– Обязательно. Спасибо, что пришел. – Рагнорсон проводил Ориона до двери. – Дерель, не поищешь женщину? Ту, что хотела со мной увидеться?
– Ладно.
Рагнарсон выбрал стопку прошений, скопившихся на столе, – с тех пор как стало известно о недомогании королевы, все дела пришлось отложить. Каждый проситель первым пытался привлечь его внимание.
– Эй, Дерель! Принеси большую коробку.
– Господин?
– Чтобы собирать в ней то, что «откладывается для дальнейшего рассмотрения». Вроде вот этого – некто хочет видеть меня на открытии пивной.
– Господин, если позволишь… Если у тебя найдется время, советую принимать подобные приглашения. Лучше отвергать те, в которых какой-нибудь нордмен требует предоставить ему право собирать пошлину за пересечение брода. Если заниматься только важными людьми и друзьями, можно угодить в смертельную ловушку. Собственно, именно вессонцы, вроде того солдата, который стал трактирщиком, составляют опору твоей власти. Ты должен заботиться о том, чтобы они в тебе не разочаровались. Пойду поищу женщину. Через полчаса вернусь.
Дерелю потребовалось всего десять минут – известие уже дошло до нее, и он встретил гостью на лестнице.
– Маршал? Та самая дама.
– Спасибо, Дерель.
Рагнарсон встал, глядя на женщину в традиционной одежде жителей пустыни. Поверх вуали на него смотрели темные миндалевидные глаза, в уголках которых таились едва заметные морщинки. Она была старше, чем ей бы хотелось.
– Садись, госпожа. Каф? Наверняка у Дереля немного найдется.
– Нет. Мне ничего не нужно, – с сильным акцентом ответила она на итаскийском с нижнего течения Серебряной Ленты.
– Чем могу помочь? Мой секретарь дал понять, что ты как-то связана с Гаруном бин Юсифом.
Ее вуаль шевельнулась от мягкого грустного смеха.
– Прошу простить, что я так на тебя смотрю. Столько времени прошло… Да. Гарун – мой муж.
Рагнарсон откинулся в кресле:
– Никогда не слышал, чтобы у него была жена.
– Это одна из печальных тайн его жизни. Но это правда. Двадцать три года… которые кажутся вечностью. Большую их часть я была женой лишь по названию – иногда не видела его годами.
Заметив недоверие на лице Рагнарсона, она сбросила вуаль – что в ее культуре считалось невероятно смелым поступком. Женщины из Хаммад-аль-Накира, выйдя замуж, предпочли бы раздеться догола, но не открыть лицо.
Ее поведение впечатлило Рагнарсона, и он не сказал Дерелю, чтобы тот выставил гостью за дверь.
– Ты меня не узнаешь?
– А должен? Никогда не встречал женщину, которая могла бы заявить права на Гаруна.
– Время меняет нас. Я забыла, что уже не девочка, с которой ты был знаком. Ей тогда было четырнадцать, и жизнь ее была нелегка. Всем заправляют его люди – когда не прочесывают пустыню, чтобы убить людей моего отца.
Рагнарсон все еще ничего не понимал.
– Но ты должен помнить! Когда толстяк привел меня в твой лагерь в Алтее? Когда я доставила тебе столько хлопот, что ты задрал мне юбки и отшлепал на глазах у своих людей? А потом приехал Гарун. Он так меня напугал, что с тех пор я больше ни слова не произнесла.
Почему женщины не могут говорить прямо? Он попытался вспомнить, как Насмешник притащил какую-то шлюху в военный лагерь…
– Боги! Ты Ясмид? Дочь Эль-Мюрида? Жена Гаруна? – Он с трудом подавил смех. – Думаешь, я на это поведусь?
– Так ты называешь меня лгуньей? Ты сам задирал мне юбки. Ты видел. – Наклонившись, она подняла юбки. Рагнарсон вспомнил родимое пятно цвета красного вина, в форме шестипалой детской ладошки. – И это! – Она в ярости обнажила маленькие, чуть обвисшие груди. Над ее сердцем виднелась татуировка харишей, которую носили избранные Эль-Мюрида.
– Ладно. Ты Ясмид.
Невероятно. Дочь Эль-Мюрида, считавшаяся двадцать лет пропавшей, объявилась здесь, да еще как жена Гаруна. На подобное супружество Гарун мог пойти, чтобы вогнать нож в сердце врага. Почему он не разнес об этом весть по всему континенту?
– Не ожидала, что тебя легко будет убедить. То была моя первая задача. Я принесла это. – Она показала драгоценности, которые мог подарить только Гарун, и письма, которые Браги не мог прочитать, поскольку они были написаны на языке Хаммад-аль-Накира, но на всех стояла печать Гаруна, Короля без Трона.
– Я тебе верю. Но почему ты здесь?
Он решил позже уточнить этот вопрос у Вальтера. Мужчины пустыни не отпускали своих женщин свободно путешествовать, и уж точно не без скандала.
– Мой муж пропал.
– Знаю. Я пытался с ним связаться.
Его слова застигли ее врасплох.
– Он поклялся убить моего отца.
– Не сказал бы, что это новость столетия.
– Нет, послушай. Прошу тебя. После того, как он вернулся после войны в твоей стране, после того, как он собрался напасть на моего отца, но вместо этого повернул на север против твоих врагов… Цель была уже в его руках. Аль-Ремиш. Но любовь к друзьям оказалась сильнее. Он отказался от своей мечты, чтобы помочь тебе.
Гарун появился словно из-под земли с тысячами всадников, преследуя О Шина через ущелье Савернейк, а потом – по равнинам к востоку от гор М’Ханд. Браги тогда не понимал, чем руководствуется Гарун, впрочем мотивы приятеля оставались для него неясны до сих пор. Ради дружбы? Гарун убил бы собственную мать, если бы это принесло ему политическую выгоду.
– И что?
– Когда он вернулся домой год спустя, он был стар и измучен… Его ничто не интересовало. Я заставила его пообещать, чтобы он не трогал моего отца, если тот не тронет его.
– Ага! Потому он и затаился. Прошло немало времени с тех пор, как он что-то предпринимал в последний раз. Лишь пара стычек, чтобы его люди не скучали.
– Да. Это моя вина.
– Он передумал?
– Да. Он сказал Белулу и Рахману, чтобы приготовились к последнему наступлению, и послал Эль-Сенусси и Эль-Медуари, чтобы добыли средства и завербовали солдат среди беглецов, живущих в прибрежных государствах. Он приказал убивать агентов моего отца, где бы тех ни схватили. Прольется кровь.
– Так продолжается уже много лет. И будет продолжаться, пока не умрет Гарун или твой отец.
– Или дольше. У нас есть сын Мегелин. Парень полон ненависти.
– Понятия не имею, о чем ты. И почему Гарун решил передумать? Он держит слово.
– Он счел, что мой отец нарушил перемирие. Люди отца в Кавелине, Хабибулла и Ахмед, похитили твоего толстого друга.
– Насмешника? Что с ним? Год назад я послал его встретиться с Гаруном, но он пропал.
Рагнарсон решил, что скажет больше, когда услышит ее ответ.
– Я точно не знаю. Может, Гарун знает. Марена-димура ему рассказали. Хабибулла был моим телохранителем, когда меня похитил Насмешник. Вернее, они назвали это похищением – я тогда была не особо сообразительна, а толстяк умел заговаривать зубы. Я пошла за ним по своей воле. Думала, может, мне удастся принести мир. Так или иначе, в ту ночь твой друг едва не убил Хабибуллу. Полагаю, с тех пор он жаждал мести.
– Дерель! – позвал Рагнарсон, а затем снова обратился к Ясмид: – Ты смогла бы теперь встретиться с Хабибуллой?
– Но зачем? Не будет ли из-за того лишних хлопот? Все обо мне уже забыли. Если они узнают… будет только хуже.
– Господин? – спросил Пратаксис.
– Узнай, может ли этот Хабибулла, или как его там, прийти сюда.
– Сейчас?
– Чем быстрее, тем лучше.
– Не думаю… – Но Пратаксис все же вышел.
– Я его насмерть загоняю, – пробормотал Рагнарсон. – Жаль, что Гьердрум еще не вернулся. – В обязанности Пратаксиса входила лишь организация встреч с послами и представителями торговых компаний. – Прошу прощения. Тебе незачем себя выдавать. Ты считаешь, что Хабибулла приказал похитить Насмешника, поскольку тот поднял на смех твоего отца? И из-за этого Гарун снова начнет войну?
– Это лишь одна операция. Которую он планировал много лет. Все или ничего. Он считает, что племена восстанут, чтобы его поддержать.
– Да. Ну да. Но у Эль-Мюрида нет Насмешника. И Гаруну об этом известно. Тамошние марена-димура – его шпионы.
– Я расскажу тебе все, что знаю. Кто-то убил людей Хабибуллы. Потом толстяка передали человеку в черном. Гарун решил, что убийцы сбежали на север, чтобы там укрыться.
– Погоди… человек в черном? Расскажи о нем.
– Марена-димура говорили, что он был высокий и худой. И носил маску.
– Маску?
– Металлическую маску. Может, золотую. С драгоценными камнями. Похожую на тварей на стенах храмов в городах в джунглях. Убийцы его боялись.
Рагнарсон закрыл лицо руками.
– Гарун исчез, – продолжала Ясмид. – Я боюсь, что он попытается убить моего отца, чтобы вызвать хаос на время вторжения в Хаммад-аль-Накир. Я пришла сюда, надеясь, что ты можешь помочь.
– И чем же?
– Удержать его.
– Не понимаю.
– Я люблю отца. Он хороший человек и не хотел ничего дурного…
– Во время войн погибло около миллиона человек.
– Это не вина моего отца. Он этого не хотел. Во всем виноваты такие, как Насеф. Его генералы были обычными бандитами.
Рагнарсон не стал возражать – отчасти она права. Но ее отец отдал приказ обратить в их веру Запад и убивать каждого, кто ее не примет.
– Что я могу сделать? Я даже не знаю, где Гарун. За последние десять лет я видел его лишь однажды.
Ясмид расплакалась:
– Судьба жестока. Почему те, кого я люблю, занимаются только тем, что пытаются убить друг друга? Мне не следовало сюда приходить. Мне следовало знать, что все это ни к чему. Зря я потратила столько сил, чтобы выбраться, скрывалась от людей Гаруна… Все ни к чему.
– Может, и нет. Есть вероятность… Старая история о враге врага.
– Прошу прощения?
– Есть еще больший враг. Которого сочтут более опасным как твой отец, так и твой муж.
– Ты говоришь загадками.
– Терпеть не могу даже упоминать их имя. Я уже видел раньше людей в черном и сражался с ними. Их называют тервола.
От лица Ясмид отлила краска.
– Шинсан… Нет!