Он говорит это, глядя мне в глаза. Я вижу свое отражение в его зрачках, а еще непроглядную тьму. Страх, обиды, разочарование, беспомощность.
Моя ладонь нежно касается его щеки, медленно опускаясь на шею, грудь, и замирает у самого сердца. Я чувствую его удары. Это громкую и быструю пульсацию, смотрю на свои пальцы и окончательно верю ему.
— Мы же теперь вместе, правда? И мы со всем справимся.
— А куда мы денемся? Ты хочешь поговорить, расставить свои точки. Ты их расставишь, но не сегодня. Сейчас ты должна понять только одно — для вас с Полиной я сделаю все.
Меня пробивает на слезы. Глаза щиплет, а сердце сжимается от его слов. Прикосновений. Прижимаюсь носом к впадинке на его ключице, опоясывая руками.
Игорь накрывает ладонями мою голову, а после, резко отстраняя от себя всего на пару секунд, поднимает на руки, направляясь в гостиную.
Когда я просыпаюсь, то чувствую тепло. Его тепло. Игорь все еще спит, прижимая меня к себе. Он не ушел на работу, и я машинально начинаю переживать, не отразится ли это для него негативом.
Но волнуюсь об этом совсем недолго. Переворачиваюсь на другой бок, чтобы видеть его лицо. Расслабленное, но все равно кажется, словно в любую минуту он готов куда-то бежать, что-то делать. Я смотрю на едва заметную сеточку морщин у внешних уголков глаз, разлохмаченный ежик волос — невольно улыбаюсь.
Это странно — вот так, через столько лет, вновь быть рядом с ним. И ведь кажется, что всех этих долгих лет словно и не было. Нет. Вранье. Все было, и все я помню.
Тогда, пять лет назад, Игорь помог мне вернуться к жизни. Перестать замыкаться в себе, шарахаться от людей.
У него всегда был скверный характер, и он никогда не пытался это скрыть. Он не умеет слушать, подстраиваться, прощать, но умеет любить. Так, как никто и никогда меня не любил, Поля не в счет. Возможно, поэтому мне было так больно на протяжении этих лет. Я помнила нас и не могла до конца поверить в то, что с нами тогда стало.
Злая шутка судьбы. Обиженная девчонка, помешанная на нем, как на Боге, мои дурацкие семейные обстоятельства, и вот он — разлад. Трещина. Обрыв. Пустота.
Кто в этом виноват? Наверное, уже не так важно…
— Проспал, что ли?
Его голос заставляет дернуться.
— Доброе утро.
— Доброе, — целует в губы, а потом тянется к телефону, — разряжен. Жень, дай свой.
Шарю рукой по полу в поисках и протягиваю свою находку ему. Игорь набирает номер по памяти и слишком быстро исчезает в просторах квартиры. Я же вытягиваюсь по диагонали разложенного дивана, осознавая, что Полинка уже не первый раз за последние дни спала всю ночь одна, и ни разу не пришла со слезами, просыпаясь среди ночи.
Накинув на плечи халат, иду на кухню. Для завтрака уже поздно, а для обеда рано. Но смысла это не меняет, выбиваю на разогретую сковороду несколько яиц и наливаю себе сладкий кофе с молоком.
Пока яичница шкварчит на плите, бегу будить Полину, которая даже ухом не повела, что все проснулись. Игорь, кстати, закрылся на балконе с сигаретой, и, судя по его лицу, разговор не слишком приятный. Что он там орет, я не разбираю…
— Кнопка, — стягиваю с нее одеяло, присаживаясь рядом, — просыпайся.
— Мама, я уже не сплю, я тебя обманула.
— Ах ты, маленькая лиса.
Поли хохочет и выбегает в прихожую.
Когда Игорь присоединяется к нам на кухне, то за стол не садится. И к завтраку не притрагивается. Лишь делает глоток чая из Полькиной кружки.
— Мне нужно уехать на пару недель. Командировка.
Сжимаю вилку, поворачиваясь к нему.
— Куда?
— В Петрозаводск.
— Это надолго?
— Не знаю, — задумчиво, — на пару дней, — его настроение резко меняется.
Точнее, он делает это намеренно. Улыбается, возвращая Полине ее чай, и даже садится рядом с ней. Они что-то говорят, я вижу только улыбки. Слов мой мозг не воспринимает. Становится холодно и неуютно. Меня одолевает какое-то странное предчувствие.
В командировку Игорь едет в понедельник, на своей машине, поэтому сначала отвозит меня на работу, а Полину — к Эмилии.
Помахав Кнопке, мы остаемся в машине вдвоем. До ресторана еще не близко, и вокруг повисает тишина.
Я смотрю в окно, не зная, с чего начать. Да и стоит ли, вряд ли он меня послушает.
— Говори уже, со вчерашнего дня на меня так сморишь.
— У меня плохое предчувствие.
— Успокойся. Ты надумываешь.
— Может быть.
Глупо продолжать эту тему. Мы прощаемся у ресторана, одного из тех, что я буду теперь курировать как управляющая. Мурас не заходит внутрь, но останавливает меня на ступеньках.
— Я буду скучать, — прикрываю глаза, вдыхая аромат его парфюма.
— Ловлю на слове. Будь благоразумна и никуда в мое отсутствие не вляпайся.
— Кто из нас еще язва?
— Конечно ты.
— Эта твоя ухмылочка бесит!
— А раньше нравилась.
— Ой, я лукавила.
Игорь смотрит на часы, и я понимаю, что на этом прощание закончено.
— Позвони, как доедешь.
— Позвоню.
Его ладонь надавливает на мою спину, придвигая меня к нему.
— Женька, — целует в висок.
Его губы быстро находят мои, стоит мне немного запрокинуть голову. Прикрываю глаза, подаваясь ему навстречу. Плавлюсь в его руках и совершенно не желаю, чтобы этот момент заканчивался. Игорь запускает пальцы в мои волосы. Он целует с напором. Всепоглощающе.
И, кажется, время останавливается. Растворяется в нас самих. Поцелуй. Тот, который наполнен любовью.
Глава 19
После отъезда Игоря прошло всего два дня, но мне кажется, что миновала целая вечность. Мы созваниваемся пару раз в день, но это странное предчувствие меня до сих пор не покидает.
Но, наверное, все, что сегодня мне предстоит поездка к родителям. Я до ужаса не хочу этого делать, особенно после маминой выходки, но они желают увидеть внучку, и я не могу им отказать. Даже зная, что это уловка. Им нужна я и мое линчевание.
Открываю дверь свои ключом, хоть не делала так уже много лет. Плевать.
На шум сразу выбегает мама, начиная радостно бегать вокруг Поли, на меня не смотрит.
— Бабушка, смотри, мне папа купил.
Пока Кнопка хвастается новым рюкзаком, мама делает свой ход.
— Нравится с папой жить, Полин?
— Да. И с мамой. Мы все вместе теперь живем.
Мама смотрит на меня с усмешкой, словно говорит: ну давай, посмотрим, долго ли это продлится?! Она никогда не была такой. Да, мы все часто ссорились, но она никогда вот так открыто не проявляла пренебрежения. И это пугает.
Снимаю пальто и вешаю на крючок. Ополаскиваю руки, немного дольше обычного задерживаясь в ванной. Мне не по себе. Мое предчувствие беды только обостряется. Слышу, как домой возвращается отец, как радуется Поля, а сама смотрю на себя в зеркало и не могу прекратить думать об этих кощунственных словах. Тех, что он говорил тогда, в тот день, когда желал отправить меня на аборт. Они все хотели избавиться от моего ребенка. Словно он не живой. Не человек. А теперь… теперь любят ее всей душой. Интересно, как они после этого себя чувствуют? Хоть что-то екнуло? Хоть немного стыдно?
Иду в гостиную и почти сразу сталкиваюсь с отцом. Он кивает и снимает Полину со своих колен, приглашая меня в свой кабинет.
Никогда не любила это место. Слишком здесь все не по-настоящему. Словно кукольный дом. Идеально. Чересчур идеально.
— Присаживайся.
Киваю и сажусь в кресло у окна. Подальше от отца. Я не знаю, о чем он хочет поговорить, но дикого восторга по этому поводу не испытываю.
— Я хотел спросить, до меня дошли слухи, что опера взяли маньяка у тебя в квартире.
— В протоколе задержания…
— Там об этом ни слова. Именно поэтому я спрашиваю у тебя. Это правда?
— Какая разница?
— Большая. Мурас — хороший оперативник. Хваткий, но как человек… ничего хорошего. Прожует и не подавится. Поэтому я повторяю свой вопрос: ты там была?
— Что это даст, мой ответ?
— Этот человек сегодня ночью повесился в камере следственного изолятора. И я уверен, что это не было самоубийством.
— Ты хочешь сказать, что это сделал Игорь? — усмехаюсь.
— Нет, но по его просьбе.
— Что ты такое говоришь, пап? Он простой мент, какие просьбы, а?
— Это не первый случай подобного исхода событий по делам, которые он вел. Поэтому мне важно знать, ты хоть как-то была причастна к этому делу или нет? Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности! — он повышает тон.
А я знаю, что он боится, что его фамилию опять начнут полоскать в кругах общения.
— Ты читал дело и видел фото. Я на них похожа. Он пришел вечером, и если бы не Игорь… Полька спала в соседней комнате, — шепчу.
Папа достает из ящика сигару, подносит к ней горящую спичку и смачно затягивается.
— Я рад, что у Полины появился отец. Мурас — достойная кандидатура, он далеко пойдет. Хваткий. Да и протежирует его не последний человек в МВД. Также я отлично понимаю, что у Игоря с нашей девочкой сложились очень теплые отношения. Это похвально. Я искренне этому рад. Но вот что касается тебя…
— Что? Рожей не вышла?!
Папа отворачивается.
— Женя, ты уже давно взрослый и состоявшийся в этой жизни человек, и только тебе решать, как поступать, но этот человек не принесет тебе счастья.
Поднимаюсь с кресла. Все. Хватит. Надоело. Хочу уйти. Сбежать отсюда.
— И еще, — останавливает меня у самой двери, — ты должна знать, что та девушка, чьего мужа ты уводишь из семьи, беременна. У одного ребенка уже не было отца, неужели ты хочешь приговорить к тому, что испытала сама, других?
— Откуда ты знаешь? О беременности?
— Она была у нас, ей стало плохо. Нервное. А потом… уже в больнице, оказалось, что она в положении. Мама не просто так к тебе тогда ездила, она хотела уберечь тебя… к тому же Игорь многим обязан Аллиному отцу, и думаю, когда придет время делать выбор — ты или карьера, он выберет второе. Ему не захочется очернять свою фамилию.