Л. Троцкий. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПИСЬМА[184]
I
На далеком Востоке закончилось общее сражение, – первое после падения Порт-Артура и, бесспорно, последнее в длинном ряду самодержавного военного позора.
Разгром армии Куропаткина окончательно решает судьбу всей войны, с которой самодержавие так тесно сплело свою собственную свободу.
Решительная минута гибели царизма все ближе и ближе. Царизм чувствует это, но он хочет жить. За его спиной века, и эти века выработали в нем могучую привычку руководить, властвовать, решать, терзать, давить, словом, жить. Весь его грандиозный многочленный ветвистый организм сверху донизу пропитан одним инстинктом жизни. Этот жадный инстинкт его покинет лишь вместе с самой жизнью, а жизни он дешево не отдаст. Он показал это – и как показал! – в Петербурге, в Варшаве, Лодзи, Риге, он показал это, послав – без всякой надежды на успех – новый военный флот к печилийским водам, и затеяв – после падения Порт-Артура – новое сражение, еще невиданных, вероятно, в истории размеров, на кровавой манчжурской реке Шахэ. Он доказывает это погромами в Баку и Феодосии.[185]
Царизм дезорганизован. Отдельные члены его действуют несогласованно, противоречат друг другу и борются друг с другом: обещают законность и устраивают погромы, заигрывают с идеей Земского Собора и усугубляют практику осадного положения, готовятся уничтожить цензуру и давят газеты, ласкают либералов и расстреливают рабочих, давят либералов, которые сочувствуют рабочим, и ласкают рабочих, чтоб отвоевать их у революционеров и либералов. Тут тысяча противоречий, но все это лишь потому, что враг сам выступает в тысяче противоречивых видов – как земец, журналист, студент, террорист, рабочий – и не дает накинуть на себя одну общую петлю. Инстинкт самосохранения объединяет разрозненные акты правительственной политики и заставляет царизм, чуть вопрос ставится остро, неизменно пускать в дело последние решающие факторы: пулю и штык. Калейдоскопическая смена правящих персонажей ничего уже неспособна изменить в этой суровой игре, где ставкой является жизнь. Царизм потерял всякую возможность справиться с общенародным движением путем сделки, и ему остается лишь борьба, беспощадная, до конца, доколе не сломается окровавленный штык последнего верного солдата.
Несмотря на упорные усилия полицейского государства удержать общественные силы в равновесии покоя, капитализм сделал свое дело: он заставил порожденные им классы бороться путем революции за свое политическое самоопределение. Ныне царизм стоит пред революцией, как уже готовым фактом. Социальные силы в движении. Они сталкиваются, и их столкновения высекают пламя. Меры «мирной» полицейском нормировки теряют, поэтому, всеопределяющее значение в глазах самого абсолютизма. Его внимание переносится от полицейской и цензурной рутины к мерам широкого размаха, которые отвечали бы запросам и затруднениям, поставленным революционной эпохой. Наверху, вокруг правящего центра, различные комиссии и совещания готовят всевозможные облегчения, послабления и упорядочения, – а внизу тот же аппарат, гонимый инстинктом самосохранения, совершает ужасающие эксперименты с целью заставить служить себе силы и явления, созданные самой революцией. Царизм снова и снова пытается наиболее отсталые массы, пробужденные революцией к жизни, двинуть против революционно-сознательных слоев. Столкнуть в жестоком бою стихийные кадры революции с ее сознательным авангардом, создать общую панику, вызвать в обществе страх пред идущей снизу анархией, обескровить революцию и на ее трупах и обломках, цементированных кровью, восстановить полицейское равновесие – такова грозная задача, которую теперь на практике разрешает царизм все в более широких размерах. В Тамбове, Москве, Курске, Пскове, Казани полиция открыто организует готовые на все городские отбросы для избиения земцев, студентов и даже гимназистов. В Феодосии и Баку, где пришлось иметь дело не с земцами и гимназистами, а с мятежными рабочими массами, азартная игра царизма привела к неудержимым вулканическим взрывам народной ярости. В Феодосии полиция на почве возбуждения, вызванного всеобщей стачкой, организует еврейский погром. В Баку она при тех же условиях завершает неслыханным избиением, давшим до 500 жертв, свою долгую работу натравливания наиболее темных элементов населения, персов, татар и турок, против сплошь оппозиционного и революционного армянского населения. И это, разумеется, не последние опыты. Путь, на который абсолютизм сдвинут открывшейся революцией, не знает ни остановки, ни возврата. Этот путь упирается в столкновение всех сил царизма со всеми силами революции. Не реформаторские комиссии Кобеко[186] и Шидловского указуют политическую орбиту абсолютизма, а леденящие кровь события в Феодосии и Баку. Это должно стать ясно всякому, эту мысль нужно нести в народные массы. Ничто не может быть в настоящее время утопичнее и беспочвеннее, чем тактика, рассчитанная на соглашение и апеллирующая к так называемому «государственному смыслу» правительствующих сфер. Живущие этой тактикой политические группы будут безжалостно размолоты жерновами революции.
Жестокая борьба между народом и царем, не знающая других соображений, кроме соображений победы; всенародное восстание, как высший момент этой борьбы; Временное Правительство, как революционное увенчание победы народа над вековым врагом; разоружение царистской реакции и вооружение народа Временным Правительством; созыв Учредительного Собрания на основе всеобщего, равного, прямого и тайного избирательного права – таковы объективно намечающиеся этапы революции.
Что может отклонить развитие от революционного пути?
Созыв Земского Собора на таких началах, какие мог бы принять абсолютизм, так же мало способен изменить отношения между царизмом и нацией, как и одно счастливое сражение. Дарование карикатуры парламентаризма, может быть, отбросило бы в лагерь правительственного «порядка» наиболее косную группу земской оппозиции, но вместе с тем наметило бы более решительно дальнейшие этапы революции. Царско-земский Собор не многим более способен ныне стать формой примирения и единения царя с народом, чем военная диктатура Трепова: народ сосредоточит свою революционную ненависть на Соборе и пойдет против коалиции царя и земских предателей. Созыв Земского Собора лишается, таким образом, для абсолютизма всякого серьезного значения. Царскому правительству остается лишь борьба до конца. Так говорит историческая логика.
И в то время, как по реке Шахэ разрозненные авангардные стычки превращаются в колоссальную общую бойню по всему стоверстному фронту, – внутри страны совершается могучая напряженная работа, которая подготовляет кульминационный момент революции, открытое сражение с силами царизма по всему фронту.
После 9 января революция уже не знает остановки. Она уже не ограничивается подземной, скрытой для глаз работой возбуждения все новых народных масс, – она перешла к открытой и спешной перекличке своих боевых рот, батальонов, полков и корпусов. Главную силу ее армии составляет пролетариат, поэтому средством своей переклички революция делает стачку.
Профессия за профессией, фабрика за фабрикой, город за городом бросают работу. Железнодорожный персонал выступает застрельщиком стачки, железнодорожные линии являются путями стачечной эпидемии. Предъявляются экономические требования, которые почти сейчас же удовлетворяются, вполне или отчасти. Но ни начало стачки, ни конец ее не обусловливаются в полной мере характером предъявленных требований и формой их удовлетворения. Каждая отдельная стачка возникает не потому, что повседневная экономическая борьба уперлась в определенные требования, – наоборот: требования подбираются и формулируются потому, что нужна стачка. Нужно предъявить самим себе, пролетариату других мест, наконец, всему народу свои накопленные силы, свою боевую отзывчивость и боевую готовность, – нужна всеобщая революционная ревизия. И сами стачечники, и те, которые их поддерживают, и те, которые им сочувствуют, и те, которые их боятся, и те, которые их ненавидят, – все понимают или смутно чувствуют, что эта бешеная стачка, которая мечется с места на место, останавливается, кружится, снова снимается и возвращается на покинутое место, потом срывается и вихрем мчится вперед, – все понимают или чувствуют, что она не от себя, что она творит лишь волю пославшей ее революции. Над операционным полем стачки – а это вся страна – нависает что-то грозное, зловещее, напоенное дерзостью. Это пороховая атмосфера надвигающегося восстания.
После 9 января революция уже не знает остановки. Не заботясь о военной тайне, открыто и шумно издеваясь над рутиной жизни, разгоняя ее гипноз, она ведет нас к своему кульминационному пункту: она готовит всероссийское народное восстание.
«Искра» N 90. 3 марта 1905 г.
II
Итак, задачей нашей является не только «развязать» революцию, но и подготовить условия ее победы. Так ставит, и вполне правильно ставит, вопрос передовая статья N 87 «Искры».[187] Можно даже, пожалуй, пойти дальше и сказать: «развязывать» революцию не приходится, ибо она уже «развязана», – вся задача сводится к тому, чтобы подготовить ее победу. Как? Внесением в «развязавшуюся» революционную стихию элементов политической и технической организованности. Говоря кратко, это значит организовать революцию. Так именно ставила вопрос статья тов. Парвуса[188] «Итоги и перспективы», – и несогласие с ней редакции оказалось чистым недоразумением,[189] устраненным ныне цитированной выше передовой статьей.
Нет спора, можно написать очень интересную марксистскую статью на тему о том, что революцию нельзя сделать, как чайник или кусок ситца, но когда революция уже делается, когда революционерам нужно заботиться не о развязывании, а о развязке ее, тогда практически-плодотворны будут только писания, посвященные вопросу: как подготовить благоприятную развязку, т.-е. как организовать революцию. Да, как организовать революцию?
Революция не одно и то же, что восстание. На эту тему тоже можно написать одну, а то и две безукоризненные статьи. Революция есть сложный, иногда очень длительный исторический процесс, в результате которого политическая власть переходит к новой социальной силе. Вооруженное восстание – только «технический» момент, который может входить, но может и не входить в революцию. Это бесспорно. Но столь же бесспорно, что мы никуда не годились бы, если б не отдали себе отчета в том, что наша революция, та, которая теперь совершается, уперлась в этот «технический момент», и без восстания не пойдет дальше. Итак, мы должны организовать революцию очередным этапом революции является народное восстание – мы должны организовать восстание.
Разумеется, народное восстание не одно и то же, что заговор. Разумеется, только для революционного романтика иметь план заговора значит иметь в зашифрованном виде восстание. Разумеется, французские революционеры 40-ых годов[190] были фантасты и алхимики. Но значит ли это, что теперь, в марте 1905 года, у нас в России, подготовка восстания – алхимия и фантастика? Ну, конечно же нет. Порукой тому – передовая статья и «Военные заметки» N 87 «Искры».[191] Еще лучшей порукой служит российский пролетариат, который проявил пропасть революционной энергии и революционного упорства, двумя-тремя семимильными шагами пробежал пролог Великой Русской Революции – и теперь стоит перед восстанием.
Всенародное восстание – вокруг этого предприятия должна теперь сосредоточиться наша политическая и наша техническая деятельность. Каждое частное, самопроизвольно возникающее выступление массы нужно пропитать мыслью о необходимости одновременного всероссийского выступления. Все должно бить в одну точку: прокламации, речи, кружковые занятия. Между городами должна быть живая, непрестанная связь, построенная на той мысли, что близок момент, когда всем придется одновременно подняться. Каждый комитет должен сейчас же выдвинуть новый орган: «военный». Этот орган будет быстро расти, и в дни восстания совершенно подчинит себе все остальные.
Конечно, несмотря на нашу «нетерпимость», мы отнюдь не стремимся монополизировать в своих руках подготовку и проведение восстания. Для таких претензий нужен был бы громадный избыток сил, которого у нас вовсе нет. Всякому революционеру, всякому революционному отряду, который захочет взять на себя любую часть военной работы, мы скажем: «честь и место!» Передовая статья N 87 на этот счет безусловно права. К сожалению, она забывает только добавить, что кроме нас на революционном поле никого нет. И именно этот печальный факт совершенно лишает нас возможности проявить в сколько-нибудь значительных размерах качество революционного гостеприимства. Ждать, что революционные радикалы посыпятся на нас из какого-нибудь решета, совершенно не приходится. Революция надвинулась, восстание стоит на очереди, а мы (как руководящая партия) одни. Где мы сильны, там организационно сильна революция, где мы слабы, там организационно слаба она, где нас нет, там революция лишена организации и руководящих элементов. У революции много неожиданностей, но и эти неожиданности подчинены общим законам, – у нас нет социальной почвы для самостоятельной якобинской демократии, мы это понимали всегда, сами мы являемся продуктом этого факта, им объясняется наша победоносная борьба с народовольцами, народниками,[192] эсерами и… наше почти полное революционное «одиночество». Г. Гапон явился одной из блестящих внезапностей революции, но и на него, оказывается, есть управа. Если взять его самостоятельную идею, она оказалась в буквальном смысле поденкой; теперь ему остается лишь примкнуть к «одной из социалистических партий», которые существовали до него и которые в известном смысле подготовили его появление. Выбор Георгия Гапона не труден, ибо эта партия только одна.
Может быть, с какой-нибудь абстрактной (в дурном смысле) точки зрения можно утверждать, что было бы очень хорошо, если б у нас теперь была руководящая якобинская партия с перспективой диктатуры в будущем, с обязательством выполнять черную работу революции в настоящем, – а мы сохранили бы за собой только чисто-политическое руководство пролетариатом. Но этого нет, «черная» работа должна быть выполнена, и нам необходимо – потому что мы честные революционеры – взять ее на себя, а это значит «монополизировать» ее. Выполнение этой черной работы революции, организация восстания, становится в данный момент нашей высшей политической обязанностью.
Центральным лозунгом нашей агитации является Всенародное Учредительное Собрание. Это требование, противопоставленное требованию Земского Собора, уже сыграло громадную роль. Либеральным умникам и скептикам требование Учредительного Собрания могло казаться год тому назад наивной революционной утопией, – теперь, став лозунгом народных масс, оно даже в глазах «освобожденцев» облеклось плотью. В результате: вчера еще оппозиционное требование Земского Собора становится сегодня лозунгом реакции. Пролетариат немедленно восстанет не только против царизма, но и против тех господствующих групп, которые вступят с царизмом в сделку на почве манифеста и рескрипта 18 февраля: совещаться с царем о том, как давить революцию. После 9 января мирная конституционная сделка стала реакционной утопией, революция – фактом. История поставила на очереди, притом в порядке неотложности, не вопрос о мирном компромиссе земцев с правительством, а вопрос народного восстания, которое раздавит, сотрет с лица земли царское правительство. В то время как бюрократия создает комиссии для решения поставленной ей рескриптом 18 февраля задачи: когда и как созвать анонимный Земский Собор? наша задача – разъяснить народу, которому манифест 18 февраля объявил беспощадную войну, – кто и как созовет Учредительное Собрание?
Когда наша партия со всей энергией популяризировала идею Учредительного Собрания, мы – на вопрос: к кому адресуется это требование? – отвечали: фактически – к народу, формально – к царскому правительству или, через его голову, к Временному Правительству. Сегодня такой ответ недостаточен. Сегодня уже революционный «народ», принявший наше требование, должен знать, к кому он адресует его или, точнее, где исполнительный орган народной воли – для созыва Учредительного Собрания. Теперь, после 9 января, накануне восстания, к которому мы сознательно идем, уж нельзя отвечать: или – или. Учредительное Собрание будет завоевано путем восстания, созвано – Временным Правительством. Таков наш ответ.
Нам необходимо популяризировать в народных массах мысль о Временном Правительстве, уж хотя бы для того, чтоб вооружить народные массы определенными требованиями к Временному Правительству. Реорганизация бюрократического, полицейского и военного аппарата, изгнание всех кровожадных негодяев, замена их друзьями народа, вооружение народа на государственный счет – вот меры, которые прежде всего должны быть проведены Временным Правительством и которые создадут возможность беспрепятственной работы для представителей народа. Кратко говоря, созыву Учредительного Собрания должно предшествовать разоружение реакции и вооружение революции. В Учредительном Собрании будет представлена и реакция. Временное Правительство есть правительство революционного народа, стоящего лицом к лицу с воинствующей реакцией.
Еще раз: если мы верим в неизбежность революционного обновления России, если мы верим в надвигающееся восстание и сознательно идем ему навстречу, если мы хотим победы этого восстания, – то мы хотим создания Революционного Временного Правительства. Наша прямая и неотложная обязанность: провести в сознание масс то, что несет нам «бессознательный» исторический процесс. Наша прямая и неотложная обязанность поднять лозунг – да здравствует Временное Правительство!
Кто образует Временное Правительство? Тот, кого «вознесет» масса, т.-е. тот, кто будет руководить ею в решительные дни революции. Кто верит в чудеса, кто думает, что революция способна не сегодня-завтра вытряхнуть из рукава якобинскую демократию, тот имеет право думать, что Временное Правительство будет достоянием этой последней. Но и тот может противиться лозунгу: «Да здравствует Временное Правительство!» только из анти-революционных предрассудков. Мы говорим: да здравствует демократическая республика! – хотя знаем, что она будет буржуазной. Мы говорим: да здравствует суверенитет народа! – хотя знаем, что силою исторической логики суверенитет народа будет лишь полумистическим, полуюридическим прикрытием для политического господства буржуазии. Но подобно тому, как демократическая республика и суверенитет народа являются крайне революционными лозунгами при наличности абсолютизма и суверенитета Романовых, точно так же идея временного революционного правительства, хотя бы и буржуазного, в противовес царскому правительству, означает гигантский размах революции, беспощадный разрыв с монархической традицией, – и потому должна быть выдвинута нами в настоящий решительный момент. Разумеется, когда пред нами будет уж не царское правительство, а буржуазное революционное правительство, мы будем без всякой пощады разоблачать пред народом его ограниченность, а пролетариат будет под конвоем вести его вперед, будет защищать его от ударов реакции и будет вынуждать его, в случае колебаний, к выполнению его обязанностей.
Но оглянемся и спросим себя: где те, вне пролетариата стоящие, сознательные революционные элементы, которые могли бы оказаться на гребне революции? Их нет и – не будем себя обманывать! – их не будет. Правда, каждый новый шаг пролетариата отдается приливом веры и бодрости в сердцах наших либералов и так называемых демократов. Как никак они подрастают. Но они только подрастают, а пролетариат растет. В нем развиваются самоуверенность, настойчивость, упорство, недоверие к претендентам в вожди – прекрасные политические свойства! Земские и банкетные «сессии», во время которых рабочий имел собеседование (не всегда дружеское) с земцем и с «освобожденцем», дали рабочим незаменимые политические уроки и привили им добрую долю недоверия к вождям с этой стороны. Конечно, политически самоопределились десятки тысяч пролетариев, революционно возбуждены – миллионы. Но путь к этим миллионам лежит только через эти десятки тысяч, потому что они – цвет своего класса, и влияние их в революционную эпоху растет по часам.
Влияние пролетариата в целом на события растет не менее быстро. Если б обновление России шло по пути компромиссов, сделок, – наш рабочий класс не мог бы и мечтать о той роли, которая достается ему ныне. Революция выдвигает пролетариат на первое место и передает ему гегемонию. Смотрите, какое место занимает в нынешних событиях стачка! Оно приблизительно отвечает тому месту, какое пролетариат занимает в революции.
Победу восстания, как и торжество всей революции может обеспечить только пролетариат. Другие группы городского населения и крестьянство сыграют в революции свою роль, поскольку будут идти за пролетариатом, поддерживать его, облегчать ему работу. Самостоятельной революционной роли, сколько-нибудь равносильной роли пролетариата, не сыграют ни крестьянство, ни мещанство, ни интеллигенция!
Для нас, социал-демократов, это, надеюсь, не фразы. Следовательно, состав Временного Правительства будет главным образом зависеть от пролетариата. Точнее сказать, при решительной победе восстания власть получат те, которые руководили пролетариатом.
Это значит не что иное, как то, что революционное развитие влечет пролетариат, а с ним – нашу партию, к временному политическому господству.
Если мы решим отказаться от него, то нам необходимо предварительно отказаться от тактики, рассчитанной на:
а) революционное развитие событий,
б) руководящую роль в них пролетариата,
в) руководящую роль нашей партии в пролетариате.
Разумеется, мы не откажемся ни от того, ни от другого, ни от третьего. А так как мы вообще самая последовательная из политических партий, то мы не откажемся и от вывода, который следует из посылок.
Возьму пример. Столь печально для правительства закончившиеся выборы в комиссию Шидловского дали около 400 человек, представляющих пролетариат Петербурга. Среди этих 400 есть десяток-два самых влиятельных и популярных рабочих Петербурга. Выборы привели к стачке, которая может стать всеобщей. Стачка может перейти в восстание. Восстание может привести к победе. Победа – к образованию Временного Правительства. Рабочие-социал-демократы, предназначавшиеся в комиссию Шидловского, могут попасть во Временное Правительство. Какие требования предъявит к ним партия, как к своим членам? Чтоб они отказались от вступления во Временное Правительство? Или, вступив, прикинулись бы буржуазными радикалами? Нет, она потребует: 1) чтоб они себя обеспечили большинством, 2) чтоб они работали под ее контролем.
А для того, чтоб партия могла обеспечить за собой фактический «контроль», она во всяком случае должна заранее вооружить массы определенными требованиями к Временному Правительству. А для этого необходимо популяризировать в массах самую идею Временного Правительства.
Кончаю свое «Письмо» теми лозунгами, которые, как вытекает из изложенных выше соображений, должны стать фокусами нашей революционной работы.
Да здравствует Всероссийское Восстание!
Да здравствует Революционное Временное Правительство!
Да здравствует Всенародное Учредительное Собрание!
Да здравствует Великая Российская Революция!
«Искра» N 93, 17 марта 1905
Л. Троцкий. ПЕРВОЕ МАЯ
Солнце, которое взойдет с востока над землею 1 мая 1905 года, в день пролетарского праздника, увидит страшную картину смерти, разрушения и беспощадной борьбы. Оно увидит манчжурскую равнину: это великое неоплаканное кладбище многих сотен тысяч сынов русского и японского народа. Идя далее с востока на запад, оно увидит необъятную Сибирь, на севере которой томятся наши братья и сестры, лучшие дети нашего народа. Оно увидит Сибирскую железную дорогу, это узкое русло, по которому из России на Дальний Восток в течение многих месяцев движется поток молодых жизней, а навстречу – поток калек и увечных. Оно увидит далее всю нашу родину, истомленную и истерзанную, покрытую ранами и запекшейся кровью. Оно увидит загнанное, затравленное русское крестьянство, у которого иссяк источник терпения и которое мольбу заменило проклятием. Оно увидит, как по нашей истощенной родине ползут отвратительные эпидемии и пожирают несчастные жертвы. Оно увидит, как кровожадные правительственные своры, более страшные, чем самые опустошительные эпидемии, носятся из конца в конец в сопровождении войска и навстречу вспышкам народного негодования несут истребление. Оно увидит героическое население наших окраин, не выпускающее из рук оружия. Оно увидит мятежные улицы наших городов и камни их мостовых, омытые кровью и вопиющие к небу. Оно увидит российский пролетариат в последней решающей битве с самодержавным чудовищем. И далее на запад оно увидит пролетариат свободных стран, который соберется на бесчисленные сходки, чтобы снова в день 1 мая дать клятву бороться до конца, доколе на свете останется хоть один угнетенный.
Всюду – борьба, и всюду передовым борцом выступает пролетариат. Он говорит на разных языках, он различается по внешнему виду, но всюду, где пар и электричество проложили себе дорогу, он один и тот же. Он содержит общество своим напряженным трудом. Его дети худосочны, его старики голодны, его дочери продают себя на улицах. Он работает и борется. Пролетариат, это – каторжник, прикованный цепью нужды к тачке капитала, но это каторжник, который не хочет смириться. Он борется, как лев, за каждый глоток воздуха, за каждый луч света. Первое мая – это суровый праздник его борьбы.
Всемирный пролетариат требует восьмичасового дня и это требование он сделал лозунгом майского праздника.
Товарищи рабочие! Держитесь этого лозунга и впредь, как вы его держались до сих пор! Распространяйте его и в ширь и в глубь.
Впереди еще долгий период революции. Еще предстоят решительные схватки с самодержавием, еще предстоит народное восстание, а затем переустройство всего государственного строя. И непосредственно после падения царизма, на вас, рабочие, будет лежать обязанность привлечь к сознательной политической жизни крестьян, сделать их оплотом революционных завоеваний. Вам предстоит гигантская работа, пролетарии, которая потребует напряжения всех ваших физических и духовных сил, и вам необходимо отвоевать у капитала свободное время, чтобы мыслить, следить за событиями революции и бороться. Не откладывать требование восьмичасового рабочего дня на неопределенное время, как советуют вам либеральные холопы капитала, а, наоборот, сейчас же, во время жестокой борьбы с царизмом, должны вы воспользоваться напряжением ваших сил, чтобы завоевать восьмичасовой рабочий день.
Не упускайте этого требования, рабочие и работницы, пишите его на ваших знаменах, повторяйте его в ваших речах, возглашайте его на баррикадах. Пусть голос ваш, как колокол, звучит во все время революции: «восемь часов для труда, восемь для сна, восемь свободных».
Долой милитаризм – бич народов! Вот другой майский клич международного пролетариата. Русский рабочий класс за последние полтора года увидел со страшной ясностью, что значит милитаризм.
Изо дня в день вооружаются государства. Растут армии, меняется вооружение. Колоссальные броненосцы строятся годы и разрушаются в минуты. Возводятся крепости и, падая, хоронят под своими камнями своих защитников. Русско-японская война, плод современного милитаризма, унесла у нашей родины свыше двух миллиардов рублей и до 500.000 молодых жизней убитыми, пропавшими без вести и ранеными. А что будет с теми сотнями тысяч, которые вернутся с манчжурского позорища на родину? Искалеченные физически и душевно, выбитые из колеи труда, наполовину безумные от всего виденного и слышанного, они уже не в состоянии будут вернуться к нормальной жизни. Взяв у нас здоровых тружеников, война вернет нам несчастных калек. Страшная русско-японская война огнем выжгла в душе русского рабочего международный пролетарский клик: долой милитаризм!
Долой постоянные армии!
Эксплуататоры вырывают из среды народа его неокрепшую молодежь, наряжают ее в блестящий мундир, оглушают командой и барабанным боем и заставляют сынов народа направлять свои штыки против народа.
Долой постоянные армии!
Весь народ должен быть вооружен. Не должно быть солдат, специалистов убийства, должны быть граждане, умеющие владеть оружием. Не должно быть казарм, в которых дрессируют солдат – вооруженные граждане должны жить в своих домах и выбирать из своей среды офицеров. Вооруженный народ будет чувствовать себя полным хозяином на своей земле. Он не пойдет, как дрессированная армия, точно стадо баранов, на бойню, созданную министрами и дипломатами. Он сумеет себя защитить от своих действительных врагов.
Мы сейчас вооружаемся, чем можем и как можем, для борьбы с царизмом, для вооруженного восстания. Но и после нашей победы мы не сложим оружия. Наоборот, не давая врагу оправиться, мы потребуем от нового правительства немедленного вооружения всех граждан за государственный счет.
Товарищи рабочие! Пользуйтесь днем 1 мая, чтобы нести в массы мысль об уничтожении постоянной армии и вооружении народа.
Лозунги международного пролетариата – наши лозунги, а наша революция – вместе с тем революция международного пролетариата. Мы боремся с царизмом не только за освобождение русского народа, но и за освобождение рабочего класса всего мира. Русское самодержавие – это международный жандарм. В течение долгого ряда лет оно стояло на страже, с шашкой наголо, и озиралось вокруг злобными глазами, готовое с остервенением наброситься на революцию в любой стране. Французская буржуазия пугливо прижималась к русскому абсолютизму, поддерживала его своими деньгами и ждала от него помощи в трудную минуту – не только против внешних врагов, но и против героического французского пролетариата. Германское правительство всегда пресмыкалось перед русским абсолютизмом и, чем могло, вредило русскому революционному движению. Всем хищникам в Германии выгодно иметь на востоке от себя могучую полицейскую силу, которую в минуту восстания германского пролетариата можно призвать на помощь. И оттого-то все, что страдает и стонет, все, что борется и надеется на лучшее будущее, все, что честно и смело, все это во всем мире ненавидит священной ненавистью царское самодержавие.
Гордитесь, российские пролетарии! Вы выполняете теперь задачу всемирного значения. Каждый удар, который вы наносите царизму, разносится по всему миру и будит торжествующий отклик в пролетарских сердцах.
Гибель русского царизма нанесет рану в самое сердце всемирной реакции и развяжет руки всемирному пролетариату. Рабочий класс Европы, прекрасно организованный, обладающий богатым опытом, скажет, наконец, свое великое решающее слово. Пролетариат возьмет в свои железные руки государственную власть, отбросив в сторону жадную стаю хищников бюрократии, земельного богатства и капитала.
Пролетариат скажет: Довольно! В течение столетий государство служило жадному меньшинству для угнетения трудящихся масс. Абсолютизм, дворянство и духовенство, буржуазия разных оттенков, – все приобщались к политической власти и все смотрели на государство, как на пресс, который досуха выжимает человеческие мышцы и кровь их превращает в сверкающее золото. В течение веков хозяйничало это жадное, сытое, нарядное меньшинство, и что оно дало человечеству? Нищету, болезни, ненависть и проклятия, преступность и проституцию, эти гнойные детища нищеты. Прочь, жадная свора, ведущая род человеческий к вырождению! Власть возьмет в свои руки рабочий класс. Он впитал в себя все стоны и крики обездоленных, он мститель за поруганное человечество. Довольно! Вы, земельные хищники, вы, хлебные ростовщики, завладевшие почвой и обменивающие хлеб насущный на человеческую жизнь, – прочь! Отныне земля будет принадлежать всему обществу. Кормиться будет лишь тот, кто будет работать для общества. Вы, фабриканты и предприниматели, знающие один закон – наживу, и одно средство – хищничество, – прочь! Отныне пролетариат передаст все фабрики, заводы и рудники в руки общества для общего труда и общего пользования.
Вы, министры и дипломаты, продажная сволочь, прислуживающая капиталу, которому вы нужны, как приводные ремни эксплуатации, – прочь! вам больше не видать ваших тридцати сребреников, за которые вы продали интересы народа. Услуги ваши больше не нужны – пролетариат сам возьмет в свои руки государственную машину, без вашей помощи приведет ее в движение.
Так скажет и так сделает пролетариат всего мира, когда русская революция развяжет ему руки. Приблизим же этот час, товарищи рабочие! Пусть связь нашего дела с делом всего рабочего класса удесятерит наши силы и наш энтузиазм. Вперед на последний бой – и крикнем из глубины нашей рабской родины пролетариям всех стран: Братья! День первого мая – праздник интернациональной солидарности рабочих. Помните в этот день о русской революции и приходите ей на помощь словом и делом! Готовьтесь, братья, продолжить наше дело. Пусть гибель царского правительства послужит для вас сигналом к решительной революционной атаке на буржуазию. Пусть победоносная революция в России явится началом социалистической революции во всем мире. Пусть пронесется, наконец, над этим старым миром крови и слез очищающая пролетарская гроза! Пусть вздохнет, наконец, полной грудью свободное и счастливое человечество.
Да здравствует первое мая – праздник борьбы!
Да здравствует восьмичасовой рабочий день!
Долой милитаризм!
Да здравствует вооруженный народ!
Долой самодержавие!
Да здравствует всемирная революция!
Да здравствует социализм!
Центральный Комитет РСДРП
(Дело Киевск. Губ. Жанд. Управл. N 127 за 1905 г.)
Л. Троцкий. ТОВАРИЩИ-РАБОЧИЕ ПЕТЕРБУРГА!
Мы звали вас в день 1 мая собраться на улицах и площадях Петербурга. Мы, сознательные рабочие, хотели обсудить с вами, товарищи, наши нужды. Мы хотели решить с вами, что делать. Мы хотели заявить вместе с вами наш братский привет рабочим всего мира.
Товарищи, что это значит? вы не явились в этот день на зов ваших сознательных товарищей-рабочих. Пусты были улицы и площади Петербурга в день 1 мая, не слышно было смелых рабочих речей…
Что это значит, товарищи?
Это значит, что кровавые злодеяния царского правительства ужасом сковали ваши сердца. Вы знали, товарищи, вы твердо знали, что стоит вам собраться братской рабочей семьей, – и тысячи солдатских ружей направятся против вас. Вы знали, товарищи, что гулом выстрелов будет заглушаться смелая рабочая речь.
Вы видели это в страшный день 9 января, когда много вдов и сирот прибавилось в Петербурге.
Вы слышали, что было на этих днях в Варшаве, где палачи в солдатских мундирах убивали десятки, сотни людей… за что? За то, что они собрались на улицах в день рабочего праздника, как собираются рабочие всего мира.
Товарищи! Вы не явились в день 1 мая на улицы. Вас устрашили злодейские приготовления царского правительства.
Проклятье палачам, которые не дают нам собраться!
Но слушайте, товарищи. Слушайте, что говорим мы вам, как ваши сознательные братья, которые страдают вместе с вами и хотят бороться вместе с вами.
Слушайте, товарищи. Вы устрашились царских солдат. Но вы не страшитесь изо дня в день ходить на фабрики и заводы, где машины высасывают вашу кровь и калечат ваше тело.
Вы устрашились царских солдат.
Но вы не страшитесь отдавать ваших братьев в царскую армию, которая гибнет на великом неоплаканном кладбище в Манчжурии.
Вы устрашились царских солдат. Но вы не страшитесь жить изо дня в день под властью разбойничьей полиции, казарменных палачей, для которых жизнь рабочего пролетария дешевле, чем жизнь рабочего скота.
Пролетарии Петербурга, оглянитесь, опомнитесь. Нам нужен выход, нам нужно отвоевать лучшую долю для нас, для наших жен, для наших детей, для наших внуков. Во всех странах мира рабочие были в такой же участи, как и мы. Перед ними стояли штыки, их поражали пули, как и вас. Но они не опускали рук. Они боролись как герои. Они видели, что покорность означает для них нищету, гнет, рабство, голодную смерть. И все они добились более светлой доли.
Товарищи, рабочие Петербурга, мы должны решить, что делать, как бороться. Мы должны найти выход во что бы то ни стало.
Мы рабочие, социал-демократы призываем вас на собрания, на митинги в заводах, на улицах и площадях.
Вы не выступили всей массой вчера. Но вы выступите сегодня или завтра. Нет такой силы, которая удержала бы вас, если вы выступите согласно, как один человек. Вы пойдете вперед, братья-рабочие. Пусть память жертв 9 января вдохновит ваши сердца. Наши герои погибли не напрасно.
На собрания, на митинги!
Да здравствует смелая рабочая речь!
Да здравствует борьба за светлое будущее!
Да здравствует революционный пролетариат!
Петербургская группа РСДРП Группа при Центр. Комит.[193]
Л. Троцкий. ГРАЖДАНЕ, ОТБРОСЬТЕ ВАШИ СОМНЕНИЯ!
«Отбросьте ваши сомнения!» – сказал земцам царь. Царские дела подкрепляют царские слова. Ставрополь и Иваново-Вознесенск до 6 июня,[194] Лодзь и Варшава – после 6 июня.
Еще не успела почва Варшавы и Лодзи впитать кровь борцов, павших 1 мая, еще не успели дети оплакать погибших отцов, как снова Лодзь и Варшава превращены в поле битвы. В Лодзь отовсюду стянуты войска. Днем и ночью разъезжают патрули. По улицам расставлены часовые. Площади оцеплены солдатами. В Варшаве рабочих, пытавшихся строить баррикады и собравшихся в рабочих кварталах, войска окружили лесом штыков. Число убитых «официально» еще не установлено. Заграничные газеты говорят о тысячах убитых и умерших от ран.
Лодзь объявлена на военном положении. Завтра военное положение будет, вероятно, провозглашено в Варшаве. Разве не обещал царь, что привлечение граждан к работе государственной «будет выполнено правильно»? В этом не усомнятся польские и еврейские рабочие, пред которыми царское правительство поставило свои пушки, а у пушек – кровавых диктаторов с фитилями в руках. Работа совершается адски «правильно»!
Граждане, отбросьте ваши сомнения! Вы видите, как жадно царское правительство хочет жить. В борьбе за жизнь оно сегодня несет смерть варшавским и лодзинским пролетариям, а через день оно принесет ее вам и детям вашим!
Сегодня – Лодзь и Варшава, завтра – Петербург. Военная диктатура висит над страной. Провозглашение военного положения равносильно объявлению граждан воюющей стороной. Но война требует вооружения и военной организации.
Граждане, это теперь вопрос жизни и смерти!
Отбросьте ваши сомнения, говорит вам царское правительство, – ваше бессилие не спасет вас!
Варшава и Лодзь! Пусть эти два имени звучат, как набат!
Варшава и Лодзь! Пусть наша жалкая пришибленная печать разобьет в эти страшные дни цензурные оковы, – или пусть замолчит совсем. Ее молчание будет лучше служить свободе, чем ее речь.
Варшава и Лодзь! Пусть на всех собраниях раздастся клич мести и угрозы! Пусть на всех собраниях будет поставлен вопрос о вооружении народа, о создании милиции. Этот вопрос должен быть решен, ибо это вопрос жизни и смерти.
Завтрашний день несет нам страшную, беспощадную, кровавую борьбу. Это нам говорят Лодзь и Варшава.
Граждане, готовьтесь!
Граждане, отбросьте ваши сомнения!
Петербургская Группа РСДРП
Л. Троцкий. СОЛДАТЫ РУССКОЙ АРМИИ И РУССКОГО ФЛОТА!{43}
Солдаты! Вы долго не понимали требований народа. Ваши начальники и попы лгали и клеветали вам на народ. Они держали вас во тьме. Они натравливали вас на народ. Они заставляли вас обагрять руки кровью рабочих. Они превратили вас в палачей русского народа. Они обрушили на ваши головы страшные проклятия матерей и детей, жен и старцев.
Но вот наступают на Руси новые дни. Просыпается и ужасается совесть русского солдата. Братскую руку протягивает он рабочему народу.
Солдаты русской армии и флота! Великое дело произошло на Черном море. Матросы броненосца «Князь Потемкин Таврический» открыто и смело стали на сторону рабочих. Они сорвали на своем судне царский флаг, флаг унижения и рабства, и воздвигли красное знамя, знамя свободы и братства. «Князь Потемкин» теперь в руках матросов. Нет на нем негодяев офицеров, угнетающих рядового. Управляют броненосцем выбранные всем экипажем матросы. Нет насилий и заушений. Все равны, как братья.
Солдаты! Наше государство – огромный броненосец. На нем насильничают чиновники царские, и стонет измученный народ. Спасение для нас одно: по примеру «Потемкина» выкинуть за борт всю правящую нами шайку и взять управление государством в свои собственные руки. Мы сами направим ход родного броненосца, которому имя Россия!
Солдаты! По примеру черноморцев – становитесь на сторону народа. Пусть каждый солдат даст великий обет: «лучше я сам отрублю по локоть свою правую руку, чем подниму ее на брата моего»!
Честный солдат! Собственной рукой карай негодяя, который станет стрелять в народ!
Солдаты! При встрече с народом – ружья вверх! Офицеру, который скомандует залп, – первая пуля! Пусть от руки честного солдата падет палач!
Солдаты русской армии и русского флота! По примеру матросов – героев с «Потемкина» – в бой за правду, за свободу, за народ!
Петербургская Группа РСДРП 14 июня 1905 г.
Л. Троцкий. ТОВАРИЩИ-РАБОЧИЕ!
9 июля истекает полгода после того дня, когда царь России разговаривал с рабочими Петербурга. 9 января мы шли к Зимнему Дворцу. Мы шли к царю. Мы нарядились в наши воскресные платья. Мы вели за руки наших детей. Старики и жены шли рядом с нами. Мы несли царю нашу мольбу, нашу жалобу, наши раны, наши язвы. Мы просили его помощи. Мы надеялись на него. Мы умоляли его выйти к нам и выслушать нас. Мы обещали ему нашу охрану.
Братья-товарищи! Пулей и штыком приветствовал нас царь. Казацкой плетью он встретил нашу надежду и на наше доверие ответил предательским убийством. Много вдов и сирот прибавилось в страшный день 9 января в Петербурге. Память об этом дне заповедаем детям и внукам нашим. Да будет проклят царь-палач из рода в род!
Рабочие Петербурга! 9 июля исполняется полгода после январской встречи царя с народом. Почтим в этот день память наших погибших братьев, превратим смиренные панихиды в открытое чествование павших товарищей-борцов за рабочее дело.
Мы, рабочие, соберемся в день 9 июля, где сможем, чтобы единодушно заявить, что мы не забыли кровавого воскресенья, не забыли тех требований, за которые проливали свою кровь. Пусть снова по всему Петербургу и за ним по всей России раздается клич: Долой войну! Мы требуем созыва Учредительного Собрания, выбранного всеобщим, равным, прямым и тайным голосованием.
Мы соберемся, чтобы послать братский привет борцам-рабочим Лодзи, Варшавы и Одессы. Мы соберемся, чтобы приветствовать героев-матросов броненосца Потемкин, который послужил делу революции.
В день 9 июля мы подсчитаем наши ряды и совместно выработаем план действий для дальнейшей борьбы за наше великое дело.
Братья-товарищи! Рабочие Петербурга! Помните о 9 января! Готовьтесь к 9 июля! Слава павшим героям!
Да здравствует смелая пролетарская борьба!
Петербургская группа РСДРП
Л. Троцкий. ЗАПАСНЫЕ, ОБОРОНЯЙТЕСЬ!
Ты взял в руки этот листок, брат запасной! Смахни же слезу с глаз твоих, прочитай листок и подумай. Крепко подумай, потому что не о малом идет речь, а о твоей жизни. Слушай, брат запасной! Тебя ведут на смерть. Не надейся, спасения не будет. На смерть тебя ведут, на неминуемую. Загляни в душу свою: есть ли там еще надежда на спасение? Если есть, раздави ее, вырви с корнем! Не обманывай себя! Не на что тебе надеяться.
Не к победе тебя ведут. Все знают, что сила на стороне Японии. Победы не будет. Будет гибель неминуемая, бесполезная. Твердо помни это, потому что это правда! – Воровским образом, ночью, вырывают тебя из семьи твоей. Как арестанта, сторожат тебя солдаты. Запрут тебя в вагон, как запирают скотину. Отвезут тебя за несколько тысяч верст и поставят тебя под японские ядра. Не ты первый. Многие тысячи погибли в Манчжурии. Погибнешь и ты. Погибнешь, запасной, спасения нет! Погибнешь без пользы, без славы, без смысла! Подумай, брат запасной! Даже бык, когда его ведут под нож, – и тот ревет и упирается. Неужели же ты будешь покорно молчать?
Если бы на тебя в лесу напали разбойники, ты оборонялся бы, чем мог. Разве же тут не разбойники напали на тебя? Неужели же ты будешь покорно молчать?.. Запасные, обороняйтесь! Защищайте вашу жизнь! Отказывайтесь идти на убой!
Запасные, сговаривайтесь дружно все, как один человек! Отказывайтесь идти на бесцельную, позорную смерть! Боритесь против воровской мобилизации!
Запасные, терять вам нечего. Не бойтесь кары! Хуже смерти не выдумают для вас кары. А смерть все равно ждет вас там, куда вас гонят.
Не теряйте ни минуты. Сговаривайтесь друг с другом. Сговаривайтесь с рабочими: они вам братья, они выступят на вашу защиту.
Кто посмелее, пусть выступит вперед. Когда раздастся смелый голос, самые робкие выступят на поддержку. У всех на душе накипело.
Смельчаки, вперед! Пусть в рядах запасных раздастся боевой крик:
Долой кровавую бойню!
Долой воровскую мобилизацию!
Петербургская Группа РСДРП
Л. Троцкий. ДОЛОЙ ПОЗОРНУЮ БОЙНЮ!
Флот Рождественского[195] разрушен без остатка. Погибли почти все суда, убиты, ранены или полонены почти все люди экипажа. Адмиралы ранены и в плену. Нет более эскадры, которая была послана царским правительством, чтобы отомстить Японии за многочисленные поражения. Русского флота не существует. Не японцы уничтожили его. Нет, его погубило царское правительство. Оно изгнало из морского ведомства, как оно изгоняет отовсюду, честных и способных людей и отдало наш флот в добычу дворянам-казнокрадам, поставив во главе их августейшего покровителя всех казнокрадов, великого князя Алексея.
После сражения у острова Цусимы русского флота больше не существует. Бесславно погибли царские броненосцы и увлекли за собой на дно Великого океана тысячи наших братьев, которые пали жертвою царских преступлений. Флот Рождественского шел на верную гибель. Матросы и офицеры знали, какие суда вручены им, и не верили в победу. Долгие месяцы, которые казались им годами, плыли они по чужим водам, и душа их была полна отчаянием и ужасом.
Только разбойничья жестокость адм. Рождественского, который, как передают, повесил в пути на мачтах десятки роптавших матросов, только варварская дисциплина могла заставить этих несчастных пленников царского правительства довести суда до японских вод, ставших ныне великой могилой несчастного флота.
Нет более русского флота, купленного такою дорогою ценой. Каждая мачта в нем, каждый болт – это пот и кровь рабочего народа. Каждый броненосец – это многолетний труд тысяч крестьянских семей. Все погибло, все потонуло в морской пучине: несчастные люди и бесполезные богатства, созданные их руками.
Первые же дни войны показали, что царская армия и царский флот бессильны перед японской армией и японским флотом. Но это не остановило убийц, которые правят нами. Они сказали: русский народ в 4 раза многочисленнее японского народа, против одного японского солдата мы поставим 4 русских солдат, мы будем отправлять на бойню армию за армией, флот за флотом, но мы добьемся победы. Они обманули народ. Они не довели войну до победы, но довели нашу родину до гибели.
Где наши братья, наши сыновья, наши отцы, которых они вырвали из наших семей, погнали за десять тысяч верст добывать землю и славу царскому правительству?
Их нет, они погибли – от ран, от голода и от болезней погибли они в чужой далекой стране. Где крепости, где броненосцы и пушки, созданные твоими руками, русский народ? Крепости разрушены, пушки в руках неприятеля, на дне далекого океана покоятся броненосцы.
Убийцы, которые правят нами, за полтора года разметали и уничтожили без остатка то, что несчастная страна создавала долгими годами. Новые земли, новые богатства обещали они народу, – смерть и нищету они принесли ему. Они обещали стране славу, – и они дали ей позор. Пусть же этот позор падет на их преступные головы! Да будут они прокляты всенародным проклятьем!
Еще до начала этой беспримерной войны, мы, социал-демократы, говорили: война не нужна ни рабочим, ни крестьянам! Война не нужна всему народу! Она нужна правительственной шайке, которая мечтала о захвате новых земель и хочет народной кровью потушить пламя народного гнева.
Но ныне царское правительство уже не может думать о победах и завоеваниях. Но оно не смеет и закончить войну, потому что страшится народа, который призовет своих палачей к ответу. «Мы затянем войну на десятилетие, – сказал один из высших чиновников после гибели флота, – но не уступим. До тех пор не уступим, пока один народ не будет уничтожен другим» (см. «Сын Отечества» от 19 мая). И теперь, после гибели флота, правительство будет изо всех сил затягивать войну и не остановится перед новым сражением, в котором неизбежно погибнет под Харбином армия Линевича,[196] как погибла под Мукденом армия Куропаткина. Манчжурским войскам, у которых военные разгромы уничтожили последнюю энергию и последнюю надежду, грозит неизбежная гибель. 300.000 солдат, все как один человек, лягут у Харбина, – ведь Линевич для того и сменил Куропаткина, чтобы больше не отступать.
Вот к чему привела страну шайка правящих злодеев!
Погиб тихоокеанский флот, погиб Порт-Артур, погибла армия у Мукдена, погиб Балтийский флот у острова Цусимы. Теперь предстоит гибель второй армии у Харбина. Правящая шайка не остановится перед этим новым злодеянием.
Только народ может остановить занесенную разбойничью руку, только русские граждане могут предотвратить новое побоище. Пусть же тени погибших братьев призовут всех граждан к решительному протесту, пусть предстанут пред нашей совестью еще живые, но уже обреченные гибели полки Харбина!
Товарищи-рабочие и вы все, русские граждане! Мы должны сделать все, чтоб не допустить новой бойни. Во имя нашей несчастной армии, во имя разоренного, истерзанного народа, во имя чести и благополучия нашей родины мы должны заставить царское правительство немедленно прекратить войну.
Долой позорную бойню! – Пусть этот возглас раздастся из всех грудей!
Пусть он пронесется по фабрикам, заводам, как клич революционного гнева.
Долой позорную бойню! Пусть этот клич, поднятый сознательными пролетариями, в первый же день войны найдет решительную поддержку у всех рабочих, у всех честных граждан.
Долой виновника позорной бойни – царское правительство!
Долой кровавых палачей!
Мы требуем мира и свободы!
Петербургская группа РСДРП Май 1905 г.
Л. Троцкий. РАБОЧИЕ, ТРЕБУЙТЕ ПРЕКРАЩЕНИЯ ВОЙНЫ!
Что же теперь? – спрашивает себя с негодованием вся Россия после позорной гибели русского флота у острова Цусимы. Что же дальше? Где выход? Когда, после целого ряда поражений, после постыдной сдачи Порт-Артура, армия Куропаткина потерпела небывалый разгром под Мукденом, наемные прислужники правительства кричали: «погодите, у нас еще есть грозный Балтийский флот, идущий к берегам Японии!» Но грозный царский флот, плывший несколько месяцев, погиб без остатка в несколько часов.
Что же теперь? – в гневе спрашивает народ. «У нас осталась еще 300-тысячная армия под Харбином» – кричат ему в ответ виновники войны. Мы будем объявлять мобилизацию за мобилизацией, затянем войну на 20, 30 лет, пока не добьемся окончательной победы!" Таков голос сановных убийц и их прислужников.
Но надежды на победу у нас нет и не может быть. Это знают и видят все. Японское море после гибели русского флота совершенно свободно, и каждый день японские суда выбрасывают на театр военных действий новые и новые силы. Японская армия воодушевлена победой японской эскадры и уверена в своей победе. В нашей армии, наоборот, полный упадок духа, уныние и отчаяние. При таких условиях победа немыслима. Новое сражение означает гибель 300 тысяч человек. Японцы уже и теперь требуют уплаты громадной контрибуции, а после гибели армии Линевича японские требования страшно возрастут. Спасение одно: прекращение войны.
«Война без конца, война до последнего человека, до последнего гроша!» – вопит обезумевшее правительство.
«Мир, немедленный мир, пока еще не поздно, пока не погибла страна!» – отвечает правительству народ.
Товарищи-рабочие! Мы должны теперь решительно выступить на защиту родины, на защиту всего народа русского, на защиту несчастной Манчжурской армии, ожидающей под Харбином неминуемой гибели.
Рабочие Петербурга, товарищи, как один человек, должны мы крикнуть в лицо народным палачам: довольно жертв и крови! долой преступную бойню!
За работу, товарищи! Распространяйте наши листки, требующие немедленного прекращения войны. Распространяйте их неутомимо и неустанно, на фабриках и заводах, в лавках и мастерских, на базарах и в церквах, на улицах и площадях. Раздавайте их по рукам, разбрасывайте, расклеивайте и рассылайте! Не успокоимся до тех пор, пока в Петербурге не останется ни одного человека, который не знал бы, почему необходимо требовать немедленного прекращения войны.
За работу, товарищи! Ведите неустанно агитацию устным словом. Собирайте кружки и собрания, сходки и митинги, выступайте всюду, где может быть услышан ваш голос. Пусть те, которые прочитают этот листок или услышат честную речь, вынесут общее решение: мы требуем немедленного прекращения войны! Мы требуем Всенародного Учредительного Собрания! Пусть такие решения (резолюции) переходят с фабрик на фабрики, из дома в дом, печатаются в листках и газетах, распространяются по всему городу, собирая сотни тысяч голосов.
За работу, товарищи! Пусть наш клич: «Долой позорную бойню и ее виновников!» – раздастся по всей стране, как призыв набата.
Уже и сейчас весь Кавказ объят пламенем рабочего и крестьянского движения. В Варшаве, Лодзи, Риге, Либаве, Ревеле и в других местах забастовки и волнения не прекращаются. Теперь разыгрались колоссальные стачки в Иваново-Вознесенске, Шуе, на Екатеринославских рудниках и на Уральских заводах. Весть о разгроме флота, о бесцельной гибели людей и народных миллионов поднимет на ноги новые сотни тысяч рабочих и крестьян.
Рабочие Петербурга! Наше место впереди! Будем соединяться в рабочие союзы, организовываться в рабочую социал-демократическую партию, готовиться силою поддержать наше требование. Если мы выступим дружно, открыто и смело против военной бойни, вся страна поддержит нас, – и тогда царское правительство захлебнется в потоках всеобщего возмущения. За работу, товарищи! Долой войну! Долой подлое царское правительство! Да здравствует народное представительство!
Петербургская Группа РСДРП
Л. Троцкий. НЕ ЦАРЬ, НЕ ЗЕМЦЫ, А НАРОД!
Царское правительство правит Россией без народа и против народа. Оно затеяло на свой страх и риск войну с Японией, а внутри страны оно ведет войну с народом. Царское правительство думало, что народ существует для податей, солдатчины и смирения, и надеялось прожить века, но теперь уж все видят, что дни самодержавия сочтены. Народ русский рвется на волю из-под царского ярма. Народ хочет сам быть своим собственным хозяином. Он хочет сам править собою. Он хочет сам давать себе законы.
А царское самодержавие со дня на день теряет свою старую силу. Оно разбито в бою. Оно осталось без флота, казна царская опустошена. Народ беден и мятежен. Царское правительство затеяло войну, чтобы увеличить свою силу и военную славу, а вышло так, что оно само затянуло петлю на собственной шее.
Что теперь делать царскому правительству? Заключить мир? Но японцы потребуют уплаты высокой контрибуции. А где взять денег? До последнего времени царское правительство под высокие проценты занимало деньги в чужих странах. Но теперь никто уж не хочет больше ему верить, все иностранные банкиры боятся, что народ русский, сбросив самодержавие, не заплатит царских долгов. Что же делать? Продолжать войну с Японией? Но для войны еще больше, чем для мира, нужны деньги, а денег нет. Царское правительство чувствует, что ему придется идти на уступки, и воровскими глазами ищет вокруг себя союзников. 18 февраля этого года царь в особом указе обещал призвать к подножию своего престола «достойнейших» представителей народа и править страной с их совета.
Кого же царь считает «достойнейшими»? Каких представителей думает он призвать? От рабочих? От крестьян? От всего народа? Нет. Зачем врагу народа представители народа? Царю богатых нужны представители богатых. Царю дворян нужны представители дворян!
Газеты сообщают, что царское правительство хочет призвать для совета и помощи представителей земств, в которых заседают дворяне-помещики, представителей городских дум, в которых заседают господа домовладельцы. Это-то и есть царский «народ». Другого народа царь не знает и знать не хочет.
Царь призовет 500 или 600 богатейших дворян и капиталистов и скажет им: «Достойнейшие представители! Помогите мне довести до победы войну с Японией, поддержите мой трон, поручитесь за меня пред заграничными банкирами, а в обмен за это я дам вам долю моей власти. И будем мы с вами вместе править народом».
А что же на это ответят «достойнейшие» представители? Земства и думы ждут не дождутся этого призыва. Они давно уже недовольны хозяйничаньем царских министров и губернаторов и давно уже домогаются, чтобы царь поделил с ними свою власть над народом.
Теперь, после гибели эскадры Рождественского, земства и думы снова обращаются к царю и заявляют: «Дальше так продолжаться не может. Необходимо немедленно созвать Земский Собор, т.-е. выборных от земств и дум, чтобы решить, как быть и что делать».
24 мая в Москве собрались земские и думские представители,[197] чтобы совместно предъявить царю свои требования. Они хотят, чтобы царь предоставил им решить вопрос о войне и мире и выработать новые законы для России.
Царское правительство в петле, и ему придется, скрепя сердце, пойти на сделку с земствами и думами. А что же будет после этой сделки? Земский Собор от имени народа провозгласит продолжение войны и займет заграницей несколько сот миллионов. Умирать на войне будет народ. Платить проценты по долгам будет народ. А распоряжаться народом и деньгами будут царь и земцы. И этот новый порядок царь и земцы будут охранять полицией, судами, войсками.
Рабочие, согласны ли вы примириться с таким порядком? Если согласны, тогда молчаливо поручите царю и земцам решать вашу судьбу и судьбу ваших детей. Но если вы не хотите оставаться бесправными, обманутыми и угнетенными, тогда заявите: мы не верим царю, который стрелял в нас 9 января, но мы не верим также земским дворянам и думским капиталистам. Земства и думы охраняют интересы богатых классов, а не интересы рабочего народа. Земства и думы не поддерживали нас, когда мы требовали немедленного прекращения кровавой бойни. Наоборот, земства и думы до сих пор поддерживают позорную войну народными деньгами.
Не царь и не земцы, а весь народ! Вот клич сознательного пролетариата, и пусть к этому кличу присоединятся все честные граждане! Только Учредительное Собрание, состоящее из представителей всего народа, может заключить достойный мир с Японией и залечить раны, нанесенные царским правительством несчастному народу.
Товарищи-рабочие и вы все, русские граждане! Будем требовать, чтобы все союзы, все партии, все газеты, которые называют себя демократическими, т.-е. стоящими за народ, присоединились к кличу сознательного пролетариата:
Не царь и не земцы, а народ!
Петербургская Группа РСДРП