— Почему? Потому что мы ее дочери? Ей всегда было интереснее вдохновлять и поддерживать чужих людей, а не нас.
— Я знаю, но не хочу быть такой, как она. И не буду. Я просто не смогу с этим жить. Уверена, ты думаешь так же.
— Так же, — вздохнула Саманта. — Ладно. Встретимся в Нью-Йорке. Но прошу тебя, скажи, что ты не ожидаешь от этой встречи многого. Она не прижмет нас к груди, не скажет, как любит нас и гордится нами.
— Как считаешь, она извинится?
— Сомневаюсь, — помолчав, ответила Саманта. — Прошло пять лет.
— Но она сама просила нас приехать! — Элла понизила голос и отошла в дальний угол кухни, чтобы Таб не могла слышать каждое слово. — Она протянула нам руку, надеюсь, это добрый знак.
— Ты большая оптимистка. Похвальная черта, но иногда это меня пугает. Пока ведь неизвестно, почему она к нам обратилась. Если ты надеешься, что мы встретимся и отношения станут прекрасными, лучше не приезжай, не хочу, чтобы тебе опять было больно. Понимаю, тебе неудобно говорить из-за Таб, но ты поняла, что я имею в виду, так ведь?
— Да. Скажи, ты в порядке? — Элла посмотрела через плечо на Таб. — У тебя напряженный голос.
— Все нормально. Конечно, это не лучший день в жизни, но…
— Проблемы на работе или с Кайлом?
— Мы с Кайлом расстались. Я сама сделала выбор, но все же было сложно. Мамина теория не всегда работает.
Элла поджала губы, но промолчала. По ее мнению, у Кайла привлекательности было не больше, чем у залежалого фрукта, но говорить об этом сестре, разумеется, не следует. В личную жизнь Саманта никого не пускала, это была единственная тема, которую они никогда подробно не обсуждали.
— Как вообще ее помощник нашел твой номер? Мы обе переехали за то время, что не общались.
— Полагаю, в интернете.
— Представляю, как шокировал тебя этот звонок.
— Да, сегодня таких было несколько.
Элла поморщилась:
— Несколько?
— Ладно, неважно.
— Нет, я хочу знать.
— Мне так стыдно, что я пока не могу об этом говорить.
Элла была заинтригована и собиралась подробно расспросить сестру, когда услышала поворот ключа в замке — Майкл.
— Мне надо идти, Майкл приехал. Отправь мне сообщение с названием больницы, адресом и всеми деталями, встретимся там.
Элла отключилась и бросила телефон в сумочку.
Мама в больнице. Мама. Она скоро увидит маму.
Стоило мужу войти в кухню, как она мгновенно успокоилась, сердце стало биться ровно. Рядом с ним ей всегда было хорошо, она чувствовала себя нужной, любимой, уверенной в правильности своих решений. И самое главное, казалась себе успешной личностью.
Муж, маленькая дочка и сестра были ее миром, ее семьей, о которой она всегда мечтала.
— Папочка! Обнимашки! — Таб спрыгнула со стула и бросилась к отцу. Тот подхватил ее и подбросил в воздух.
— Как дела у моей девочки?
Он мельком взглянул на Эллу, давая понять, что обращается к ней. Увидев сообщение от жены, он сразу поехал домой, понимая, как тяжело ей наедине с этой новостью. И поговорить она с ним не сможет, потому что рядом Таб.
— Хорошо, — улыбнулась дочь.
Майкл сел, устроив малышку на колени, другой рукой обнял Эллу за талию. Волна тепла растворила боль и подарила умиротворение.
— Мне позвонила Саманта.
Она села, положила голову на плечо мужа и потерлась щекой о мягкую ткань шерстяного пиджака. Она была холодной, будто морозному воздуху удалось спрятаться между ворсинок, чтобы остаться подольше.
— Нужно ехать.
— Я читал твое сообщение. Прошу, откажись от поездки. Не хочу, чтобы ты расстраивалась.
Таб погладила ее по голове:
— Мамочка, тебе грустно?
— Нет, конечно, милая, как я могу грустить, когда вы с папой рядом? — Она поцеловала дочь в лоб. — Иди, принеси рисунок, который мы нарисовали для папы.
Дождавшись, когда дочь выйдет, Элла повернулась к Майклу:
— Пойми, я не могу не поехать.
— Можешь, Элла. Хотя все равно поедешь.
Он снял пиджак, ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу сорочки.
— Что ж, если ты так этого хочешь, поедем вместе.
— Что? Это невозможно!
— Милая, я люблю тебя и хочу помочь.
Сердце подпрыгнуло и упало. Нет, он не может поехать с ней. И объяснить ему причину она не может.
— Ты должен остаться с Таб. Я не повезу ребенка в больницу.
— Вызовем няню.
— Мы никогда не оставляли ее с чужим человеком. Не волнуйся, я справлюсь без тебя.
Майкл несколько секунд смотрел на жену пристально, будто пытался проникнуть в мысли.
— Значит, не хочешь, чтобы я там был. И почему?
— Просто… эта встреча будет непростой, с моей мамой всегда все сложно.
— Как скажешь.
В голосе появилась резкость, от которой Элле стало не по себе.
— Считаешь, я преувеличиваю?
— Нет, но ты меня с ней не познакомила, и мне интересно знать причину. Почему ты не позволяешь увидеться с твоей матерью? Чего ты боишься? Мы вместе более пяти лет. У тебя нет других родственников, кроме нее и Сэм.
Для Майкла это очень важно, он сам в двадцать лет потерял обоих родителей. Элла взяла в руку фотографию, на которой они с мужем весело смеялись, и ощутила, как сжалось сердце. Идеальная пара. Они стали родителями в зрелом возрасте — неожиданность, но очень приятная. На этой фотографии они оба излучали любовь.
— Я помню, сколько лет мы вместе, и я благодарна судьбе за каждую минуту. — Она вернула рамку на место. — И все пять лет я не общалась с мамой. Поверь, мне будет совсем не просто.
— Я понимаю. — Он крепко обнял жену. — И знаю, как это тебя расстраивает. Но поверь, не нужно ограждать меня от трудностей.
Элла закрыла глаза, от неприятных мыслей ее стало подташнивать. Она скрывала от мужа правду с самого начала, а теперь не знала, как все рассказать.
— Для нас главное, чтобы Таб ничего не поняла и не почувствовала. Я хочу, чтобы мой ребенок жил в мире любви и заботы. К тому же ты забыл, со мной будет Сэм.
— Куда ты едешь, мамочка? — Таб подошла незаметно и встала рядом.
— Мамочке нужно встретиться с тетей Сэм. — Элла погладила дочь по плечу. — Но завтра я уже вернусь.
— Тетя Сэм в больнице? У нее сердечный приступ?
Да, от дочери ничего не скроешь.
— Нет, милая, она не в больнице. И сердечного приступа ни у кого нет.
— А кто в больнице? Ты же сама спрашивала, в какой больнице?
— Я…
Элла растерянно посмотрела на мужа и пожала плечами. Он считал, что всегда надо говорить правду, но сейчас ведь совсем не тот случай, правда? Она не сможет объяснить Таб, каковы ее отношения с матерью. Она самой себе не может объяснить.
— Одна наша знакомая…
— А как ее имя?
— Гейл, — Элла сглотнула ком. — Ее имя Гейл.
Майкл едва заметно мотнул головой, встал и прошел к холодильнику.
Полученной информации Таб явно было мало.
— Она твоя подруга?
— Она… не совсем… мы давно ее знаем…
Дверца холодильника с шумом захлопнулась, но Элла побоялась повернуться и посмотреть в глаза мужу.
Таб сосредоточенно нахмурилась. Очевидно, что игра в детектива ей очень нравилась.
— Значит, она папочкина подруга?
— Нет, милая, он никогда…
Лучше прекратить разговор, большего она не желает рассказывать.
— Таб, мне пора собираться.
— Можно мне сделать для нее открытку? Когда люди болеют, им нравится получать открытки. А можно я поеду с тобой, я соскучилась по тете Сэм.
— Нет, милая. В другой раз. Но я обещаю, что ты скоро увидишь тетю Сэм.
— На Рождество?
— На Рождество точно.
— Остались двадцать четыре ночки, и придут Санта и тетя Сэм.
Девочка закружилась по комнате, Майкл проводил ее взглядом и повернулся к жене:
— Не буду тебя останавливать, дорогая, если ты все решила, но знай, мне это не нравится.
Завершив круг, Таб остановилась перед ними:
— Я хочу поехать с мамой и познакомиться с ее подругой.
Сначала муж, теперь и дочь. Почему в ее жизни все так сложно?
Майкл поцеловал дочь и присел, чтобы лица их были на одном уровне:
— Значит, ты уедешь с мамой и не будешь смотреть со мной фильм и есть попкорн?
— Попкорн! — подпрыгнула Таб.
— Мы могли бы вместе его приготовить, жаль, что тебя не будет.
— А какой будет фильм?
Майкл рассмеялся и подмигнул Элле:
— Ты видишь? Ребенок умеет договариваться. Может, станет юристом, как отец?
— Не дави на нее! Вдруг она захочет работать в приюте для животных, или танцевать в балете, или станет воспитательницей в детском саду.
Увидев, как брови мужа поползли вверх, она поспешила добавить:
— Извини. И забудь. Это моя больная тема.
— Разумеется, Таб выберет любое дело, которое будет приносить ей радость и удовлетворение.
Он потрепал дочь по плечу и поднялся.
— Мы отлично проведем вечер, Табита Мелоди Грей.
— Давай немножечко поиграем в принцессу, а потом фильм.
— Конечно.
Майкл кивнул, сунул руки в карманы и озадаченно посмотрел на Таб:
— Только я не умею играть в принцессу. Я буду принцем и спасу тебя из темницы?
Таб захлопала глазами от удивления:
— Нет же, это я тебя спасу. Ты испугаешься дракона, потому что он большой-пребольшой, а я отрублю ему голову и спасу тебя. Будет много крови, и ты упадешь в обморок.
Майкл вскинул бровь:
— И все? На этом конец сказки для меня и дракона? Жестоко. Что ж, тебе придется научить меня этой игре, в этой области мне явно не хватает знаний.
— Ну ты же не можешь все знать и уметь, — заявила Таб, ведь она была доброй и милосердной девочкой.
— Значит, я не все знаю и умею?
Майкл рассмеялся, потом зарычал и принялся щекотать Таб. Убегая и догоняя, они носились по всему дому. Элла с умилением слушала счастливый визг дочери. Она снова и снова влюблялась в Майкла минимум пять раз в день, и сегодняшний не стал исключением.
— Саманта будет ждать меня в больнице, — выкрикнула она и взяла сумочку. — Жаль, что пришлось просить тебя уйти с работы раньше.