Мэри хлопотала, предлагая сыну выпить и согреться у огня. Саманта же в это время думала о том, что сама сейчас вспыхнет, так жарко было внутри. Звуки завязавшегося разговора доносились будто издалека. Она могла сосредоточиться лишь на том, чтобы сохранить естественную позу и выражение лица, делая вид, что внимательно слушает.
Броди говорил о чем-то с Майклом. Они беседовали и смеялись, словно старые добрые приятели. Заметив, что Броди смотрит на нее с улыбкой, она широко улыбнулась в ответ и принялась твердить себе, что все в порядке. Она в порядке.
Оглядев через бокал комнату, Саманта увидела, как Элла подошла к Броди и произнесла что-то, от чего он покраснел до кончиков ушей. Она отвернулась и решила не думать об этом, ведь, судя по реакции, сестра намеренно хотела его смутить, и это ей удалось.
К тому времени, когда все стали расходиться по комнатам, голова уже болела нестерпимо. Саманта приняла две таблетки обезболивающего, запив водой из стакана, затем приняла горячий душ и улеглась в постель. Взгляд случайно упал на книгу, которую она не открывала с момента приезда. Может, отвлечься чтением?
Снизу доносились скрип лестницы и звуки закрывающихся дверей — ее многочисленные родственники готовились ко сну. Где-то в другом крыле дома Броди тоже лежит в своей кровати. Саманта перекатилась на бок и открыла книгу, стараясь сосредоточиться на тексте.
«Она закроет дверь и забудет о нем. Представит, что между ними ничего не было…»
Она захлопнула и отложила книгу. Что ж, удачи. Может, у героини все сложится лучше, чем у нее.
Саманта накинула халат и собиралась спустить в кухню, когда услышала тихий стук в дверь.
Она не ответила, уверенная, что это сестра, но потом решила, что поболтать с ней будет совсем неплохо. Если уединение не помогает, стоит попробовать обратное.
Саманта распахнула дверь, и Броди, едва не сбив ее, быстро проскочил в комнату.
— Броди? — спросила она, чувствуя, как по телу побежала дрожь.
— Ш-ш-ш… — Он принялся неловко поворачивать ключ, и она заметила в другой руке бутылку шампанского.
— Что ты… — Он прижал палец к ее губам, затем наклонился и поцеловал.
Время шло, и Саманта уже не беспокоилась о незаданном вопросе, не говоря уже об ответе. Броди целовал ее даже лучше, чем вчера вечером под звездным небом. Теперь она знала, что звезды могут вспыхивать перед глазами, даже если они закрыты. Она перестала понимать, где они, что делают, не думала, к чему все приведет, но определенно согласилась бы провести в этом забытьи всю оставшуюся жизнь.
— Неужели ты купил шампанское?
Он зарылся пальцами в ее волосы и посмотрел прямо в глаза:
— Пришлось ехать за ним больше часа.
— В деревню?
— Даже чуть дальше. Подумал, что для осуществления мечты нужно нечто особенное, а в деревенском магазине такого не оказалось.
Пальцы скользнули по ее шее, плечу, затем под тонкую ткань сорочки — единственное, что скрывало ее наготу. Шелковая сорочка, которую не видел ни один мужчина, не устояла под натиском и упала вниз, к ее ногам. Никто не рвал на ней одежду, но оказалось, что медленно освобождаться от нее — это тоже очень возбуждающе.
— Что ты делаешь?
— Ты же хотела лежать в постели голой и пить шампанское? Давай это устроим.
Саманта и не думала спорить. Она помогала ему раздеться, и вновь их руки мешали друг другу, движения были путаными, спешными. Броди потянулся поцеловать ее, одновременно пытаясь вытащить пробку.
— Подожди… Позволь я… — Он отстранился, вытянул перед собой руки и принялся открывать бутылку.
Раздался хлопок, пробка вылетела и ударилась о потолок. Шампанское пенилось, выливаясь из бутылки, брызги летели на них обоих. Они повалились на кровать, беззвучно смеясь, и принялись целоваться. Броди при этом умудрялся держать бутылку вертикально.
Саманта села, взяла ее и убедилась, что шампанского осталось немного.
— Из стеклянного у нас только бутылка.
— Ты же знаешь, я не надеваю очки, когда собираюсь заниматься сексом.
— Я имела в виду красивые бокалы на ножках для этого чудесного напитка.
— А-а-а… — протянул Броди, поднимая голову. — Ты сказала: «Хочу лежать в постели обнаженной и пить шампанское». О бокалах не было речи. Знаешь, надо конкретизировать мечты.
Саманта откинулась на подушки.
— Никогда в жизни не пила из бутылки. — Однако сейчас это казалось ей вполне естественным и нормальным. Она давно хотела попробовать что-то новое. Разве сейчас неподходящий момент?
— В любом случае осталось всего несколько глотков. Остальное — на нас и на полу. — Броди коснулся губами ее плеча. — Пока мне твои фантазии нравятся, а тебе?
— Для меня получилось слишком мокро. — Она захихикала и прижала к себе бутылку. Подобное она тоже позволила себе впервые. Когда последний раз она хохотала до боли в груди?
— Только смейся тише, иначе нас все услышат. Мне нравятся твои родственники, но сейчас нам не нужна компания.
— Раз уж ты вспомнил о них, признавайся, что сказала тебе моя сестра тогда в гостиной?
— Это наш секрет. Скажу лишь, что она угрожала членовредительством, если я тебя обижу.
— Угрожала? Ужасно. Мне так неловко.
— Не стоит. Она тебя любит. — Он взял из ее рук бутылку, сделал глоток и поставил на тумбочку.
— Что ты задумал?
— Настала очередь безудержного, сумасшедшего секса.
— Это уже было.
— Значит, надо повторить. Я весь день не мог сосредоточиться, думал только об этом.
Он принялся покрывать поцелуями ее шею и плечи, коснулся губами груди. Не в силах противостоять волне возбуждения, они обнялись, сливаясь воедино. Кровь закипела, сердце билось часто и громко, его удары отдавались пульсацией во всем теле — все было так же опьяняюще и прекрасно, как в первый раз.
Потом она лежала в его объятиях и мечтала, чтобы можно было провести так вечность.
— Не верю, что мы опять вместе. Прошлой ночью…
— Да. Прошлой ночью я лежал без сна и ждал тебя. — Он повернул голову и посмотрел ей в глаза. — Где же ты была?
— Я? Здесь, конечно. Тоже лежала без сна, ждала, когда ты постучишь в мою дверь.
— Я почти решился, но заставил себя остановиться. Думал, может, ты жалеешь о произошедшем. Мучился вопросом, не воспользовался ли я твоим эмоционально нестабильным состоянием?
— Вот как? — Она приподнялась на локте. — Считаешь меня эмоционально нестабильной?
— Не волнуйся так. Мои близкие постоянно доводят меня до такого состояния.
Саманта легла на спину и вздохнула:
— Ты прав. Я была именно в таком состоянии, но переспала с тобой не поэтому. Вообще, нынешнее Рождество очень странное.
— Хорошо, что не из-за этого. Но почему тогда ты не пришла ко мне?
Почему?
— Во-первых, я убедила себя, что ты занимался со мной сексом из жалости.
— Из жалости?
— Именно. Посочувствовал и захотел успокоить.
— Я, конечно, человек гостеприимный, но даже для меня это слишком. Дело было вовсе не в жалости. — Он посмотрел задумчиво и провел кончиком пальца по ее щеке, словно хотел навсегда запомнить лицо. — Ты сказала «во-первых», а во-вторых?
— Я не знала, где твоя комната.
Броди сделал удивленные глаза:
— Не знала?
— Нет. Ты никогда не показывал то крыло, где спальни хозяев дома. Допустим, я набралась бы храбрости и прошла по дому в ночной рубашке, что, впрочем, я еще могу себе представить, но точно не знала бы, как все объяснить, если бы постучалась случайно в комнату твоей мамы.
Броди обнял ее и прижал к себе.
— Непременно повешу на дверь табличку. Вдруг еще пригодится.
— Как бы мне хотелось, чтобы эта ночь не кончалась. — Она чувствовала себя счастливым ребенком, ожидающим наступления Рождества. — Жаль, что нельзя остановить время.
— Но тогда бы мы не смогли пережить еще более прекрасные моменты в будущем, которые непременно случатся.
— А у нас есть будущее? — спросила Саманта и сама устыдилась вопроса. — Не отвечай, просто забудь.
— Почему? — Палец его скользнул по ее руке вниз. — Я скажу, что все зависит от нас. Ты этого хочешь?
— Мыслящая часть меня подсказывает, что это неразумно.
— Ах, вторая Саманта? Ясно. Мне она симпатична, но сейчас хотелось бы поговорить с первой Самантой. Что говорит она?
— Говорит, что готова ко всему.
— В чем же проблема?
— Я не привыкла ее слушать. Голос разума звучит громче и… — Она склонилась и поцеловала его в плечо. — И еще мне страшно.
— Мне тоже. Но это даже хорошо.
— Правда? — Прикосновения его были так приятны, что она зажмурилась. Он ласкал ее нежно, но уверенно, будто имеет на это право. В хорошем смысле.
Саманта никогда не могла долго оставаться на одном месте, не двигаясь, потому не любила массаж, но в таком положении готова была провести неделю.
— Конечно. Это доказывает, что желание наше искренне. Нам не безразлично, что будет. Мы испытываем чувства.
— Пожалуй. — С Кайлом она всегда была спокойна, никогда не волновалась, не опасалась, что ничего не получится. — Я рада, что ты со мной не из жалости.
— Я ломаю очки и теряю бумажники, но это не означает, что я не знаю, чего хочу в жизни.
— Ты живешь в Шотландии, а я в Бостоне.
— И что?
— Пытаюсь объяснить, почему у нас может не получиться.
— Хочешь, я объясню, почему все получится? Если, конечно, мы оба захотим. Я могу прилетать в Бостон. Могу даже освободить место на своем рабочем столе, чтобы тебе было где расположиться, когда ты прилетишь ко мне. И обязательно помою кружки.
Это неразумно, но так приятно. Саманта прижалась к нему:
— Ты выделишь мне место в своем офисе?
— Если обещаешь ни к чему не прикасаться.
— А к тебе можно прикасаться?
— Это я разрешаю. — Он перекатился и навис над ней. Только через час они вспомнили о шампанском и сделали по глотку.
— Пожалуй, это все же лучшее Рождество в моей жизни. — Саманта передала бутылку Броди.