досрочно прощаться с коллегами… Ну за малым исключением. К тому-же столько из запланированного он не успел сделать!
Первой молча подплыла Алекса, крепко обняла Анатолия, затем Петра. Следом — Пол.
— Удачи, — пожелал он и дружески похлопал обоих русских по плечу. Рич ограничился тем, что с места помахал рукой. Алекса немного прикусила губу, в ее карих глазах мелькнуло странное выражение:
— Прощайте ребята, удачи! И до встречи на Земле!
Неожиданно она оттолкнулась от стенки. Подплыв к Анатолию, легонько поцеловала его в губы и тут же отплыла назад, смущенно закрыла лицо руками. Ошеломленный неожиданным проявлением чувств девушки, Анатолий несколько мгновений в прострации смотрел ей в лицо. Затем кивнул чему-то понятному только ему, помахал на прощание рукой, развернулся и первым нырнул в транспортный корабль. Обернувшись, успел увидеть вытянувшееся лицо Рича, и ухмыляющееся — Пола. Заплывший следом Петр, искоса глянул на него, но промолчал, затем захлопнул и закрыл изнутри переходной люк. Все, они оставались наедине с тесной спускаемой капсулой. Анатолий ухватился за скобу рядом с люком. Его губы еще помнили торопливый поцелуй девушки. Что это, неужели влюбилась? Он давно примечал, что Алекса как-то неровно дышит в его сторону, хотя сам не давал к тому повода. Все-таки дома его ждала жена и сын Никитка и, он не собирался им изменять. Анатолий виновато усмехнулся, оттолкнувшись, влетел в спускаемый аппарат, и сосредоточился на мысли о предстоящем спуске с орбиты.
Теперь возможны два варианта: они благополучно достигнут поверхности Земли, или спускаемый аппарат не выдержит перегрузок, и люди опустятся на поверхность в виде смеси хорошо прожаренного фарша и полусгоревшего металла. По статистике наиболее опасные этапы космического путешествия это взлет корабля и спуск с орбиты. Первая посадка, это уникальный опыт, какого у Анатолия еще не было. Он немного схож со спуском по американской горке, только расположенной высоко на орбите Земли. Еще раз проверив спускаемую капсулу на герметичность, космонавты, по очереди помогая друг другу, неторопливо одели скафандры. Космонавты устроились в креслах, щелкнули, застегиваясь, предохранительные ремни. Внутри Анатолия появился холод, словно там, где-то глубоко возник ледяной комок и принялся медленно увеличиваться. Он глянул на коллегу, тот выглядел спокойным, словно танк. А я что, хуже, подумал Анатолий и изо всех сил сжал руки в кулаки. Соберись! Помогла и привычная, многократно оттренированная работа по подготовке к расстыковке с комплексом. Рост ледяного кома остановился, но внутренний холод так и остался. Мысли о предстоящем спуске отодвинулись на задний план…
Вчера утром ЦУП передал приказание на следующий день, не дожидаясь прибытия очередной смены МКС спускаться на Землю. Но диспетчер не удосужился объяснить мотивы непонятного решения. Весь вечер космонавты гадали, с чем это связано? Внеплановые спуски в истории русской космонавтики можно пересчитать по пальцам, и применяли их только в экстренных случаях, не терпящих отлагательства. После бурного обсуждения они решили, что это как-то связано с появлением пришельцев.
По случаю отбытия коллег американцы отменили глупый бойкот. В соответствии с традициями космонавтов, Анатолий с Петром устроили отвальную. Вечером коллеги — американцы пожаловали на совместный ужин. Угощались лучшими блюдами из оставшихся рационов обоих экипажей. В конце, гвоздь сезона, распитие нелегально провезенного русскими в космос спиртного! Пять медицинских шприцов наполненных красной Хванчкарой — любим вином Сталина. Вместо игл на них надели пластиковые соломинки для коктейлей. Чокнулись шприцами, как стаканами, небо ощутило пахнущее янтарным виноградом и соленым морем содержимое. Сидели недолго, завтра русским предстоял тяжелый день и вскоре космонавты разошлись отдыхать по национальным секторам…
— Как слышно, — раздался в наушниках слегка простуженный голос диспетчера ЦУП.
— Слышу хорошо! Готов к спуску! — тут-же отреагировал Петр.
— Удачи!
Петр кивнул в знак разрешения, Анатолий протянул руку и нажал на кнопку. Крюки, удерживающие спускаемый аппарат в состыкованном со станцией состоянии, глухо щелкнув, открылись. Легкий толчок. В ближайшем к Анатолию иллюминаторе показалась неторопливо отдаляющаяся громадина станции. Все, они отошли от МКС. Анатолий тихонько присвистнул. На фоне чернильного космоса, заполного мириадами ослепительно ярких, разноцветных искорок звезд, станция, походила на диковинный детский конструктор, неумело слепленный, да так и забытый ребенком в песочнице. Выше и правее ее, застыл ослепительно-яркий круг солнца. Лучи сверкают на вытянутых трубах жилых и служебных модулей и оперяющих станцию с двух сторон крыльях солнечных батарей. Несколько минут Анатолий неотрывно смотрел в иллюминатор с мечтательным выражением лица, затем аппарат ушел в тень Земли, и МКС пропала из виду. Он откинулся поудобнее и, повернул голову. Петр, развалившись в кресле, закрыл глаза, отдыхая перед спуском, ему все предстоящее не в диковинку. Везет, не волнуется, подумал Анатолий. А в противоположном иллюминаторе сверкала морем разноцветных огней многокилометровая туша корабля пришельцев, теперь не опасных соседей, а союзников его Родины. Интересно, подумал Анатолий, а увижу ли я когда-нибудь вживую инопланетян? И еще, не поведу ли я однажды подобный корабль к иным звездам. От этой мысли ему стало немного стыдно и, он почувствовал себя каким-то Маниловым. Анатолий нахмурился и вновь сосредоточился на спуске. Теперь осталось ждать расчетной точки схода с орбиты, подумал он.
Все, пора работать! Время от времени сверяясь с секундомером и, изредка перебрасываясь парой дежурных фраз, космонавты проверили последовательность срабатывания устройств. Автоматика самостоятельно приступила к важнейшему для успешного спуска делу — к ориентации аппарата в пространстве относительно Земли. Пока все шло штатно, оставалось ждать самого ответственного момента — включения и отработки двигателя. Мгновения тянулись тягучим киселем, на душе скребли кошки. Скорей бы спуск, взмолился про себя Анатолий, привычная работа поможет отвлечься, станет легче. Нет таких, людей, кто не испытывает страх и неуверенность, а храбрец отличается от труса только тем, что способен контролировать чувства. В надежности техники он не сомневался, но космос до сих пор преподносил сюрпризы. И не все из них безопасны.
Наконец диким зверем взревел двигатель, ускорение жестко вмяло в кресло, а предохранительные ремни до боли впились в тело. Петр повернулся, ободряюще подмигнул. Для него это третья экспедиция в космос, опыт есть и ему намного проще. Двигатель отработал расчетное время, оглушительный рев двигателей стих. Теперь уже точно. Аппарат сходит с орбиты и медленно, но неумолимо устремляется к Земле. Солнце, ослепительно-яркое, ворвалось в иллюминатор, мгновенно затемнившийся, успев на миг ярко осветить тесную кабину. В спускаемом аппарате наступила хрупкая тишина, а в иллюминаторе появился краешек укутанной белоснежными облаками ночного диска планеты.
Несколько минут аппарат плавно летел вниз, царила привычная невесомость. Анатолий, решительно нахмурился и повернулся к иллюминатору. Это его первый, но как он надеялся не последний спуск с орбиты, и Анатолий хотел не пропустить не одного мига возвращения на Землю.
Высота сто километров. Атмосферы еще нет, так, жалкая пара молекул на кубический метр пространства. Но это лишь начало. Через несколько минут аппарат вошел в более плотные слои атмосферы, его начало беспорядочно трясти и раскачивать, словно неведомые духи атмосферы задались целью хорошенько, до состояния равномерной массы, взболтать содержимое спускаемого аппарата. Но тщетно, хорошо тренированному вестибулярному аппарату космонавтов все нипочем! Бах! — раздался треск штатно отработавших пиросредств, мимо иллюминатора пролетели, сгорая на ходу, остатки экранно-вакуумной теплоизоляции, вслед за ними — цепочки огненных шаров величиной с кулак — это горела внешняя оболочка спускаемого аппарата. Вес понемногу возвращался. Дышать стало труднее, даже язык налился тяжестью — перегрузка на спуске переносится гораздо тяжелее, чем на тренировках. Капсула вошла в плотные слои атмосферы, понял Анатолий и скосил настороженный взгляд на термометр. Ого! Температура внешней брони зашкаливает, наверное, давно уже светиться от трения о ставший каменно-твердым воздух! Он перевел взгляд на иллюминатор, жаропрочное стекло покрылось желтоватым налетом. А снаружи море розового пламени, словно там все силы ада тренируются в устройстве Рагнарека. Ледяной комок внутри вновь стал расти. Неожиданно Анатолий почувствовал прикосновение к плечу. Когда он повернул голову, Петр ободряюще подмигнул ему и поднял большой палец вверх! Дескать все Ок! Анатолий на мгновение благодарно прикрыл глаза и отвернулся к иллюминатору.
Рагнарёк, или Рагнарок (нем. Ragnarök), в германо-скандинавской мифологии — гибель богов (судьба богов) и всего мира, следующая за последней битвой между богами и хтоническими чудовищами.
По мере погружения в атмосферу, температура за бортом росла, цвет бушующей вокруг аппарата плазмы, вначале стал пурпурным, затем потихоньку изменился на багровый. Для наблюдателя снаружи, мчащийся к планете спускаемый аппарат выглядел очередным раскаленным метеором, оставляющим в атмосфере огненный шлейф.
Сейчас должен сработать пиропатрон с основным парашютом, отстраненно, будто все происходит не с ним, подумал Анатолий. Если он не раскроется, до земли долетят только хорошо прожаренные остатки космонавтов. Сверху послышалось громоподобное — БУММ! Анатолий почувствовал, словно кто-то очень большой схватил спускаемый аппарат за ниточки — стропы парашютов и пытается остановить его падение на Землю. Несколько мгновений, перегрузки и свечение раскаленного до состояния плазмы атмосферы исчезли, а за бортом послышался шум рвущегося воздуха. Спускаемая капсула затормозилась настолько, что движется со скоростью меньшей, чем звуковая. На мгновение Анатолий инстинктивно поднял встревоженный взгляд вверх и облегченно вздохнул, губы его раздвинулись в счастливой улыбке. Слава богу, парашют сработал штатно. Холод внутри медленно растаял. Все скоро они будут на Земле.