Слова его звучали совершенно однозначно, и у меня в горле в отвратительном коктейле смешались страх и горечь. Я изо всех сил оттолкнула его, но он оказался на удивление сильным. Его свободная рука обхватила меня за спину и прижала к твердому, как стена, телу, резко обездвижив обе мои руки.
– Хватит в игрушки играть, – прохрипел он, наклоняясь ко мне. – Ты же знаешь, что хочешь того же, что и я.
Я забилась в его стальных тисках, словно сумасшедший в смирительной рубашке, но никак не могла вырваться.
– Пусти меня! – рявкнула я ему в лицо, которое все ниже нависало над моим. – Я жду бойфренда, – соврала я дрожащим голосом. – Он вот-вот появится.
– А вот я уже здесь, – пробулькал он, прижавшись ртом к моим губам.
Я крепко сжала губы и так сильно заскрипела зубами, что, наверное, содрала эмаль. Но ему все же удалось разомкнуть мои челюсти. Его язык, словно толстая юркая змея, проник ко мне в рот, упираясь в мой язык, да так сильно, что я задохнулась. Я очень надеялась, что вот-вот блевану, забрызгав нас обоих.
Его рот оторвался от моего, и я стала жадно вдыхать холодный воздух, словно тонула. Его глаза превратились в крохотные сверкающие щелки, и я заметила, как они подернулись жуткой красной дымкой. Урезонить его было уже нельзя, если это вообще когда-то было возможно. Рука, с такой силой схватившая меня за плечо, что оставила пять синяков от пальцев, теперь скользнула вниз по моей куртке и впилась мне в правую грудь. Его пальцы вдавились в кожу и больно сжали мое тело. Дыхание его участилось, он практически хрипел от похоти.
– Как я об этом мечтал, – пробормотал он, ущипнув меня так, что на глазах у меня выступили слезы. Его пальцы нащупали молнию куртки, и, когда он потянул ее вниз, я резко отстранилась и отпрянула от него.
– Я же сказала: от-ва-ли! От! Ме-ня! – заревела я, злобно выпустив из легких весь воздух.
Хотя он меня больше не держал, его рука продолжала сжимать в кулаке часть куртки, и хоть я изо всех сил вырывалась, он меня не отпускал. Я снова дернулась, но он не прекращал этого жуткого состязания.
– Мой бойфренд тебя по стенке размажет, – пригрозила я, колотя его по руке и пытаясь вырваться.
Он изобразил испуг и пропищал девчачьим голоском:
– Ой, как я боюсь! Сейчас придет большой дядя-бойфренд! – И тут же продолжил своим обычным голосом: – Хватит мне тут заливать. Нет у тебя никакого бойфренда. Разве что я сгожусь, а?
Он снова попытался притянуть меня к себе, но тут из глубин моей памяти всплыл давным-давно заученный прием. Я дернулась в его руках, оказавшись к нему спиной, почувствовала, как в меня уперлась выпуклость в его штанах, и, подняв ногу, изо всех сил резко опустила ее вниз. Каблук моего сапога врезался в свод его стопы. Он выругался, а потом застонал, когда я повернула тонкий конец каблука, словно давила насекомое. Аналогия оказалась вполне уместной.
– Ах ты сука, – утробно прохрипел он и толкнул меня с такой силой, что я упала на землю.
Охваченная паникой, я попыталась встать на ноги, поняв, что надо бежать. Немедленно. Но я слишком замешкалась. Он стоял, нависая надо мной, и на лице у него ясно читалось то, что он намеревался сделать дальше.
Я попятилась, скользя на пятой точке, пытаясь оттолкнуться ногами от покрытой ледком дорожки. Он с улыбкой опустился на колени. Невероятно, но ему все это продолжало казаться смешным. Я закрыла глаза, с ужасом ожидая неминуемого. Открыла я их лишь тогда, когда услышала, как что-то тяжелое упало на землю, а потом раздался стон. Светловолосый вставал на ноги, но Дэвид нанес ему удар под колени, так что тот снова рухнул на землю. Дэвид отвернулся от валявшегося на дорожке громилы и ринулся ко мне.
– Шарли, все нормально? – спросил он, протягивая мне руку. Я вцепилась в нее, когда он начал меня поднимать. – Он тебя ударил? – произнес он каким-то не своим голосом.
Я было открыла рот, чтобы ответить, но вместо слов у меня вырвался тревожный вопль, когда на нас ринулась черная тень. Я не видела, как светловолосый замахнулся, но услышала тошнотворный звук, когда костяшки его пальцев врезались в лицо Дэвида. Дэвид выпустил мою руку, и я снова плюхнулась на землю, а двое мужчин уставились друг на друга, словно сошедшиеся в схватке звери.
– Надо бы тебя прикончить, – прохрипел Дэвид, и его голос показался мне рычанием.
– Попробуй, а я погляжу, – усмехнулся его противник. Он отбросил со лба сальные светлые волосы, и я восторгом увидела, что там красовалась окровавленная рана.
– Мотай отсюда. Живо, – посоветовал ему Дэвид.
– А ты держи эту сучку на коротком поводке, – дерзко ответил громила. – А то она вцепилась в меня, как репей.
Дэвид издал какой-то совершенно животный звук и ринулся на моего обидчика. В воздухе замелькали руки и ноги, послышались глухие удары, когда они сцепились друг с другом. Физически они почти не уступали друг другу, так что предсказать исход схватки было невозможно. Но Дэвидом двигало нечто большее, чем просто ярость, и я заметила, что он берет верх. Его кулак въехал в лицо громилы с такой силой, что отбросил его назад, но отнюдь не остановил. Но, может, тот просто выдохся, потому что согнулся, едва не касаясь ботинок, словно превозмогая боль.
Не знаю, как бы все повернулось дальше, если бы скрывавшие луну тучи немного не расступились, позволив той осветить всю сцену настолько, что я заметила нож, который громила вытащил из ботинка.
– Дэвид, осторожнее! – крикнула я, когда тот подпрыгнул, описав лезвием небольшую дугу в воздухе.
Его жалкие попытки изобразить самурая показались бы смешными, если бы не были столь жуткими. Дэвид быстро отвел от него глаза, успев взглянуть на меня.
– Шарлотта, беги! – приказал он мне.
Я кое-как поднялась на ноги, но его приказа не выполнила.
– Вали отсюда! – гаркнул Дэвид, отступая в сторону и отводя громилу с ножом подальше от меня.
Я слышала свист всякий раз, когда нож угрожающе рассекал воздух, и с каждым взмахом громила все ближе подходил к Дэвиду.
– Да беги же, Шарлотта! – проревел Дэвид.
Но я не шевельнулась, и не только потому, что всегда не очень-то охотно подчинялась приказаниям. Даже если бы там оказалась целая банда хулиганов с ножами, я бы все равно не отступила. Ничто на свете не заставило бы меня бросить его.
Не раздумывая, я подобрала с земли валявшуюся сумку, крепко сжала ее ручки и, словно метатель молота на Олимпийских играх, замахнулась сумкой с ноутбуком и учебниками, целясь прямо в лицо громилы с ножом. Раздался хруст и треск, когда сумка врезалась в нападавшего. По-моему, хрустнул и треснул пластмассовый корпус, а не кости. Но, как бы то ни было, прицелилась я неплохо, а вес сумки, ударившей его с размаху, довершил остальное. Нож с громким звоном выпал из его руки, и Дэвид ногой запустил его в растущую на обочине высокую траву. Светловолосый злобно посмотрел на нас, прижимая ладонь к лицу. Я не сразу поняла, что все почти закончилось. Но до него это дошло. Даже самый тупой зверь знает, когда следует отступить. Бросив на нас последний, полный ненависти взгляд, он развернулся и кинулся бежать.
Я упала на руки Дэвида, и из моих глаз хлынули слезы, которые лились без остановки еще несколько часов.
– Господи, Дэвид, о чем ты думал?
Дэвид протянул руку и быстро захлопнул дверь кухни, куда привел меня после того, как ему наконец удалось освободиться от объятий Шарлотты.
– Т-ш-ш, – произнес он, пытаясь обнять меня.
Но я все еще не могла прийти в себя от всех этих известий и слишком вымоталась, чтобы приникнуть к нему.
– Серьезно, ну как ты мог проявить такое безрассудство? У него же был нож, – подчеркнула я, голосом выделяя слово «нож» жирными заглавными буквами. – Он же мог тебя зарезать. – Я понизила голос, все еще не отойдя от потрясения. – Ты же мог умереть.
Он притянул меня к себе, и на этот раз я подчинилась.
– Ты хоть на секунду остановился, чтобы оценить опасность, прежде чем ринулся туда очертя голову?
Его дыхание овевало мне макушку, когда он прижимал меня к себе.
– Если честно, не остановился. Но даже если бы и тормознул, то поступил бы точно так же. У того парня башню снесло от выпивки или от наркоты. Точно не знаю, от чего именно. Но точно знаю, что сегодня ночью он бы однозначно кого-нибудь подрезал.
– Вот именно, – согласилась я, уткнувшись лицом в его рубашку. – И жертвой вполне мог оказаться ты.
– Но если бы я не вмешался, жертвой точно стала бы Шарлотта, – здраво заметил он.
Я вздохнула, зная, что должна гордиться его героизмом, но могла думать лишь об одном – о том, что этот вечер мог закончиться совсем по-другому.
– Вот скажи мне, Элли, что я должен был делать, когда она позвонила?
Медленно, очень медленно его слова проникли сквозь водоворот владевших мною смешанных чувств. Я чуть откинула голову в его объятиях, чтобы лучше разглядеть его лицо.
– Извини, я что-то не понимаю. Звонила? Откуда? А я-то думала, что на нее напали у самого дома, а ты выбежал ей на помощь.
Лицо Дэвида впервые сделалось смущенным, и я почувствовала, что мои слова ему явно не понравились.
– Нет. Шарлотта была у перехода через железную дорогу. Она позвонила, когда поняла, что за ней кто-то идет.
Я довольно долго молчала, прежде чем ответить, пока переваривала эту новую информацию, мысленно переставляя ее фрагменты. Теперь картина, которую, как мне казалось, я видела, предстала передо мной совсем в другом свете.
– А я-то считала, – осторожно начала я, – что большинство людей, когда за ними гонится кто-то с ножом, звонят в полицию… а не соседу по дому.
Лицо Дэвида выразило неловкость.
– Ну, если честно, Шарлотта тогда еще не знала, что у него есть нож. На самом деле, она даже не была уверена…
– Дело вовсе не в этом, черт возьми, – перебила я его. – Ты ей не телохранитель. И не волонтер-патрульный. Из-за нее ты мог погибнуть. Ты хоть лицо свое