мы выпили ситро, которое также было принесено мамой Бори, наелись конфет и проводили гостей. Наталка первым делом засунула вязанье на дно коробки.
Тетя Соня с тетей Тамарой налили себе вина и выпили залпом.
– Ну что, теперь рассказывай, – велела тетя Тамара. – За что ты ему нос сломала?
– Он Каринку спихнул на велике, а потом с моста. Но Каринка сама выплыла. Она даже не кричала. Я видела, как он ее на велике столкнул, а все ребята видели, как он ее с моста сбросил. Я его предупреждала, но он сам напросился. Выставил вклад и проиграл. Я его вытащила, только потом нос разбила. Правда, четко разбила?
– Наталка, я тебе сколько раз говорила, что нельзя бегать по мосту! – закричала тетя Соня.
– Мам, там такой приз был! Ты не понимаешь! Я столько выиграла! – сказала Наталка, но вовремя прикусила язык.
– Даже не хочу ничего знать. Считайте, что обе легко отделались. Но я даже предположить не могла, что Боря влюбился в нашу Каринку!
– Я не хочу, чтобы он в меня влюблялся! – закричала я, копируя Наталку. – Лучше бы Мишка в меня влюбился!
Я разрыдалась и бросилась к Наталке, уткнувшись в ее колени.
– Прям как в кино! – восхитилась Наталка. – Ну да, Мишка всяко лучше Борьки. Я бы тоже рыдала, если бы в меня Борька влюбился.
Тетя Тамара и тетя Соня посмотрели на меня так, как будто я с луны свалилась – они даже предположить не могли, что я в кого-то влюбилась. Но промолчали. Я схватила Тамика и убежала в спальню. Наталка кинулась за мной.
– Нормальные, здоровые девочки, – сказала тетя Тамара.
– Да, только одна сначала спасает, а потом нос ломает. А другая влюблена, но безответно. И страдает молча, – отозвалась тетя Соня. – Тамар, скажи, что я в прошлой жизни не так сделала? За что мне такие нервы? Я так мечтала родить трех мальчиков! И что я имею? Одну девочку, которая считает, что она – мальчик, другую девочку, которая стесняется того, что она девочка, и мальчика, который ведет себя как девочка.
Тамик хныкал и никак не хотел засыпать. Успокаивался он только после того, как Наталка поиграет с ним бусами мамы или даст в руку цветочек.
– Тамарочка, ты только меня так больше не пугай, ладно? – попросила тетя Соня. – Я же не привыкла тебя лечить. Это ты должна всех лечить. Я так испугалась.
– Наливай. Сегодня мы можем напиться, – ответила знахарка.
После того как Наталка получила медаль и грамоту, мы делали все, что хотели. Все считали, что она героиня, а я страдаю от любви. Поэтому и тетя Соня, и тетя Тамара разрешали нам ходить в кино и играть до