– А нападать с мечом в руках на безоружных людей – это по-джентльменски? Тебе повезло, что я вовремя расправился с их командиром, иначе этот воин мог запросто превратить тебя в котлету.
– Мне кажется, Лю, ты несколько преувеличиваешь.
Лю Кенг махнул рукой в ответ:
– В этом мире, похоже, не любят шутить, поэтому нам надо скорее сделать то, ради чего мы сюда пришли, и уносить ноги подобру-поздорову.
– Что я слышу? – рассмеялся Джонни Кейдж. – Неужели это говорит герой Смертельной Битвы?
Через несколько минут две фигуры, одетые в черные монашеские одеяния, удалялись от места, где произошла схватка, по дороге, ведущей к Обители Черного Ордена. Солнце пекло нещадно. Джонни Кейдж отбросил назад капюшон и сказал:
– Как им только не жарко в этих колючих балахонах?!
– Не забывай, что эти балахоны являются символом их Ордена, – ответил Лю Кенг.
– Я совсем забыл, что ты воспитывался в монастыре и, наверняка, знаешь монашеские порядки. Может быть, это поможет нам победить Черный Орден, – предположил Джонни.
– Это другой мир и другой монастырь. А в каждом монастыре, как известно, свои порядки. Мой монастырь также был Обителью монахов-воинов, но мы всегда сражались только во имя Добра и Справедливости. А эти монахи жестоки.
– Иначе говоря, со своим уставом в чужой монастырь не суйся! – рассмеялся Джонни.
– Именно, – ответил Лю Кенг. – Возможность победить Черное Братство зависит только от нашей наблюдательности.
Обитель Черного Ордена уже давно виднелась на горизонте, но дорога была извилистой и постоянно петляла, поэтому друзья приближались к замку довольно медленно.
– Посмотри, Лю, – сказал Джонни Кейдж, – видишь там, впереди, у дороги, какое-то строение? По-моему, это постоялый двор. Давай зайдем немного отдохнуть. А заодно и послушать: вдруг мы узнаем что-нибудь интересное!
– Зайти, конечно, можно, – согласился Лю Кенг, – но у нас нет с собой денег.
– А ты заметил, что у монахов их тоже не было? Может быть, членам Черного Братства деньги вовсе не нужны, и все, что им нужно, они могут получить своим мечом?
– Скорее, благодаря страху запуганных ими людей, – вздохнул Лю Кенг.
Внутри постоялого двора было многолюдно и шумно. Подавляющее большинство посетителей составляли странствующие монахи-паломники, которые стекались со всех сторон на ежегодный праздник Черного Ордена. Предположение наших друзей оказалось верным: никто из монахов не платил за то, что заказывал.
– Эй, девчонка, ну-ка принеси нам еще кувшин вина! – крикнул одноглазый монах-воин, сидевший за столом в окружении своих товарищей. Он держал на коленях массивный деревянный обитый железными кольцами посох.
Невысокая худенькая девушка с черными испуганными глазами принесла запотевший глиняный кувшин. Опустив голову, она поставила его посреди стола.
– А теперь ступай прочь! – крикнул одноглазый, – но не отходи далеко и внимательно слушай, когда мы тебя снова позовем, если не хочешь отведать на своей спине моего посоха.
За другим столом тоже закричали:
– Эй, девчонка, принеси вина и нам!
Девушка испуганно метнулась выполнять приказание.
– Смотри, какая красивая девушка, – шепнул Джонни Кейдж своему другу. – Почему же они так грубо с ней обращаются?
– Интересно, чем сейчас занимается Рита? – многозначительно спросил в ответ Лю Кенг.
– Да нет. Ты меня не так понял. Просто, как мне кажется, она – единственная из присутствующих здесь, кто может рассказать нам что-нибудь ценное о Черном Братстве.
– Почему же единственная? – удивился Лю Кенг. – Ты лучше послушай, как эти монахи наперебой хвастаются друг перед другом своими подвигами.
– И тогда я отбросил свой посох в сторону, – громовым голосом рассказывал одноглазый монах-воин, – и голыми руками схватил его за горло...
– Слышишь, – прошептал Джонни Кейдж, – он говорит, что победил врага голыми руками. Это как раз по твоей части.
– Почему это «по моей части»? – удивился Лю Кенг. – Ты, насколько я знаю, тоже не очень-то большой любитель пускать в ход оружие.
– Да, – кивнул Джонни. – Рукопашная схватка мне кажется более честным видом поединка.
Девушка, обслуживающая посетителей, наконец, подошла к Джонни и Лю и спросила:
– Что вам принести, доблестные воины?
– Спасибо, ответил Лю Кенг. – Вообще-то у нас нет денег, поэтому мы ничего не будем заказывать, а просто отдохнем и пойдем дальше.
Девушка с удивлением посмотрела на друзей.
– От членов Ордена мы не требуем денег, особенно в канун праздника богини Изидоры, поэтому вы можете заказать все, что только пожелаете.
– Тогда принесите нам жареного мяса, жареной рыбы, – деловито заговорил Джонни Кейдж, – можно жареного цыпленка и...
– И холодной воды, – перебил Джонни Лю Кенг. – А мне, пожалуйста, принесите миску вареного риса и каких-нибудь овощей.
– Будет исполнено, доблестные воины, – сказала девушка, склонив голову, и отошла.
– Ты что, Лю, стал вегетарианцем? – поинтересовался Джонни Кейдж. – Учти, нам понадобятся силы. Необходимо основательно подкрепиться именно сейчас, потому что, как мне кажется, другой возможности нам может и не представиться.
Лю Кенг отрицательно покачал головой:
– Нам понадобится, прежде всего, сила духа. Одной физической силы нам будет явно недостаточно. А когда не ешь мяса, то разум становится более ясным.
– Что-то не замечал, – с сомнением в голосе сказал Джонни Кейдж.
– Потому что не пробовал, – мягко возразил Лю Кенг, – отказ от мяса полезен не только тем, кто живет в монастыре.
– Это, наверное, смотря в каком монастыре. Посмотри-ка на тех монахов. По-моему, они едят мясо с большим аппетитом.
Лю Кенг молча пожал плечами.
В это время девушка принесла им все, что они заказывали:
– Вы совсем не похожи на монахов-воинов, – прошептала она. – Возможно, вы совсем не те, за кого себя выдаете. Если это так, то могу ли я чем-нибудь вам помочь?
– Да, мы надеемся на вашу помощь, – также шепотом ответил Лю Кенг. – От вас не потребуется ничего особенного... Вы не могли бы рассказать немного о Черном Братстве и культе богини Изидоры?
– Вообще-то сейчас у меня совершенно нет времени. Да вы, наверное, и сами это видите. Так что поговорить мы сможем только ночью, когда монахи-воины угомонятся.
– Надеюсь, этим разговором мы не подвергнем вас риску? – спросил Лю Кенг.
– В большей степени вы рискуете сами. Ведь устав Черного Ордена запрещает его членам общение с обычными женщинами. Даже простой разговор с женщиной считается для монаха-воина крайне нежелательным, поэтому хорошо, что вокруг царит такой шум и нас никто не слышит. Так что оставайтесь ночевать на нашем постоялом дворе. Я сама вас найду.
– Мы останемся, – сказал Джонни Кейдж, прожевав кусок жареного мяса, – только скажи, что нам необходимо изменить в своем облике или поведении, чтобы монахи не смогли определить в нас чужаков.
– Видите, даже воду я принесла вам в кувшине для вина. Положите своему другу на тарелку хотя бы немного мяса. Если вас будут задирать – отвечайте грубостью, и тогда вас, скорее всего, оставят в покое. А если бой будет неизбежен – примите его. Ведь эти люди уважают только силу.
– Это мы уже поняли, – сказал Джонни.
– И еще вам, пожалуй, стоит пореже откидывать капюшоны. Наверное, больше всего вас выдают глаза. Они не такие, как у монахов-воинов.
– Спасибо, учтем, – вздохнул Лю Кенг. – Вот только есть с надвинутым на глаза капюшоном не очень-то удобно.
– Ничего, Лю, к этому можно привыкнуть, – сказал Джонни Кейдж, набросив на голову капюшон. – Я очень ценю тебя как бойца, но этих доблестных монахов-воинов для нас, пожалуй, слишком много. Кстати, не забудь съесть хотя бы для виду кусок мяса. Или ты предпочтешь куриное крылышко?
Тут девушку снова позвали. Она незаметно кивнула друзьям и отошла. Казалось, после разговора с Джонни и Лю ее осанка и выражение лица приобрели какую-то уверенность. Подняв голову, она шла мимо столов, за которыми сидели монахи-воины, не обращая внимания на их равнодушные или презрительные взгляды.
– Нелегко ей здесь приходится, – заметил Джонни Кейдж, – надеюсь, здесь не каждый день такое количество посетителей.
– Я тоже надеюсь, что только в канун праздника, – ответил Лю Кенг.
В это время к ним подошел одноглазый монах-воин. Он находился в изрядном подпитии и умудрялся косить даже своим единственным глазом.
– Воины! – воскликнул он. – Вы все время держитесь как бы в стороне от нашего веселья, поэтому я решил выпить с вами за богиню Изидору и за здоровье магистра нашего Ордена лорда Крейдена. – Да пошлет ему богиня долгих лет жизни!
– Мы благодарим вас, доблестный воин, – вежливо ответил Лю Кенг. – Но мы достаточно выпили, и для того, чтобы предстать в достойном виде перед богиней и магистром завтра, во время праздника, мы вынуждены отказаться от вашего приглашения. К тому же сегодня слишком жарко, чтобы пить много вина.
– Так значит, вы не хотите пить со мной? – с угрозой в голосе спросил одноглазый.
– Ни с вами, ни с кем-нибудь другим, – учтиво ответил Джонни Кейдж. – По-моему, мой друг вам понятно объяснил.
– А может, вы не хотите пить за богиню Изидору и за здоровье лорда Крейдена?
В ответ Джонни и Лю промолчали.
– В любом случае вы достойны хорошей взбучки! – крикнул одноглазый и замахнулся посохом с явным намерением опустить его на голову Лю Кенга.
Лю отреагировал мгновенно. Он вскочил с места и отпрыгнул в сторону, и как только посох разнес в щепки стул, на котором он только что сидел, сокрушительным даром правого локтя в висок отправил противника в глубокий нокаут.
Монахи-воины, сидевшие за одним столом с одноглазым, поднялись со своих мест. К ним присоединись и монахи, сидевшие за другими столами. Примерно человек тридцать окружили Лю и Джонни сплошным кольцом, которое угрожающе сужалось.
Друзья заняли оборону, тесно прижавшись спинами друг к другу. Лю поставил блок, отразив удар наиболее ретивого из монахов. После этого он ударил нападающего пяткой в подбородок, отчего тот, как мешок, рухнул на земляной пол, неестественно вывернув голову.