— Ты не спишь?
Молчу. Игорь раздевается, идет в ванную и только минут через пятнадцать, наконец, решает уделить мне минутку своего драгоценного времени и внимания.
— Что за бунт?
— Ты время видел? Я Полину со слезами спать укладывала. Она тебя ждала. Я ей сказала, что ты будешь к вечеру…
— А я тебе говорил, во сколько вернусь? График ненормированный.
— Да? А у меня вообще никакого нет!
— Ты все об этом? Сиди дома, ребенком занимайся, а не нянек ищи.
— Я сама решу, что мне делать и как поступать. Ты не имеешь права мне указывать. Ты мне даже не муж. Так… поселился здесь, а тебя вообще не звали!
Меня несет. Все обиды разом оказываются вылитыми ему на голову. Игорь сосредотачивает взгляд на моем лице. Мне кажется, он готов прибить меня прям здесь.
— Не звали, значит? — его бровь ползет вверх.
— Нет. Я тебя точно не звала. И квартиру я менять не буду, как ты хочешь. И работать пойду, и в кухарки я не нанималась. А Полине нужен сад и социум, ясно тебе!
— А замуж за меня выйдешь? А то, я смотрю, дел у тебя столько, на полгода вперед как минимум.
В своей триаде я поднялась со стула. Но теперь чувствую, что мне непременно нужно сесть. Вот прямо сейчас, иначе я просто грохнусь на пол. Что он только что мне сказал? Замуж? Серьезно? Он сделал мне предложение? Способ, конечно, под стать Игорю, но это ничего не меняет. Он хочет на мне жениться!
— Замуж? — подношу пальцы к своим губам, чувствую выступающие слезы.
— Ну, мне же нужно все это, что ты там несла, запрещать тебе на законных основаниях.
— Игорь…
Слегка подаюсь вперед и обнимаю его за шею.
— Мурас, ты меня любишь? Любишь же, да? Хоть раз скажи.
— Люблю, Жень, — прижимает к себе, — очень люблю.
— Привет.
— Ты чего такая загадочная?
Юлька пропускает меня в квартиру, подавая тапки. Со всеми нашими заботами с сестрой я не общалась уже недели две.
— Смотри, — протягиваю свою правую руку.
На безымянном пальце красуется тоненькое колечко с бриллиантиком. На днях мы все же выбрались в ювелирный, чтобы Игорь купил мне кольцо на нашу так называемую помолвку и два обручальных.
Я почти неделю переваривала это предложение, а Мурас, с головой ушедший в новую работу, не мешал мне этим заниматься.
— Замуж позвал?
— Да, — киваю.
— Нужно отметить.
— Я только за. Кстати, Мурас мне тут подкинул идею для работы. В общем, мы обдумали, и я решила открыть кофейню. Не сейчас, конечно. Нужно все продумать, посчитать…
— Возьмешь меня в штатные юристы? Я не только по уголовке профи.
— Ну я подумаю, — разворачиваю конфетку.
— А Полька где?
— Игорь ее с собой взял.
— На работу?
— Нет. Сюрприз у него какой-то для нее.
— Ты на радостях скорой свадьбы такая пофигистка? Ты ж тот еще надсмотрщик.
— Сама такая. Просто несколько дней уже состояние такое — то в огонь, то в полымя. То места себе не нахожу, то спокойная, как танк. Это у тебя что тут? — приподымаю крышку на сковородке. — Капуста, — морщусь, — а воняет-то как.
— Нормально она воняет.
— Нет, — прикрываю рот ладонью.
Чувствую тошноту. И бегу в туалет.
— Слушай, сестренка, — вдогонку, — а краснодарские родственнички к тебе давно приезжали?
— Чего? Нет у меня никаких родственников…
Умываю лицо, упираясь ладонью в край раковины. Чувствую слабость, еще и Юлька со своими теориями, блин.
— Жень, совсем, что ли, уже? Месячные когда были?
Замираю, начиная хаотично соображать.
— У-у-у. Сестренка, ты, походу, мне скоро еще одну племяшку родишь, или племянничка.
— Нет, — мотаю головой, — не может быть.
— Ага, еще скажи, что не знаешь, откуда дети берутся. И в результате чего.
— Надо тест купить.
— Вот-вот.
— У вас аптека есть поблизости?
— А прям в доме, с той стороны. С тобой сходить?
— Не надо. Я сама.
Застегиваю сапоги и иду вниз. Не могу я быть беременной. Мы и спали-то всего пару раз… на кассе расплачиваюсь и почти бегом несусь обратно. Пока я тусую в ванной, Юлька чуть ли не под дверью сидит.
Зажмуриваюсь, а потом смотрю на индикатор. Две полоски. Блин. Нет, я рада, просто почему у нас вечно вот так? Не как у людей.
Выползаю в коридор, прижимаясь спиной к стене.
— Ну?
— Две.
— Поздравляю. А чего грустная?
— Да нет, все хорошо. Просто я не думала даже. Я вообще о втором ребенке ни разу не задумывалась, понимаешь?
— Не задумывалась бы, презик на Мураса бы натянула, а раз не сделала этого, то и не фиг тут мне.
— Умеешь поддержать.
— А то. Когда виновнику торжества сообщишь?
— Сегодня, конечно. Сегодня, — выбрасываю коробочку в ведро.
Домой еду в трансе. Не то чтобы мне было боязно сообщать Игорю эту новость, просто все настолько стремительно, что не успеваешь удивляться. К тому же мы с ним не говорили о будущем. Вот так, чтобы сесть и все решить, даже это его предложение… не завтра же мы поженимся. В общем, мыслей много, и каждая коварна по-своему.
Я уверена в себе, в нем. Да, я впервые в жизни уверена в завтрашнем дне, но скорость, с которой жизнь подкидывает нам все новые и новые сюрпризы, меня откровенно пугает. Конечно, я думала о том, что у нас еще будут дети. Потом. Мальчик, например. Такой милый мальчик.
А теперь, теперь это не мечты. Это реальность. Наша реальность. Я не боюсь трудностей, не боюсь родов. Да мне кажется, я уже ничего в этой жизни не боюсь. Даже реакции Игоря, если она окажется не радостной, я не испугаюсь. Но что-то мне подсказывает, что он будет рад. Он так любит Полину, и этот ребенок станет для нас желанным. Для меня он уже таковой.
Дома готовлю ужин, зажигаю ароматизированные свечки, но через пять минут тушу и выбрасываю в ведро. Очень тяжелый запах, даже голова разболелась. Ожидание дается сложно. Меня распирает от этой новости. А когда дверь открывается, я несусь туда как сумасшедшая. Сама себе напоминая свою дочь.
— Мама, мы были в гостях у Микки, — радостно кричит Поли, обнимая мои ноги.
— Где?
— В Диснеленде, — еле выговаривает дочь.
Смотрю на Игоря в недоумении.
— Шелест сделал своему ребенку подарок, а мы под шумок затесались, — улыбается, помогая Полине раздеться.
— Ничего себе. А паспорт, виза?
— Дело парочки часов. Как оказалось.
— Ничего себе. Здорово, а фото есть? Это же такие воспоминания.
Игорь отдает мне свой телефон.
— Потом посмотрю, — сжимаю гаджет в ладонях, — ужинать будете?
— Я нет. Поль?
— Не хочу.
Полина убегает в комнату, а я наблюдаю за Мурасом. Прилипаю к стене, не зная, с чего начать.
— Ты чего так смотришь? Все нормально? Жень?
— Игорь, нужно поговорить.
— Что-то случилось?
— Нет-нет. Точнее да, наверное.
— Это как?
— У нас будет ребенок, — шепчу на одном дыхании.
Глава 23
— Ты же рад? Да?
— Конечно рад. Так и знал, что эти твои психозы неспроста.
— Мурас! Умеешь ты испортить момент.
— Ну, кто на что учился.
Скажи мне кто полгода назад, что у меня есть дочь, я бы посмеялся. Я не думал о детях. Мне было не до этого. А потом появилась Лунга. В своей манере она вошла в мою жизнь, словно всегда в ней присутствовала.
Я любил ее тогда. Возможно, это звучит абсурдно, но, наверное, она поселилась в моем сердце сразу, как только я ее увидел. Тогда в общаге на кухне. Такую зажатую, скрытную. Но было в ней что-то притягивающее, заставляющее узнать лучше. Утонуть в ней, как в глубоком озере. Я и утонул. Без фальши.
Когда она исчезла из моей жизни, предала, все испарилось. Вот этот душевный комфорт. Любовь сменилась ненавистью. Затягивая в свой омут жестокости и беспощадности.
Я творил такие вещи, которые лучше не озвучивать. Она ушла, забрав с собой мое сердце. Пафосно, громко, но по существу.
Я думал, что никогда ее не увижу, сходил по ней с ума спустя несколько лет, а она все оставалась жить в моей голове. Преследовала, за что я ее ненавидел.
Но той, кто во всей этой ненависти и непонимании действительно изменила мою жизнь, стала Полина. Мой ребенок. Я так долго привыкал к тому, что она моя дочь. Я чувствовал связь с ней, с первой секунды. Чувствовал, даже когда не понимал, что я ее отец. Она смела все на своем пути. Абсолютно все. Утопила мое эго и ненужную гордость, заставила открыть глаза.
И после этого Лунга сейчас стоит в немом оцепенении, сообщая мне, что у нас будет ребенок. Я вижу, нет, чувствую ее страх. Неуверенность. И это злит, но только на какие-то доли секунды.
У нас будет ребенок. Ребенок, который будет рядом со мной с самого начала, первые шаги которого я увижу лично, а не на записи.
— Иди ко мне.
Обнимаю Женьку, вдыхая запах волос, слыша ее учащенное дыхание, ощущая слезы на ее щеках.
— Не плачь. Женя!
— Я тебя люблю.
— А я-то тебя как! Выше нос, Лунга.
— Знаешь, я хочу поскорее взять твою фамилию, чтобы ты уже перестал коверкать мою! — хлюпает носом, немного отодвигаясь.
— Когда заявление подадим?
— Завтра. Давай завтра сходим. Юля с Полей посидит.
— Договорились. Завтра с утра сразу в ЗАГС.
— Хорошо, — растирает слезы по лицу.
— Не реви, дурная.
Женька — это женщина-феномен, при всей своей дерзости и самостоятельности, то, что она смогла вылепить из себя другого человека, со стальной силой воли, самое наглядное тому доказательство. Но как бы она ни была сильна и воинственна, он все еще та девочка из общежития. Неуверенная, слегка зажатая и ждущая одобрения.
Утром я просыпаюсь от того, как рыдает Полина. Иду на этот громкий-громкий плач с завыванием. Ребенок сидит посреди гостиной с куклой в руках и орет. Она не плачет, она правда орет, вся в мать.
— Чего случилось?
Женька, сидя на диване, оборачивается на мой голос, поджимая губы.