— Ты хочешь загнать меня в меховую могилу, проказник… — Королева щелкнула его по носу и пошла к выходу из тронного зала, посчитав, что уделила своему любимцу достаточно внимания. На сегодня…
Тронный зал и ее опочивальня были единственными покоями во всём замке, которые еще не были переполнены людьми. В замке было уже втрое больше народу, чем он, казалось, мог вместить. В кельях, рассчитанных на одного человека, ютились целые семьи, а в просторных трапезных и галереях все полы были застланы шкурами и сплошь завалены спящими. Люди, даже те, кто не был обязан дежурить на стенах, предпочитали спать днем — ночью было страшнее, тем более сейчас, во время странного затишья, которое настало неожиданно и могло так же неожиданно кончиться.
У выхода из зала ее встретили Халл Веллет, благородный эллор, которого Элл Гордог, Хранитель Ворот, оставил вместо себя, отправившись за помощью в южные Холмы, и еще этот странный Служитель с варварским именем Нау, который пришел на зов Гордога и уже, по его собственным словам, спас от гибели защитников Прибрежного замка. Элис мельком подумала, что после нашествия надо будет посмотреть, вправду ли он разрушен, а уж потом мы решим, так ли уж была неоценима помощь пришельцев. Это Элл Гордог настоял на том, что необходимо обратиться за подмогой к потомкам проклятых родов, и даже потребовал, чтобы она сняла проклятье, наложенное на них Сиятельной Пальмерой. А теперь этот Служитель хочет еще и какого-то обряда, без которого проклятие так и остается проклятием… Но с этим не стоит торопиться… Главное — пережить зиму, а там видно будет.
— Сиятельная Элис, будет ли позволено нам, вашим скромным слугам, сопровождать вас во время осмотра укреплений? — спросил Веллет, кланяясь по всем правилам придворного этикета. А странный Служитель, стоявший чуть позади со своими оттопыренными губами и бешеными глазами, едва ей кивнул и как-то кисло улыбнулся.
— Я надеюсь, эти нелюди не начнут штурма в ближайшее время? — спросила его королева, чтобы поддержать разговор.
— О, моя королева! Пока они дойдут до стен, вы не раз успеете укрыться в безопасном месте, — успокоил ее Халл. — Нам нечего опасаться… Враг могуч, но и у нас достаточно сил, чтобы выстоять, пока весна не изгонит его из вашей страны.
Он взял ее под руку, и они неторопливо двинулись вперед по длинной галерее, ведущей из королевских палат через крытый акведук прямо на стены. В самом начале осады Веллет предлагал разобрать его в целях безопасности, но Элис заявила, что это может пагубно сказаться на боевом духе защитников замка. Придворный летописец, глядя на их спины, обмакнул перо в чернильницу и сделал в толстом фолианте очередную запись: «9-го дня месяца Студня сразу по полудне Сиятельная Элис, королева Пальмеры, отправилась в сопровождении военачальников и свиты осматривать укрепления Скального замка. Третий день затишья».
Несмотря на то, что штурм прекратился, со стен никто не уходил. Седые воины, пережившие прошлое нашествие, кланялись своей королеве, но их было немного. Больше было мальчишек, которые годились только на то, чтобы швырять вниз раскаленные камни и поливать врагов кипящей смолой. Правда, по словам Веллета, чем дальше, тем лучше это у них получалось, но всё равно на мгновение королеве стало страшно. К тому же в этот момент, проходя мимо узкой бойницы, она увидела меченосцев. До них было четыре сотни локтей, они стояли неподвижно частоколом в сотни рядов, и именно их неподвижность показалась королеве ужаснее всего.
— Веллет! — почти вскрикнула она. — Сколько их там?
— Пока они стоят, мы посчитали почти точно — двенадцать с половиной тысяч, но это еще не всё. Взгляните. — Он жестом пригласил королеву приблизиться к стене и взглянуть на ров, окружающий замок.
Зрелище было ужасное, но успокаивающее: ров был наполовину завален кусками обугленных тел, тусклыми обломками доспехов, лоскутами серых саванов.
— Чем раньше они начнут штурм, тем быстрее мы их перебьем, — сказал Веллет, заметив, как королева рассматривает поверженных врагов. — Наверное, тот, кто послал их, понял это. Может быть, на этот раз они и уйдут пораньше…
— Не надейтесь! — вдруг резко сказал Нау. — Не надейтесь, что они уйдут, и не надейтесь, что, пока они стоят, там ничего не происходит. Тот, кто их послал, никогда не отступает, а эти мертвяки ему нисколько не дороги. Он отдал бы их до последнего, если бы не нашел иного способа достать нас…
— Но-о! — собрался возмутиться Веллет, только Нау не позволил ему вставить более ни слова:
— Веллет, мы не отсидимся за стенами! Мы все погибнем, если не узнаем, что они задумали. Те, что осаждали Прибрежный замок, тоже здесь, и они пришли сюда не затем, чтобы красоваться перед нами. Веллет, не надо обманывать самого себя и свою королеву.
Элис слушала его, постепенно бледнея, она глядела то на Веллета, то на странного Служителя из-за гор, то на меченосцев, продолжавших неподвижно стоять так далеко и так близко.
— Творец защитит нас! Мне наши Служители сказали! — вдруг выкрикнула она, на ее глаза навернулись слезы, и она собрала всю свою волю, только чтобы не расплакаться на глазах у своих подданных.
— Творец не раздает милостыни, — ответил ей Нау спокойно и твердо. — А милость Его достается лишь тому, кто заслужил ее своими трудами и доблестью.
Королева вдруг откинула назад меховую головную накидку, и ледяной ветер подхватил ее светлые волосы, опоясанные лишь диадемой из какого-то серебристого тяжелого металла. Ей вдруг показалось, что она слишком нелепо выглядит в этой горе мехов, и негоже появляться перед подданными в таком виде — знаки королевского достоинства всегда должны быть видны всем, кто видит ее. Почему-то Служитель с варварским именем уже не казался ей таким уродливым. В дерзких словах его она почувствовала какую-то силу, которой не ощущала в себе, и это ее задело.
— Служитель! Я прикажу тебе сделать то, что ты задумал. Но я должна знать о твоих планах всё, что могу понять. — Она резко повернулась и направилась в сторону своих покоев, на ходу сбросив с себя тяжелую шубу, которая мешала ей идти.
Халл Веллет сделал шаг к Нау и сказал сквозь зубы:
— Я узнаю, не сочла ли королева себя оскорбленной! Если сочла, то берегись! Я не посмотрю, что ты Служитель… — Он бросился догонять Элис.
Стражник у входа в тронный зал остановил его, заявив, что королева не желает ничего, кроме одиночества.
Ее затворничество продолжалось остаток дня, ночь, весь следующий день. Меченосцы за стенами по-прежнему не шевелились. Кто-то из Служителей, прибывших с Нау, заметил, что их строй напоминает кладбище степных варваров, которые имеют обычай закапывать своих мертвецов в землю и вкапывать на месте захоронения заостренное сверху дубовое бревно. Когда стемнело, Нау решил с двумя дюжинами своих воинов сделать вылазку, чтоб хотя бы посмотреть, не примерзли ли меченосцы, и, может быть, узнать, кто их ведет. Точнее — кто сдерживает их ярость. Нау вспомнил, как они настигли верхом на оленях вражеские колонны и врубились в их строй. Тогда отрубленная голова меченосца вцепилась зубами в ляжку его оленя и полдня, пока они, уходя от погони, кружили среди снегов, не разжимала челюстей, при этом ее глаза без зрачков сверкали невиданной злобой.
Но несколько подростков, охраняющих ворота изнутри, преградили им путь, сказав, что Веллет приказал прекратить все вылазки и никого не выпускать из замка. А когда Нау всё-таки протянул руку к засову, они обнажили мечи и приставили острия к его горлу. Пришлось искать Веллета, а когда он обнаружил его на западной стене, тот устало посмотрел на Служителя и негромко сказал:
— Мне приказала королева, а я приказал страже. Хочешь выйти — иди к Сиятельной Элис. Только она к себе никого не пускает…
Через мгновение Нау почти бежал в сторону королевских покоев, приказав своим воинам ожидать его неподалеку от ворот. Неожиданно для себя он обнаружил, что стражников, перекрывающих копьями вход к королеве, на месте нет. То есть стражники-то были, но они стояли чуть поодаль и не обратили на него никакого внимания, а если и обратили, то не подали виду. Постояв в нерешительности перед высокой обитой бархатом дверью, он всё-таки толкнул ее и шагнул вовнутрь.
— И грубый иноземец вошел без стука в покои королевы, — сказала она тоном лицедейки, играющей драму масок. — Но гнев ее иссяк, но страх ее рассеян…
— Королева, я пришел узнать, почему вы запретили выпускать нас из замка.
— Ничего подобного — я только приказала не открывать ворот. Да и что там делать? Меченосцы уже, наверное, примерзли, стоят как идолы кадаров.
— Какие идолы? — насторожился Нау.
— Идолы кадаров, — пояснила королева. — Когда Сиятельная Пальмера привела сюда свой народ, здесь жили кадары, дикий народец, который поклонялся идолам.
— А где они сейчас? — Нау чувствовал, что к нему приходит догадка, и ему стало от нее не по себе.
— Их и тогда было немного. Почему-то их женщины предпочитали наших мужчин, а их мужчины наших женщин… Вскоре мы стали одним народом, а их язык теперь забыт. Единственная память о них — узкоглазость некоторых моих подданных.
— И никто больше не поклоняется идолам? — Он отогнал от себя недавнее беспокойство, но оно не исчезло, а лишь затаилось.
— Народа кадаров не стало, но осталась секта кадаров. Но им никто не мешает верить, во что они хотят.
— И они в замке?!
— Эти стены укрыли всех, кого не настигли меченосцы! Я не знаю, есть ли среди них кадары. — Элис почувствовала, что собеседника что-то беспокоит, и его волнение передалось ей.
— Тогда я, пожалуй, догадываюсь, чего ждут меченосцы… Не они — их хозяева ожидают, когда перед ними откроются ворота! — Он сделал шаг к королеве, и что-то в его пронзительном взгляде заставило ее отшатнуться и прикрыть лицо рукой. — Прикажите их немедленно схватить! Ложная вера может заставить их впустить сюда врага.
— Их никто не знает в лицо, — ответила Элис спокойно и твердо. — У жителей Пальмеры никто не спрашивает, кто они — почитатели Творца, кадары, огнепоклонники или те, кому всё равно. Заповеди лорда Карола Безутешного запрещают преследовать людей