— Что ж ты замолчал, любезный? — Ромиль невозмутимо потягивал пиво. — Живот прихватило?
— Я тебе сейчас все про свой живот расскажу! Стойте-ка пока, парни. — Джемо удержал возле себя двух полупьяных хуланов, выскочивших из трактира с увесистыми кружками в руках.
Новые действующие лица между тем пошли быстрее, явно намереваясь миновать «Вельшейского странника» как можно незаметнее. При этом все четверо странным образом шагали в ногу, и Джемо скорчил враждебную гримасу.
— Стража, что ли? Скажите Чивохе, что много странных типов этой ночью вокруг бродит.
— Где же много? — икнул один из хуланов. — Вон да вон, только и всего! Эй, проваливайте в Ад, топота чегишайская!
— Да тише, вдруг это облава? — зашептал ему в ухо Джемо, заталкивая в трактир. — Так всегда начинается: часть рядом крутится, часть со стороны леса зайдет… До князя как до утра далеко, вот они и вытворяют тут что хотят. Скажи Чивохе. — Сам вышибала в порыве дружеского рвения вышел на дорогу. — Эй, любезные, а нельзя ли поинтересоваться… Ого, да это же «самый черный грач» собственной персоной! Господин Эшуд Методе, а рядом Хромой Леппе! Это что же, ваша сраная полиция теперь имеет право и по княжеским землям бродить, да еще переодевшись?!
— Что б ты сдох, Джемо! — посоветовал вышибале Леппе. — Отстань, не видишь — мимо идем.
— Так мимо, что даже запыхались! Неужели пивка не желаете, как те двое ваших дружков, что под деревом спрятались? Я налью! Особенно вот вам!
Джемо вытянул длинный грязный палец по направлению к Шели и Вику, имен которых не знал, но прекрасно помнил по дневной ссоре.
— Будь я полицейским, — спокойно сказал Шели, — я бы тебя арестовал. Но за стенами я не полицейский, даже если бы был в форме. Поэтому я просто скажу тебе: до свидания, Джемо! И пойду дальше.
Именно это Грамми и сделал, увлекая за собой раскрасневшегося Вика. Следом шагнул Хромой, а Нетоле даже хлопнул вышибалу по плечу:
— До встречи, дружище!
Несколько удивленный, Джемо переводил глаза с переодетых «грачей» на пустую дорогу, ожидая увидеть там подкрепление. Но подкрепление пришло к нему: из трактира вышел Чивоха Пуговка, а за ним повалили хуланы, вооруженные чем попало.
— Кто смеет устраивать на меня облавы, когда я на княжеской земле?! — заорал Чивоха. — Это нападение, а защита не грех!
— Защита не грех! — Хуланы, не разбираясь далее в происходящем, кинулись к «грачам».
Без остановки и весьма быстро прошагав порядочное расстояние с правого берега через мост Трех Дев, полицейские изрядно устали и сейчас не убежали бы даже от пьяных. Кроме того, мысль о бегстве даже в голову не пришла Палассе, который тут же выхватил саблю и не оглядываясь пошел навстречу врагам.
— И почему Вик всегда так уверен, что мы будем рядом? — Шели тоже обнажил оружие. — Так и хочется однажды устроить ему сюрприз. Эй, голодранцы! Вы совершили малый грех, а теперь напрашиваетесь на большой! Кому тут руки поотрубать?!
Нетоле и хрипящий от злости Леппе встали рядом. Их быстро окружили, и сабли уже позвякивали то о бок железной кружки, то о кривой никейский кинжал, уже вскрикнул от боли кто-то из хуланов, как все перекрыл рычащий бас:
— Чивоха, стой! Это же тот говноклюй, что приходил ко мне вечером!
— Черный? — Чивоха протолкался между сподвижниками. — Точно. Так ты ко мне пришел, парень? Галашше что-нибудь нужно?
— Нет, то есть… — Эшуд посмотрел на Леппе, но тот тоже пока ничего не придумал.
— Не успели еще его подрезать? — рядом с Чивохой появился его побратим, низенький да толстенький Кроха Ляссен, обладатель баса. — Вот как бывает: сидим, отмечаем твое спасение, а неплохого человека чуть не изуродовали. Но ты уж прости, «грач», сам понимаешь — мы люди грешные, да не пропащие, никто бы тебя не убил.
— Конечно, я понимаю!
Эшуд широко улыбнулся, блеснув в темноте крупными зубами. На самом деле ему и в голову не приходило, что встреча у трактира может кончиться чем-то кроме порезов да, что очень возможно, переломанных костей. Не приходило до тех пор, пока он не увидел Чивоху Пуговку, про душу которого точно знал: она на пути в Ад. Стоя рядом с убийцей, приходилось переминаться с ноги на ногу, очень уж дрожали колени.
— Так чего хочет усач Галашше? — Чивоха шагнул прямо к Эшуду, заставив Вика отвести острие сабли, обнял за шею. — Честно говоря… — прошептал он «грачу» в самое ухо, — честно говоря, сегодня я ничего не смогу, ребята напились. Праздник, и вообще… Но завтра сделаю что нужно, счет есть счет. Кстати, когда повесят Фичу и этого другого ублюдка?
— Завтра же, наверное, и повесят, — предположил Эшуд, морщась от чесночного запаха. — А сейчас мы просто идем по личному делу. Господни Галашше сказал, что раз этот трактир под покровительством Чивохи Пуговки, то нам и ночью ничто не угрожает.
— Мы в отпуске! — вставил слово и Леппе. — Пока идем в Грохен.
— Грохен — это то еще местечко! — почему-то обрадовался Чивоха. — Если уж отдыхать, то именно там! Но это если у вас имеются деньжата, а если нет — лучше не связывайтесь с тамошними вышибалами. Мне кажется, они все душегубы… Но Святым Отцам виднее. Что ж, тогда отойдите все от моих друзей! Пошли, ребята, выпьем.
Леппе решительно отказался, начались препирательства. Теперь оружие пришлось убрать, л от этого противостоять обнимающей, хлопающей по плечу, подталкивающей к трактиру толпе хуланов стало гораздо труднее. Эшуд пытался что-то втолковать Чивохе, но тот лишь улыбался, а Шели и вовсе молчал, потому что кто-то шепнул ему, что на втором этаже, в комнатке, есть одна дама, не знающая, что делать со своей течкой.
Джемо, озадаченно почесывая затылок, отошел в сторону. «Грачей» он ненавидел, сколько себя помнил, и был уверен, что хуланы это его чувство полностью разделяют. Что-то менялось в Иштемшире… Вдруг он круто развернулся, щурясь в темноту под деревом:
— Постойте-ка! А те двое — с вами?!
— Какие еще двое? — У столика покачивался Кроха Ляссен, справляя малую нужду.
— Тут были двое, вроде как под грохенцев работали…Ушли?! А кружки не украли?
— Здесь твои кружки. — Ляссен закончил дело, вышел, застегиваясь, на свет. — Да, кто-то вроде шуршал вон там, в кустах… Удрали.
Джемо сделал несколько шагов в направлении зарослей, покачал в руке дубинку и удрученно сплюнул:
— Если удрали, значит, они не с ними. Значит, надо было им морды разбить!
— Джемо, ты опять пьян? — из окна второго этажа высунулся Лашш, хозяин заведения. — Иди на кухню, девчонки не могут сами вертел поднять.
Вышибала снова сплюнул и вошел в трактир. «Грачи» все еще упирались, и хуланы, уставшие праздновать, постепенно ослабили напор. Один за другим они возвращались к столам, наконец и Чивоха, предложив напоследок «хотя бы по стаканчику», сдался.
— Да, неплохое начало, прокляни их Ад! — вздохнул Палассе. — Я уже думал, конец нам. Вот что значит за стены ночью выйти — тут же целый взвод пропадет, будто и не было!
— А может, и правда по стаканчику? — робко предложил Шели Грамми. — Для успокоения и роздыха, с утра на ногах.
— Трактиров полно, в следующем и отдохнем. — Леппе первым пошел дальше по дороге. — С хуланами пить — душу губить, каждый знает. Пошли, а то опять прибегут. Но знаешь, Эшуд, я удивлен, что Галашше взялся водить дружбу с этими мерзавцами.
— Старый знает, что делает, — успокоил его Нетоле, догоняя. — Вот успокоится все в городе, и вздернем этого Чивоху как миленького.
14
Прошагать пришлось не меньше трех мешей, и Вик уже предложил провести остаток ночи на лугу, когда наконец показался огонек трактира.
— Как он, кстати, называется? — спросил Леппе, из последних сил хромая вперед.
Никто не ответил. Были среди четырех сотен «грачей» и такие, что бывали в Грохене, даже в Соше, а недавно уволившийся лейтенант молодым плавал за море, но все «сироты» с самого рождения не покидали Иштемшира, если, конечно, не считать вылазок к Шеймскому озеру возле того же «Вельшейского странника». Городская знать покупала у князя земли, отдыхала в своих загородных владениях от суеты, но обычному полицейскому такое не по карману, да и не нужно. Именно поэтому возможность путешествия за казенный счет так воодушевила «грачей», но теперь, когда ноги едва шевелились, а уверенности в своих силах после встречи с хуланами поубавилось, энтузиазм угас. Большая уже закатилась, на небе кроме редких звезд остался лишь тусклый диск Медовой.
— Представьте, что сейчас на нас выскочит из кустов атори, — зловещим голосом прошептал Шели. — Говорят, они отлично видят в темноте… Четверо измотанных «грачей», какая удачная встреча!
— Я даже саблю не достану… — вздохнул Палассе.
— Отставить глупый треп! — потребовал Хромой. — Значит, так далеко по дороге никто из нас не заходил, если названия не знаем. Что ж, поздравляю с первым разом.
Трактир, до которого они добрались-таки через час, носил гордое имя «Ураган». Возможно, это была напоминание о некогда настигшем заведение стихийном бедствии — совершенно излишнее, поскольку с починкой не спешили. Некрашеные стены, криво висящие ставни, тропинка к дверям вилась между зарослей бурьяна.
— Гадость какая! — вздохнул Шели, перечитывая покосившуюся вывеску между двух фонарей. — А я думал, на этой дороге богато живут.
— Будь я богат, ни за что бы не стал жить тут, в глухомани, — пробормотал Вик.
Между тем Хромой доковылял до двери и с некоторой опаской ударил в нее молотком — не сломать бы. Внутри тут же послышалось шарканье, приглушенное ворчанье, и из окна выглянул человек в ночной рубахе.
— Доброго пути, славные путники! — прошамкал человек беззубым ртом, разглядывая «грачей». — Кто такие будете?
— А вам что за дело, уважаемый господин? — спросил в ответ Леппе. — Держите трактир, так открывайте, получите золотой.
— Разные люди по дороге шатаются, особенно ночью… — Хозяин не сдвинулся с места. — А я совсем один. Вы куда шагаете, в Иштемшир или в Грохен?