– В атаку! – заорал он. – Убить их всех!
О Шин вновь проигнорировал совет Трана.
Атака стоила им стольких бессмысленно потраченных жизней, что от того положения, которое занимал Чинь среди тервола, не осталось и следа. В течение многих лет никто его больше не слушал. Тервола также постоянно задавали вопрос, почему О Шин согласился на безумные требования Чиня, хотя тот варвар, Тран, предвидел результат…
После второго поражения О Шин снова начал доверять Трану. Охотник провел уцелевших солдат через дикие пустоши, что сопровождалось суровыми испытаниями. До Шинсана добрались две тысячи человек из двадцати пяти.
Западная авантюра, столь оптимистично начавшаяся, нанесла О Шину незаживающую рану, а тяжкое путешествие через степь заставило вновь познать забытый страх. Ему трижды в жизни приходилось бежать – от ханьчиньцев, от Мглы, а теперь от Запада. И больше ему этого не хотелось.
Пережитый ужас сформировал всю его политику как властителя Шинсана.
Что ж, по крайней мере одного ему удалось добиться: Мгла была побеждена. Теперь она жила в лагере врага, делясь с ним знаниями.
О Шин стал заклятым изоляционистом. К несчастью, тервола считали по-своему…
11Весна 1011 г. от О. И. ИМаршал и королева
Отряд Рагнарсона добрался до Карак-Страбгера к полуночи. Браги ворчал, глядя на неотремонтированные стены замка, которыми никто не занимался со времен гражданской войны. С этим следовало что-то делать – Баксендаль был ключевым пунктом для обороны всего Кавелина. Крепости, словно женщины после тридцати, требуют постоянного внимания, иначе быстро развалятся. Передав лошадей солдату небольшого гарнизона, Браги взглянул на Вартлоккура.
– Не сейчас. Она отдыхает. У нас впереди целый день.
– И все же я хочу ее увидеть, хотя бы на минуту. Рагнар, останься с господином Элдредом. Дежурный капрал найдет вам место для сна.
– Мне бы оно очень пригодилось, – ответил Рагнар, и по его лицу пробежала тень.
– Сейчас вернусь. – Браги обнял сына. Оба слишком многое потеряли, и у них имелось достаточно времени для воспоминаний, пока ехали сюда. Рагнарсон был не из тех, кто открыто проявлял чувства, и его жест удивил Рагнара, хотя и доставил удовольствие. – Иди. И веди себя как следует. Любому солдату дано разрешение надрать тебе задницу, если будешь плохо себя вести.
Подъем был долгим – Гьердрум и доктор Вахтель позаботились, чтобы никто не мог с легкостью добраться до Фианы. Она была одна, не считая спавшей в кресле служанки. Помещение освещала единственная свеча возле кровати.
Несколько мгновений Браги молча стоял, глядя на измученную болью красоту. Сейчас, однако, она спала спокойно, и он решил ее не тревожить после всего, что, по словам Вартлоккура, ей пришлось пережить. От эльфийской внешности, которая так потрясла его при первой встрече, ничего не осталось – но тогда ей едва исполнилось двадцать, и ее беспокоили лишь государственные заботы.
– О господин! – послышался голос проснувшейся служанки.
– Тсс! – (Она подошла к нему.) – Как себя чувствует королева?
– Сегодня лучше. Прошлой ночью… мы уже думали… Хорошо, что ты пришел. Это ей поможет. Без тебя… все было намного хуже. Останешься?
– Да. Больше нет причин не оставаться.
Голубые глаза служанки округлились.
– Что, настолько горьки мои слова? – Он вновь посмотрел на осунувшееся от страданий лицо Фианы. – Бедняжка.
– Разбуди ее, а я пойду.
– Не стоит. Пусть отдыхает.
– Ты ей нужнее. Доброй ночи, господин.
Он присел на край кровати, задумчиво глядя на Фиану. Хозяин постоялого двора назвал его добрым человеком – и при этом он довел ее до такого. Он любил считать себя порядочным – и всегда так думал. Учитывая, сколько Браги прожил на этом свете, он был прав. Так почему же каждая женщина, нашедшая дорогу к его сердцу, не получала взамен ничего, кроме боли? Какое счастье он принес Фиане? Или Элане? Ему вообще не следовало жениться – для удовольствий хватило бы случайных встреч и домов радости. Элане лучше было бы с Прешкой. Ивасколовданец наверняка бы хорошо к ней относился…
Похоже, он слишком сильно сжал руку Фианы – веки ее дрогнули, и открылись полные радостного удивления бледно-голубые глаза.
– Ты пришел, – прошептала она.
Он подумал об Элане, и по щеке его скатилась слеза.
– Что случилось?
– Ничего. Ничего, что могло бы потревожить твою прекрасную головку. Спи.
– Что? Почему? Да ты ужасно выглядишь!
– Я еще не мылся.
– Не важно. Главное, что ты здесь.
Он погладил ее по разметавшимся по лазурной подушке светлым волосам, красиво смотревшимся на голубом фоне. Служанка хорошо о ней заботилась. Добрая девушка знала, как поддержать упадший дух.
– Ты весь вымотался. Чем занимался?
– Почти ничем. Я несколько дней не спал.
– Какие-то проблемы? Потому ты и приехал?
– Нет. Не волнуйся. Давай спи. Поговорим утром.
Она откинулась на подушки. Живот ее был огромен – у Эланы такого никогда не бывало.
– Ложись со мной.
– Не могу.
– Пожалуйста. Ты никогда не оставался со мной на всю ночь. Останься хотя бы сейчас.
– Я взял с собой сына и обещал вернуться вниз.
– Пожалуйста…
Он закусил губу.
– Возможно, это последний раз, когда мы еще могли бы… – По ее лицу пробежала тень страха. – Я боюсь. Я этого не переживу. Мне так плохо.
– Ладно, погоди минуту. Ни о чем не беспокойся. Все будет хорошо. Смешно – женщины всегда так боятся проходить через это. Элана…
Она нисколько не обиделась.
– Все не так, как в прошлый раз. Тогда было больно, лишь когда выходил ребенок. – Глаза ее повлажнели.
Ее дочь, не по годам развитая светловолосая девочка-эльф, умерла при загадочных обстоятельствах вскоре после гражданской войны. Случившееся больно ударило по Фиане, как и смерть ее мужа, старого короля, ускорившая приход войны.
– Иди сюда. Останься. – (Он не мог ей отказать. Достаточно было взглянуть в ее глаза.) – А теперь, – сказала она, когда он скользнул на постель рядом с ней, – расскажи, что произошло.
– Ничего. Не волнуйся.
Однако она была упряма, а его не пришлось особо уговаривать – когда-нибудь все равно пришлось бы излить душу. Она плакала вместе с ним, а потом они заснули, и никто им не помешал. Его людям хватило чувства такта.
Уже миновал полдень, когда Рагнарсон проснулся.
– Думаешь, это опять Шинсан? – тотчас же спросила Фиана.
– Кто же еще? Жаль, что нет возможности отплатить им тем же. Если бы не ты и не Кавелин, я сразу же отправился бы на восток и не остановился бы, пока мой меч не пронзил бы сердце О Шина.
Когда-нибудь так и случится, подумал он. Может, с помощью Вартлоккура. У чародея имелись свои счеты с Шинсаном.
О Вартлоккуре он упоминать не стал – рассказанное и без того достаточно встревожило Фиану. Что, впрочем, оказалось даже к лучшему, поскольку беспокойство за судьбу Кавелина отвлекло ее от мыслей о себе. Если бы она узнала, что именно из-за нее Вартлоккур покинул свое орлиное гнездо, лишилась бы последних остатков надежды.
– Милая, мне нужно спуститься, а то Рагнар подумает, будто я его бросил. А Вахтель наверняка переминается с ноги на ногу в коридоре, пытаясь решить, можно ли сунуть сюда нос.
– Знаю. Вернешься? Пожалуйста. Как только сможешь.
– Вернусь.
И он действительно вернулся – с Вартлоккуром и Вахтелем. Вартлоккур магическим образом извлек колдовские орудия из Фангдреда, перепугав насмерть половину королевской прислуги в Карак-Страбгере. По Баксендалю наверняка кружили теперь самые дикие слухи.
Рагнарсон сдержал обещание, однако Фиана об этом и не узнала. Вновь возобновились мучительные приступы. Она лишь кричала и кричала, а Браги и доктор держали ее, чтобы не причинила себе вреда.
– На этот раз еще хуже, – сказал Вахтель.
Добрый старый доктор болезненно морщился при каждой схватке. Пост королевского медика он занимал еще до рождения Фианы, будучи в числе немногих кавелинцев, о которых Рагнарсон не слышал ничего дурного. Как и Майклу Требилькоку, ему был неведом страх. Вартлоккур не производил на него ни малейшего впечатления – доктор воспринимал его лишь как авторитет в области медицины. Вахтель знал историю чародея. Вартлоккур научился магии жизни у Старца с Гор, считавшегося выдающимся мастером в этой области.
– Держите ее! – рявкнул Вартлоккур. – Мне нужно до нее дотронуться…
Браги навалился на плечи Фианы, которая пыталась его укусить. Вахтель возился с лодыжками. Чародей положил ладони ей на живот:
– Никогда не видел такой беременности. Ты уверен, что она лишь на восьмом месяце?
– Это меня как раз и беспокоит, – кивнул Вахтель. Лицо его посерело и осунулось. – Такое впечатление, будто она жеребенка рожает.
– Плод перезрел. Ты точно уверен?.. Ого! – Он поспешно коснулся живота, и его лицо исказилось в недоверчивой гримасе. – Вахтель, есть успокоительное?
– Я не хочу ей ничего давать, чтобы потом не пожалеть.
– Дай. Ей понадобится. Придется резать. Ни одна женщина не в состоянии растянуться настолько, чтобы родить такое.
Смерив его взглядом, Вахтель отпустил лодыжки Фианы, и чародей тотчас же занял его место.
– Двадцать с лишним фунтов, – пробормотал Вартлоккур.
– Не может быть!
– Ты это знаешь, и я знаю. Но существо в ее утробе… Скажи ему, доктор. Маршал?
– Гм?
– Не знаю, как сказать… не уверен, что сам понимаю. Это не твой ребенок.
Даже удар дубинкой исподтишка не оглушил бы сильнее Рагнарсона.
– Но… этого не может быть. Она…
– Погоди. Это как раз труднее всего объяснить.
– Говори. Я хочу услышать.
– Помнишь заговор Йо Си и каптала из Савернейка? То, в чем признался тебе каптал, прежде чем ты его казнил?
Каптал был капитаном мятежников во время войны, а покровительствовал ему Принц-Демон. Шинсан послал ему на помощь легионы, которые Рагнарсон победил здесь, под Баксендалем. Вся история началась с искусственного оплодотворения Фианы во сне, а целью ее было рождение наследника, которым бы полностью управлял Шинсан. Вдобавок