Донесся окрик, и Явсен с Киром оглянулись. К ним шагал лысый офицер-четырехполосочник в сопровождении пары рядовых.
Он бросил что-то повелительное. Кирилл покосился на Явсена. Пеон повел подбородком в сторону бронецикла и произнес одними губами:
– Бить. Бить!
Троица быстро приближалась. Явсен вытащил из-под халата пистолет, локтем толкнул Кирилла к машине и выстрелил.
Стрелок он был никудышный, да и расстояние для дроби великовато. Наверняка пеон метил в четырехполосочника – но большая часть дроби досталась идущему правее вархану. Боец повалился навзничь, а Лысый зашатался и упал на колени. Но не вскрикнул – только глухо замычал от боли. Его лоб, скула и правый глаз превратились в темно-красную кашу. Офицер потянул из кобуры револьвер с тонким стволом и выстрелил, не целясь.
У вархана, копающегося в бронецикле, оказались длинные, как у Кирилла, темные спутанные волосы. Быстро смекнув, что происходит, он развернулся, вскидывая нож с извилистым лезвием. Клинки катаны и ножа с лязгом столкнулись. Чужак прыгнул на Кира, тот ударил слева, справа, оттесняя противника, отбил выпад в грудь – и кончиком катаны чиркнул вархану по лбу. Чужак отшатнулся, спиной налетел на бронецикл, а Кир в длинном выпаде воткнул катану в его левое плечо прямо под ключицей. Нож полетел на мостовую, Кирилл выдернул катану, ребром левой ладони рубанул вархана по шее, схватил за волосы и рванул на себя. Шагнув в сторону, выставил ногу – чужак, перелетев через нее, растянулся на брусчатке.
Явсен, из запястья которого хлестала кровь, с разбегу перепрыгнул через раненого. Убрав катану в ножны, Кирилл сунулся в бронецикл. Как управлять этой штукой? Вряд ли сложнее, чем квадроциклом.
За ним с пыхтением полез Явсен. Позади кричали, слышался топот ног. Где тут ключ?! Ни черта не видно под этой броней! Прищурившись, Кир окинул взглядом рулевую вилку, напоминающую большую подкову, угловатую, с резиновыми насадками на концах. Вот! Он повернул узкую рукоятку – как комар, запищало магнето под сиденьем.
– Идти! – заорал Явсен над ухом, захлопывая дверцу прямо перед носом подбегающего бойца.
Кикстартер торчал под рулем слева. Кир передернул его, крутанул одну насадку на «подкове» – ничего не произошло, – другую… Машина, тихо урча, поехала.
В броню ударили кулаком, потом звонко застучали пули. Загудел двигатель БМП.
В бронецикле были три щели на высоте лица спереди, а сбоку – по две. Над передними узкая полка, на ней оружие с торчащим вбок кривым рычагом и жестяная коробка, полная патронов.
Кир наклонился, увидел возле рукоятки зажигания тумблер, перекинул его – мутно-желтый, тусклый луч фары выстрелил перед бронециклом. Машина выкатила из лагеря. Сзади кричали чужаки и гудели моторы.
Глава 27
– Не понимаю, – Костя опустил пистолет.
Он стоял посреди пустого кабинета на первом этаже «Старбайта». Курортник привалился к дверному косяку, Игорь Сотник остался в другом крыле, которое они осмотрели первым и где не обнаружили ни единой живой души.
– По одним комнатам явно пошастали, но по другим – нет. Если мародеров кто-то отпугивал – так где он?
Шурша устилавшими пол бумагами, Лабус обошел стол с компьютером и выглянул в окно. Почти стемнело, автобус в арке напротив был еле виден. Он раскрыл окно, встав коленом на подоконник, просунул руку между прутьями решетки и сделал жест: « чисто, идите сюда ». Подождал. В автобусе приоткрылась передняя дверь, наружу высунулась седая голова. Костя снова отжестикулировал. Голова несколько раз кивнула и убралась обратно.
Он повернулся, окликнул:
– Леха!
Алексей стоял вполоборота к выходу и молчал. Насторожившись, Костя пошел к другу. У двери замедлил шаг, поднял оружие, а возле Курортника опустился на одно колено. Резко качнулся вперед, выставив ствол «макарова» наружу.
В конце длинного коридора, практически в таких же позах, что и спецы, застыли двое. Темно-синяя форма, желтые полоски на брюках и куртках, у обоих, насколько мог разглядеть Костя, – АКСУ. Один, опустившийся на колено, – моложе и стройнее, второй круглолицый и постарше.
Некоторое время было тихо, четыре ствола не шевелились, как и четыре человека. Потом Лабус спросил:
– Вы кто такие?
Молодой глянул на старшего и произнес:
– Это не мародеры.
– А то я не вижу, – проворчал тот.
– Ясно, кто они такие, – ответил на вопрос напарника Алексей. Его «бизон» тоже был поднят. – Охранники. Наверное, здесь есть система, которая сигнализирует, если кто-то появился. Тогда они снизу вылезают и… Вот откуда повешенные.
– Это значит, у них генератор внизу, – сообразил Костя. – Иначе ни черта работать не будет.
– Точно. Где ваш шеф? – повысил голос Алексей.
– Какой еще шеф? – спросил молодой.
– Не дури. Айзенбах где?
Старший переступил с ноги на ногу, молодой шумно втянул ноздрями воздух.
– Вам чего надо вообще?
– Он в этом здании? Нам надо к нему.
– Вам? – спросил старший. – Кто это – «вы»?
– Заинтересованные лица, – отрезал Лабус, осторожно поднимаясь с колена. – Нам с вашим шефом необходимо поговорить, что неясно? Приведите его сюда или отведите нас к нему.
Молодой охранник тоже выпрямился. Попятился за спину круглолицего, что-то прошептал. Напарник, слегка повернув голову, ответил. В конце коридора была глухая железная дверь, Костя с Алексеем проходили мимо нее трижды, с Игорем и без него, но вскрыть даже не попытались, по ней было видно: без взрывчатки пыхтеть придется очень долго.
– А ведь Кирилл этот говорил полковнику, что здесь не просто офисное здание, – громко, чтобы охранники слышали, обратился Курортник к Лабусу. – Еще и лаборатории. Но приборов мы нигде не видели. Что это значит?
– Значит, все внизу, – кивнул Костя. – Там и приборы, там и Айзенбах, и все его люди, кто выжил. Парни, хватит морозиться, делайте уже что-нибудь.
Молодой снова зашептал старшему, тот кивнул, и он исчез за дверью.
– Если он за подмогой… – начал Костя, но замолчал, уловив тихий звук шагов.
Круглолицый тоже его услышал, но повернуться не успел – ему в затылок ткнулся ствол АК.
– Стой ровно! – негромко приказал Сотник, появившийся из ведущей во двор двери. – Повернись к стене. Встань на колени. Медленно!
– Медленно и печально, – добавил Лабус и, разгладив усы, вместе с Алексеем зашагал по коридору.
– …Положи ствол, – продолжал Сотник. – Теперь руки за голову. И не шевелись.
За Игорем показались Яков с перебинтованным плечом, потом Леша и Багрянец.
– Долго вы, – заметил Лабус.
– Потому что машины во двор отогнали и спрятали как могли, – задребезжал Леша. – А тут на входе с капитаном нашим столкнулись. Что это за хлопчик?
«Хлопчик» стоял лицом к стене, сцепив на затылке пальцы. Рядом темнел прямоугольный проем, за которым едва угадывались ступени ведущей вниз лестницы.
– Охрана местная, – пояснил Алексей тихо. – Айзенбах, судя по всему, там.
– А вот сейчас и узнаем. – Лабус наклонился к круглолицему, положил руку ему на плечо.
– Ничего не скажу, – предупредил тот хрипло.
– Да у тебя выбор-то невелик, брат, – заметил Костя. – Вот смотри: мы по-любому туда спускаемся. У нас гранаты со слезоточивкой, противогазы. Если ты сейчас рассказываешь, что нас ждет, – спускаемся по возможности мирно. Если отмалчиваешься – тебя тут валим, бросаем гранаты, потом врываемся, валим всех, кто сопротивляться будет… Бессмысленные жертвы, брат. Так что выбирай. И говори тихо, чтоб внизу не услышали.
Костя достал нож и приставил клинок охраннику к горлу. На самом деле он не собирался убивать круглолицего: во-первых, в этом не было прямой необходимости, а Лабус не отличался кровожадностью, во-вторых, обученный обращению с оружием и хоть какой-то дисциплине взрослый мужчина, не мародер и бандит, в той ситуации, в которой все они находились, был полезен. Да и слезоточивых гранат у них не было.
Охранник молчал.
– Ну! – Сотник ткнул его стволом в затылок. – Сколько людей внизу? Тихо отвечай.
– Восемь… то есть семь, – прошептал круглолицый.
– Охрана, гражданские?
– Мы теперь все граждан… Да не тычь ты в меня! Пять охранников, ученый молодой, баба одна и шеф.
– Ты считать умеешь? – спросил Курортник. – Восемь получается, а не семь.
– Но я-то здесь! Внизу четверо из охраны, то есть трое, и Борисыч, шеф наш.
– Какие там помещения?
– Большой зал, вокруг комнаты. Под лестницей холл отдельный, закрытый. Дверь плотная, в зал звуки не…
– Вооружение? – перебил Алексей.
– АКСУ у всех. ПМ, дубинки, ножи.
Игорь кивнул Якову:
– Охраняйте с Багрянцем. Павел, у товарища полковника правая рука плохо действует, будь начеку. Мы вниз.
Он, Лабус, Курортник и Леша осторожно пошли по лестнице. Она оказалась на два пролета, скоро стало совсем темно, но фонарики не включали. Впрочем, нижние ступени озарял тусклый свет, льющийся из проема.
Игорь с Курортником двигались впереди, каждое мгновение ожидая, что на них бросятся люди, предупрежденные молодым охранником о вооруженных незнакомцах наверху. Но на лестнице они никого не встретили, зато услышали голос, который говорил с добродушными интонациями:
– Ну ты, Григоренко, глупый. Так и не определил, кто это? Какой камуфляж хоть?
Никакого закрытого холла, о котором толковал круглолицый, внизу не оказалось – он соврал, чтобы сбить их с толку. Лестница вывела на квадратную площадку в углу просторного зала со столами, уставленными всякими приборами. Площадка, от которой вниз вела лесенка, была приподнята метра на полтора над полом.
Под потолком горели несколько тусклых лампочек. За длинным столом стоял парень в белом халате, с большими круглыми очками на носу. В руках у него был паяльник, над которым поднимался сизый дымок.
Когда Сотник и Курортник шагнули на площадку, из двери недалеко от нее в зал вошел высокий полноватый мужчина со светлыми волосами, в остроносых штиблетах, темных костюмных брюках и белой рубашке с закатанными рукавами, с кобурой под мышкой и сбившимся набекрень галстуком. За ним следовали трое парней в синей форме, среди них уже знакомый молодой охранник. Другие были похожи друг на друга почти как близнецы: тяжелые квадратные лица, низкие лбы, туповатые глазки и грузные широкоплечие фигуры.