Я понимаю, что он задумал. И мысли об этом заставляют меня нервничать. Адам замечает перемены во мне.
— Расслабься, — шепчет мужчина. Наклонившись, прикусывает мой сосок, заставив зашипеть. Обвиваю ногами его торс, а Адам спускается поцелуями вниз. Ток проносится по венам, когда его язык оказывается Там. Легкими касаниями он дразнит клитор, заставляя мое тело изгибаться навстречу. Я смущена… Мне никогда еще не делали этого. В моей голове наглухо засела мысль, что занятие подобным унижает мужское достоинство. Так всегда говорил мой бывший. Но Адам, находящийся между моих ног, смотрится все таким же сногсшибательным. Особенно сейчас, когда его пальцы проникают в меня, помогая языку.
Ох, черт… Впиваюсь ногтями в его плечи, когда он усиливает движения. Господи, это нереально. Меня вот-вот разорвёт. Хочется больше, ЕГО больше. Адам ненасытен, он отстраняется, усиливая движения пальцев внутри меня, второй рукой он массирует клитор. А меня накрывает. Все тело словно один сплошной напряженный нерв. Закатываю глаза, растворяясь полностью в ожидании эйфории.
— Куда собралась? На меня смотри, Лали, слышишь? — рычит, слегка шлепая меня по скуле, второй рукой продолжая атаковать меня. Нахожу его взгляд. Темный, жадный. Держусь за него, словно за маяк, когда от следующих фрикций пальцами меня накрывает. Я чувствую ее — волну, прокатывающуюся по телу. Каждое нервное окончание взрывается тысячей искр, а в глазах вспышки разноцветных пятен.
Сердце бьется так сильно, кажется, сейчас выскочит. Мне нечем дышать. И ни одной мысли в голове.
Адам не отпускает моего взгляда. Все это время он продолжает ласкать мое тело. Гладить, целовать, пока я постепенно прихожу в себя.
Адам. Черт, это не мужчина, это демон во плоти. Как он это делает? Как заставляет меня чувствовать подобное? Мужчина наклоняется к моим губам. Оставляет поцелуй и отстраняется. Касаюсь его плеча, волос, губ. Целую его, запуская пальцы в волосы, вбираю его вкус. Одурманивает, пьянит. Чувствую, как он упирается мне в живот стояком. Черт, Адам ведь так и остался неудовлетворённым. Снова хочу его. Хочу попробовать, какой он на вкус.
— Подожди, — отталкиваю его слегка, когда он разводит мои ноги. Адам повинуется. Отстраняется, но рук от меня не убирает.
— Садись, — указываю на диван. Его бровь изгибается.
— Делай уже, что говорю, — вспыхиваю, злясь на него.
— Командирша, — ухмыляется, ловит меня, когда я вдруг начинаю оседать, попытавшись сделать шаг. Ноги ватные.
— На ногах не стоишь, а все туда же, — его голос дрожит. Не одна я на пределе. Адам устраивается на диване, я — у его ног. Наслаждаюсь видом его, обнаженного. Веду пальцами по узорам тату, касаюсь пирсинга. Он перехватывает мою ладонь, награждает пронизывающим взглядом. Глаза мужчины черные, словно вся тьма сосредоточилась в них. Понимать, что тебя хотят… до одури хотят — дорогого стоит.
Прохожусь пальцами по бедрам, ласкаю его сильные ноги, а потом развожу их. Его член — он огромен. Я хочу его. Но сейчас я хочу попробовать кое-что другое. Тянусь к его правому соску, вбираю в рот, стуча зубами о металл сережки. Адам шипит. Его пальцы в мои волосах, в то время как я продолжаю ласкать его грудь. Между ног все распухшее от недавнего оргазма, но я снова готова, снова умираю от желания.
Адам слегка давит мне на плечи, направляя меня. Повинуюсь. Впервые за наше общение я делаю то, что он просит. Но только потому, что хочу этого сама.
Провожу руками по крепкому стволу. Касаюсь языком и вбираю в рот. Не отвожу глаз от лица Адама. Он смотрит на меня из-под полуопущенных ресниц, его пальцы сжимают мои плечи, давая понять, что я действую в правильном направлении. И это чертовски заводит. Чувствую себя сексапильной. То, с каким кайфом он смотрит на меня, как сжимает мою бледную кожу, как легко мне удается вырывать с его губ шипение. Он гладит мои скулы, убирает спадающие на лицо волосы, пока я ласкаю его. И это так… круто… я ощущаю его нежность… чувствую, что мы на одной волне. Низ живота пульсирует, я дико хочу разрядки, но сейчас все мое естество сосредоточено на его кайфе. Заглатываю его глубже, всасываю с силой. И в какой-то момент это происходит. Он начинает пульсировать во мне, став просто каменным. Адам рычит. Черты его лица напряженно застывают, а руки до боли сжимают мои плечи, пока я вбираю его в рот. А потом он кончает. Мощно, сильно. Сжимая меня руками. Вбираю все до последней капли. Наслаждаюсь каждой секундой его забвения. А когда все заканчивается, я перемещаюсь на сиденье дивана, устроившись рядом с ним.
Не знаю, сколько мы сидим в тишине. Но с каждой пройденной секундой здравый рассудок просыпается. Наваждение уходит. Адам смотрит на меня. И я не могу понять, о чем он думает в этот момент. Между нами тает напряжение. Больше нет искр, нет желания. Я перестаю быть особенной, я снова простая официантка. Мне вдруг становится холодно сидеть так, полностью обнаженной перед ним. Он пока ничего не сказал, но я чувствую, он изменился.
Адам поднимается. Отходит к столу. Наливает виски в стакан.
— Все было круто, Лали, — произносит мужчина довольным тоном, обернувшись. Улыбается. Мне не нравится его взгляд.
Поднимаюсь с дивана, надеваю платье. Поправив волосы, остаюсь стоять на месте, не зная, куда себя деть. Обнимаю себя зябко за плечи. Адам же снова спокоен и вальяжен. Даже так, полностью нагим, он смотрится уверенно. Наклонившись, он поднимает с пола мои трусики. Приблизившись, протягивает их мне. А когда мои глаза встречаются с его, мне становится больно. Уголок его красивых губ приподнимается в едкой улыбке.
— Ну, как, отсасывать хозяину заведения тебе нравится больше? Член бармена тебя не так пленил.
Глава 10
Адам
— Давай еще раунд, — сделав глубокий вдох, разминаю плечи. Несмотря на спорт, голова все равно забита дерьмом. Макс бесится. Сорвав с рук бинты, хватает бутылку, выпивая ее содержимое в один приход. Падаю на лавку. Откинувшись спиной на стену, наблюдаю за другом.
— Ты чего злой такой, Адам? — взяв со стола еще воды, вручает мне ее.
— Я нормальный.
Выпиваю жидкость. Макс продолжает стоять над душой.
— Оно и видно, — ржет, как конь. — Это из-за официантки?
Поднимаю на него вопросительный взгляд.
— Лали…
Кривлюсь.
— Макс, когда у меня были трудности из-за телок, скажи?
Ухмыляется.
— Давно не было, Адам. Но с тех пор, как в твоем баре появилась эта сучка, ты сам не свой.
— А мне кажется, у тебя проблемы, с тем, что не ты уложил девочку, — теперь смеюсь я. Друг опускается рядом со мной на сиденье лавки.
— Ты прекрасно знаешь, как все было, — ворчит как ребенок обиженный. — Если бы, Адам, ты играл по-честному в ту ночь, Лали драл бы не ты, — смотрит на меня довольно, а мне въ*бать ему хочется. В момент вспыхиваю от злости. Нет, мне плевать, кто будет ее трахать после того, как я наиграюсь. Я никогда не загонялся по поводу телок. Но Лали… эта стерва занозой в мозгу засела.
После того секса в моем кабинете и заключения договора прошло четыре дня. Я решаю ее вопрос, она выполняет свои обязанности. Холодно, четко. Мы трахаемся каждый день в моем
моем кабинете, пока никого нет в баре. Но она изменилась. Больше не отдается мне так, как в первый раз и потом. Сейчас все расчетливо, без эмоций. Такое чувство, будто она поставила перед собой цель — удовлетворить меня, и все. И это бесит до осатанения! Хочется взять за плечи и встряхнуть, спросить, какого хрена с ней не так!
Вспоминаю наш с ней вчерашний разговор. На этих выходных мы планируем отметить день рождения нашего клуба. Уже три года я владею этим местом. В прошлом году была крутая туса, и в этом будет не менее масштабно. Я снял за городом классный коттедж, позвал всех наших, будет нечто.
— На выходных будешь спать в моей комнате, — сказал, когда Лали зашла ко мне за стойку. Девушка ничего не ответила, взяла заказ и ушла. Спустя пару минут увидел, как она мило общается с Арсеном и сжал кулаки. Какого хера? Я ей дал все, что попросила, а она с этим уебком любезничает. Их вечные посиделки в курилке бесят до зубного скрежета. Пусть мне так улыбается, а не ему! Они постоянно, бл*дь, вместе.
И она постоянно в моей башке. Днем и ночью. Стоит закрыть глаза, взгляд ее вижу. То подернутый дымкой оргазма, то обиженный и злой. Сейчас все чаще отчужденный.
— Так что насчет еще одного раунда? — задаю вопрос в тот момент, когда Макс поднимается.
— Иди ты в жопу, Адам. Пойди лучше железо потягай. Ты мне руку вывихнул рабочую, — бурчит обиженно друг, направляясь в раздевалку.
— Неженка, бл*дь.
Поднялся с лавки и, взяв полотенце, направился в душ. Хреново, когда твой друг — практикующий хирург. Пылинки сдувать приходится.
Под потоком ледяной воды становится получше. Думаю о том, что сегодня проведу всю ночь с Лали. День рождения клуба, я всех предупредил о тусовке и о том, что мы гуляем до утра.
Макс вышел из душа, а я все сидел в одном полотенце, смотря на свои руки. Никто ничего не знает обо мне. Кроме Макса. Теперь еще и Лали знает кое-что. Я не распространяюсь никому о том, что клуб мой… Проще быть барменом. Меньше вопросов и внимания. Макс говорит, что я таким образом зарываю голову в песок. Пытаюсь спрятаться от проблем. Живу под личиной чужака… Но он не прав. Я не зарываюсь в песок. Я просто сам больше не знаю, кто я такой. И хочу ли чего-то от этой долбанный жизни.
— Заедем в клинику? У нас новенькая медсестричка, — произносит друг, когда мы выходим на парковку. — Горячая… сиськи — четвёрочка твердая.
Евграфов продолжает перечислять достоинства новенькой, а я читаю сообщение в телефоне. Коршунов. Ждет меня в клубе. Значит, вопрос по Лали решился.
— Не, сегодня без меня. Дел невпроворот, — покривился, выезжая со стоянки. Макс пристегнул ремень безопасности. Посмотрел на меня с укором.
— Ты лучше скажи, что там с байком? Соревнования через неделю. Движок в норме? — перевожу тему на более существенную в настоящий момент. В этом году Макс совсем не готовится к гонкам. Такое чувство, что собирается в последний момент обломать меня отказом.