— Нет, недалеко… просто…
А что просто? Правду я ему рассказать не могу. Вряд ли он оценит и поймет. Как это будет звучать? Я бывшая наркоманка, отец которой — судья, но я его опозорила своим поведением, и у нас теперь все окончательно полетело к чертям? А еще не забыть упомянуть, что здесь я, потому что дома не могу находиться чисто психологически? Вряд ли этот ответ кто-то сможет воспринять нормально. Поэтому я тупо вру.
— Просто нет денег ездить часто. А ты? Вы все тоже здесь постоянно… эм… шумите.
Игорь смеется, выкидывая половину сигареты в окно.
— Местный. Я здесь так, в гости захожу.
В его глазах пляшут озорные черти, а еще я вижу в них свое отражение.
— Часто заходишь…
— Отпуск на работе.
— Ты работаешь?
— Ага. Учусь на заочке, для галочки.
— А-а-а… где работаешь?
— А это имеет значение?
— Извини, — опускаю взгляд. — Я, наверное, пойду, спасибо еще раз.
— Да особо не за что. Нам в одну сторону…
— Точно.
Мое поникшее состояние вновь возвращается. У дверей моей комнаты Мурас останавливается вместе со мной.
— Ты завтра занята?
— Да вроде нет, — тереблю пальцами рукава кофты, — а что?
— У меня к тебе дело будет.
— Какое?
— Завтра скажу, — вытаскивает из джинсов телефон, — номер давай.
— Чей?
— Серьезно? — выгибает бровь. — Яшин, конечно.
— Чей? — туплю, чувствуя, как краснеют щеки.
— Твой, Жень, — говорит серьезно.
Но я вижу, что еще немного, и он заржет.
— Блин. Прости, я сегодня без головы.
Игорь записывает телефон и делает дозвон.
— Завтра голову не забудь только. Я позвоню.
— Ага, — киваю в такт своих слов.
Он уходит, а я опять запираюсь в комнате на защелку и личину. Почему-то целую ночь я только и думаю об этом расплывчатом завтра. Ворочаюсь и сплю совсем мало. С этими мыслями проходит весь день. Целый день я дергаю свой телефон, проверяю, не пропустила ли звонок, но там все время пусто. В комнате становится темно, и приходится включить свет. Время почти семь, но он так и не позвонил. За стенкой опять начинает орать музыка. Суббота. Весь этаж превращается в какой-то клуб. Крики, смех, и только я оторвана от этого праздника жизни.
Закутываюсь в длинный халат, перед этим переодевшись в пижаму из майки и шорт. Очередная ночь перед сериалом. В десять смываю с лица косметику, уже переставая дергаться и на что-то надеяться. Хотя, а на что я собственно надеялась? И зачем? Какой-то мутный тип, ну помог он мне разок. Ну поболтали мы пару раз ни о чем, дальше-то что? Ничего! А я себе уже напридумывала, книгу написать можно. «Женькины сказки», ага.
Заварив зеленый чай с мелиссой, забираюсь под плед, разворачивая ноутбук, стоящий на стуле у кровати.
Не успеваю досмотреть заставку, как начинает звонить телефон, валяющийся где-то в кровати. Отставив кружку на пол, шарю руками под пледом в поисках звонилки. Нахожу и вижу имя человека, звонка которого я ждала почти целый день. Стискиваю зубы и скидываю вызов. Перевожу телефон в беззвучный режим и возвращаюсь к своему чаю и просмотру.
Делаю глоток, немного обжигая язык, а после вздрагиваю от громкого стука в дверь. Раздраженно выпрыгиваю из кровати, оставляя чашку на столике. Открываю защелку, распахивая дверь, и замираю. Мурас стоит прямо передо мной. Лицо недовольное. Запахиваю халат, понимая, что под белой майкой я без белья.
— Я звонил, ты не берешь…
— Планы поменялись, — пожимаю плечами и захлопываю дверь перед его носом.
Глава 5
Конечно, оставшись наедине с собой, я жалею, что так сделала. Я ведь целый день ждала этой… встречи. Но с другой стороны, облезет. Не буду я, как собачонка, за ним бегать.
Слышу, как громко хлопает соседняя дверь, а после музыка за стеной становится просто невыносимой для моих барабанных перепонок. Мысленно убиваю каждого там присутствующего и, натянув наушники, сажусь за сериал.
Мы живем на восьмом этаже общажного корпуса, и камер у нас нет. Поэтому порядок ночью можно проверить, лишь лично сделав обход. Но вахта, конечно, этого не делает, или делает по чьей-то жалобе. Но жалуются редко. В большинстве своем на выходных все гуляют. А на моем этаже не только на выходных.
Засовываю в уши беруши и накрываю голову подушкой. Надеюсь, так я смогу уснуть. Время — час, а общая вакханалия за стеной не собирается закругляться. Но когда все это выносится на кухню, где слышимость просто отличная, мои нервы сдают. Сколько можно уже? Я тоже человек, и я спать хочу!
Хватаю халат, накидывая тот на плечи и, подобно фурии, выбегаю в коридор. Меня накрывает от злости.
— Вы уже достали, — замираю в кухонном проеме, прерывая звонкий вой под гитару. — Можете заткнуться и свалить по комнатам? Люди спать хотят! Вы здесь не одни.
Яша икает, переводя на меня помутневший от алкоголя взгляд.
— О, соседка, — хохочет, — не ори, выпей с нами. Выпьешь, — вновь ик, — вот это, — протягивает пол-литровый пластиковый стаканчик пива, — и мы не будем тебе больше мешать.
Делаю резкий шаг в его сторону, выхватывая стакан из его рук. Мурас заинтересованно поворачивается к нам, не переставая бренькать на гитаре. Смотрит с насмешкой. Позади маячит эта блонди, что-то шепча ему на ухо, и он улыбается шире. Я вижу в его глазах азарт. Типа, давай, выпей, посмотрим на правильную девочку, и то, как ее развезет. Поржем.
Только вот то, что девочка вовсе и не правильная, ему не известно.
— Хорошо. Я выпиваю, и вы сваливаете.
Яша кивает.
— Сразу. Залпом давай.
— Хорошо, — делаю еще шаг и выплескиваю все содержимое стаканчика на гитару Мураса.
Конечно, на него тоже попадает, и немало.
Сминаю пластик и кидаю тот на пол. Шум мгновенно прекращается. Наступает какая-то мертвая тишина, все взгляды прикованы ко мне и Мурасу. Все ждут, что он сделает.
— Беги, — говорит кто-то замогильным тоном.
Поджимаю губы и несусь к себе. Только я скрываюсь за стеной коридора, как вслед доносится дикой ор:
— Стоять. Ты охерела, дура!
— Сам дурак, — бубню себе под нос, толкая дверь в комнату.
Игорь залетает следом, громко хлопая нашей и так полуразвалившейся дверкой.
— Я тебя прибью, — хватает за плечи, встряхивая, — ох*ела. На меня смотри!
— Отвали. Не трогай меня! Придурок.
— Рот закрой. Мозгов совсем нет?
— Нет, — толкаю его, но это бесполезно, — ты мне все равно ничего не сделаешь. Ничего! — шепчу по буквам.
Мурас отталкивает меня от себя, складывая руки на груди. Его взгляд пробегает по моим шортам, больше похожим на трусы, и слегка задравшейся майке под распахнутым халатом.
— Эт почему? — его голос больше не звучит раздраженно.
— Не почему. Проваливай, Игоречек.
— Ты бессмертная, что ли, Лунга?
— Я Лунгу!
— Да мне похер.
— Уйди из моей комнаты.
— Не, — как-то странно улыбается, — не сделаю, говоришь? — подходит ближе, а я пячусь.
Мне не нравится его взгляд. И этот приторно-сладкий голос тоже. Игорь хватает меня за руку и тянет на себя. Я не успеваю за что-либо ухватиться и прилетаю прямо ему в грудь. Чувствую тепло его тела и пугаюсь еще больше.
— Ты что делаешь? Выйди. Уйди отсюда.
— Обойдешься, — тянет мой подбородок вверх.
Замираю, мой взгляд мечется по его лицу. Невольно слегка приоткрываю губы, чувствуя, как он сильнее прижимает меня к себе. Сердце колотится как бешеное. Он склоняется ко мне, а я едва успеваю вдохнуть немного воздуха…
Укладываю Полину, а сама не могу сомкнуть глаз. Ладно, скоро понедельник и все медленно вернется в свое русло. Садик, работа. Все будет как и прежде.
Главное — не поддаваться на это все. Главное — не поддаваться!
Утром в понедельник поднимаю дочь с кровати. Та капризничает, хочет остаться дома. Для нас вообще каждый поход в сад — дикое приключение с воплями. Утром не затащишь, вечером не вытащишь.
— Поля, я заберу тебя сегодня пораньше, слышишь?
— Я не пойду. Не хочу.
Опять начинает капризничать, а я уже опаздываю. Так мы из дома не выйдем.
— Я не пойду.
— Почему? Что случилось, доченька?
— Ничего. Я не пойду.
Почти силой волоку ее в машину, через час мне нужно быть на другом конце города, во втором Ромкином ресторане. Меня там будут ждать.
Ненавижу себя за то, что приходится делать выбор. Но и с Поли я туда поехать не могу.
— Давай тогда к бабушке? К бабушке поедешь?
Полина трет заплаканные глазки и кивает. Уже в машине звоню маме.
— Мамуль, я Полину к вам завезу. Она опять в сад не хочет идти.
— Привози, конечно.
Отдав маме дочку, пересаживаюсь на метро, иначе точно не успею.
В ресторане меня приветливо провожают в кабинет бывшего директора. Уютненько.
— Евгения Андреевна, может, вам кофе, чай?
— Спасибо, не нужно. Дайте мне полчаса времени, а после соберите весь свободный персонал в кабинете.
— Хорошо…
Невысокая шатенка в форме официантки улыбается и выходит за дверь. Вытаскиваю из сумки телефон, смотря на пять пропущенных от Ленки, ее мне еще не хватало. Зачем я вообще с ней встречалась? Мне ее проблемы не нужны. Не хочу я быть ни личным психологом, ни подругой — никем. Пусть просто от меня отстанет. Чувствую себя гадиной за эти мысли, но от правды не убежишь. Мне действительно нет дела до чужих переживаний. Никакого.
Хочу убрать телефон, но Ленка решает сделать шестую попытку. Выдыхаю и отвечаю на звонок.
— Женя! Женька, ты чего трубку не берешь? У меня такая новость для тебя, Жень!
— Привет, Лена. Что за новость?
— Ты занята? Нужно встретиться, не телефонный разговор.
— Я работаю. Мне некогда…
— Давай я сама тогда, куда такси брать?
Диктую адрес, закатывая глаза. И почему я не могу сказать «нет»? На работе же могу.
Пока Ленка трется по такси, устраиваю показательную казнь перед работниками и назначаю собеседования на освободившиеся должности.