Ваш враг – Дмитрий Рогожин, носитель Каладборга».
Лонгар Темный с раздражением отбросил послание, неизвестно каким образом доставленное в его временную ставку, и в ярости магическим ударом обратил в прах тяжелый дубовый стол, стоявший посередине комнаты. Тант и Ровэн, стоявшие у противоположной стены, вздрогнули: это заклятье повелителя Серых Пределов с такой же легкостью могло обратить в ничто и их самих. Впрочем, они не осмелились издать ни звука, ожидая, пока Темный сам обратится к ним.
– Нет, каков наглец! – воскликнул Лонгар со смесью злобы и восхищения. – Вы почитайте, почитайте, что он там пишет! Утонченная вежливость вкупе с замаскированной издевкой. Тоже мне, аристократ!
Лич и вампир осторожно подобрали послание и внимательно прочитали его.
– Я бы сказал, что это красивый вызов на дуэль, – осторожно произнес Ровэн. – Рогожин, по-видимому, еще не растерял юношеского идеализма и романтизма… И все же, что-то меня здесь смущает…
– Например, способ доставки этого письма, – вмешался Тант. – Магическая доставка – очень сложное искусство. Не всякий адепт с этим справится. Кроме того, она требует знания точного местонахождения адресата… Странно, откуда Рогожин мог его знать. Он ведь воин, а не маг, а в помощниках у него – инфер-убийца и адепт средней руки, которой, на мой взгляд, такие задачи – не по зубам. Кто-то ему помог. Но кто?
– Резонная мысль, – задумчиво сказал Темный. – Выбор противоборствующих сил у нас невелик. Эдемиты ему помогать не будут: они такие же его враги, как и наши. Инферы? Тоже вряд ли. Его подружка-убийца, кажется, объявлена вне закона в Нижнем Мире, и я сильно сомневаюсь, что ей удалось там с кем-то договориться… Безликих мы уничтожили, а значит, остаются только… Силы стабильности.
– Не очень приятный вариант, – поморщился Ровэн. – Первосозданный – опасный противник. Если он действительно играет против нас, то этот вызов вполне может быть ловушкой.
Если вампир рассчитывал, что его слова заставят Лонгара отнестись к посланию Рогожина более настороженно, а быть может и вовсе отказаться от идеи принять этот вызов, то он ошибся. Он не учел одного важного фактора, а именно – степени влияния Короны Мертвых на своего носителя. Впрочем, в этом вопросе заблуждались все без исключения приближенные повелителя Серых Пределов. Они были уверены, что Лонгар использует Корону Мертвых, но на самом деле уже довольно давно всё обстояло наоборот. На первый взгляд может показаться странным, что могущественный архимаг быстрее сдался под натиском своего артефакта, чем обычный человек. Но секрет состоял в том, что, в отличие от Дмитрия Рогожина, Лонгар даже не пытался сопротивляться Короне. Поначалу их мысли и цели полностью совпадали, и повелитель Серых Пределов вскоре полностью перестал отличать свои мысли от привнесенных Короной. И это стало началом конца. Предупреждение Дайнарда, которое Лонгар в свое время встретил в штыки, пропало втуне: Корона теперь вертела им как хотела. Последним проявлением собственной воли архимага стало его отступление от столицы Ардера, но больше подобных вольностей Корона своему носителю не позволяла. Лонгар Темный считал, что у них с Короной Мертвых идеальный симбиоз. Но это был симбиоз хозяина и раба, причем, хозяином был отнюдь не бывший архимаг расы дроу.
Вот и сейчас, будь Лонгар независимым в суждениях, он несомненно отнесся бы внимательно к опасениям своих приближенных. Но едва Корона услышала, что в самом скором времени предстоит битва с ее давним врагом – Каладборгом, она и знать не захотела ни о какой отсрочке вожделенного сражения, и неважно, сколь веские и разумные доводы говорили за такую отсрочку. А раз Корона хотела битвы, хотел ее и Лонгар. Использовав естественное чувство противоречия, возникшее в голове Темного при мысли, что кто-то способен поймать в ловушку его – практически всемогущего повелителя Серых Пределов, Корона заставила своего носителя произнести следующие роковые слова, однозначно и бесповоротно определившие дальнейшее развитие событий.
– Ловушка? – презрительно фыркнул Лонгар. – Хотел бы я видеть капкан, который способен поймать такого зверя, как я! Нам представился шанс раз и навсегда покончить с нашим врагом, который уже доставил нам немало хлопот, и мы не можем его упустить, помогай Рогожину хоть сам Создатель! Он предлагает дуэль? Но, насколько я знаю, дуэль не проходит без секундантов. А моими секундантами станете все вы. Тант, Ровэн, соберите всю элиту! Как только он даст нам пеленг мы все заявимся к нему в гости и просто раздавим его! Это война, господа, а на войне не бывает подлостей. Бывают военные хитрости. Вам все ясно? Действуйте!
Московский мегаполис
– Что?! Повторите еще раз! – внезапно севшим голосом попросил Пириэл.
– Скоро в Нордхейме встретятся Леденящий Холод и Кромешная Тьма. Будет большое сражение… – терпеливо повторил Фонтэн. – И Тьма одержит верх.
– Когда это произойдет?
– Скоро. Если хотите вмешаться, то поторопитесь. У вас на подготовку несколько часов.
Вмешаться? Еще бы Пириэл не хотел! Одна мысль о том, что произойдет, если Каладборг окажется в руках Темного, вызвала у эдемита приступ мигрени. Будь проклят, Рогожин! Возомнил себя спасителем мира, а теперь погибнет сам и отдаст в руки врага единственный козырь, способный побить его карты. Ну нет! Он, Пириэл, этого ни в коем случае не допустит! В душе главы Совета Верхнего мира забурлил безумный коктейль из ярости, страха, жажды деятельности и предвкушения крупного сражения.
– Вы уверены? – еще раз переспросил он адепта.
– Я не сообщаю непроверенной информации, – уже с некоторым раздражением отрезал Фонтэн. – Событийные линии говорят однозначно. Впрочем, решать вам. Мое дело – прокукарекать, а там – хоть не рассветай!
Пириэл удивленно взглянул на адепта. Эдемит гордился своим знанием земной лингвистики, но с такой идиомой встретился впервые. Впрочем, переспрашивать он не стал: смысл высказывания Фонтэна был ему примерно ясен: бывший наблюдатель дал ему информацию, а дальше умывает руки. Но эдемит не склонен был его осуждать: от заварушки, которая скоро начнется в Нордхейме, любой здравомыслящий смертный предпочтет держаться подальше. Неплохо бы, конечно, проверить его слова, но как это сделать? Не прорываться же опять в Замок Судьбы – Лианэль в прошлый раз чуть душу Создателю не отдала. Да и нет сейчас времени ни на какие проверки. Несколько часов… Этого только-только хватит, чтобы собрать ударный отряд из эдемитов и должным образом его экипировать. Кроме того, надо связаться с посвященным Локуса. Без него в этой операции явно не обойтись. Дел безумно много… Глава Совета снова сосредоточил свой взгляд на Фонтэне.
– Еще один вопрос: как мы найдем место боя?
– Я бы посоветовал вам слушать континуум в Нордхейме. Полагаю, то, что там начнется, разгонит эхо очень далеко.
– Резонно, – кивнул Пириэл. – Ладно, благодарю за информацию. Можете быть уверены – ваши услуги будут щедро вознаграждены. А теперь извините – у меня много дел. Вы можете быть свободны. Я свяжусь с вами.
Фонтэн коротко кивнул, сотворил арку пространственного коридора и шагнул в нее. Едва арка закрылась, как Пириэл веером отправил телепатический зов посвященному Локуса. К вящему удивлению эдемита, отозвался тот далеко не сразу, да и контакт оказался весьма слабым.
– Где вы? – спросил Пириэл.
– В пещере, – коротко ответил Алистанус, не уточняя, в какой именно. Но эдемит и так понял, что его собеседник в обиталище Локуса.
– Вы мне срочно нужны! Поступила очень важная информация, требующая немедленных действий. Прошу вас прибыть ко мне как можно скорее!
По ту сторону телепатического контакта воцарилось ментальное молчание, пропитанное, однако, как определил Пириэл, изумлением и тревогой.
– Буду через десять минут, – наконец ответил Алистанус. – До встречи!
Телепатический контакт мягко, но безапелляционно прервался.
Эллезар. Звездный перевал
Только здесь, выйдя из шестого по счету пространственного коридора, с помощью которых он путал следы, Серж Фонтэн позволил себе торжествующе усмехнуться. Дело было сделано. Причем ему не пришлось ни напрягаться, ни рисковать: Судьба или какие-то иные силы почти все сделали за него. Обстоятельства сложились настолько удачно, что было даже немного подозрительно. Впрочем, паранойей Фонтэн не страдал и везение воспринимал как должное.
– «Я свяжусь с вами», – передразнил он Пириэла. – Вряд ли тебе это удастся, убийца!
От предвкушения близкой мести в груди адепта сладко заныло. Эдемит несомненно ввяжется в эту нордхеймскую мясорубку и вряд ли унесет оттуда ноги. Представив, сколь мощная катастрофа там может разразиться, Фонтэн содрогнулся. С тех пор, как на него вышел Маурезен и предложил поспособствовать крупному столкновению Сил, ему в голову не раз приходила мысль: а не слишком ли большую цену заплатит Множество Миров за то, чтобы состоялась его месть? Как сказал кто-то из древних, «правосудие должно свершиться, хотя бы и погиб мир». Фонтэн сейчас не мог поручиться за точность цитаты, но смысл ее был определенно такой… Однако, что-то внутри него не соглашалось с такой формулировкой.
Но, в конце концов, не он же спровоцировал это столкновение! Он лишь подбросил дров в уже разгоревшийся костер с тем расчетом, чтобы его враг погиб в пламени. Разве его можно за это осуждать? Все равно эта чудовищная война шла к подобному логическому завершению. Не сейчас, так позже сия грандиозная баталия непременно состоялась бы. Так почему не теперь? Возможно, после этого сражения война сразу закончится…
Людям свойственно задним числом придумывать оправдания своим дурным или жестоким поступкам и приписывать себе мотивы, о которых они на самом деле и не помышляли. Когда Серж Фонтэн связался с Маурезеном и совместно с ним задумал эту чудовищную авантюру, он был побуждаем к действию исключительно местью. Но сейчас он уже практически убедил себя в том, что желание