— Будет еще много всего хорошего. Пусть это станет нашей первой традицией: пить шампанское в постели в канун Рождества.
У них впереди вся жизнь, они могу делать все, что захотят. Настанет день, когда им предстоит сделать выбор, но ведь не сегодня, правда? Сегодня они могут забыть обо всем и наслаждаться друг другом.
И этому они всецело отдались.
Гейл
— Бабуля, вставай!
Гейл открыла глаза и увидела, что Таб прыгает на ее кровати с носком, полным подарков, а Медведь — ее постоянный спутник — терпеливо ждет, сидя у двери.
Рядом с ним появилась Элла:
— Прости, мама! Таб, я же сказала тебе, что нельзя будить бабушку.
— Но я хочу разбирать подарки вместе с бабулей.
Гейл села в кровати, взяла внучку на руки и укрыла одеялом, опасаясь, что та замерзнет.
— Элла, посмотри у изножья кровати, кажется, там что-то есть.
Она закончила упаковывать подарки глубоко за полночь и сейчас волновалась, понравятся ли они.
Таб доползла первой и вытащила два носка.
— Они для мамы и тети Сэм. Значит, Санта заходил к тебе, бабуля. Ты его видела?
— Я крепко спала всю ночь.
В комнату заглянула Саманта:
— Кто-то здесь говорит о Санте?
— Он оставил для тебя носок! — Таб указала на него пальчиком.
Саманта сделала удивленное лицо:
— Санта принес нам подарки?
Зная, что Таб внимательно на них смотрит, Гейл последовала примеру Эллы и изобразила удивление. На этот раз она не совершит ошибку.
— Похоже, что так.
— Надо же. — Элла села на кровать и взяла носок. — Не могу поверить.
— Хочешь, я его открою? — Таб запрыгала от нетерпения. — Можно, мама?
— Нет, нельзя, — ответил за нее Майкл. — У тебя есть свой, а этот для мамы.
Таб занялась подарками, а Элла достала несколько коробочек с ее именем.
— Чувствую себя шестилетним ребенком. Неужели Санта и про нас не забыл? — Она многозначительно посмотрела на мать.
— Настоящее чудо, — поддержала Саманта.
Она взяла предназначавшийся для нее носок и с увлечением принялась доставать пакетики и коробочки.
Гейл наблюдала за ними и думала, как могла когда-то считать подарки и развлечения пустой тратой денег? Надо сделать над собой усилие и забыть о сожалении. С прошлым покончено.
— Снежный шар! — воскликнула Элла, встряхнула его и стала наблюдать, как падают снежинки. — Я всегда о нем мечтала.
— Предполагаю, он займет тебя не больше, чем на пять минут, — пробормотал Майкл, поцеловал жену в макушку и отправился в свою комнату, чтобы одеться.
После завтрака Гейл отвела дочерей в сторону.
— У нас с вами будет важное дело. — Она задумалась об этом после разговора с Мэри. — Давайте слепим снеговика.
— Отличная мысль, — улыбнулась Элла. — Я скажу Таб.
— Нет. На этот раз без Таб. Только мы втроем.
— Втроем будем лепить снеговика? — переспросила Саманта.
— Да, потому что мы этого никогда не делали. Надо исправлять ошибки. Возможно, вы скажете, что уже поздно, время не повернуть вспять…
— Мы даже об этом не думали, правда? — Элла посмотрела на сестру, и та покачала головой.
— Никогда не поздно.
Ее тон заставил Гейл задуматься, имела ли она в виду только снеговика. Саманта казалась ей не такой напряженной, как раньше. Она не эксперт в отношениях между мужчиной и женщиной, но, определенно, перемены связаны с Броди.
— Пойдемте, пока Таб играет с Майклом, — поторопила их Элла и взяла с вешалки куртку.
Они вышли на свежий, морозный воздух, поеживаясь и застегивая на ходу одежду.
— Здесь фантастически красиво, — выкрикнула Элла и закружилась на снегу. — Давайте приезжать сюда каждый год.
— Я уже все посчитала, думаю, мы сможем себе это позволить. Вот так ирония, — усмехнулась она, подхватила горсть снега и бросила в сестру.
— Ах ты…
Элла ответила, и начался настоящий снежный бой. Досталось и Гейл.
— А я думала, вы достаточно взрослые и не захотите играть в снежки, — произнесла она, отряхивая снег с волос. — В этом случае мне приятно осознавать, что ошибалась.
Элла вывернулась, пытаясь залезть под воротник.
— Она первая начала. — И рассмеялась, поняв, что сказала. — Давайте скорее лепить снеговика, пока мы сами не стали на него похожи.
Они втроем принялись за дело: катали шары, прихлопывали, добавляли снег. В какой-то момент Гейл осознала, что они строят нечто большее, чем снежную фигуру.
— Я тут вот о чем подумала. — Она выпрямилась, перевела дыхание и посмотрела, как Саманта утрамбовывает новую порцию снега. — Я могу поискать фотографии вашего отца, если еще хотите их увидеть. — Важны не ее желания, а их.
Элла повернулась, щеки ее горели.
— Не думаю, что мне бы этого хотелось. — Она покосилась на Саманту. — А тебе?
— Нет, — уверенно ответила та. — Раньше хотелось, теперь нет. Лучше думать о будущем, чем о прошлом.
— Согласна. И в твоем будущем я вижу снег. — Элла захохотала и бросила его в Саманту.
За спиной раздался смех Таб.
— А мы принесли вам нос и ручки. — Она протянула морковку и веточки.
Они вернулись в дом, дрожа от холода, но Гейл переполняла радость: она никогда так весело не проводила время с дочерями. Мэри права. Никогда не поздно…
Все собрались в гостиной у елки. Они с Мэри стояли рядом и наблюдали, как Майкл кружил Таб, одетую в подаренный Гейл костюм русалки. Саманта и Броди сидели рядом на диване и увлеченно что-то обсуждали. Кирсти и Элла развлекались со снежным шаром.
— Даже не представляла, что Рождество может быть таким.
— Я тоже.
Броди что-то сказал Саманте, и та весело рассмеялась. Они взялись за руки, и этот жест сказал о многом.
Я знаю тебя. Ты мой. Ты моя.
Мэри тоже заметила и улыбнулась:
— У тебя замечательная семья, Гейл.
— Да, замечательная. — И она благодарна судьбе за это. За второй шанс. За новых друзей. Даже за падение и удар по голове. Ведь, кто знает, может, не будь этого падения, не случилось бы и всего того, что произошло после. Некоторые принятые давно решения, возможно, были ошибочными. Она уже не узнает, рассуждать об этом бессмысленно. Важнее в дальнейшем принимать верные решения. Будущее будет строить она сама.