— Очень нехорошо, — смеется, пропуская меня вперед, придерживая дверь.
— Ты гадкий, Мурас.
— Да не то слово.
— Игорь, — говорю, стоит нам зайти в квартиру, — то, что вчера было…
— А что-то было? — приподымает бровь, так, словно я сказала сущую глупость.
Отворачиваюсь, расстегивая молнию на парке.
— Слушай, Жень, тебе пятнадцать лет? Что за вопросы вообще? Ты то извиняешься, то обижаешься… то… неважно. То, что между нами было, это нормальная и вполне себе последовательная вещь. И важно для тебя, как и для меня, на данный момент времени другое. Такой животрепещущий вопрос: что дальше?! Верно?
Киваю. Эта его манера говорить, она не сравнима ни с кем. Он вроде и отвечает на вопросы, успокаивает, а вроде только и делает, что подливает масла в огонь. Ранит побольнее.
— Твои варианты?
— Нет у меня вариантов, хватит устраивать цирк, ты…
— Я, Жень, я. Это тебе хватит разыгрывать трагедию. Да, я не прав, виноват и еще до кучи всего. Только если я тебе это все скажу, легче тебе станет? Как-то изменит последние пять лет? Сомневаюсь. Для меня точно не изменит. С этим либо нужно научиться жить дальше, либо…
— Либо?
— Не начинать ничего совсем. Потому что если ты думаешь, что хреново одной тебе, то ошибаешься. Что стыдно, неприятно и попахивает шизой… так вот это вполне обоюдные чувства. Все наши поступки останутся нашими, я тебе это уже говорил. Прошлое не изменишь, поэтому хватит туда возвращаться.
— Мурас, — вытираю слезы, а они льются и льются, — ты меня любишь?
Игорь склоняет голову немного вбок.
— Если нет, то для чего я тогда здесь распинаюсь? Сама себе ответь, — притягивает к себе, — для чего?
— Я не знаю, я тебя не понимаю, — мотаю головой, — ты же никогда не простишь. Я тебя знаю, ты не простишь.
— А мне есть чего прощать? Если только твое глупое молчание, что Полина моя дочь.
Прижимаюсь ближе к нему, чувствуя такой родной запах.
— В комнату пошли, плакса.
Плетусь за ним, но понимаю, что для меня еще не все. Я не поговорила, не поставила точку, а мне это нужно. Очень нужно. Сажусь на диван, наблюдая, как Мурас наливает мне вина.
Протягивает бокал и садится рядом.
— Зачем ты на ней женился?
— Это сейчас самый акту…
— Да!
— Пох*изм и личная выгода, ее отец был прокурором города, где мы жили. Он многим мне помог по службе.
— Ты жил с ней все это время, ничего не чувствуя?
— Почему же? Чувствуя. Придушить ее иногда хотелось зверски.
— Тогда почему столько лет?
— Привычка, наверное, да и какая разница, кто будет трахать мне мозг, она или другая?
— Не знаю, что сказать на это, — признаюсь честно.
— Мохова своего зачем так яро защищаешь? Нашла бы неприятностей себе на одно место, если бы нарвалась не на меня… в этом я уверен.
— Потому что он хороший человек и многим мне помог. Если бы не он, я бы не добилась в карьере того, что имею сейчас. Я пришла в ресторан устраиваться официанткой. Потом узнала, что беременна, но он меня не выгнал, наоборот, поддержал. Деньгами помогал, просто по-человечески. Без всякой гадости. Он хороший друг.
Игорь выдерживает паузу. Анализирует. Приходит к каким-то явным лишь ему выводам.
— Я хочу удочерить Полину и дать ей свою фамилию.
Звучит это не как просьба, а как утверждение. Другого ожидать здесь не стоит, и никогда не стоило.
— Хорошо, ты имеешь на это все права.
— Язва ты, Лунга. Что с квартирой делать решила?
— Продам, куплю другую. Не смогу там…
— Может, останетесь с Полькой здесь…
— Мурас, — прищуриваюсь, а самой хочется смеяться, — это ты мне так предлагаешь переехать к тебе?
Пока Игорь сидит с непроницаемым лицом, я больше похожа на счастливого цыпленка.
Я понимаю, что из нас двоих ему все это дается сложнее, с его характером, складом ума и отголосками профессии. Он жестче, но решительнее, там, во внешнем мире. Но здесь, рядом со мной, как бы он ни пытался это скрыть, он все еще мой Игорь. Такой, каким его помню и знаю только я.
После его предложения я не думая пакую чемоданы и перебираюсь с Полиной к Мурасу. Почему-то сейчас я не хочу медлить, создавать надуманности, окунаться в страдания и выяснения отношений. Мы сможем все исправить, если будем рядом. У нас все обязательно получится, если каждый из нас не будет прятать голову в песок, а вместо этого пойдет навстречу.
Утром Полину забирает Эмилия и везет на занятия по английскому. Я же пытаюсь разложить вещи по шкафам и хоть немного свыкнуться с тем, что, кажется, у нас начинается новая жизнь.
Жизнь, о которой я так мечтала, но боялась в этом признаться. Многие сочтут меня глупой. Может быть, обзовут самыми ужасными словами, видя то, как легко я подалась навстречу новой жизни, как быстро растворила свою ненависть. Но она на самом деле ушла.
Я ему поверила, но самое главное, наконец-то осознала, что не имею больше права жить прошлым. Я хочу двигаться вперед. И хочу делать это с ним, и плевать, кто об этом и что думает.
Я всегда жила своей головой, творила глупости… но никогда не была лицемеркой. Я не желаю делать вид, что не люблю его, если в душе просто схожу с ума.
Боже, я счастлива. Я просто счастлива, что он рядом, а еще верю в нас.
Вместе мы справимся со всем. Только вместе.
Возможно, это отголосок пяти лет одиночества, может быть, я повзрослела, а может, очередная глупость…
Я не знаю. Потому что, кто прав, покажет только время.
Глава 18
Ночь. Темно. Слышу, как тихо посапывает моя малышка, уткнувшись мордочкой в подушку, а сама не могу заснуть.
Игорь уехал еще вчера утром и до сих пор так и не появился. Звонить ему я побоялась. Не хочу навязываться. Надоедать. Наверное, в нашей ситуации это не будет правильным.
К тому же после того разговора внешний мир так закрутил нас обоих, что на откровения и разговоры времени катастрофически не было. Я все же стала работать в должности управляющей в Ромкины рестораны, но все еще скучала по нашему «Зефиру», Полина благополучно не ходила в сад и даже не оставалась с няней, потому что Эмилия взяла все заботы о малышке в наше отсутствие на себя. Наверное, она одна нас и поддерживала. По-настоящему, искренне. Она на самом деле хотела, чтобы из нас получилась семья. Счастливая семья.
Да и, если быть откровенной до конца, я ей всегда нравилась. И она никогда не понимала, как я вообще начала общаться с Игорем, мы же абсолютно разные.
Игорь же во всей этой веренице проверок и нескончаемых дел практически жил на работе.
Кстати, я никогда не задумывалась о том, что его дело отнимает так много времени.
Он приходил за полночь и уходил ранним утром. Мы с ним практически не виделись. Я либо уже, либо еще спала, как и Полина.
Но сегодня сон не шел. Я никак не могла сомкнуть глаз и постоянно смотрела на лежащий на прикроватной тумбочке телефон. Пальцы покалывало от дикого желания ему позвонить, но мне было боязно сделать это в неподходящий для него момент. Поэтому я продолжала лежать и смотреть то на телефон, то на Полину. Ближе к пяти нервы сдали окончательно, и я все же решилась набрать, как дверь в квартиру открылась.
Я слышала, как тихо он раздевается, идет на кухню, и, не думая ни минуты, пошла туда. Только плотно закрыла дверь в спальне.
Мурас стоял у открытого холодильника, на столе красовалась бутылка водки, а в руках — тарелка с салатом, который я приготовила еще днем. Он меня не заметил, или сделал вид.
Поставил салатницу и, с какой-то злостью отвернув пробку на бутылке, наполнил стопку прозрачной жидкостью. Потом так же злобно опрокинул содержимое в себя и заел ложкой салата.
Я сделала шаг, и он поднял на меня взгляд. И то, что я там увидела… лучше бы этого не было. Мурас оскалился и присел на стул.
— Игорь…
Он не среагировал, только залил в себя еще.
— Что-то случилось?
Он продолжал молчать, а меня начало трясти.
— Не молчи, скажи, что произошло?
— Ничего. Иди спать.
Я осела на стул, прижимая руки к груди.
Я ничего не понимала. Совсем. Что произошло?
Я ведь не слепая. Вот только он ничего не скажет.
— Убью тварь.
Он сказал это тихо, но я услышала. А потом не знаю, как и почему. Я словно почувствовала и вскочила, преграждая ему дорогу. Почти бросилась на него, обвивая шею руками.
Он продолжал идти, а меня лихорадило. Слезы залили лицо, так что я почти не различала представшей передо мной переломной картинки.
— Игорь, — повысила голос, а потом поцеловала.
Я должна его остановить. Он пьян и несет какой-то бред. Ему нужно поспать. Успокоиться.
Мурас сдавил мое тело, словно хотел переломать все кости, буквально на пару секунд, а потом резко отстранился. Отошел на пару шагов, открыл окно и закурил.
Я стояла не дыша. Он словно уже знал, что сделает. Словно представлял и смаковал каждый момент своих дальнейших поступков.
— Не надо, — делаю шаг к нему, — ничего не делай.
Он усмехается. Отмахивается как от назойливой мухи.
— Пожалуйста, не делай ничего сгоряча. Игорь?
Мурас пристально смотрит мне в глаза. Кивает.
— Игорь, тебе нужна передышка, чуть-чуть.
— Не строй из себя жену.
— Точно, я совсем забыла, жена у тебя уже есть.
— Не передергивай.
— Я? Ты что, как я могу?!
Из легких вырывается легкий смешок, и я стараюсь не думать о его словах, разворачиваюсь, направляясь в комнату.
Он сам меня останавливает. Хватает за руку, не давая двигаться вперед.
— Извини, — подходит вплотную, проводя большим пальцем по моему запястью.
Я смотрю на эти едва ощутимые касания его пальцев и не могу сказать и слова.
— Женька, — тянет за подбородок, — посмотри на меня.
Облизываю пересохшие губы и открываю глаза.
— Спасибо, что переехала сюда. Что терпишь мой характер. И за Полю спасибо. Тебе плохо, я знаю. Ты не понимаешь, как я могу так на все это реагировать. А я не умею по-другому, никогда не умел. Даже если дело касалось и касается нас, все равно не мог и не могу иначе.