Я пошла в аптеку и купила крем. На обратном пути, толкая коляску по улице, по которой ходила практически каждый день, я почувствовала странное ощущение.
По спине пробежал холодок. Я повернула голову, чтобы посмотреть через плечо, но никого не увидела. Было непривычно, что рядом не было Стива, и я, наверное, забыла, каково это – ходить куда-то одной. Я продолжила путь, желая скорее вернуться домой, и забыла про это странное чувство.
Энди не переставал плакать с тех пор, как мы пришли. Его беспокоила сыпь, и любое прикосновение заставляло его истерически кричать. Он успокоился только тогда, когда я подняла его лицом вниз: его маленькая попка смотрела вверх, а маленькая головка лежала на моей руке. В этот момент я прижала его к груди, как всегда делал Ник, и он наконец заснул. Я положила его в кроватку и укрыла, не отрывая от него взгляда.
Как можно полюбить кого-то так сильно за такой короткий срок? Мой человечек… с соской и пухлыми щечками был самым красивым из всех, кого я видела в своей жизни. Я страдала, когда видела его плачущим, и возносилась на седьмое небо, когда видела его улыбку. И мысль о том, что я могла бы сейчас быть без него… от одной мысли о том, что его нет со мной, я теряла сознание.
Мы немного поболтали по телефону с Ником, и я легла в постель. Он как раз приехал в отель и проходил регистрацию. Едва повесив трубку, я тут же заснула. Я была измотана.
Я открыла глаза, и все волосы на моем теле встали дыбом. Не спрашивайте почему, это просто случилось. Все было как обычно, но предчувствие заставило меня сесть на кровать. Мое дыхание участилось, и я встала, стараясь не издать ни звука.
Я заставила себя успокоиться. Скорее всего, мне просто приснился какой-то кошмар. Они не повторялись, как раньше, но поскольку Ника не было рядом, у меня было больше шансов увидеть их снова.
Постаралась успокоиться перед тем, как пойти посмотреть на малыша. Энди мгновенно улавливал мое настроение, и, если я была расстроена или нервничала, он сердито плакал в ответ.
Когда я немного успокоилась, вышла из комнаты и направилась по коридору к Энди.
Мое сердце остановилось.
Там кто-то был.
Мой ребенок был не один.
57Ноа
Все мое тело напряглось, окаменев от страха, когда я зашла в комнату сына. Я не успела переступить порог. Женщина, стоявшая спиной, услышала меня и почти сразу обернулась. У меня перехватило дыхание. Я знала ее, но это только еще больше напугало меня.
– Брайар.
Рыжеволосая девушка передо мной совсем не была похожа на ту потрясающую красотку, которая жила со мной несколько месяцев. Ее волосы стали короче, почти до плеч. У нее были темные круги под зелеными глазами и ни капли макияжа на лице. Она была одета в простые черные брюки и серую толстовку. Повторяю: она совсем не была похожа на ту красотку, с которой я жила.
– Не приближайся, Морган.
Ее глупая манера называть меня по фамилии заставила меня стиснуть зубы.
– Что, черт возьми, ты здесь делаешь? – спросила я, не повышая голоса. Энди все еще спал, слишком близко к Брайар, которая стояла у кроватки, наблюдая за ним, пока я не прервала ее.
Я увидела, как Брайар вынула руку из кармана, и в ее руках блеснуло лезвие ножа… Мое сердце бешено заколотилось.
Я тяжело сглотнула и застыла на месте.
– Хотела познакомиться с сыном Ника, – ответила она, повернувшись к кроватке и широко улыбаясь.
От меня не ускользнуло то, что она не назвала Энди по имени.
Я старалась сохранять спокойствие, хотя все, чего я хотела, это оттащить ее от моего ребенка и выбежать из комнаты.
– Он прекрасен… вылитый Ник, – проговорила она, наклоняясь и гладя его по голове.
Машинально я сделала шаг вперед, но ее другая рука, та, что с ножом, поднялась и указала на меня острым концом, мгновенно остановив меня.
– Я сказала тебе не двигаться, – яростно прошипела она.
– Брайар, пожалуйста… – умоляла я, когда она обеими руками потянулась к кроватке и подняла Энди, который тут же проснулся.
Ребенок несколько раз моргнул, сбитый с толку, и, когда я увидела, как она поднимает его, поняла, что произойдет. Эндрю расплакался, нарушив воцарившуюся в комнате напряженную тишину. Я крепко сжала кулаки, желая обнять и успокоить его. Ненависть пронзила мое тело. Тогда для меня ничего не имело значения, я готова была убить ее, если она причинит вред моему ребенку.
Брайар баюкала его, чтобы он не плакал, и мое сердце упало, когда нож в ее правой руке оказался в опасной близости от тела Энди.
– Ты делаешь ему больно, – сказала я, когда увидела, как Энди заплакал, отчаянно желая, чтобы она отпустила его, чтобы убрала оружие подальше от моего ребенка.
Брайар посмотрела на меня, она выглядела подавленной.
– Поверни его лицом вниз, – сказала я, сдерживая тон голоса. – Вот так… – я кивнула, когда она сделала, как я просила. Но все же в таком положении она могла одной рукой держать ребенка, а другой – чертов нож.
Энди захныкал, но, в конце концов, успокоился. Брайар выглядела довольной, пока баюкала его, напевая песню, которую я никогда раньше не слышала.
– Знаешь… – сказала она, смотря на меня. – У моего ребенка тоже были голубые глаза…
Я тяжело сглотнула, не понимая, о чем она говорит.
– Я не делала аборт, – сказала она, вызывающе глядя на меня. – Отец Николаса дал мне деньги… Но я не сделала аборт.
Но…
– Я потеряла его, – заявила она, когда ее глаза наполнились слезами, подчеркнув их красивый изумрудно-зеленый цвет. – Вся моя семья отвернулась от меня, когда я призналась, что на шестом месяце беременности. Я пыталась скрывать, но, в отличие от тебя, сильно располнела. Все было заметно уже на восьмой неделе.
Боже.
– Он был рыжеволосым, как я, и у него были такие же глаза, как у Николаса.
Сердце остановилось, когда я слушала ее. Не только потому, что ее ребенок умер, но и потому, что этот ребенок тоже был от Николаса. Глядя на своего сына, я запаниковала при мысли, что с ним может произойти что-то подобное.
– Мне удалось обнять его только один раз.
– Брайар… Мне так жаль…
Брайар подняла руку, которая держала Энди, чтобы понюхать его маленькую головку.
– Я предупреждала тебя о Николасе… но ты не послушала.
На этот раз ее глаза уставились на меня. Энди беспокойно заерзал.
– Брайар, пожалуйста… пожалуйста, отдай мне ребенка, – умоляла я, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза.
Брайар покачала головой.
– Это должна была быть я, Ноа… – ответила она, впервые назвав меня по имени. – Ты не заслуживаешь быть матерью раньше меня… Николас не заслуживает этого ребенка.
Я не знала, что делать… В отчаянии огляделась в поисках чего-нибудь, что могло бы послужить оружием. Брайар была сумасшедшей. Я всегда знала, что у этой девушки проблемы, она солгала мне, заставив меня поверить, что Ник спал с ней, когда был со мной, солгала, сказав, что он заставил ее сделать аборт…
– Я лучшая мать, чем ты, – заявила она, схватив сумку с пеленального столика. Я не клала ее туда, Брайар, должно быть, приготовила ее, пока я спала. Я чувствовала себя худшей матерью в мире. Как я ее не услышала?
Я устремила взгляд на радионяню рядом с кроваткой. Она была выключена.
– Брайар, не делай этого! – я стала громко умолять, когда она начала угрожать мне ножом и попросила отойти от двери.
Эндрю проснулся и снова начал плакать.
– Смотри, что ты наделала! – закричала она, яростно глядя на меня.
– Пожалуйста, отдай Энди, я его мать!
Брайар начала его убаюкивать, Энди извивался в ее руках, он был напуган, она держала его именно там, где у него была сыпь.
– Отдай его мне, черт возьми, ему больно!
Крик ребенка заполнил комнату, нарушив ночную тишину. Брайар опустила свой рюкзак, чтобы лучше держать Эндрю, и подняла нож в мою сторону. Затем ее глаза, которые до сих пор были прикованы к моим, переместились за мою спину. Я услышала шум, и, прежде чем успела обернуться, кто-то схватил меня сзади, моя спина ударилась о твердую грудь, а чья-то рука закрыла мне рот, сдерживая застрявший в горле крик.
– Я умирал от желания обнять тебя, – прошептал знакомый голос мне на ухо.
Мое сердце замедлилось, а потом стало биться так бешено, как еще никогда в жизни.
Майкл.
Я попыталась освободиться из его хватки, но он не позволил. Запах алкоголя, исходивший от него, был отвратительным.
Глаза Брайар загорелись, когда она увидела нападавшего, и я изо всех сил попыталась понять связь между ними. Как, черт возьми, два человека, которые причинили мне столько страданий, оказались в одной комнате, угрожая мне и моему ребенку?
– У тебя есть все, что нужно, дорогая? – спросил Майкл у Брайар, на что она кивнула, потянувшись за рюкзаком с вещами ребенка.
Я почувствовала, как страх и ярость овладели мной.
– Отпусти!
– Я заберу его, и ты меня не остановишь, – пригрозил он, даже не глядя на меня.
Майкл потянул меня, чтобы освободить дорогу Брайар.
– Подожди меня внизу, – сказал он командным тоном, которого я никогда раньше не слышала.
Мое сердце чуть не остановилось, когда он направился к двери.
– Брайар… Брайар, пожалуйста… верни мне его, пожалуйста, – я плакала, пытаясь вырваться из рук Майкла. Брайар на мгновение остановилась. Ее глаза скользнули по мне, затем остановились на Майкле и, наконец, на Энди.
– Прости, Ноа, – извинилась она, исчезая на лестнице.
– Нет! – крикнула я изо всех сил. Эндрю завизжал в истерике, а Майкл развернул меня, прижав спиной к стене.
– Ты думала, что сможешь продолжать свою чертову жизнь, как будто я ничего не стою? Думала, я позволю этому засранцу завладеть тобой и ничего не сделаю?
Я начала неудержимо плакать. Не могла поверить, что это происходит со мной.
Николаса не было рядом, Стива тоже…
Затем я вспомнила разговор с Ником всего несколько недель назад. Я не обращала на него особого внимания,