— Я могу перекусить чем-то… вредным. Тем, что можно есть, например, из пакета, не отрывая глаз от экрана. Подожди, не выходи, я сейчас помогу.
— У меня душевная травма, Броди, а не физическая. — Однако приятно, что он так внимателен.
— Не могу позволить тебе ходить здесь без поддержки, тем более в таком состоянии. Это может быть опасно. — Он ловко выбрался из машины, обошел ее и, открыв дверцу с пассажирской стороны, галантно протянул руку.
Саманта ступила на оледеневший снег и оперлась на нее.
— Ты истинный джентльмен, Броди.
— Ты так думаешь? — Он опустил глаза и откашлялся. — Может, меня беспокоит, что у меня будут проблемы, если ты получишь травму в моих владениях? Например, упадешь в озеро или заблудишься в лесу.
— Полагаешь, у меня проблемы с вестибулярным аппаратом?
— Нет, конечно, даже не думал. Ты производишь впечатление человека… вполне уверенного в своих силах. И организованного. — Он посмотрел на нее исподлобья и опять поправил очки. — Но со мной все это может случиться. — Он смущенно улыбнулся. — Я бы точно упал, сломал что-нибудь и разбил очки. Ты, не сомневаюсь, спокойно пройдешь на другой берег озера по льду, а если поскользнешься, то не будешь выглядеть неуклюже.
Всего несколько минут назад Саманта была уверена, что улыбаться сегодня точно не будет. Как она ошибалась.
— Я бы плюхнулась на попу, Броди, и это точно смотрелось бы не очень.
— Ты очень красивая, Саманта, даже… э-э-э… со спины. — Броди покраснел, отвернулся и махнул в сторону домика. — Постараюсь избавить тебя от травм. Держись за меня.
— Но ты же только что говорил о собственной неуклюжести.
— Точно. Лучше мне держаться от тебя подальше.
Верное утверждение, но причина не в том, о чем он думал. Броди — единственный мужчина на свете, который знает ее тайные желания и мысли.
— Я рада, что ты не привез меня в паб. — Она повернулась и захлопнула дверцу автомобиля. — Мне там очень понравилось, но сейчас… ты понимаешь.
— Но сейчас последнее, что тебе хотелось бы видеть, — это сборище развеселых местных жителей. Я все понимаю, Саманта. Маме я сказал о пабе лишь потому, что в противном случае она бы начала расспрашивать, чем я буду тебя кормить. Она считает меня ребенком, неспособным поесть, пока она не поставит передо мной тарелку. — Он смущенно улыбнулся. — Кроме того, тебе нужно тихое место, чтобы побыть наедине с собой, а матери таких вещей вообще не понимают. Вот по этим причинам я и подумал, что ты хочешь посмотреть на нечто особенное.
— Как ты узнал, что мне хочется остаться одной?
— По твоему лицу.
— Я бы не прочь прогуляться.
— Но тогда не сможешь отвлечься. Напротив, будешь думать только о своей проблеме. Кроме того, опять возникает вопрос…
— Безопасности.
— Верно. Синяки на… попе нам не нужны.
Саманта посмотрела на него с изумлением:
— Тебе не кажется, что ты слишком часто вспоминаешь об этой части тела?
— За последние две минуты чаще, чем за всю жизнь. Постой здесь, я возьму пакеты и коробки с заднего сиденья, надо занести их внутрь.
— Я могу помочь. Давай мне что-нибудь.
Он протянул ей два пакета. Саманта мельком заглянула в один и увидела сверху фрукты, упаковки с готовой едой и, кажется, услышала звон бутылок.
Броди направился к двери, почти не видя дорогу из-за стопки коробок в руках, распахнул ее, и в темноте пространства появился светлый конус.
Саманта вошла следом, поставила пакеты и оглядела помещение — гостиную, объединенную с кухней. Большую часть пространства занимал огромный диван, большие окна выходили на озеро.
— Мне убрать продукты? — спросила Саманта, делая шаг в сторону кухни.
— Не беспокойся, я сам справлюсь. — Броди закрыл входную дверь и сделал приглашающий жест. — Садись. Будь как дома. Не замерзла? Хочешь согреться? — Он кашлянул. — Я имел в виду плед.
— Я тебя поняла. — Он такой милый, что даже неловко над ним подшучивать. — Спасибо, мне тепло. И здесь совсем не холодно, я даже не ожидала.
— Отопление регулируется из главного дома. Кроме того, я уже был здесь сегодня, заехал сразу после нашей прогулки на оленях, пробыл тут часа два. Не буду спрашивать, чем ты занималась в это время. Что бы то ни было, закончилось все плохо. Извини, я отнесу коробки.
Он толкнул локтем дверь, и Саманта вытянула шею.
— Это и есть твой офис? Можно мне… Вот черт! — Она застыла у порога и огляделась: стены увешаны мониторами, на которых бегут строки цифр. — Отсюда можно управлять космической станцией.
— Только нужен процессор мощнее. — Он поставил коробки на пол и подхватил со стола грязные кружки. — Прости за беспорядок. Не думал, что буду принимать гостей.
Саманта заметила, что мусорная корзина полна, а кое-где на полу стоят такие же кружки, разбросаны листы бумаги, заполненные строчками непонятных цифр. Беспорядок ее не смущал. Она не разбиралась в аналитике и программировании, но понимала, насколько это серьезное дело.
— Что это? — Она указала на единственную стену, не занятую мониторами. На ней висела доска, исписанная математическими формулами.
— Пытался кое-что понять. Принесу тебе выпить. Надо было сделать это сразу. И помыть кружки. — Он потянулся и случайно коснулся ее пальцев. — Клянусь, грязные сами размножаются. Кажется, в шкафу были еще новые, которыми никто не пользовался. Если я их найду, ты обещаешь выпить кофе? Я знаю, ты любишь кофе.
— Не в это время суток. Не беспокойся, Броди, мне ничего не нужно. — Рядом с клавиатурой лежала стопка бумаг. Саманта заметила подпись на верхнем документе. — Доктор Макинтайр?
— Это… да. — Он махнул рукой. — Доктор математики. Никакого отношения к медицине я не имею.
— Почему же ты не представляешься доктором наук?
— Не знаю. Видимо, боюсь, что кто-то примет меня за врача и попросит спасти жизнь. Или потому, что меня мутит от вида крови. Кроме того, получается как-то напыщенно, не находишь?
— Не нахожу, доктор Макинтайр. Это говорит о том, что вы очень-очень умный.
Разумеется, она давно заметила, что он умен, добр и сексуален. И не такой уж он рохля, раз быстро сориентировался в ситуации и ловко увел ее из дома.
— Давай все же укажем, что ты доктор. Пожалуйста, Броди.
— Я подумаю, но обещать не могу.
Саманта еще раз огляделась, очарованная тем, что смогла проникнуть в его мир. У стены она заметила стол, на котором стояла модель космического корабля.
— Итак, ты все же связан с управлением полетами.
Модель была настолько хитроумно устроенной, что от одного взгляда на нее начинала болеть голова.
Броди коротко хохотнул.
— Мне лучше думается, когда делаю что-то руками.
Саманта направилась к выходу, но зацепилась за что-то ногой и непременно упала бы, не протяни он руку.
— Знаю, здесь надо убраться. Можно умереть, и никто не узнает об этом и не напишет в газете.
Саманта оперлась на его плечо и сразу почувствовала крепкие мышцы.
Неплохие бицепсы, доктор Макинтайр.
— Ты опять пытаешься меня напугать, Броди. Хорошо, что я не из пугливых.
— В наших краях больше шансов умереть от инфекции, чем от руки убийцы. — Он отпустил ее и указал глазами на кружки. — Пойду вымою. А ты возьми плед и устраивайся где хочешь.
Плед? Это он валяется на полу и из-за него она едва не упала?
— У тебя нет спальни?
— Есть, вон там, но я часто ленюсь идти так далеко. Привык спать там же, где работаю. Просыпаюсь и опять работаю. Черт, все же мне не стоило привозить тебя сюда.
— Почему же?
— Здесь можно увидеть то, что я предпочитаю скрывать от людей. Это мой мир, такой, какой он есть, без прикрас.
Саманта опять вспомнила их первый телефонный разговор.
— Полагаю, мы квиты.
Броди кивнул:
— Это точно. Если не хочешь кофе, могу предложить вино. Надо было с него начать.
Саманта взяла у него кружки и прошла в кухню.
— Я вымою.
— Нет-нет, не утруждайся. Не хочу, чтобы ты…
— Сегодня ты спас меня, Броди, так позволь сделать для тебя хотя бы это.
Она включила кран и дождалась, когда вода станет теплой. В окне напротив она увидела необыкновенной красоты картину: гладь озера переливалась в лунном свете. Рассеиваясь, он подчеркивал рельеф горных вершин.
— Волшебный пейзаж.
— Тебе нравится? Большинству людей здесь не по себе.
— Мне очень нравится, что удивительно. Если бы в Бостоне мужчина предложил мне поехать в столь уединенное место, я определенно отказалась бы.
— Правильно. Очень разумно. — Броди принялся убирать продукты в холодильник: сок, масло, яйца, бекон. — У тебя сильно развит инстинкт самосохранения.
— Почему же я здесь?
— Чтобы спрятаться от родных, из-за которых плакала. — Он принялся разжигать дровяную печь. — Это, кстати, тоже своего рода самозащита. Из двух вариантов: остаться или поехать со мной — второй будет наименее опасным.
Что ж, и в этом он прав.
Саманта закончила с кружками, убедилась, что смыла все опасное для организма, и поставила их сушиться.
Затем она сняла куртку, устроилась под пледом на диване и стала наблюдать, как Броди зажигает свечи.
— У тебя же есть электричество.
— Да, но со свечами уютнее.
Наверное, ей лучше не говорить, что он выглядит отлично при любом освещении. А вот она едва ли.
— У меня тушь потекла. — Она провела пальцем под глазами. — Я похожа на панду?
— Ты отлично выглядишь. — Голос Броди отчего-то стал хриплым. — А панда — мое любимое животное.
— Удивительно, всего час назад я рыдала, а теперь готова смеяться. Ты забавный, доктор Макинтайр.
— Это плохо, верно? У таких обычно нелады с девушками.
Губы его изогнулись, на лоб упала прядь темных волос.
— Уверена, у тебя с ними все в порядке. — Сердце предательски екнуло. — Спасибо, что привез меня сюда, Броди. Ты очень меня выручил.
— Я преследовал свои интересы. Мне выгодно, чтобы ты хорошо провела у нас время и рекомендовала поместье клиентам.