Фары включать было нельзя, в темноте их свет виден далеко, и есть риск, что тебя обнаружат посторонние. Не враги, нет, – врагов в это мрачное местечко калачом не заманишь. Просто посторонние, сельчане например. А это небезопасно, люди по природе своей любопытны и, даже если они не предатели, просто могут сболтнуть не к месту, вызвав нездоровый интерес уже у тех, кто действительно является стукачом у оккупантов. Таких у нас, увы, хватает. Есть такие люди, что за деньги готовы мать родную продать. Кроме того, администрация Челушей – самого ближнего села – состоит в родстве с Кадырбековским тейпом, а это основной тейп наших националпредателей. Так что надо быть осторожным.
В общем, мы очень медленно прокатились по ущелью, не включая фар, двигались буквально на ощупь и встали под пещерой.
– Как там? – уточнил Аюб, доставая из «бардачка» манок для уток.
– Два длинных, три коротких, три длинных, – напомнила я. – Только сильно не дуй, слышимость тут прекрасная.
– Не учи меня, женщина, – привычно огрызнулся Аюб, открывая дверь. – И вообще, они нас всё равно за километр заметили.
– Но лестницу не спустят, пока не будет сигнала. Ты же сам знаешь.
Аюб подал условленный сигнал, мы вышли из машины и встали под площадкой, на которую вёл выход из пещеры, ожидая, когда спустят лестницу.
– Спят, что ли? – пробормотал Аюб, когда после минуты ожидания лестница так и не появилась. – Ну-ка, ещё свистну…
Аюб ещё раз подал условленный сигнал, но лестницу нам никто спускать не торопился.
– Эй, лентяи! – негромко позвал Аюб, отходя назад. – Вы там совсем от рук отбились?
Ответом ему была тишина. По дну ущелья скользил холодный ветер, натыкаясь на камни гряды, он разбойно посвистывал, как будто издевался над нами.
Мне вдруг стало страшно. Обжитое нами ущелье в одну секунду стало чужим и враждебным. Вокруг была темень, где-то недалеко, пробно разгоняясь для ночного концерта, начинали выть волки. Казалось, что наверху, в пещере, затаилось какое-то чудовище и теперь выжидает удобного момента, чтобы напасть на нас. Сейчас прыгнет сверху и вопьётся острыми клыками в горло…
– Звони Исламу, – тихо сказал Аюб. – Мобилу курткой прикрой, не свети.
Я вытащила телефон, расстегнула куртку и, прикрыв голову полой, набрала номер. Ответом мне были умиротворяющие гудки. Точно так же гудел телефон, когда я набирала номер Ахмеда. Он не ответил, потому что уже был убит.
«Возьми себя в руки, – мысленно приказала я себе. – Все телефоны гудят одинаково, не нужно паниковать!»
Я позвонила ещё несколько раз. Тишина…
– Понятно, – сказал Аюб, даже не спрашивая, каков результат. – Ну что ж… Звони Деду.
– Дед запретил звонить, – неуверенно возразила я. – Его номер можно набрать только в самом крайнем случае.
– Мне почему-то кажется, что сейчас как раз тот самый крайний случай, – спокойствие Аюба показалось мне каким-то зловещим. – Звони. Если он ответит, дашь мне трубку, я сам буду говорить.
– Да ладно, обойдусь. – Я стала набирать номер Деда. – Тоже мне, камикадзе…
Телефон опять ответил гудками. Четыре попытки с интервалом в минуту – всё впустую.
– Они мертвы, – сказал Аюб, не меняя тона, как будто речь шла о чём-то совершенно обыденном.
– Ты думаешь…
– Я не думаю, просто чувствую, – уверенно подтвердил Аюб. – Они мертвы. А мы в ловушке. Назад нам нельзя, без фар мы отсюда не выберемся. Через Челуши – тем более нельзя.
Аюб отошёл ещё на несколько шагов и с минуту вслушивался в тишину. Затем вернулся ко мне и сообщил своё мнение:
– Там никого нет.
– Где – «там»?
– В пещере. Там пусто.
– Ты уверен?
– Да, уверен. Если бы там кто-то был, я бы чувствовал это.
– Аюб… Ты же ведь не экстрасенс, чтобы такое чувствовать!
– Да, не экстрасенс. Но всё равно чувствую. – Аюб пошёл к машине. – Попробуем подняться.
Аюб достал из багажника тонкий буксировочный трос и на ощупь вдел в его петлю карабин трёхпалой «кошки». У него в багажнике всегда лежит пара таких приспособлений, по нашему бездорожью и гористой местности довольно часто приходится пользоваться.
– Отойди подальше, – сказал он мне. – А то свалится сверху и испортит личико. Будешь потом некрасивая, мужики любить перестанут.
У него ещё хватает сил шутить! Я места себе не находила, тревога и неизвестность раздирали моё сердце на части. Казалось мне, что на нас со всех сторон смотрят в ночные приборы спецназовцы федералов и ждут команды своего командира, чтобы открыть огонь.
– Да нет никого, я же сказал тебе, – Аюб каким-то образом почувствовал моё волнение. – Ни в пещере, ни вокруг нас. Мы тут одни. Ну, давай – удачного полёта…
«Кошку» он метал минут десять, не меньше. Не видно ничего, попробуй тут прицелься как следует. Железяка скребла о камни и с громким стуком падала обратно. Я каждый раз вздрагивала.
– Не слышно, не бойся, – успокоил меня Аюб, он опять каким-то шестым чувством уловил мои страхи. – Ветер воет, всё глушит.
Я подумала в тот момент, что он действительно похож на волка. Нет, не внешне – он очень даже симпатичный на лицо. А похож по сути своей. Какое-то сверхчутье у него, нехарактерное для обычного человека, что-то в его натуре есть от зверя…
Наконец Аюбу удалось прочно зацепить «кошку».
– Ты в перчатках? – спросил он.
– А ты угадай, – буркнула я. – Если ты у нас такой экстрасенс…
– Короче, если нет – надевай и иди сюда.
Я подошла, Аюб вручил мне конец троса с петлёй на конце, велел удерживать натяжение и отвёл в сторону. А сам подогнал машину точно на то место, где только что стоял.
– Если упаду, то на крышу, не так больно, – сказал он и полез наверх.
Вскарабкался он за считаные секунды. Немного постоял наверху, прислушиваясь, затем подбил «кошку» каблуком и сказал:
– Фонарь в «бардачке». Возьми, в петлю продень.
Я прицепила фонарь, он поднял его и вошёл в пещеру. С минуту я ждала, достав на всякий случай пистолет. Сейчас раздастся крик, длинная очередь и…
– Ты в перчатках? – раздался голос сверху.
– О Аллах… Да, да – я в перчатках!
– Хорошо. Цепляйся за трос. Держись крепче. Лицом к скале, ногами упирайся. Поехали!
Аюб втащил меня наверх не хуже механической лебёдки – я вешу добрых семьдесят кило, но силища у него просто неимоверная!
– Держи, – он протянул мне гранату. – Я буду светить. Держись от меня слева, ближе трёх шагов не подходи. Пошли…
В пещере всё было перевёрнуто вверх дном. Воняло порохом и ещё какой-то дрянью, очень похожей на черёмуху. Откуда здесь черёмуха? Мелькнула дикая мысль: может, кто-то притащил сюда пару охапок черёмуховых веток?
– Газом травили, – прошептал Аюб. – Ступай аккуратнее…
Под ногами скользили гильзы. Их тут было много. Я уже перестала обмирать на каждом шагу, поняла – случилось самое страшное, надо быть готовой ко всему.
А потом мы нашли целую кучу трупов. Они лежали в углу «медресе» и были присыпаны сверху камнями. Их побросали вповалку, как попало, среди зрелых мужчин лежали наши воспитанники, избравшие путь Джихада. Недолгим оказался этот путь…
– Не трогай, – сказал Аюб. – Может, заминировано…
А я и не трогала – просто присела рядышком, потому что почувствовала слабость в ногах. Нет, я всякого насмотрелась и привыкла к виду трупов. Просто в тот момент это было действительно страшно. Темень кругом, узкий луч фонарика скачет по полу, вдруг – искажённое предсмертной мукой лицо…
Дверь прохода, ведущего в «рай», была распахнута настежь. Мы направились туда, Аюб шёл впереди, ступая с носка на пятку, как будто боялся кого-то спугнуть. А там некого было пугать. В бывшем «раю» было гадко. Чёрная кровь, фрагменты тел, всё развалено, обуглено, затоптано…
Мы вернулись в первую пещеру, и Аюб на свой страх и риск начал осторожно разбирать камни на братском захоронении. Я светила фонариком, хотя он сказал мне, чтобы положила фонарь на пол и спряталась в проходе. Подумала – если сейчас взорвусь вместе с Аюбом, значит, такова судьба. Тут столько трупов, если прибавится ещё два, большого ущерба не будет. Всё равно, если Дед мёртв, наша миссия провалена.
Через полчаса Аюб разобрал камни, и мы начали осторожно осматривать трупы. Никаких растяжек и мин не было – в этот раз федералы проявили не присущую им гуманность. Просто убили всех, сложили в угол и даже камнями прикрыли – типа, похоронили. Спасибо, ребята…
Деда среди убитых не было – мы внимательно осмотрели каждый труп.
– Пойдём туда? – неуверенно предложил Аюб.
Я поняла его неуверенность. Там, во второй пещере, одно мясо в спёкшейся крови. Попробуй опознать, кто это.
– Пойдём, – решительно тряхнула я головой. – Мы должны быть уверены, что он погиб…
Во второй пещере мы пробыли довольно долго. Сидели на корточках и молча смотрели на эти страшные фрагменты. Если бы на нашем месте были обычные люди, не готовые к такого рода зрелищу, они бы просто потеряли сознание, увидев эту мерзость. Это наверняка была семья Заура – я заметила женский сапог с надорванной подошвой. Но если на момент взрыва здесь был кто-то ещё, они все неминуемо должны были погибнуть. Телохранителей Деда мы нашли в общей могиле, в первой пещере. Если они умерли здесь и федералы перетащили их туда, значит, то же самое должны были сделать и с Дедом. Но Деда там не было.
– Может, они его с собой забрали? – наконец нарушил молчание Аюб. – На фонарь, пройдись, нечего на это глазеть. Может, найдёшь что-нибудь.
Я взяла фонарь и прошлась по пещере, переступая через куски породы и разрушенные перегородки. Всё смешалось в кучу, что тут найдёшь? Ковры и посуда остались на месте, какие-то бессребреники тут воевали. Вспомнила вдруг: Дед пару раз до этого ночевал здесь и всегда выбирал для себя самое безопасное место, если была такая возможность. Он знал цену своей жизни и дорожил ею. А самое безопасное место в «раю» – это камера для содержания пленников. Она дальше от входа, защищена хорошей перегородкой, дверь запирается. Никто не подкрадётся и не перережет тебе горло. Вот он и спал там. Не очень комфортабельно, зато надёжно. А если штурм был днём, он тоже должен был, по идее, спрятаться туда. Тогда бы до него добрались в самую последнюю очередь.