— И мы уйдем. Пошли во Дворец, Манен, принимать командование. С этой минуты город, считай, наш.
29
Эшуд специально сделал крюк, чтобы пройти подальше от «Горного снега», где договорился встретиться с Леппе. За друга он не беспокоился — сам должен сообразить, как выкрутиться. Что-то страшное происходило со всем Ноосатом, от Иштемшира до Никеи, а ключ к происходящему находился в Ларране, с ним и необходимо было разобраться в первую очередь.
Без приключений добравшись до южной оконечности этого странного открытого города, Нетоле отошел чуть в сторону от дороги, уселся на кочан капусты, закутался в плащ, надвинул на глаза шляпу и сделался практически невидим. Очень хотелось курить, но Эшуд решил не привлекать к себе внимания ничем, даже запахом.
Очень скоро он порадовался своей предусмотрительности — мимо него прошел целый отряд, несколько десятков вооруженных людей, а может быть, и демонов. Они свернули с дороги, не дойдя до «грача» нескольких десятков шагов, и прямо по грядкам ушли прочь, огибая город. Нетоле не знал, что через десять минут они доберутся до подземного хода, вырытою под северной частью Грохена еще в ту пору, когда появление в городе новых людей вызывало лишние разговоры. Да если бы Эшуд и знал цель отряда, то все равно бы ничего не смог поделать — обогнать атори, отправлявшихся к Иштемширу, не в силах даже самый быстроногий носильщик.
Спустя примерно час появились наконец и подданные ларранского князя. Вынужденные все равно идти ночью, они не спешили, чтобы хоть часть пути, самую опасную проделать уже при солнечном свете. Медленно катились тачки, наполненные вином и провизией, на основании чего Эшуд сделал вывод, что крестьяне действительно покинули своего владыку. И где только он берет деньги, чтобы жить на покупном продовольствии?
Тихо выйдя на дорогу, «грач» так неожиданно оказался рядом, что испуганные ларранцы навели на него арбаты.
— Это я, я! — Эшуд поднял руки, демонстрируя дружелюбные намерения. — Друг Фулетте!
— Кто?! — изумился сержант, который плелся в хвосте маленького каравана, но признал Эшуда и даже обрадовался. — Бросил своего нудного приятеля? Правильно, посмотри лучше, как живут настоящие воины, те, у кого, представь, руки каждый день по локоть в крови, а Небо их все равно любит!
Маленький отряд включал в себя около двух десятков княжеских слуг, одновременно и домочадцев, и дружинников. Все они были вооружены, почти у каждого имелся арбалет. Фулетте тоже помахивал этим запрещенным для всех, кроме несущих службу, оружием.
— Грохенские дружинники не могли вас задержать в городе за такие штуки?
— Нет, они же все понимают, отмахнулся сержант. — Без арбалетов нам никак. Голова болит, ты не прихватил кувшинчик? Напрасно… Эти, с телегами, нам ничего не дадут, их хозяин большой скупердяй. Но уж в Ордене, представь, я тебя напою немедленно.
— Так в Ларране все в порядке с хозяйством? Небесники не покупают провизию в Грохене?
— Докупают, — уточнил Фулетте. — Крестьяне кое-какие все же есть, и земли у них достаточно. Только это земля Ордена, а своих князь защитить не может. Откуда у него силенки?
— Неужели нельзя было и князю помочь?
— Помогали, помогали, а потом перестали. Он стал косо смотреть на нас, мерзавец. Все говорил, что его люди видят проходящих атори, что их выводят из Вессена сотнями… — Сержант говорил вполголоса, чтобы его не слышали ларранцы. — А куда же они тогда деваются, интересно? Грохенцы что-то не жалуются. А потом этот князек взял да и написал на нас жалобу Святым Отцам, сам отвез. Магистру пришлось оправдываться, а когда он вернулся, то сказал: всё. Вашшас зарвался, конец дружбе.
— Ты говорил, что дорога неспокойна, — вспомнил Эшуд. — Может быть, не так уж и не прав князь?
— Князь, представь, идиот. На дорогах можно напороться на атори, двух или трех, может даже, крупнее попадется банда. Но чтобы сотни?! Куда же они деваются, хотел бы я знать. Князь Вашшас, видите ли, не знает. А кто знает? Вот придем, сам спроси у этого князя без княжества, он тебе долго голову будет морочить.
«С удовольствием, — подумал иштемширец. Хоть один порядочный человек».
Фулетте еще болтал некоторое время, но постепенно путешествие сморило сержанта. Луны сменяли друг друга, по сторонам тянулись однообразные поля. Памятуя о том, как просто на таком поле спрятаться, Эшуд старательно поглядывал по сторонам и принюхивался. Один раз ему действительно показалось, что он почувствовал запах дыма, но сказать об этом более опытным спутникам Нетоле постеснялся.
В молчании караван двигался на юг по прямой как стрела дороге. Дважды сменились люди у тележек, передавая из рук в руки арбалеты. Эшуд почувствовал, что начинает понемногу уставать, а уж сержант Фулетте, столь усердно праздновавший свое возвращение в Ларран, едва волочил ноги. Ордынец не жаловался, только стал чаще оглядываться по сторонам, щуря глаза в темноту.
— Мы что-то ищем?
— На полпути есть удобный для привала луг, — пояснил Фулетте. — Он удобен тем, что с трех сторон окружен болотом. Самым настоящим. Ты когда-нибудь видел болото, уважаемый говноклюй?
— Я не на службе, можешь звать меня просто Эшуд. Нет, не видел болот. Говорят, там люди могут запросто погибнуть?
— Более чем уверен, — кивнул сержант. — Хотя, конечно, не проверял. Это Чаймарское болото, слышал?
— Нет. Знаешь, мы в Иштемшире не очень-то болтаем про Ларран.
— Ну конечно, понимаю. Мы зато болтаем, да кто нас слушает? Впрочем, в болоте нет ничего интересного. Оно, кстати, приносит огромную пользу: прикрывает Вессен с севера. И атори, представь, в болото не лезут, даже когда мы их к нему прижимаем. Уважаю болото.
— Жаль, что я его не увижу. Темно.
Увидишь, «грач». На него прекрасный вид из крепости, оно тянется отсюда до Ларрана и дальше. Ночью слышно, как там пузыри с горючим газом лопаются. Жутко по первости! Но потом привыкаешь. Болото наш союзник. Вот только гнилью с него несет.
Ларранцы тоже торопились сделать припал, все время поглядывали налево, переговаривались. Наконец старший показал вперед:
— Вижу! Вот, где кусты кончаются! Веселей, ребята, сейчас отдохнете от тележек.
Скоро они действительно свернули на луг, и сразу Эшуд почувствовал под ногами что-то твердое, не похожее на мягкую траву. Нагнулся, провел рукой — кострище. Рядом валялись кости, еще какие-то объедки.
— Что это? — удивился Фулетте. — Мы у дороги не встаем. Эй, княжцы-пьяницы! Тут кто-то стоял днем!
— Вот еще кострище… — раздалось ворчание из темноты. — И еще… Новобранцы ваши прошли! Изгадили весь луг, сволочи!
— Идем, — позвал Эшуда сержант. — Там, ближе к болоту, пристроимся, спокойнее будет. На дороге мы сo всех сторон открыты, а здесь болото помогает, хоть со спины не нападут. Вздремнем до рассвета, а потом уж Дальше.
Ларранцы, переругиваясь, тащили тележки по траве. То и дело попадались кострища, создавалось впечатление, что они усеивают весь луг. Эшуд заметил, как что-то блеснуло под ногами, поднял.
— Смотри, какая железка.
— Что тут? — Фулетте посветил себе альгарой, и Нетоле удивился, что у сержанта настолько озабоченное лицо. — Наконечник для стрелы. Охотники в самострелы такие заряжают — с длинным древком, чтобы в шкуре застряла и зверь не смог далеко убежать. Странно.
— Что странно? Может быть, у кого-то из ваших в кармане завалялось.
— Странно, что новобранцы здесь останавливались. Понимаешь, «грач», у нас в Ордене порядки жесткие, иначе нельзя — маменькины сынки нам не нужны. Поэтому молодые должны были сегодня весь день маршировать без отдыха. Вот если бы сержанты отстали, я бы понял, но здесь стоял целый полк. Если не больше…
— Воняет, — заметил Эшуд, морща свой чувствительный нос. — Болото?
— Болото, — согласился ордынец, рассматривая подобранную кость. — Овца. Они что, по дороге налет на ферму устроили? Откуда мясо?
Ларранцы уже разводили огонь, еще по дороге успев набрать немного сухого хвороста. В отблесках стало видно по меньшей мере десяток кострищ. Эшуд подобрал еще одну находку — обломок ножа. Пока он его рассматривал, несколько человек, ушедших в сторону за топливом на остаток ночи, вдруг принялись громко звать товарищей.
— Садись! — Фулетте принял у одного из ушедших на зов длинную ложку и уселся к костру мешать варево. — Скоро попробуешь настоящего ларранского супчика. Веришь или нет, а в него добавляют сушеного змеиного мяса. Страшно?
— Очень, — вздохнул Эшуд, опускаясь рядом. — Но воняет страшнее, не думал, что от болот такая вонь.
— Газы поднимаются из Ада, так учат Отцы.
— А что там нашли наши приятели?
В полусотне росов мелькали огни, о чем-то спорили арранцы.
— Вернутся — расскажут, философски вздохнул Фулетте. — Оставайся в Ордене, а? Жизнь хороша и опасна. Раз в год будет твоя очередь ехать за новобранцами. Дом встреч, угощение на Морской стене у гвардейцев, потом снова Дом встреч. Весело.
— Не знаю, насколько это весело, приятель. Я только теперь задумался, как же много людей к вам уходит, а ведь никто не возвращается.
— Я же говорил: змеи, пауки, болезни. От атори мало кто гибнет, то есть не то чтобы очень мало, а… В общем, всякой беды хватает. Знаешь, у меня есть амулет. И представь, он мне часто помогал.
— Святым Отцам расскажи, — усмехнулся Эшуд, стараясь дышать через плащ. Как в такой вони можно есть, он просто не понимал.
— Святые Отцы не одобрят, — рассмеялся ордынец. — Они вообще нас побаиваются, от нас кровью — несет. Но тебе покажу. Представь, это кусочек кожи атори.
Фулетте снял с шеи шнурок и вытянул из-за пазухи небольшой сверток. Под тряпицей оказался маленький пергамент с рисунком.
— Смотри. Она… вернее, демон был в женском обличье. Все, как ты знаешь, выходят из Вессена голые, некоторые, кстати, там и дохнут змеиные укусы и на демонов действуют. Так вот она вышла прямо на нашу цепь. Мы прикончили уже нескольких тварей, прочесали свой участок, собирались уходить. А она сама вышла! Зовет нас, рукой машет. Я был еще молодой, не знал, что надо сразу стрелять. А ребята, представь, тянут время, посмеиваются. Атори идет прямо на меня, и я вижу, что у нее на теле есть рисунки. Вот этот с груди. Она подошла, встала напротив, голая, и давай что-то говорить. В Иштемшире все думают, что атори не разговаривают, но это вранье, она болтала, как перед течкой. Я, конечно, держал перед собой арбалет, и вот она протягивает руку и отводит его в сторону! Медленно так, а я стою и ничего не делаю, будто затмение нашло. И тут Борз Длиннорукий, он с севера был, как влепил ей в затылок с тридцати шаго