Постепенно ощущение катастрофы отступало — Маняше стало легче дышать. А когда она впервые ударила живое существо топором по голове, душа и вовсе полыхнула гневным азартом.
Погубить её решили? Хрясь! Как бы ни так! Шмяк! У неё такие бойцы! Трах! Какие вам и не снились! А народ какой — зыркнула по сторонам столбовая дворянка, отбивавшая нападение на свою вотчину. Как многие женщины до неё на просторах великой России. И ведь отбили же. И родилась бабуля. А потом она. А потом… когда-нибудь появятся её дети. И тоже станут бить поганых.
Вот это жизнь! Не то, что у закомплексованной студенточки, которая только и озабочена: как сказать, куда ступить, каким боком повернуться? Что люди подумают, как она будет выглядеть? Фу-фу-фу — как говорит бабуля.
— Смотри в оба! — надрывался справа Бабай.
— Навались! — рычал слева Жох.
— Рада! — рявкнул снизу Батя. — Алиса! Бегом на край ограды! Проверить!
— Наша! Ты, гляди осторожней! — проорал Бабай, ткнув крысу копьём прямо в морду.
Ну да, без хозяйки и острова не будет. А без острова у них не будет дома.
— А хорошо! — взревел Жох, опустив топор на покатую серую башку.
Неожиданно быстро расправились — оценила Маняша, когда крысы закончились.
— Тебе не пора? — уточнил взбежавший на ограду Батя.
— Куда? — не сразу поняла она, всё ещё подпрыгивая от переполнявшего кровь адреналина. — Ах, точно, — глянула на часы в интерфейсе и поскучнела: — Меня убьют.
— Ты же бессмертная, — хитренько сощурился на хозяйку Жох.
— Если бы, — фыркнула она и попрощалась: — Я домой, а вы тут не балуйтесь.
Батя посмотрел на неё, как на безнадёжно больную. Маняша выключила камеру и послала запись Яре. Жаль, что не додумалась заснять диверсию на полях — бесам придётся поверить ей на слово.
А дома оказалось, что сюрпризы на сегодня не закончились. Выбравшись из капсулы и зашаркав в коридор, Маняша наткнулась на проблему: к туалету не пробраться. Весь коридор был заставлен розами. То есть, целиком. Не проскользнуть, не прошмыгнуть: цветочное море.
— Бабуль! — позвала счастливая обладательница миллиона роз, готовясь к чему угодно. — Я хочу в туалет!
— Иди! — донеслось из кабинета ехидное разрешение.
— А что у нас тут?!
— А тут у нас вот! — вылетела из открытых дверей и упала на бутоны какая-то глянцевая картонка.
Наплевав на открытку, она пролезла в туалет: иначе будет поздно. Бабуля ещё натыкает носом в лужу — с неё станется. Следом Маняша почувствовала настоятельную проблему принять душ — остальное подождёт. Тем более что ей вовсе не любопытно. Это безумие мог совершить лишь один человек — других у неё просто не могло быть.
Выйдя из ванной, наконец-то, подобрала карточку и прочла: вечером.
— Дверь не открою, — решила Маняша, что эту проблему истребить легче крыс.
— Только попробуй! — возмутилась бабуля. — Я не стану слушать нудное треньканье звонка! Не смей втравливать меня в свои похождения с мальчиками!
— Бабуль, — добравшись до двери в кабинет, вздохнула внучка. — Мои похождения существуют лишь в твоём воображении. Я нигде не похождалась. И уж точно не с этим эгоистом. Мы расстались. Я честно, как ты учила, сказала, что у меня есть другой.
— Значит, тебя не услышали, — резонно заметила Анна Иоановна, глянув на неё поверх очков. — И он с тобой не расстался.
— А, где девчонки? — вдруг поняла Маняша, что в доме слишком тихо.
— Мишель забрал. Я ему вчера попеняла, что сестрёнки скоро забудут его лицо. И он решил сегодня освободиться пораньше. Погулять с ними… Не уводи меня в сторону! — потребовала бабуля, заподозрив внучку в недостойных мотивах. — Избавься от этой проблемы.
— Выкинуть цветы? — невинным тоном осведомилась Маняша.
— Зачем? Подари кому-нибудь. А лучше отвезём к Мемориалу Победы. Мы давно там не были. Твоей прапрабабушке будет приятно.
К визиту Лобачевского Маняша готовилась, как к войне. Сегодня истлели последние сомнения: или Тур, или вообще никто не нужен. Она ему нравится — это ясно, как божий день. Ну, или почти ясно. Во всяком случае, не исключено.
Ничьё иное внимание нисколько не льстит самолюбию. Оно докучает и раздражает. Оно таит опасность: вдруг Лобачевский с Туром встретятся в реале? А оправдываться она абсолютно не умеет.
Однако Лобачевский не пришёл — к счастью обошёлся видеосвязью. Так Маняша впервые побывала у него дома. Где книг оказалось ничуть не меньше, чем в грандиозной библиотеке дедули, доставшейся внучке в наследство.
— Привет, — так спокойно, словно они расстались друзьями, поприветствовал он.
Полулёжа в огромном кожаном кресле, выполненном под старину. И не глядя на неё, а разглядывая.
— Привет, — максимально беззаботно ответила Маняша, присев на краешек своего старенького кресла.
Так же на фоне стеллажей с книгами.
— Ты хоть немного по мне соскучилась?
— Макс, я очень не хочу тебя обижать.
— И всё-таки?
— Прости, но я даже ни разу о тебе не вспомнила. Что меня поражает. Ещё недавно ты просто не выходил из головы.
— Маш, — впервые вспомнил он, что по-русски её имя звучит именно так. — Я не готов тебя отпустить.
— А я надеялась, — не смогла она скрыть разочарование.
— Нет, — отрезал он. — Ты мне нужна.
— Максим, я не могу, — вздохнув, попыталась достучаться она до человека, плохо умевшего себе отказывать. — Все мои мысли с другим. Все мои желания об одном: быть рядом с ним.
— А он этого хочет?
— Не знаю, — призналась Маняша.
К чему врать? Враньё ничему никогда не помогает. Только больше путает и без того запутанное. И угнетает.
— Маш, он химера. А мужчина не может быть химерой. Мужчина должен быть рядом во плоти. Ты должна его касаться и чувствовать: он есть. Он с тобой. Ты веришь, что вместе с тобой я буду только с тобой?
— Верю, — неожиданно поняла она, что это действительно так.
А его похождения нечто ненастоящее, наносное. То ли от скуки, то ли от какой-то затаённой боли, с которой он мог справляться только так.
— Маш, мне нужна только ты.
— Я не могу, — опустила она глаза, не в силах выдерживать его острый, вечно пронзающий насквозь взгляд человека-скальпеля. — Тебя во мне больше нет. Совсем. Ты всё время был-был, и вдруг пропал. В единый миг. Я даже немного испугалась. Никак не могла разобраться в этом, но даже в ссоре ты был каким-то моим внутренним стержнем. После того, как ты появился, я научилась бунтовать. Научилась не бояться собственной трусости. Научилась принимать решения. Ты вылепил меня и пропал. Ещё недавно я пошла бы за тобой, куда угодно. А теперь ищу слова, чтобы тебя больше не было. Уйди. Пожалуйста.
— Ты пытаешься избавиться от человека, чтобы поймать фантом.
— Если он захочет, перестанет быть фантомом. Позовёт, и я буду с живым человеком.
— С придуманным тобой человеком. Который окажется не тем, кем казался. Ты же это понимаешь?
— Лучше я ошибусь, чем никогда этого не узнаю! — выпалила она.
— Что ж, ошибись, — внезапно согласился Лобачевский. — Я подожду. Мне уже не привыкать тебя ждать.
— Мне просто непереносимо стыдно за это, — прошептала она, так и не сумев поднять на него глаза. — Ты был прав: я изуродована гордыней. Но, чувствую, что излечиваюсь. Наверно из-за…
— Не надо меня благодарить, — поморщился он. — Я не окулист. Ладно, не стану тебя больше мучить. Но просто исчезнуть не собираюсь. Не надейся впустую. Подожду. Пока. Удачи в игре.
Глава 20
Помещица и теребильщица
— Спасибо, — промямлила Маняша в появившуюся заставку программы, и простонала: — Ну, зачем ты так? Я не хочу ни в какие единственные. Я хочу быть с ним.
И легла немного пореветь в подушку. Давно подступало, но всё давила в себе, давила…
Вечер они с бабулей провели так, как любили, но давно не делали: болтали обо всём на свете. Кроме душевных переживаний внучки и зацикленности бабули на сестричках Кудыкиных. Спать легли рано. Не сговариваясь. А утром Маняша металась по квартире с одной мыслью: скорей бы увидеть его.
Вы совершили десять выгодных сделок подряд. Ваш текущий уровень: 36. Награда: 1 очко удачи.
У вас двадцать четыре нераспределённых единицы опыта. Распределить?
Вы победили противников, превышавших вас более чем на 5 уровней 5 раз подряд. Ваш текущий уровень: 37.
Победите противников, превышающих вас более чем на 10 уровней 25 раз подряд. Награда: 1 очко удачи.
У вас тридцать две нераспределённых единицы опыта. Распределить?
Вы предотвратили гибель населения, находящегося под вашей опекой. Ваш текущий уровень: 38.
У вас сорок нераспределённых единиц опыта. Распределить?
Вы заработали одно очко доброжелательности людей. Общая сумма очков пассивного умения коммуникации с людьми: 12. Общая сумма очков репутации: 5.
Вы заработали одно очко доброжелательности мутантов. Общая сумма очков пассивного умения коммуникации с мутантами: 6. Общая сумма очков репутации: 6.
— Становлюсь популярной, — пробормотала под нос Маняша, раздумывая, с какой стороны себя укрепить. — Ещё немного, и затешусь на эстраду.
— Где это? — подлез под руку Ник.
— Небось у неё дома, — с видом знатока иных миров пробасил Буслай.
Оба сидели рядом с хозяйкой на берегу и правили оружие. Вжиканье оселков о металл раздражало. Но шипеть на ребят из-за таких пустяков язык не поворачивался.
— Кстати, — спохватилась хозяйка собственных боевых холопов, как это было исстари заведено на Руси. — Что там у вас с характеристиками?
— Растём, — флегматично вздохнул Буслай.
Его томный взгляд был устремлён на Раду. Оба егеря плавали в море, растелешившись до исподнего. Ничего выдающегося: боксеры и топчики. Но Маняшины парни млели при виде ладных девичьих фигур.
— Жениться вам надо, — прямо-таки по-старушечьи вздохнула хозяйка.
— Когда? — встрепенулся Ник.