править это его «не так», то все станет прекрасно.
Я посмотрела на небо. Звезд там больше не было — лишь оранжевая дымка Торбея.
— Кстати, — сказал Джош. — Ты видела книгу, которую я тебе оставил?
— Какую книгу?
— Келси Ньюмана. «Искусство жить вечно». Я дал ее Кристоферу, чтобы он тебе передал.
— А! — воскликнула я. — Теперь все понятно!
— Что понятно? — не понял Джош.
— Да я случайно написала на нее рецензию. Перепутала с другой книгой.
— Перепутала с другой книгой? — Джош недоуменно поднял брови.
Я рассмеялась.
— Ага! Подумала, что мне прислал ее редактор газеты, и просто взяла и отрецензировала ее, как какой-нибудь робот!
— Ну ты даешь!
— Кристофер мне, конечно, ничего не сказал о том, что она от тебя, просто оставил ее у меня на столе и зачем-то вложил внутрь записку от моего редактора. Вот я и запуталась.
— Вот засранец! Я уверен, что он сделал это нарочно!
— Кто ж его знает. Может, обе книги свалились на пол, и он просто запихнул листок не туда, когда клал их обратно на стол. Я этого уже никогда не выясню, потому что не могу больше спрашивать его об этом. Ты ведь знаешь, что с Кристофером можно обсуждать одну и ту же проблему только один раз: если ты снова о ней вспомнишь, он просто озвереет! На тему этой путаницы с книгами у нас уже был большой скандал.
— И как тебе эта книга? — спросил Джош.
— Даже не знаю… А тебе как?
В отделение травматологии вели автоматические двери. В этот момент они открылись, и из них вышел Кристофер. Его рука была аккуратно перебинтована, но в остальном вид у него был весьма неопрятный: волосы растрепаны и одежда та же, в которой он работал на стройке, — бесформенные спортивные штаны и забрызганная краской футболка.
— Что происходит? — спросил он, взглянув сначала на Джоша, а потом на меня.
— Ничего, — сказал Джош, поднимаясь. — Мег вот только приехала.
— И что это вы тут сидите?
— Я доедала мандарин, — объяснила я и тоже встала. — Как ты?
— Ты что, не могла его доесть по дороге? Мне теперь нужно на рентген. Медсестра меня уже посмотрела.
Джош его перебил:
— Мне пришлось рассказать Мег, что произошло.
— А раньше ты этого сделать не мог? Ладно, какая разница. Пошли. Там ждать не будут.
Тут я вспомнила про мелочь, которую мне дал Питер.
— Вот это передал ваш папа, — сказала я, отдавая монеты Кристоферу. — Для автомата.
— Очень вовремя, — ответил он.
Приемная у рентгеновского кабинета находилась за красной линией, нарисованной на полу. За ней, кроме нас, было всего три человека: дряхлый мужчина в инвалидной коляске, который казался уже мертвым, и мать с мальчиком лет одиннадцати. Мальчика с матерью вызвали почти сразу, и мы остались в компании дряхлого мужчины.
Кристофер держал выданные ему медсестрой бумаги в своей здоровой руке, которая слегка тряслась.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Джош. Его голос раздался эхом в большом пустом помещении. Все здесь было выкрашено в разные оттенки голубого, и одна из лампочек на стене мигала.
— Дерьмово, — ответил Кристофер.
Джош пожал плечами и потянулся за журналом, лежавшим под странным углом на облицованном шпоном столике.
— Твою мать! — громко произнес Кристофер и выронил из рук свои листки. Дряхлый мужчина пошевелился в коляске.
— Что? — спросил Джош.
— Рука! Черт. Нельзя поаккуратнее?
Я нагнулась и подняла бумаги, которые уронил Кристофер.
— Давайте потише, — попросила я.
Джош встал и отнес журнал в другой конец комнаты, где на таком же столике была свалена в кучу всякая пресса. Он положил журнал в ту же кучу, потом внимательно их все пересчитал и сложил в аккуратную стопку. Затем посмотрел на нее, подумал и разделил на две. Я наблюдала за тем, насколько сосредоточенно он все это делал, совершенно не замечая, как вздыхает и многозначительно закатывает глаза Кристофер. Когда стопки журналов были уложены абсолютно симметрично и выглядели безупречно ровными, он вернулся. Мы все сидели молча, пока Кристофера не вызвали на рентген.
— Ты в порядке? — спросила я Джоша, когда Кристофер ушел.
— Да. Я пытался вспомнить какие-нибудь анекдоты на тему больницы, чтобы стало повеселее. И вспомнил только тот, который слышал от своего психоаналитика. Правда, он довольно жуткий. Я подумал, что Кристоферу его лучше не рассказывать, но…
— Валяй, — сказала я.
— Так вот. Мэри и Джон лежат в больнице для умалишенных. Однажды они проходят мимо бассейна, и Джон, который не умеет плавать, бросается в бассейн с той стороны, где он глубже, и готовится утонуть. Мэри прыгает за ним и спасает его. Доктор видит, что сделала Мэри, и решает отпустить ее домой, потому что, по его мнению, такой героический поступок демонстрирует, что ее состояние стабилизировалось. Он вызывает Мэри к себе в кабинет и говорит: «У меня для вас две новости: плохая и хорошая. Хорошая — это то, что мы вас выписываем. Но есть и плохая. Тот человек, которого вы спасли, Джон, повесился вскоре после случая в бассейне, так что теперь он мертв. Мне очень жаль». «Ох, — вздохнула Мэри. — Это не он повесился. Это я повесила его посушиться». Ну вот, я же говорил, что анекдот жутковатый.
Отсмеявшись, я спросила:
— А зачем твой психоаналитик тебе его рассказала?
— Она мне часто рассказывает разные анекдоты и истории, — объяснил Джош. — Чтобы я над ними поразмышлял.
— И что же ты понял, поразмыслив над этой историей?
— Понял, что любое действие можно истолковать по-разному.
— Ага, особенно если это действие выполнил кто-то другой, а не ты.
— Ну да. Так что ты думаешь про все эти научные рассуждения Келси Ньюмана? Меня они впечатлили. Я даже купил себе книгу Фрэнка Типлера, на которую он ссылается. Там все про это, я имею в виду про науку. И выглядит вполне правдоподобно, правда, в книге Типлера немного сбивает с толку описание того, каким образом людям придется захватить всю вселенную, прежде чем от точки Омега будет какой-то прок. На странице 48 он говорит о детях из пробирки, которые рождаются из искусственной матки и воспитываются нянями-роботами в других галактиках. Думаю, это будет та еще вселенная — сплошь трудновоспитуемые психи. Или же она уже есть, если верить его словам. Трудновоспитуемые психи наверняка всем заправляют.
Я улыбнулась. Джош всегда помнил номера страниц, на которых встречалось что-нибудь любопытное. Я узнала много интересного о его отношениях с цифрами, когда несколько лет назад протащила его бесплатно на один из своих семинаров по Зебу Россу. Наш период флирта тогда еще только-только начинался. В первой половине дня я проводила занятия по математике повествования, где мы сначала рассматривали целое, потом пары, затем случаи использования числа «три» в сказках и мифах, теорию Юнга о четверичности и т. д. Джош обладал энциклопедическими знаниями о том, какие числа использовались в том или ином произведении, поэтому благодаря ему наши обсуждения обросли невероятным числом примеров — чего стоил один только его список троек, который начался с трех поросят и закончился (после того как он вспомнил не меньше пятидесяти случаев использования цифры «три») тремя мудрецами. Он рассказал нам тогда даже о значении числа «три» в картах Таро: о Тройке Жезлов, Тройке Кубков, Тройке Мечей и Тройке Пентаклей. Только много позже я поняла, что он использовал свое знание троек для того, чтобы потянуть время и избежать участия в обсуждении цифры «шесть».
После 11 сентября Ури Геллер выдвинул теорию о том, что эта террористическая атака была космически связана с числом «одиннадцать», потому что, например, башни-близнецы выглядели, как это число, штат Нью-Йорк был одиннадцатым штатом, вступившим в США, а на аэрорейс номер 11 было зарегистрировано 92 человека, 9 + 2 = 11. Он даже разместил на своем сайте список значимых исторических фигур, чьи имена состояли из одиннадцати букв: Джон Кеннеди, Гарри Поттер, Нострадамус, Иосиф Сталин. Джош написал длинный пост в своем блоге о том, что можно выбрать любое число и проделать с ним эту идиотскую процедуру, точно так же, как можно предсказать или подтвердить практически все что угодно с помощью любого текста, если следовать принципам Библейского кода. При желании Джош мог быть настоящим скептиком, и это делало его веру в инопланетян и морских чудовищ еще более интригующей.
— Ну а о идеях Ньюмана ты все-таки что думаешь? — спросила я.
— Я думаю, что, за исключением роботов-нянь, все это очень интересно. И вроде бы во всем этом даже есть смысл. И еще, знаешь, его теория как-то утешает.
— Ты про маму?
— Да. А еще теория эта означает, что я не так безумен, как думал. Многое из того, во что я верил, в рамках системы Ньюмана вполне возможно, и даже весьма вероятно, и не противоречит законам физики. Потому что его теория доказывает, что вселенная все-таки была спроектирована — но самими людьми. Разве же это не круто?
Меня слегка передернуло. Перед тем как появился Ньюман, Джош полагал, за компанию с астрономом Фредом Хойлом,[33] что человеческая ДНК возникла не в результате эволюции, а прибыла к нам из космоса.
— Точка Омега придает всему смысл, — втолковывал мне Джош. — Все необъяснимые вещи, про которые я когда-либо читал или слышал: привидения, телепатия, магия, астрология, реинкарнация, Таро, морфический резонанс, — все это во вселенной Ньюмана становится вполне объяснимым. Если мы уже преодолели конец времен и теперь находимся во Втором Мире, в бесконечной загробной жизни, то здесь нет ничего невозможного. Если в сознании точки Омега существует любой сценарий, какой только можно себе вообразить, то, естественно, время от времени люди могут видеть и привидений, и чудовищ. Значит, вселенная, существующая по физическим законам Энергии, а не материи, способна на такие вещи, которые мы даже и представить себе не могли! Если будущее уже настало или его можно по крайней мере просчитать, тогда это будущее, конечно же, можно и предсказать. Если наши сознания объединены в общую систему и все мы в каком-то смысле связаны с сознанием точки Омега, а следовательно, и друг с другом, то нет ничего удивительного в том, чтобы иногда догадываться, о чем в данный момент думает другой человек. Энергия — это нечто такое, с помощью чего можно творить чудеса! Почему нет? Ведь сотворить чудо в этой системе — то же самое, что перетащить ярлык какой-нибудь программы на рабочий стол компьютера.